Спешить ей было некуда. Только домой? Но вряд ли Ник сейчас после собрания там… Шер повторяла и повторяла всё с нуля — опустить винтовку, снова стойка стрелка, вынос, вывод, и опять… А потом быстро уходила в изготовку с колена, вспоминая их стрельбы в Академии. Что ж, мазали сначала жирно… Но сержант не давала им спуску, тыча в лицо и оглашая своим трубным голосом их промахи на весь курс. И они, курсанты, выкладывались на все сто сорок шесть, приползая на полусогнутых. Зато… Зато она жива, здесь, и готова к небольшой войнушке на мёртвой планете. Или, как обещала Дженаро — "мы спина к спине у рубки против тысячи вдвоём?" Она, кстати, ещё обещала ему писать? И что бы она могла написать синеглазому безопаснику теперь?
Шер села на корточки, сделала подшаг левой ногой вперёд и мягко опустила на пол правое колено, садясь на пятку ботинка согнутой ступни.
"Дорогой Дженаро…"
Док криво усмехнулась.
Нет, так — нельзя… Он бы удивился такому обращению.
"Уважаемый"?
Вообще нелепо… Будто она пишет чиновнику в какой-нибудь городской совет…
"Сэр?"
Ещё лучше! Всё не то, не то, не то…
…Так, теперь левому локтю есть опора на колено, выставленное вперед… Перенос винтовки… Щека… Спусковой крючок… Выстрел!
О! Вот, нашла!
"Дорогой полковник"!
Есть в этом что-то такое, немного ироничное… Духи Уматэ, да она всё равно никогда не отправит этого письма! Ну и ладно.
"Дорогой полковник! Кажется, я так недавно с вами разговаривала, а за окном уже гипер… А потом зима на полгода, ну или поменьше…"
— Адам, будь добрым ИИ, измени сектор обстрела на 180 градусов? — попросила Шер.
— Выполняю, — ответил ИИ. — Мэм, примете совет?
— Само собой, Адам! Я всегда прислушивалась к советам нашего сержанта, — не отводя глаз от прицела, отозвалась док. — Попробовала бы не прислушаться…
— Я же не сержант, — заметил ИскИн. — Я тут скорее в роли развлекательного интеллекта. Был, по крайней мере, до этого дня.
Голос ИИ прервался.
— Впрочем, это мало относится к делу. Так вот, совет. При стрельбе из оружия с прикладом совсем не обязательно так поднимать локоть. Этим вы увеличиваете свой силуэт и просто подставляете локоть под чужой выстрел. Знаю, что многие советуют, и заставляют поднимать правый локоть как можно выше, но это вредная привычка.
— Принято, Адам, я запомню… — согласилась Шер, "натягивая рамку", как советовал ИИ. — Спасибо!
— Не за что. Мне приятно быть полезным, — ответил ИскИн.
Доку показалось немного странным, что ИИ как-то споткнулся на полуслове, сознание это отметило, как шершавинку на гладкой поверхности, но это можно было выяснить не сейчас…
…Колено левой ноги — к колену правой… упор на оба колена и обе ноги… подъем на другом колене… Спусковой крючок!
Глава 327
"… всё так изменилось, Дженаро… И продолжает меняться. Мне тут Шай сказала, что за потерей бывает встреча… Не знаю, возможно. Но когда-то у меня была семья, была первая любовь, друзья. Той семьи больше нет, того художника убили пираты, а друзья… Я не знаю, что они думают теперь обо мне. И думают ли вообще. Может, просто вычеркнули из своей памяти. Помните, вы приглашали меня остаться у вас на Бакране, работать с вами? Конечно, помните… И я вам ответила, что экипаж "Случая" — это моя семья, которую я не могу оставить? Да, все они мне и друзья, и семья. Не знаю, как они воспринимают меня, но мне они дороги. Тем более, здесь очень любимый мною муж…"
…Из позиции на корточках — колени на пол, приклад под мышку… Протянуть левую руку вперёд и лечь…
"… но понимаете, Дженаро… С недавних пор меня не оставляет ощущение конечности и этого… Ощущение потерь. С нами уже нет Лариус, Леса… вы же помните Леса, паренька с фиолетовыми глазами? А теперь и Дэй, которую вы спасли… Вы спасли её для семьи, она стала бабушкой и тоже покинула "Случай". Все они идут своим путём, это правильно… Но если бы это касалось только моих личных переживаний от разлуки, полковник — то это ерунда. Я счастлива с Ником. Но у меня чувство, что от "Случая" отваливаются какие-то очень важные части, детали и шестерёнки, без которых он уже не сможет ни летать, ни быть "Счастливым"…"
Спусковой крючок… Выстрел… Выстрел… Выстрел… Выстрел!
О, как бы она хотела разнести к хаттовой матери все свои страхи и печали! Затем и пришла сюда. Измотать себя до изнеможения, выложиться так, чтобы в душе не осталось никаких предчувствий предстоящих перемен! А они неотвратимы.
Выстрел! Спуск — выстрел! Выстрел!
Спустя некоторое время тренировки, послышался голос Адама:
— Миссис, в каюте вас ожидает Ник.
Шер остановилась, опустив оружие в пол, и глубоко вздохнула несколько раз, снимая напряжение.
— Благодарю, — выдохнула она, скользнув взглядом по переборкам. — На сегодня всё.
Всё. Выложилась, как в Академии под надзором грудастой, крепкой женщины, к которой они обращались — сэр.
Лёгкий стук винтовки, поставленной на место, звук отъезжающего полотна отсека — и в тренажёрке стало тихо.
Через несколько минут док с мокрыми, небрежно закрученными в узел прядями остановилась у двери каюты, чему-то улыбнулась, убрав палец с панели управления, и постучала.
Дверь открылась сама собой, хотя за ней никого не было. На Шер пахнуло запахом ещё горячей выпечки и цветущих трав. С того места, где она стояла, был виден стол, накрытый для вечернего чаепития.
— Прошу к столу, — послышался откуда-то весёлый голос Ника.
Серые глаза Шер вспыхнули радостным удивлением.
— Хороший мой, у нас праздник? А чем это так потрясающе пахнет? — она вошла, сбросила у порога ботинки и осталась босиком.
"Только дома можно ходить босиком…"
Пирог! Посреди стола, среди чашек — пышный пирог с двумя лебедями, склонившими друг к другу свои тонкие длинные шеи! Настоящий, румяный…Так вот что за источник космически аппетитных и сладких ароматов!
— Откуда такое чудо… — почти по-балетному она скользнула к мужу и обняла его красивую серебристую голову. — Он роскошен. Ник, спасибо! Лучше него — только ты, мой хороший!
Ник как раз закончил завязывать пояс домашнего халата и поймал её в объятия.
— Я решил, что не обязательно ждать праздника, чтобы его устроить, — сообщил он. — Пошёл и сделал нам пирог. И ни с кем не поделился, я жадный. Пойдём пробовать?
— Ты?! — Шер смотрела на него такими же радостными глазами, но от удивления они словно увеличились в два раза. — Слушай, да у меня на руках "чистый сабакк"! Или скорей "расклад Идиотки?" Муж, такой красивый, что… Сердце замирает, да… Одарённый, сильный, умный, любящий! Ещё и печёт такие вкусные вещи? Знаешь… Я начинаю нервничать… — вряд ли кто уловил бы отголосок некой серьёзности в её весёлом тоне. — Мне так повезло с мужем, что… Что иногда страшно — чем же придётся заплатить за такую удачу? Но я с радостью расплачусь со Звёздами — чего бы это мне не стоило… А ты режь пирог-то, режь. А то у меня руки не разжимаются! — засмеялась она снова, не выпуская штурмана из кольца своих объятий.
— Поцелуй в щёку — и можешь считать, что со Звёздами ты в расчёте, — усмехнулся штурман, подставляя ей упомянутую часть лица. — А если им покажется мало, я с ними этот вопрос сам утрясу.
Над столом приподнялся нож, качнулся, развернулся… После головоломных попыток вылепить фигурки птиц Силой это упражнение казалось таким простым…
— Надеюсь, начинка не разбежится, — сказал Ник, когда отрезанные куски пирога переместились на блюдца.
— Всего один?! Один поцелуй? — лукаво запротестовала она, касаясь губами скулы штурмана. — Эх, я рассчитывала на гораздо большее! Но да, боюсь, пирог остынет и превратится в камень, если расплачиваться по-честному, — забавно вздохнула она, разнимая руки. — Садись, мой прекрасный Ник, я хоть налью тебе чаю… А ты мне потом расскажешь, как воплотил в жизнь это кулинарное чудо? Научишь? — поставила она перед ним тонкую чашку из переливающегося стекла с чаем, от которого веяло зелёными лугами Бакраны, где качаются тонкие стебельки медово-горьковатых трав… Или тех, что растут под светом трёх полных лун на Ботавуи? Да какая, в сущности, разница? Весь Мир в этой каюте. Нет. В этом доме.
Вэйми проснулась ночью от того, что ей почудились голоса. Тихие, знакомые…
Она прислушалась.
— …значит, ты окончательно всё решил?
Это был Бус, Вэйми узнала его совершенно точно. О чём это он?
— Да, — а этот голос принадлежит Рику. Что такое происходит, что капитан и старпом устроили ночное совещание?
— И мне тебя никак не отговорить?
— Никак. Я очень много думал эти последние сутки. Так много, что голова заболела. Я не создан для этого, старина. Быть капитаном — это не моё… Я был бродягой-раздолбаем, вольным пилотом, и думал, что так будет всегда…
— По крайней мере, ты можешь к этому вернуться, — настаивал кушибанин.
— Нет, — вздохнул капитан. — Об этом я тоже думал… И понял, что устал. Сам удивился, но… Мне хочется дома, семьи, любви и заботы, а не бластера под подушкой и постоянной опасности за углом. Я хочу жить спокойной, мирной жизнью с девушкой, которую люблю…
У Вэйми жарко вспыхнули щёки. Наконец-то… Она никогда не торопила его, ни на чём не настаивала, она помнила его слова: "Пока мне нечего тебе предложить".
Но теперь, выходит, есть чего?
— Там, на Кореллии, есть одна девушка, Аннет… Она ждёт меня, — продолжал Рик. — Я думаю, самое время вернуться к ней, и сделать это не с пустыми руками…
Если бы сейчас под койкой тви'лекки взорвался детонатор, она не была бы оглушена сильнее.
Выходит, всё это время он любил другую?
Выходит, ей не на что было даже надеяться?
Почему же тогда он не сказал ей об этом прямо и сразу?!
Почему позволил думать, что однажды…
Она больше не слушала разговор. Она закрыла уши плотно прижатыми лекку, чтобы ни одно слово не смогло пробиться в ту мёртвую пустоту, которая молчала там, где минуту назад пела и смеялась радость.