— Эни, раз уж вы решили, что теперь живете здесь, может, устроитесь поудобнее? — поинтересовался Тарди, не открывая глаза.
Врач подняла голову.
— Мистер Тарди, я думала, вы видите десятый сон… — Эни встал, с удовольствием потягиваясь после вынужденной позы на низком стульчике. — А что вы называете "поудобнее устроиться"? — со скептической улыбкой спросила она, обводя комнату взглядом. Ничего удобнее такого же жёсткого кресла, правда, чуть повыше, Эни не нашла. Именно на нём она спала до этого.
— И да, пока мне придётся пожить у вас в номере. Я просто не вправе оставлять вас в таком состоянии.
— Не оставляйте, — согласился пилот, и самым недвусмысленным образом подвинулся на кровати. Места вполне хватало на двоих. — И если вы сейчас скажете, что опасаетесь за свою невинность, я буду расценивать это как самый большой комплимент в моей жизни.
Что-то промелькнуло в её зрачках, блестевших в полумраке ночного освещения, но так быстро, что пилот вряд ли смог это увидеть, тем более понять. Она улыбнулась, и голос её, когда она начала говорить, был мягким.
— Если рядом с вами, мистер Тарди, я буду в полной безопасности, то сразу же крепко усну. А это никак не входит в мои планы. Думаю, хозяин не откажет в просьбе принести в ваш номер мягкое кресло. Наверное, это будет удобнее.
"Да, он самый. В точку".
— И если вы уже проснулись, то, может быть, как-то по-другому проведём это время, пока не пришёл мой заказ на растворы?
Тарди перевернулся на спину, приподнялся, опираясь локтем на подушку.
— У меня есть несколько интересных идей, — задумчиво протянул он. — Но я с удовольствием выслушаю ваши предложения.
— Не знаю, мистер Тарди, — Эни пожала плечами, — насколько мои предложения покажутся вам интересными. Их три — осмотреть вас, просто поговорить. Да, и ещё я хочу вашу кровь, — она смотрела на него очень внимательно. — Мне кажется, или вам лучше, сэр?
Ему было лучше. И он не хотел думать о том, каким способом получил это облегчение.
"Это всё равно лучше, чем тянуть из разумных… И по крайней мере на пользу не мне одному…"
— Только не говорите, что вы вампир! — шутливый ужас отразился на худом лице. — Кровь подавай…
Кровь может рассказать много. Очень много. Если уметь спрашивать. Набор антител. Комплект характерных соединений, которые обеспечат сохранение тайны, если ввести сыворотку правды. И частицы, которые не спрятать…
"Ты что-то говорил о доверии?"
О доверии. Но не о самоубийстве. Если девчонка знает, что за микроорганизмы кишат в его крови, и проговорится об этом…
— Моё предложение не так романтично, — вздохнул Тарди. — Мне бы хотелось принять душ.
— Да, конечно, мистер Тарди, остальное пока подождёт, — кивнула Эни. Только … — она замялась. — Только я не могу вас там оставить одного, — наконец выговорила она, стараясь не смотреть в лицо пилоту. — Я вам помогу.
— С этим я могу справиться сам! — если бы мог, он бы взвился. Его не смущала необходимость опереться на неё, когда она помогала ему добраться до гостиницы. Он принял её помощь, когда она лечила его. Но это…
— Я ещё не настолько беспомощен, Эни!
В его представлении такую помощь оказывали только совсем немощным, кто даже повернуться сам уже не может. И принять её — расписаться в том, что тебе пора на свалку. Вот только… Она ведь может обидеться.
— Но я позову вас, если пойму, что переоценил свои возможности…
Это выговорить было чуть ли не сложнее, чем пройти те два квартала.
Если бы он знал, что ей стоило сказать ему это… Оберегая его же жизнь…. А он повысил на неё голос… О, она хорошо почувствовала его негодование… Стыд-то какой…
Кровь стучала в висках, в горле предательски защипало. Ну вот. Не хватало ещё показать ему слезы.
Тем не менее, она смогла тихо, почти шёпотом ответить ему:
— Я вижу, мистер Тарди, вам действительно, лучше… Извините. Я всего лишь выполняю свой долг, — она отвернулась и отошла к окну.
Интересно, а если она откажется быть членом экипажа, её убьют?
— Прошу прощения, я на пару минут в свой номер, мистер Тарди. Всё-таки дождитесь меня, — слова выговаривались с трудом, и когда дверь отъезжала в сторону, ей казалось, что это длится бесконечно.
Ещё один всплеск эмоций. Не такой сильный, как тот, когда она спала. Но достаточно мощный, чтобы его почувствовать. И вцепиться, как смертельно голодный зверь в ещё тёплое мясо. Тарди знал, что потом будет противен сам себе.
"По крайней мере, это никому не во вред…"
Кроме него самого. Потому что это — риск. Страшный риск стать подобием учителя…
Девушка ощутила, как что-то коснулось её. Невидимо, почти неосязаемо. Ничего не произошло, только эмоции поблекли, потеряли силу и напряжённость, словно акварелью написанная картина, которую окатило водой. Только что был образ — и уже только неясные разводы на листе…
— Вы всё-таки обиделись, — вздохнул пилот. — Простите. Я не хотел…
— Что вы, мистер Тарди, я врач, я не могу обижаться на пациента, — спокойно отозвалась она, правда, не договорив фразы о том, на кого же обижаются. Странно, секунду назад ей хотелось заплакать, и вот уже — всё равно. Будто она уже выплакала свои жгучие слёзы, не сопротивляясь им, а теперь на душе просто тяжесть и пустота. — Я сейчас вернусь.
Но, рухнув на свою койку в номере, она апатично уставилась в потолок. Возвращаться к Тарди ей было очень трудно. И она не понимала, почему. Сколько она слышала криков и визгов, сколько она чувствовала агрессии, направленной на неё. Но это не причиняло боли. Совсем никакой. Что не так сейчас? У неё не было ответа. «Встать! — скомандовала себе лейтенант Пола Каррада, — и — марш к пациенту!»
— Извините, мистер Тарди, я немного задержалась, — бесцветно сказала она, входя и избегая встречаться с ним взглядом, — я буду здесь на всякий случай.
Хатт поймёт этих женщин… Никогда не знаешь, на что они обижаются. Даже… Кто?
Ноющая боль глубоко внутри оборвала эту мысль. У Тарди никого не было в прошлом, кто мог бы обидеться на него. А настоящее смотрело отстранённым взглядом и за что-то сердилось.
"Что я сделал не так?"
Пилот поднялся на ноги, успев удивиться тому, что пол не торопится удрать из-под ног. Он сейчас был сильнее, чем думал.
"И цена этому — она".
Тарди шагнул к санблоку.
— Вам не придётся долго ждать…
— Мистер Тарди, простите меня, — сказала Эни тихо, но Тарди должен был услышать, — мне просто очень неловко, — последние слова дались ей с трудом. — Прошу вас, забудьте моё непозволительное поведение.
"Лейтенант, что с тобой такое? Ты что творишь? Тяжёлый больной, немолодой человек извинялся… Это уже слишком. Проветри свои мозги, Пола!" Развеяться — это была хорошая идея… Тем более, у неё с собой нет никакой одежды. Слетать к себе на квартиру — домом это называть не хотелось — как раз то, что ей необходимо, чтобы привести себя в чувство.
Пилоту показалось, что он ослышался. Что на этот раз? И откуда это самоуничижение?
— Какое ещё непозволительное поведение? — почти простонал он. — Эни, я с ума сойду, пытаясь понять, что я такого сказал или сделал. Давайте я пока помоюсь, а вы кафа, что ли, выпейте, и мы потом поговорим, хорошо?
В кокпит он заходил с меньшим энтузиазмом, чем сейчас спасся бегством в санблок.
Он ушёл, а она осталась стоять со жгучим желанием провалиться на этом самом месте. Или сбежать…
— Мне бы самой себя понять, мистер Тарди, — прошептала Эни, оглядываясь в поисках того, что могло ей вернуть душевное равновесие. Каф? Нет, не то… Ледяной воды… На голову… Спасение пришло неожиданно. На деку пришёл сигнал, и в открывшейся двери показался нагруженный коробками родианец.
— Ваш заказ, мэм, — бодро отрапортовал он, занося контейнеры в номер.
"Как нельзя кстати, — сказала себе Эни, — Можно сосредоточиться на работе. И разговаривать будет некогда».
В полированном металле стенки душевой кабины пилот отчётливо видел себя. Он всегда был худощавым, но сейчас это была уже болезненная худоба. Потревоженное равновесие Силы в собственном организме сжигало его изнутри, и с этим надо было что-то делать. Пока ещё не поздно.
"Ты уже делаешь…"
Он ненавидел этот вкрадчивый голос.
Причина, по которой так странно и сильно реагировала врач, была непонятна Тарди. Он не видел, чем мог зацепить её. Но видел кое-что другое.
"Однажды ты не сможешь остановиться. И возьмёшь больше, чем тебе дают. Не потому, что нужно для выживания. Потому что вошёл во вкус. А если не дадут — будешь требовать, добиваться, рвать зубами… "
Во взгляде истощённого отражения почти не было зелени.
Смывая с себя пену и грязь улицы, пилот прислушивался к себе. Достаточно он уже получил украденных эмоций, обратившихся в Силу, чтобы дальше справиться самому? Или ещё нет?
"Даже если нет — хватит. Это был последний раз…"
Анализатор подлинности щелкал равномерно и успокаивающе, выдавая одинаковую информацию на деке: «Соответствие чипу производителя… Соответствие регламентированному составу…» Привычная работа помогала Эни собраться с мыслями и сосредоточиться только на ней, но где-то в глубине сознания оставалось не поддававшееся объяснению, странное чувство.
Эни без колебания отбрасывала в сторону всё, что даже несущественно отличалось от заявленного. Может быть, она была излишне требовательна и щепетильна. Растворы отвечали нормативам Империи, но для Эни ничего не было слишком, когда речь шла о таком тяжёлом больном, как Тарди. "Пусть себе вольют", — отбракованное вернулось в контейнер. Эни обернулась на звук двери душа.
В комнату Тарди заходил явно посвежевшим. Коротко стриженые волосы, совершенно седые, были ещё влажными от воды. Движения стали менее скованными — он немного размялся в душе.
— Как видите, ничего со мной не случилось, — улыбка на жёстких губах смотрелась немного странно, будто он отвык улыбаться.
— Это обнадёживает, — Эни задумчиво окинула его взглядом. Его страшная худоба бросалась в глаза, именно когда он стоял в полный рост. А его улыбка одними губами только подчеркнула это. И снова её сердце болезненно сжалось, как и тогда, когда она увидела шрамы на его теле.