– И какой же у тебя клуб?
– Анита, дорогуша, это клуб моды, разве не ясно? – Она схватила с ближайшего стола кусок ткани и накинула себе на шею, как боа. – Если хочешь, можешь присоединиться.
– Но я не умею шить, – призналась Анита и покосилась на хитроумную машинку на парте рядом. Устройство выглядело так сложно, что, казалось, понадобится университетский диплом, чтобы с ним разобраться.
Круэлла запрокинула голову и расхохоталась.
– Ты и не будешь шить, что ты. – Она смахнула с глаз слёзы, выступившие от смеха. – Есть много других полезных вещей, которыми ты можешь заняться. Записывать мои идеи, например. Или быть моей моделью вместо манекена. Или держать подушечку для булавок. О, да у меня целый список того, как я могу тебя использовать.
Звучало так, будто Аните предстояло быть ассистенткой Круэллы, а не полноценным членом клуба.
– Это ужасно мило, что ты предложила, – сказала она новой знакомой. – А где остальные члены клуба?
– Есть только я, – ответила Круэлла.
Анита задумалась, какой же это тогда клуб. Скорее это просто хобби Круэллы.
– Но почему ты совсем одна? Куда делись остальные? И почему другие клубы распустили?
Круэлла пожала плечами.
– Не все могут угнаться за клубом моды, Анита. Остальные клубы лишились финансирования.
– Что, совсем все?
– Всякое бывает. Клубы нарушают правила... Их члены не платят взносы... У некоторых просто пропадает интерес. Полагаю, мне единственной удалось выжить.
– А что нужно, чтобы открыть новый клуб? – поинтересовалась Анита. – Ты не знаешь?
– Конечно знаю, – рявкнула Круэлла. Затем она взяла себя в руки, сняла боа и бросила обратно на стол. – Нужно пять шиллингов с человека в качестве взноса плюс расходы на покупку всего необходимого для клуба. Ещё подписи как минимум пяти учениц, которые хотели бы в него вступить, официальное место для встреч и, наконец, одобрение и разрешение директрисы.
– О, всего-то? – проговорила Анита упавшим голосом.
Круэлла её расстройства, казалось, не заметила и вернулась обратно к манекену.
Анита вздохнула. Она не может даже разговорить собственную соседку. Как же убедить ещё пять студенток вступить в её клуб?
– В любом случае, спасибо, – сказала она старшей девочке. По пути к выходу Анита остановилась, чтобы рассмотреть одну из фотографий на стене. На ней был такой же красный крест, как и на остальных, но всё ещё можно было рассмотреть основную часть изображения. И там с самого края она увидела знакомое улыбающееся лицо с ямочками на щеках. Это была её мама. Анита протянула руку и коснулась фотографии. На ней был запечатлён гот самый Далингтон, который так любила сё мама и который самой Аните был недоступен.
Разглядывая фотографию, девочка поняла, что не узнаёт место, где та была сделана. Позади фигур виднелось небольшое аккуратное строение.
– Круэлла, – позвала она. – Тут на фотографии старый теннисный клуб. А что это за домик у них за спинами?
– Это старый сарай для снаряжения, – ответила девочка из дальнего конца класса. По голосу казалось, что её рот снова полон булавок. – Иди поищи его. Может быть, он вдохновит тебя на создание твоего клуба с картинками. – Круэлла рассмеялась над своими словами, словно это было несусветной глупостью. Когда Анита покинула комнату 101, этот смех ещё долго преследовал её по тускло освещённым коридорам.
Внешне Далингтонская академия выглядела не менее запущенно, чем внутри: газоны были давно не стрижены, ограда покосилась, лужайки поросли сорняками. Анита сообразила, что сарайчик для снаряжения должен быть неподалёку от теннисного корта, который находился на окраине школьной территории. Она ещё сама не знала, зачем хочет его найти, но фотография мамы словно звала её туда.
Дойдя до корта, девочка тут же увидела и сарай. Яркая краска облупилась, ставни почти отвалились, дверь болталась на одной петле. И тем не менее Анита вошла. Внутри всё было ещё более печально. Углы затянула паутина, все поверхности покрывал толстый слой пыли, окна были грязные и едва пропускали свет. А ещё казалось, что это место стало свалкой для всего, что хотели забыть ученики и учителя. На полу валялись сломанные стулья, на стенах висели ржавые садовые инструменты и повсюду были разбросаны обломки старого спортивного инвентаря.
Это был подходящий конец для такого скверного дня. Казалось, словно кто-то нарисовал большой красный крест на всех надеждах, которые появились у Аниты после прочтения маминого письма.
Когда девочка повернулась, чтобы уйти, она споткнулась о стопку книг, упала и поранила колено.
– Ай! – воскликнула она.
С другой стороны сарая раздался шорох.
Анита поспешно поднялась на ноги. Если тут водились крысы, ей очень не хотелось с ними встречаться. Уже протянув руку к двери, она услышана звук, пронзивший её сердце, – это был крик о помощи.
Несмотря на страх того, что может скрываться в тени, Анита двинулась на этот звук. Она отставила в сторону несколько коробок и подняла большую старую книгу. Прямо под ней в самом углу, тяжело дыша и виляя хвостом, лежал щенок далматинца.
Глава 3Невероятная находка
– Откуда ты здесь взялся? – изумилась Анита. У щенка не было ошейника, чёрно-белая шерсть была грязной, а сквозь шкуру проступали рёбра. Совершенно непонятно, как щенок мог жить в этом старом, заваленном хламом сарае.
Анита протянула руку. Щенок любопытно подался вперёд и обнюхал её пальцы. Очевидно решив, что она не враг, малыш прыгнул вперёд и стал лизать её лицо. Анита рассмеялась и прижала собачку к себе.
– Я теперь здесь, я здесь, – приговаривала она.
Студенткам Далингтона было запрещено держать в школе питомцев. Аните не нужно было открывать толстенную книгу правил, она и так об этом знала. Но беднягу нельзя было оставить в сарае.
– Хочешь пойти со мной в мою комнату? – спросила девочка щенка.
– Гав! – восторженно отозвался тот.
– Тсс. – Анита прижала палец к губам. – Нельзя лаять, а то кто-нибудь тебя услышит. – Она почесала малыша за ухом. – Кажется, ты девочка. Как же мне тебя назвать?
Анита подняла книгу, под которой нашла щенка, и пролистала. Её глаза остановились на первом попавшемся имени.
– Пэдди, – прочитала она вслух. – Тебе нравится?
Собачка уткнулась носом в шею Аните. Похоже, она была не против.
– А теперь не шуми, Пэдди, – сказала девочка и сунула щенка за пазуху своего пальто, а затем отправилась назад в школу.
Анита добралась до спален, так и не встретив ни души. Пэдди свернулась у неё под пальто и вела себя спокойно и тихо. По пути Анита ломала голову, как убедить Беатрису оставить щенка у них в комнате. Она даже понадеялась, что девочка не будет замечать собаку так же, как и её новую хозяйку.
Когда Анита вошла, Беатриса сидела с ногами на кровати, как обычно, уставившись в книгу.
– Беатриса? – позвала она соседку. Та медленно подняла глаза и посмотрела на неё. – Ты только не пугайся, но мне нужно тебе кое-что показать.
Анита расстегнула пальто и предъявила свою находку.
Пэдди уснула и теперь сопела, тихонько похрапывая. От изумления Беатриса вскинула руки к щекам. Книга была забыта.
– Пожалуйста, не говори никому, – поспешно произнесла Анита. – Она жила совсем одна в сарае позади школы.
Не говоря ни слова, Беатриса протянула руки к Пэдди.
– Хочешь подержать? – спросила Анита.
Беатриса кивнула. Анита удивилась, но передала ей собачку. Беатриса прижала Пэдди к груди. А потом вдруг расплакалась.
Анита была поражена, да и Пэдди проснулась от громких всхлипываний. Беатриса продолжала реветь, поэтому собачка вытянула шею и обнаружила наконец источник этих странных звуков.
Она тут же встала передними лапами девочке на грудь и принялась вылизывать ей лицо, пока Беатриса не рассмеялась.
– Щекотно! – сказала она, хихикая и шмыгая носом, пока щенок продолжал её вылизывать.
Анита опустилась на колени возле кровати.
– Ты в порядке? – спросила она Беатрису.
Девочка вздохнула и опустила Пэдди себе на колени.
– Не знаю, – сказала она. – Всё дело в школе. Здесь всё совсем не так, как я ожидала. Так... Так... – Беатриса никак не могла подобрать слово.
– Ужасно? – подсказала Анита.
– Точно! – воскликнула Беатриса. – Тебе тоже так кажется?
– Конечно! Ещё как! – ответила Анита.
– Но ты казалась всем довольной и даже... счастливой, – возразила её соседка. – Я думала, я одна чувствую себя тут изгоем.
– Беатриса, в этой школе как в склепе. Никто не улыбается. Никто не разговаривает. Мама всю жизнь мне рассказывала, как чудесно было в Далингтоне в годы её юности. Очевидно, с тех пор что-то случилось, потому что сейчас здесь просто кошмар. – Анита испытала огромное облегчение, рассказывая кому-то о том, что её мучило последние несколько дней.
Беатриса кивнула.
– Мне было так страшно остаться в одиночестве, что я притворялась, будто одиночества не существует. – Она опустила глаза на Пэдди, которая трепала её книгу. – А когда я увидела этого щенка, то вспомнила моих собачек, которые остались дома. Тогда я так затосковала по дому, что больше не могла сдерживаться. – Беатриса вытерла заплаканные глаза рукавом.
– Я тебя понимаю, – призналась Анита. – Я сегодня хотела как-то это исправить, но всё пошло не так, как я рассчитывала. – И она рассказала соседке обо всех событиях этого вечера: о мамином письме, о походе к директрисе, о знакомстве с Круэллой и, наконец, о том, как она нашла Пэдди.
– Ну так давай организуем художественный клуб! – заявила Беатриса. – Ты же этого хотела?
– Да, но как это сделать? – возразила Анита. – Нам нужно найти других членов для клуба, а здесь никто друг с другом даже не разговаривает. Я уж не говорю о денежных взносах.
– Я уверена, что здесь полно таких же девочек, как мы, которые не знают, куда себя деть, – уверенно сказала Беатриса. – А деньги можно собрать с помощью благотворительности или вроде того.