Мэтт издает странный звук.
– Да ладно.
Брейден падает на скамью с другой стороны от меня и вопросительно смотрит.
– Вы говорите о Ремере? Я узнаю это выражение лица где угодно. – Когда я киваю, он смотрит на Тайлера. – Видишь, я кое-что знаю.
– Все знают про Ремера, говнюк, – ворчит Тайлер.
– Иди убейся об стену, Тай, – сварливо отвечает Брейден.
– Только после тебя.
Внезапно Адам встает и закидывает свою сумку на плечо.
– Я пойду.
– Хорошо. Увидимся завтра на тренировке, – кивает Мэтт.
Не надо быть гением, чтобы понять, почему он так резко уходит. Но все просто прощаются без лишних комментариев. Мы любим подкалывать друг друга, но не полные козлы.
Мы вчетвером обмениваемся взглядами, которые говорят, что мы думаем одно и то же.
По дороге к выходу никто больше не говорит ни слова.
Глава 9
Я издаю что-то среднее между шипением и рычанием и пристегиваю ремень безопасности. Морган вздыхает, как будто мое сопротивление несколько минут назад отняло у нее пять лет жизни.
– Поверить не могу, что мне пришлось буквально вытаскивать тебя из дома, – ворчит она, заводя машину.
Ее длинные светлые волосы разделены на прямой пробор и заплетены в две идеальные косы. Она перекидывает одну через плечо и возится с тачскрином на приборной панели, пока из колонок не льется песня кантри.
Я затягиваю свой хвостик и бросаю на нее косой взгляд.
– Тебе не пришлось бы, если бы ты просто оставила меня в покое.
На моем столе скопилась куча заданий, стопка из которых готова рухнуть в любой момент, и очень мало времени на их выполнение. Сопровождение Морган, чтобы забрать ее парня с катка, не входит в список моих приоритетов.
К сожалению, лучшая подруга не разделяет моей сосредоточенности на учебе, что в свою очередь мешает ее способности понимать мою мотивацию.
– Тебе нужен перерыв.
– У меня все было прекрасно.
– Ты сегодня ела? – спрашивает она, выехав на дорогу.
Я закатываю глаза:
– Да, мамочка. Я как раз прикончила банку арахисового масла, когда ты вломилась в мою комнату.
Она морщит нос:
– И это все?
– В нем были кусочки арахиса.
– Как будто это большая разница. – Она цокает языком. – По крайней мере ты съела хоть что-то. Больше не буду тебя пилить по этому поводу.
Я киваю и благодарно улыбаюсь. У Морган доброе сердце, всегда было. Она настоящая мама-медведица.
К счастью, она действительно закрывает эту тему и просто тихонько подпевает музыке всю оставшуюся дорогу. К тому времени, как мы подъезжаем к арене, мои веки тяжелеют, и мне внезапно становится очень горько, что я не умею спать в машине. Сон – пусть и недолгий – сотворил бы со мной чудо.
Морган паркует свой огромный «Джип Гладиатор» рядом со знакомым пикапом, принадлежащим новому игроку «Сэйнтс». Я поворачиваюсь на сиденье, сердито глядя на мою будущую бывшую подругу.
– Ты не можешь удержаться, не так ли?
Она отстегивает ремень безопасности и улыбается, совершенно не впечатлившись моими словами.
– Не-а. А теперь вылезай. Невежливо не поздороваться.
Я смотрю, как она выходит из машины и скрывается из вида, но не делаю ни малейшего усилия, чтобы выйти. В горле застревает вопль, когда дверь с моей стороны распахивается и меня за руку выволакивают из машины.
Восстановив равновесие, я ахаю:
– Ты абсолютно сумасшедшая.
Морган смеется.
– А ты упрямая. Я не прошу тебя встать на колено и поклониться парню. Просто поздоровайся.
Я упираюсь пятками в землю, но любовь Морган к спортзалу не оставляет мне шансов, когда дело доходит до грубой силы. Впившись в мою кожу зелеными когтями, которые она называет ногтями, Морган тянет меня достаточно сильно, что я, спотыкаясь, вываливаюсь из-под прикрытия пикапа Оукли на открытое место. Из моего рта сыпятся колоритные ругательства, когда в нескольких ярдах от нас я вижу двоих парней. Их взгляды направлены на нас с Морган.
– Привет! – кричит она.
Выдавив улыбку, я поднимаю руку и слегка машу. Я сглатываю, когда парни идут в нашу сторону. Мэтт спешит к Морган, но я не вижу, что происходит дальше. Ведь мои глаза попадают в ловушку взгляда Оукли, полного тепла.
Как и каждый раз, когда я его вижу, парень излучает уверенность в себе. Не подавляющую других, а такую, которая будит любопытство и вызывает желание стать ближе и больше узнать о том, откуда именно берется эта уверенность. В настоящее время я не знаю, что хуже.
Когда он улыбается, на щеках появляются ямочки, и мой живот напрягается в ответ. Ох, он горяч.
Я испытываю облегчение, когда слышу Мэтта. Его голос пробивается сквозь нечто, зарождавшееся между мной и его новым другом, прежде чем мои соски затвердеют достаточно, чтобы проткнуть футболку.
– Наконец-то, детка. Я беспокоился, что ты потерялась.
– Мы приехали бы быстрее, если бы не эта мисс «Я-не-выйду-из-дома», – отвечает Морган.
Осознавая, что Оукли по-прежнему не сводит с меня глаз, я поворачиваюсь к Морган и говорю:
– Или ты могла просто уехать без меня.
– Только не говори, что не хотела меня видеть, – рокочет Оукли.
– Оу, Бойскаут. Ты счастлив, что я здесь? – спрашиваю я, не успев остановиться.
– Бойскаут? – спрашивает Мэтт.
Оукли не обращает на него внимания, перехватывая мой взгляд.
– Да, счастлив.
От его честности у меня сбивается дыхание.
– Ох.
Ох? Я серьезно?
– Как мило, – замечает Морган.
Мэтт фыркает от смеха. Оукли пригвождает его суровым взглядом.
– Эй, Мэтт? – Мэтт прекращает смеяться. – Иди домой.
– Чертовски грубо, Оукли. Я думал, между нами что-то хорошее, – ахает Мэтт.
Морган тяжело вздыхает от театральности своего парня.
– Господи, Мэттью. Идем. По дороге заедем в твой любимый магазинчик с замороженным йогуртом.
– А что насчет тебя? Тебе нравится замороженный йогурт? – спрашивает Оукли.
Я перевожу взгляд на него, с удивлением замечая, что его проницательные зеленые глаза наблюдают за мной.
– Мне? – переспрашиваю я, как будто он обращался к кому-то другому.
Хочется поморщиться от того, как глупо я себя веду. Как будто никогда раньше не разговаривала с парнем.
– Да, – посмеивается Оукли.
– Не так сильно, как мороженое. По замороженному йогурту больше Морган с Мэттом, – честно отвечаю я.
Морган клянется, что на вкус они одинаковы, но я уверена: это ложь, которую она говорит себе, чтобы меньше грустить от того, что упускает оригинал.
– Тогда позволь угостить тебя мороженым?
– Сейчас? – спрашиваю я тихим, тоненьким голоском.
– Если хочешь, – кивает он и поясняет: – По-дружески, конечно.
– О, она хочет, – влезает Морган.
Стерва.
Держа руки в задних карманах темных потертых джинсов, Оукли широкими шагами поглощает расстояние между нами. Он останавливается совсем рядом, достаточно близко, чтобы видеть, как я покраснела, но достаточно далеко, чтобы я с трудом улавливала аромат его геля для душа.
Внезапно мне хочется, чтобы он был ближе.
Я осознаю, что Мэтт с Морган стоят всего в нескольких шагах от нас, но они словно отошли на задний план. Я растягиваю губы в слабой улыбке, которой, надеюсь, достаточно, чтобы убедить его, что мне нравится эта идея.
– Думаю, я бы хотела.
Его улыбка ослепляет.
– Идем.
– Скажу честно, я переживал, что ты окажешься любительницей простого ванильного мороженого, – шутит Оукли, сидя напротив меня за маленьким столиком в клеточку.
В кафе относительно тихо, только мы и еще одна пожилая пара наслаждаемся лакомством внутри, вместо того чтобы сидеть на улице. Я никогда здесь не бывала, но в поиске «Гугл карт» это кафе-мороженое выскочило первым.
Я погружаю красную пластмассовую ложку в бумажный стаканчик и набираю мороженое со вкусом клубничного чизкейка. С молчаливым вызовом смотрю Оукли в глаза и подношу ложку к своим липким губам.
– Что, если бы оказалась? Ты бы развернулся и ушел?
Его глаза вспыхивают, зависая на моих губах. Он выглядит соблазнительно, и на короткий миг я запинаюсь, прежде чем беру себя в руки. Сомнения – заноза в моем боку. Сомнения в том, что он вообще может смотреть на меня так.
– Черт, нет. Просто предложил бы тебе попробовать что-нибудь другое. Может, умолял бы, если надо, – заявляет он голосом, который звучит слишком неприлично для просто друзей.
Мои мышцы напрягаются, и я, кажется, не могу заставить себя затолкнуть ложку в рот. Я резко втягиваю воздух и вздрагиваю, когда холодная капля растаявшего мороженого падает на мое голое бедро. Стоит моим губам разомкнуться, как я просовываю ложку между ними и облизываю губы от липких остатков.
На мгновение у Оукли такой вид, будто его пытают, но он переключает внимание на что-то у меня за спиной, и выражение его лица становится гневным.
– Что такое – спрашиваю я, прежде чем развернуться на стуле и посмотреть за плечо.
В ту же секунду мое сердце болезненно сжимается, а в животе затягивается узел. Я резко разворачиваюсь обратно и стараюсь игнорировать, как любопытный взгляд Оукли ищет мой, вперившийся в пустой столик позади него.
– Хаттон? Привет, чувак, – раздается за спиной чрезмерно дружелюбное приветствие, и я напряженно застываю.
Над нашим столом сгущаются тени благодаря человеку, который нависает над нами, как грозовая туча, которую никак не унесет ветром. Моя немедленная реакция – двинуть ему по члену, поскольку его пах на идеальном расстоянии для удара, но вместо этого я преувеличенно улыбаюсь и поворачиваюсь к своему бывшему парню. Убей его вежливостью, Ава. Мама гордилась бы мной.
Оукли прочищает горло.
– Ремер.
Дэвид выглядит совсем как в нашу первую встречу в старшей школе, за исключением прыщей на лбу и лохматых светлых волос, которые он постриг за неделю до начала занятий в университете. Его глаза пронзительного льдисто-голубого цвета, который я боготворила, а нос слишком прямой. Он по-прежнему несет на своих плечах серьезный груз проблем с отцом как знак почета и верит, что его поступки не имеют последствий.