Он хмурится:
– Ой, да ладно тебе. Даже Тайлер трахается.
– И что это значит? – ворчит Тайлер.
– Ты самый большой интроверт, которого я знаю. Я не удивился бы тому, что ты девственник.
Тайлер качает головой, берет стопку одежды и гель для душа и скрывается в душевой.
Брейден пожимает плечами:
– Что я такого сказал?
Мэтт лишь смеется, и Брейден воспринимает это как сигнал заткнуться и оставить тему. По крайней мере, он чувствует, когда пора прекращать прикалываться. Он большой парень, но я не сомневаюсь, что уложил бы его.
Мы быстро принимаем душ и одеваемся. После этого я прощаюсь с командой и выхожу из раздевалки, надеясь убраться с катка как можно быстрее. Я не только вымотан, но и плечо люто болит.
К сожалению, мне не удается далеко уйти, как меня останавливает высокая длинноногая блондинка, которую я несколько раз видел возле катка.
– Привет, Оукли! Ты сегодня потрясающе играл. Идешь на вечеринку? – радостно спрашивает она.
Я останавливаюсь в нескольких шагах от нее и выдавливаю улыбку:
– Привет. Да, собирался.
– Здорово! Оставь для меня танец.
– Боюсь, танцор из меня не очень… – Я замолкаю, понимая, что не знаю имени девушки.
Она выпячивает нижнюю губу:
– Кэсси. Меня зовут Кэсси. Ты не знаешь, кто я?
– А должен?
Надеюсь, вид у меня более извиняющийся, чем слова. Я никак не мог разговаривать с этой девушкой раньше.
Она выглядит потрясенной, и я уже готов извиниться за то, что не знаю ее, когда мою талию обвивает маленькая рука.
Я вдыхаю знакомый аромат духов Авы, и напряжение в плечах испаряется.
– Привет, детка. Готов ехать? Все ждут, – мурлычет Ава, глядя на меня снизу вверх озорными зелеными глазами.
Она проводит пальчиками вверх и вниз по моей груди, и мой мозг вырубается. Что происходит? Детка?
Я лихорадочно пытаюсь собраться с мыслями.
– Да, готов. Приятно было познакомиться, Кэсси.
Схватив Аву за руку, я тяну ее прочь.
– Спасибо, – говорю я, когда мы выходим на улицу.
Вечер теплый, и я рад, что захватил смену одежды, чтобы не пришлось надевать обратно свой тяжелый костюм.
– Это было немного неловко.
– Просто возвращаю должок за то, что ты сказал на днях Дэвиду. Подумала, что ты сегодня будешь нарасхват. Звезда вечера и все такое.
Она пихает меня рукой и смеется, обдуваемая легким ветерком.
– В любом случае я благодарен.
– Ава, быстрее. Поехали! – кричит Морган с парковки, наполовину высунувшись в окно своего «Джипа».
– Мне пора. Увидимся через пару часов, Бойскаут. Если ты нас не бросишь, – дразнит она, разворачиваясь на пятках и сбегая вниз по бетонной лестнице к Морган.
Я улыбаюсь, шаркнув ногой. Не думаю, что когда-либо смогу ее бросить.
Глава 11
Когда мы подъезжаем к дому Адама, празднование победы уже в самом разгаре.
Музыка играет так громко, что я ощущаю пульсацию басов ступнями, когда мы вылезаем из такси. Я смотрю на извилистую подъездную дорожку и мечтательно вздыхаю. Вид особняка родителей Адама всегда меня поражает.
Над вычурной мощеной дорожкой нависают высокие, мощные арки, а по стенам из темно-серого кирпича тянутся окна от пола до потолка. Под каждым окном размещаются затейливо украшенные ящики для цветов, которым позавидовал бы любой флорист.
Дом – мечта дизайнера, это точно.
К слову, дом моих родителей далеко не «маленький». Благодаря успешным кулинарным карьерам обоих они могут обеспечить нам с братом безбедную жизнь. Но в отличие от родителей Адама мои никогда не зацикливались на внешнем виде и демонстрации богатства путем бессмысленных покупок. Каждому свое, но я знаю, что Адам предпочел бы их искренний интерес, нежели еще одну дорогую машину или гигантский телевизор с плоским экраном. Их отсутствие задевает его, хочет он признавать это вслух или нет.
Мы с Морган проходим мимо многочисленных выпивающих людей, которые уже блюют и слоняются между ухоженных кустов, и морщимся при виде полуголых студентов, которые играют в пиво-понг на одном из больших белых столов, расставленных вдоль подъездной дорожки.
– На кухню! – кричу я, перекрикивая музыку, пока мы аккуратно маневрируем в растущей толпе.
Через пару минут мы заходим на настоящую кухню шеф-повара. К моему большому разочарованию, здесь не менее многолюдно. Скорее наоборот, еще хуже.
– Наконец-то. Мне надо выпить.
Я киваю, и мы с Морган направляемся к столику с напитками, пока я осматриваюсь вокруг. Меня накрывает облегчение, когда я замечаю широко улыбающегося Адама, опирающегося на стену вместе с Мэттом, Тайлером и еще парой ребят, которых я не узнаю.
Адам в белом худи по крайней мере на один размер меньше, чем надо, и светлых потертых джинсах со слишком большим количеством дыр. Его темные кудри убраны под туго сидящую бейсболку, а яркие шоколадные глаза загораются, встретившись с моими.
Морган сует мне в руку стакан с жидкостью, пахнущей водкой, и я быстро бормочу «спасибо», прежде чем мы направляемся к нашим друзьям. Мэтт приветствует свою девушку, притягивая ее к своему боку и шепча что-то на ушко, отчего у нее алеют щеки.
– Черт, детка. Как тебя зовут? Я тебя знаю? – мурлычет Адам, когда я подхожу к нему.
Он кладет ладонь мне на спину и ведет вверх до самой шеи. Я закатываю глаза от его выходки, но решаю поддержать игру.
– Боже мой! Ты Адам Уайт? Левый нападающий «Сэйнтс»? Я в восторге от твоей игры сегодня.
Я накручиваю локон на палец, и его усмешка превращается в широкую улыбку. Я хватаю его мощный бицепс и дважды сильно сжимаю.
Адам наклоняется ко мне, пока наши щеки не соприкасаются, и следующие слова шепчет мне на ухо:
– Не буду врать, сначала я повелся. Но никакая зайка не знает столько про хоккей. Однако хорошая попытка.
Он отстраняется, и я могу поклясться, что вижу в его глазах теплоту, прежде чем он отвлекает меня объятиями. Не раздумывая, я принимаю его заботу.
Спустя час, пять шотов текилы и два раунда пиво-понга наша компания перемещается на просторный задний двор.
Мэттью и Морган лежат в гамаке, привязанном к массивному дереву, и разговаривают, а мы с Адамом сидим на толстом одеяле возле дома. Ветерок теперь слегка покусывает, но еще не доставляет неудобства.
– Заказать пиццу? Я умираю с голода, – бубнит Адам.
Я смотрю на него, удивившись внезапному порыву, но полностью поддерживаю идею. У меня в животе бурчит уже с полчаса точно.
– Да, пожалуйста.
Адам поворачивается к Морган и Мэтту:
– Ребят, вы голодные?
– Черт, да, – стонет Морган, а Мэтт согласно бурчит.
– Какую? – спрашивает у меня Адам.
– Любую без ананасов.
– Ты еще не переросла этот дурацкий период?
– Что значит «период»? Ты не можешь искренне говорить мне, что фрукты подходят к пицце. С мясом? – фыркаю я. Адам морщит нос. – Томаты навсегда останутся единственным исключением.
– Это потому, что томаты подходят ко всему, красавица, – отбривает он, откидываясь назад на выпрямленных руках и поднимая лицо к небу.
– Не ко всему они подходят.
– Докажи.
– Тебе не обязательно всегда быть правым, знаешь?
– Какая радость быть неправым? – возражает он с весьма самодовольным видом.
Я качаю головой:
– Вечно умничаешь.
Адам не отвечает, он слишком занят тем, что сверлит взглядом что-то за моей спиной. Я оборачиваюсь посмотреть, что же вызвало такую резкую перемену в его настроении, и чувствую, как мое лицо вспыхивает.
Я веду глазами по очень длинным ногам и мощным бедрам и широко улыбаюсь Оукли. Простая темно-синяя футболка облегает его грудные мышцы, не оставляя никакого простора воображению. Я пялюсь на него, открыв рот. Бейсболка на его голове на этот раз повернута козырьком вперед, и по какой-то причине мои пальцы покалывает от желания развернуть ее козырьком назад.
Я слышу, как Адам бурчит что-то насчет того, что пойдет поговорить с одним из своих друзей, и его тон на удивление резок. Но когда поворачиваюсь к нему, чтобы попрощаться, он уже на середине двора.
Я покусываю губу, но решаю не обращать внимания на его поведение и переключаюсь обратно на Оукли. Он пристально смотрит на меня. Я знаю, что широко улыбаюсь, когда поднимаюсь с влажной травы и обвиваю его шею руками.
Если бы в моем организме не было переизбытка алкоголя, я ни за что на свете не набросилась бы на едва знакомого парня. Слава богу, он реагирует практически моментально и обнимает меня, крепко удерживая, чтобы я не успела отпрянуть и спрятаться, покраснев от неловкости. Через несколько секунд я делаю шаг назад и робко улыбаюсь.
– Ты пришел. Я начала волноваться, что ты меня кинул.
– И не подумаю. По дороге сюда мне позвонила сестра, и мы проговорили дольше, чем я ожидал.
Мои внутренности скручивает.
– Она в порядке? Надеюсь, ничего плохого.
Он качает головой и разминает шею.
– Смотря что считать плохим. Лично для меня новость о том, что у нее новый парень, катастрофическая. Я позвонил приятелю, чтобы он его проверил.
Я борюсь с улыбкой.
– Старшие братья. Вы между собой все похожи.
– О чем ты? Защищать – это наша работа.
Я выгибаю бровь:
– Ваша работа – отпугивать любого, кто посмеет бросить на нас заинтересованный взгляд?
– Да.
Он произносит это будто самую очевидную вещь в мире.
– У вас в мозгах чего-то не хватает. Наверное, нескольких винтиков. Думаю, это более подходящий вариант.
Его губы растягиваются в усмешке.
– Любишь меня подначивать? Думаю, мне это в тебе нравится.
– Это хорошо, потому что я не планировала останавливаться.
– А вот и быстрый ответ, который мне тоже полюбился.
– Ладно. Полегче с комплиментами, мачо.
Я слишком пьяная, чтобы слушать их не краснея.
– Хаттон! Иди сюда, сыграем в понг! – невнятно зовет чей-то голос.
Мы оба смотрим на толпу спортсменов, сгрудившихся вокруг длинного белого стола, и одновременно вздыхаем.