Команда молчит.
– Этого вы хотели? – рявкает тренер.
– Нет, тренер!
– Хотите, чтобы ваши болельщики сегодня пошли домой и говорили о том, как вы их разочаровали?
– Нет, тренер!
– Хотите разочароваться в себе?
– Нет, тренер! – На этот раз они кричат.
– Тогда соберитесь. Вы играете не как команда, укомплектованная перспективными хоккеистами. Продолжайте играть в том же духе и можете распрощаться со своими шансами попасть в НХЛ.
Тренер поворачивается ко мне и кивает на пустое место рядом с собой.
– Хаттон. Подойди.
Я без колебаний присоединяюсь к нему. Он сжимает планшет в руках до побелевших костяшек.
– Встряхни их. Я вернусь.
На этом он оставляет нас одних. Ощущая дискомфорт, я тру влажную кожу у основания шеи. Товарищи по команде смотрят на меня со странным отчаянием, как будто надеются, что я смогу каким-то образом изменить их игру. Я сглатываю.
– Я пришел не для того, чтобы указывать вам, что делать. Вы более чем способны понять это самостоятельно, – нервно начинаю я. Тяжесть ожиданий давит на грудь, и мой следующий вдох получается неровным. – Наверное, я просто хотел сказать, что никогда не играл с командой лучше. Никогда. Наша химия на льду непобедима, и я очень благодарен, что получил возможность играть с вами, ребята.
Но какую команду я вижу сегодня вечером? Это не моя команда. Мой вратарь не пропускает сейвы ловушкой, а мои защитники не наносят грязных ударов. Мои нападающие не отдают шайбу во время выхода к воротам и не спотыкаются о собственные коньки. Моя команда не играет без страсти и уверенности. Итак, в чем проблема?
Несколько пар глаз утыкаются в резиновый пол, некоторые отказываются отводить взгляд. Я стараюсь не думать о Дэвиде или о том, как высокомерно он смотрит на меня, как будто ему плевать на мои слова.
– Мы соберемся, – говорит Адам. Я смотрю на него, удивляясь, что именно он мне ответил. Он быстро убирает с глаз спутанные каштановые кудри. – Ты прав. Это не мы.
– Хорошо, – ворчит внезапно вернувшийся тренер и кивает мне в знак одобрения. – Отдышитесь, парни. Мы почти готовы вернуться.
Прежде чем направиться к двери, я еще раз оглядываю команду. Я уже берусь за дверную ручку, когда меня останавливает тихий голос:
– Спасибо.
Я оборачиваюсь и замечаю Тайлера, прислонившегося к стене, его усталые глаза приковывают меня к месту.
– Не за что. Удачи.
Он кивает, и я выхожу.
Ава возле торгового стенда разговаривает с незнакомой мне женщиной. Ее смех звенит в воздухе, и я улыбаюсь и ускоряю шаг, стремясь быстрее добраться до нее. Морган куда-то подевалась, скорее всего, дав Аве возможность побыть наедине с женщиной, заставившей ее смеяться этим чертовым смехом.
– Мам, если бы я знала, что вы придете, мы могли бы купить билеты в одном ряду! – говорит Ава.
Невысокая женщина напротив нее отбрасывает с лица прядь темных с проседью волос и отмахивается от слов.
– Мы хотели сделать сюрприз. Бен не знал, получится у него вернуться домой или нет, до вче… ой! Здравствуйте.
Глядя в глаза женщине, я подхожу к Аве сзади и обнимаю ее за талию, распластав ладонь на боку. Она даже не напрягается, отчего моя уверенность стремительно растет.
– Здравствуйте. Извините, что прерываю. Я Оукли Хаттон, – представляюсь я и протягиваю женщине руку.
Она улыбается и берет ее обеими руками, дважды пожимая.
– Лили Лейтон. Приятно наконец встретиться со звездой, о которой так много рассказывала моя дочь.
– Мам, – слегка ворчит Ава.
Лили отпускает мою руку и невинно улыбается:
– Что?
Я посмеиваюсь и прижимаюсь грудью к спине Авы, вдыхая аромат ванили и апельсинов.
– По крайней мере, теперь мне не так стыдно, что я так много рассказываю про Аву своей семье.
Лили почти тает, и я воспринимаю это как крупную победу.
– О, это так мило.
– Что мило? – раздается мужской голос.
Я быстро соотношу его с высоким, крепким мужчиной, подошедшим к Лили, а не с его более молодой версией, стоящей с другой стороны от него. Двое мужчин пристально смотрят на меня.
– Оукли. Парень Авы, – говорит ему Лили.
Ава закашливается и качает головой.
– Я никогда не говорила, что он мой парень, мама. – Она, извиняясь, смотрит на меня через плечо. – Я никогда не говорила ей, что ты мой парень.
Я крепче сжимаю ее талию.
– Мне нравится, как это звучит.
Лили усмехается и толкает локтем мужчину рядом.
– Представься Оукли.
Угрюмый мужчина так и делает, и как только наши руки встречаются в крепком рукопожатии, его улыбка становится натянутой и неловкой.
– Дерек Лейтон. Отец Октавии.
– Рад знакомству, – отвечаю я.
– А я Бен, старший брат, – говорит второй, пожимая мне руку, как только его отец отпускает мои пульсирующие пальцы.
Брат Авы не такой, как я ожидал. Судя по тому, как она описывала его раньше, я ожидал увидеть парня, очень похожего на ее отца. Властного и устрашающего, с бицепсами размером с мое бедро.
Но от Бена исходит скорее расчетливая и спокойная аура. Как будто он продумывает способы разрушить твою жизнь, не оставив следов.
Не уверен, кто пугает больше: ее отец или брат.
– Ну вот. Все познакомились. А теперь можно мы вернемся на свои места, чтобы посмотреть оставшуюся часть игры? – умоляет Ава.
Они с Лили обмениваются неуловимыми взглядами, которые я не могу расшифровать, после чего ее мама говорит:
– Конечно. Не забудь про завтрашний ужин, ладно? Твой отец собирается готовить стейки на гриле.
– Да, здорово. Увидимся там.
Ава хватает меня за руку и тянет от них, но ее отец останавливает нас.
– Оукли, ты любишь стейки? Я могу взять еще один.
Лили пищит от радости.
– Это блестящая идея! Скажи, что придешь.
Я украдкой смотрю на Аву и, когда она смиренно вздыхает и одобрительно кивает, отвечаю:
– Я люблю стейки.
Глава 23
Обычно я не из нервных, учитывая, что в стрессовых ситуациях действую только эффективнее, но нынешняя ситуация для меня непривычна. Совсем.
Несмотря на мою уверенность при встрече с семьей Авы на катке, мне кажется, что я рухну на колени прямо на каменной дорожке Лейтонов и выблюю овсянку, которую ел на завтрак.
У меня никогда не было девушки. Я никогда не приводил девушку домой, чтобы познакомить с семьей, и не находил в своем графике времени, чтобы познакомиться с ее. Свидания никогда меня не интересовали, но, когда дело касается Авы, это красная аварийная лампочка, которую невозможно игнорировать.
Я влюбляюсь в эту девушку так же, как в первую ночь, когда увидел ее с пятнами туши вокруг глаз и разбитым сердцем. Что до меня, ее свидания принадлежат мне, и я собираюсь использовать это на полную.
К этому прилагаются ужины с ее родителями, как и с моей семьей.
Слабый стук в окно заставляет меня вздрогнуть от удивления и удариться макушкой о крышу пикапа. С учащенным пульсом я сосредотачиваюсь на Аве, которая стоит снаружи и наблюдает за мной с едва сдерживаемым весельем.
Я быстро глушу двигатель, хватаю с пассажирского сиденья букет, на котором настояла мама, запираю двери и присоединяюсь к своей девушке.
– Ты планировал простоять здесь всю ночь? – дразнит она.
Озорной блеск в ее глазах, кажется, усиливается, а я мысленно ругаю себя. Судя по всему, я просидел снаружи дольше, чем думал.
Я беру ее за бедра и притягиваю к себе. Яркие зеленые глаза проходятся по моему телу, прежде чем встретиться с моими. Она кладет ладони мне на грудь и подается ближе.
– Может, я ждал, пока ты придешь за мной, – говорю я, понизив голос.
Ее смех запускает электрические разряды в моей крови.
– Ах вот что ты делал?
– Нет. Но так я выгляжу не таким трусом.
– Ты не трус, Бойскаут. Ты не первый парень, которого запугал мой отец. Но клянусь, он как кокос.
– Кокос?
– Знаешь, жесткий снаружи, но мягкий внутри?
– Он в курсе, что ты называешь его кокосом в разговоре с парнями, которых он пытается напугать?
– Нет. Ты меня не выдашь? – лукаво спрашивает она.
– Может быть. Посмотрим, – подмигиваю я.
Пропуская сквозь пальцы выбившуюся прядь, развевающуюся на холодном ветру, я пользуюсь возможностью насладиться ее видом, прежде чем мы войдем в дом.
На ней свободные голубые джинсы с разрывами под передними карманами и над коленями и узкий лонгслив цвета мха, подчеркивающий цвет глаз.
Выбившаяся прядь, от которой я не могу оторваться, не единственная в своем роде. Ее окружают другие, и мне до боли хочется намотать их на кулак…
– Ты принес цветы?
Я откашливаюсь и переминаюсь с ноги на ногу, пытаясь ослабить давление джинсов на эрекцию.
– Ромашки.
– Мама любит ромашки. Идем.
Ава переплетает наши пальцы и ведет меня по подъездной дорожке.
Дом Лейтонов относительно большой, но выглядит по-домашнему уютным.
Светлый кирпич и большие окна от пола до потолка делают его более современным, чем большинство домов по соседству. Газон аккуратно подстрижен, несмотря на погоду и время года, а мощеная дорожка до самого крыльца освещена садовыми фонарями.
Когда мы поднимаемся по ступенькам крыльца и подходим к входной двери, Ава поворачивается ко мне.
– Готов?
– Почти.
Не успевает она заговорить, как я целую ее. Она издает тихий звук мне в рот, поднимается на цыпочки и отвечает так же охотно.
Будь моя воля, я бы целовал ее каждую минуту каждого чертова дня, но шум внутри дома напоминает мне, где мы находимся, и я неохотно отстраняюсь.
Ава медленно моргает, открывает глаза и улыбается мне.
– А теперь?
– Да, готов.
У меня на тарелке слишком много еды: стейк размером с мою ладонь и более чем обильный выбор различных салатов. Неудивительно, что Лили и Дерек – два шеф-повара мирового класса, но я думаю, что истинным предназначением Дерека может быть карьера в сфере гриля.