Ее киска так крепко сжимает меня, что член дергается, ожидая своей очереди. Ава открывает рот, но не издает ни звука, а мне почему-то нужно ее слышать. Именно поэтому я добавляю второй палец и прижимаюсь к ней губами, нежно целуя ее блестящую киску.
– Ах, – шепчет она, хватая меня за волосы.
Я ухмыляюсь, провожу языком по ее щели и добираюсь до клитора. Он настолько припухший, что я сразу нахожу его, и Ава вскрикивает. Черт возьми, да. Намного лучше.
Я посасываю клитор, и она дергается вверх, но я отстраняюсь и облизываю губы.
– Не слишком громко. Ты же не хочешь, чтобы все услышали, не так ли?
Она качает головой, глядя на меня голодными от желания глазами.
– Умница. А теперь дай мне отведать тебя.
Я ныряю обратно, на этот раз прижимая язык и проводя сверху вниз, выпивая ее, отчаянно желая большего. Не вынимая пальцев, я сгибаю их и слегка постукиваю по губчатой стенке, которую нахожу.
– Оукли, здесь. Здесь, – хнычет она, и я нажимаю сильнее, одновременно нежно покусывая ее клитор.
– Вот так. Кончи для меня, детка. Будь умницей и дай себя попробовать, – рычу я.
Я похож на дикое животное, но член становится только тверже. Я отчаянно нуждаюсь в ней и хочу, чтобы она хорошо это знала.
Словно по волшебству, ее стенки дрожат вокруг моих пальцев. Кожа головы начинает гореть, когда Ава тянет меня за волосы, но это только подстегивает меня. Я вытаскиваю пальцы, как только ее спина сгибается, и заменяю их своим языком, трахая ее им, пока она кончает.
Я облизываю ее во время оргазма, а затем нежно целую ее киску, бедра и живот. Проведя языком вокруг ее пупка, я запоминаю звук ее довольных вздохов.
К тому времени, как я добираюсь до ее шеи, Ава уже беспорядочно извивается подо мной. Ее руки шарят по всему моему телу, царапают кожу и притягивают меня как можно ближе. Осознание того, что это я довел ее до такого состояния, кружит голову.
– Раздевайся, – торопит она, поднимая ноги и толкая мои джинсы пятками. Я отстраняюсь и ухмыляюсь отметкам на ее шее. Ее глаза расширяются. – Ты же не поставил мне засос?
Я принимаюсь расстегивать джинсы.
– Я только что отлизал тебе, а ты волнуешься насчет засоса?
– Засос увидят твои мама и сестра. А что ты мне отлизал, никому знать не обязательно.
Встав, я одним махом стягиваю с ног джинсы и боксеры и отпихиваю их прочь.
– Я собираюсь сделать гораздо больше, чем просто вылизать твою киску, детка.
Ее взгляд падает на мой член, когда я сжимаю его в кулаке и медленно провожу рукой. На головке выступает капля, которую я размазываю большим пальцем.
– Позволь мне, – шепчет Ава, подползая по кровати.
Она смотрит на меня горящими зелеными глазами, и я ругаюсь, когда ее язык мелькает между губ и скользит по головке. Сдавленный звук обжигает мое горло, когда она внезапно берет меня в рот.
Ее язык танцует по нижней стороне, когда она забирает в рот как можно больше, прежде чем отстраниться, сосредоточившись на головке. Когда она облизывает щель, я зарываюсь руками в ее волосы, пропуская их сквозь пальцы и стараясь не вырвать, пока удовольствие все нарастает и нарастает.
– Черт. Вот так, – задыхаясь, стону я.
Ее пальцы осторожно находят мои яйца, обхватывают их и перекатывают, и тогда я выхожу из ее рта и бросаю ее обратно на кровать.
– Позже, – говорю я, когда она в замешательстве моргает. Прежде чем она успевает сказать что-нибудь еще, я выхватываю из сумки презерватив и присоединяюсь к ней на кровати. – Ты этого хочешь? Мы займемся сексом только в том случае, если ты уверена.
Она кивает:
– Боже, да. Я хочу этого.
Я разрываю фольгу и с ухмылкой устраиваюсь между ее ног, а затем раскатываю презерватив по члену.
Ее глаза встречаются с моими, и мы сцепляемся взглядами, пока я пристраиваюсь и провожу членом по ее влажной плоти, смазывая его, прежде чем войти. Она такая узкая, и я продвигаюсь медленно, не желая причинить ей боль. Черт, от мысли, что я сделаю ей больно, у меня сводит живот.
– Я люблю тебя, – с хрипотой в голосе произношу я, когда вхожу в нее наполовину, а затем выхожу, чтобы снова войти.
На этот раз я погружаюсь глубоко, до основания. У Авы перехватывает дыхание, когда она растягивается вокруг меня, ее киска засасывает меня так, словно хочет удержать навсегда.
– Ты в порядке? – хрипло спрашиваю. Мне ненавистно то, как Ава морщится, когда я замираю, забеспокоившись.
Ава обхватывает мои щеки и, притянув мое лицо к своему, нежно целует – нежнее, чем я ожидал. Мои глаза закрываются, когда я опускаюсь на предплечья и провожу большим пальцем по ее челюсти.
– Я тоже тебя люблю, – выдыхает она. – А теперь, прошу, двигайся. Ты огромный, а у меня давно не было секса. Мне просто надо было привыкнуть, ты не сделал мне больно.
Я прижимаюсь к ней лбом и наблюдаю, как на ее лице мелькают удовольствие и облегчение. Я выхожу и толкаюсь обратно, вращая бедрами, и повторяю это снова и снова.
Губы Авы раскрываются в беззвучном крике, когда я отклоняюсь назад и закидываю ее ноги себе на плечи, толкаясь глубже и резче. Челюсть болит от того, как сильно я сжимаю зубы, удовольствие слишком сильное, слишком пронзительное.
Где-то в мыслях я помню, что нам следует вести себя тише и мягче, но отбрасываю их прочь. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, это Ава. На любви в ее глазах и почти удушающем чувстве одержимости, которое испытываю к ней.
Наш секс не мягкий и нежный. Он жаркий и невероятно опьяняющий. Она отдает мне все, и я беру столько же, сколько и отдаю. Эта девушка – мой мир, мое солнце и чертовы звезды. Я – весь я – у нее на ладони, и не думаю, что она даже осознает это.
– Ты моя, Ава, – шиплю я, стиснув зубы. Она сжимается вокруг меня, и в моей груди рокочет рычание.
Она смотрит на меня своими блестящими ошеломленными глазами и сжимает мой бицепс.
– Я вся твоя.
Я поворачиваю голову и прикусываю ее лодыжку, а затем опускаю руку между ее ног и нахожу клитор. Ее губы раздвигаются в стоне, и я понимаю, что она близко. Звуки, наполняющие комнату, непристойны, но меня совершенно не волнует, услышит ли кто-нибудь. Мне нужно, чтобы моя девушка кончила.
– Кончай, Ава. – Она старается держать глаза открытыми, пока я ласкаю ее клитор. – Выдои этот член, детка. Высуши меня к чертям.
Это как спусковой крючок. Как будто я только что щелкнул выключателем, она сжимается вокруг меня и кричит так громко, что мне приходится прикрывать ее рот рукой. Я следую за ней, трахая ее во время оргазма и замирая, погрузившись до основания.
– Кажется, я не могу пошевелиться, – хрипит она, когда я выхожу из нее и падаю сверху.
– Я не такой тяжелый.
Ее смех – это рай.
– Не из-за этого. Потому что ты так оттрахал меня, что я не чувствую костей.
Я целую ее грудь и шею, прежде чем наконец коснуться ее розовых губ.
– Хорошо. А теперь позволь мне привести тебя в порядок, а затем ложись со мной в эту кровать. Сегодня я больше не отпущу тебя.
И никогда.
Она ласково трется своим носом о мой.
– Мне нравится этот план.
Глава 27
Я улыбаюсь. Все время со вчерашней ночи. Думаю, я ни разу не переставала. Даже когда сегодня днем Оукли проводил меня до машины и поцеловал на прощание, или когда я сидела на пассажирском сиденье и четыре часа слушала бесконечный плейлист рок-музыки Тайлера.
В голове пусто, а сердце парит.
Мне следовало бы нервничать из-за такого счастья, но я просто не могу. Еще нет. Я собираюсь жить в этом пузыре блаженства столько, сколько смогу.
Жжение между ног – напоминание о том, почему я так высоко в облаках, но это не единственная причина. Причина – Оукли. Боже, я определенно не была готова к чувствам, которые вызывает у меня этот мужчина. И близко нет.
Я не должна была влюбляться в хоккеиста, тем более в такого, у которого впереди будущее, которое с высокой вероятностью нас разлучит. Но я не могу найти в себе сил сожалеть об этом. Не тогда, когда этот парень – Оукли. Парень с диким сердцем и открытой душой, и такой яростной готовностью защищать, что почти перехватывает дыхание.
С ним я ощущаю себя в безопасности. Я чувствую себя любимой и доверяю ему больше, чем кому-либо до него. Наверное, это смешно – смешно признаться самой себе, – но это правда. Стопроцентная.
Дверь квартиры заперта, когда я пытаюсь повернуть ручку, но прежде чем я успеваю найти ключ, ее отпирают и распахивают.
– Слава богу! Я думала, ты никогда не вернешься, – пищит Морган, загоняя меня внутрь.
– Меня не было одну ночь, – смеюсь я, сбрасывая куртку, и с любопытством наблюдаю за Морган. Она подпрыгивает на месте, глядя на меня. – Ты сделала что-то плохое, пока меня не было? Выглядишь странно.
– Ого, спасибо. – Ее губы сжимаются в прямую линию.
– Ой, перестань. Ты знаешь, о чем я.
– Может, я просто соскучилась по тебе.
Я поднимаю бровь:
– И как? Соскучилась?
– Конечно. Хочешь сегодня потусить?
Я снова смеюсь:
– Видишь, ты ведешь себя странно. С каких это пор ты просишь меня потусоваться, а не просто требуешь?
Она хмурится:
– Сегодня ты действительно жаждешь крови. К счастью, я в настроении для сплетен, и поскольку я знаю, что ты просто переполнена ими, то прощаю тебя за такую грубость.
Внезапно все встает на свои места.
– Ты хочешь узнать, что произошло у Оукли дома?
– Ну, это очевидно. Ты оставалась ночевать.
– Оставалась.
Она фыркает.
– И? Согласна потусить и поболтать? Можем отправиться за последними рождественскими покупками, которые так любим.
Я вешаю пальто и тащу сумку в свою комнату. Морган преследует меня по пятам.
– Сейчас канун Рождества. Что-нибудь вообще открыто?
– Торговый центр открыт еще несколько часов. Просто брось чертову сумку и пойдем.
Вместо этого я водружаю сумку на кровать и смущаюсь, когда вся моя одежда вываливается наружу.