Загипнотизированная эротическим зрелищем, отражавшимся в зеркале, Дарси распахнула глаза, почувствовав, как Сальваторе раздвигает мягкие складки. Ощутив влажное тепло – свидетельство ее желания, – он издал горловой стон. Их взгляды встретились в зеркале. Сальваторе принялся ласкать ее, и почти мгновенно Дарси почувствовала, как напряглось ее тело.
– Сальваторе… – прошептала Дарси, предупреждая, что близка к оргазму.
Наконец он позволил ей повернуться и почти сразу втянул в рот один напрягшийся сосок, а затем и другой. Дарси выдохнула. У нее появилось ощущение, что она куда-то уплывает. Она торопливо сняла с Сальваторе рубашку, смело двинулась ниже и расстегнула ремень его брюк.
– Не останавливайся, carissima, – хрипло попросил он, когда она заколебалась.
Дарси посмотрела на него, и ее охватила дрожь, когда она увидела примитивное желание в его глазах. Она расстегнула молнию и стянула с него брюки. Вместо того чтобы прикоснуться к ней, Сальваторе подождал, пока ее взгляд скользил по шрамам на его бедре. Дарси видела их и прежде, в бассейне, но она впервые приблизилась к багровым следам ужасных травм, полученных в автомобильной катастрофе.
Она нежно провела пальцами по шрамам и почувствовала, как Сальваторе вздрогнул.
– Извини, я не хотела причинить тебе боль, – прошептала Дарси.
– Мне не больно, – возразил он. – Но если ты продолжишь прикасаться ко мне, будь готова к последствиям.
– Как прикасаться? Вот так? – невинно поинтересовалась она, поглаживая его возбужденную плоть.
– Мадонна! – выдохнул Сальваторе, прижимая ее к себе, и с жадностью прильнул к ее губам. Одним движением он стянул трусы и предстал перед Дарси – обнаженный и возбужденный.
Она с трудом перевела дыхание, увидев его размеры. Его губы прижались к ее губам в страстном поцелуе. Комната наклонилась, когда он поднял ее и положил на кровать.
Яростный блеск в его глазах подсказал Дарси, что время поддразниваний и прелюдии миновало. Неуверенность в себе вернулась к Дарси, когда Сальваторе стянул с нее трусики и посмотрел на ее обнаженное тело. Она вспомнила фотографии его красавицы жены. У Адрианы была роскошная фигура. «Наверное, Сальваторе был бы доволен, если бы мои груди были больше, а бедра круче», – подумала она.
Сальваторе легонько коснулся ее живота и издал хриплый стон, лаская внутреннюю поверхность ее бедер.
– От тебя у меня дух захватывает, mia bella, – сказал он. – Как только я тебя увидел, сразу же представил, что занимаюсь с тобой любовью. И сейчас я не могу больше ждать.
Дарси разделяла его нетерпение и поэтому покорно позволила ему раздвинуть ее бедра. Неконтролируемый голод, снедающий ее, был внове, и Дарси немного трусила, обнаружив, как страстно она желает сексуального удовлетворения. Но желание превратило ее в рабыню своих чувств, и, когда Сальваторе приподнялся, она выгнулась навстречу ему, изнемогая от страсти. Он скользнул внутрь, и она приняла его.
Сальваторе замер и посмотрел ей в глаза:
– Все в порядке? Я не хочу причинять тебе боль.
– Все нормально, – заверила она его.
Этот пират был, как она и предполагала, опасен, однако его нежность и внимание приятно удивили ее. Она отбросила здравый смысл, отдаваясь ему на милость.
Ощущения были потрясающие. Когда дыхание Сальваторе участилось, она поняла, что он испытывает такое же удовольствие. Темные волосы упали ему на лицо, и Дарси дрожащими пальцами откинула пряди назад. Какое-то примитивное глубинное чувство говорило ей, что он – ее мужчина.
Однако неспешные ласки не могли длиться вечно. Их голод был слишком силен. Сальваторе ускорил ритм, и Дарси напряглась, чувствуя, как нарастает наслаждение. Она вцепилась в его влажные от пота плечи. Когда он приподнял ее ягодицы, чтобы войти глубже, Дарси ахнула. Наверное, стоило догадаться, мелькнуло в ее затуманенном страстью мозгу, что секс с ним будет захватывающим. Затем все мысли исчезли, уступив место чувствам. Оргазм наступил быстро. Почти сразу Дарси услышала, как выдохнул Сальваторе, и поняла, что он тоже оказался за гранью ни с чем не сравнимого удовольствия.
Они долго лежали, тяжело дыша. Еще никогда Сальваторе не занимался любовью так страстно, так упоенно. Еще никогда он не испытывал такого удовлетворения. Впервые за долгое время он расслабился и ощутил покой.
Сальваторе наблюдал, как медно-золотистые ресницы Дарси дрогнули и затрепетали, когда она закрыла глаза. Он снова почувствовал, как откликнулось, просыпаясь, его тело. Он воспротивился желанию разбудить Дарси и взять ее вновь. Сальваторе по кое-каким признакам догадался, что у нее некоторое время не было секса, поэтому он решил не спешить. Дарси согласилась пожить в замке до конца лета, так что он еще не один раз сможет заняться с ней любовью. Может, стоит убедить ее задержаться? А может, попросить остаться навсегда?
Лежа рядом с задремавшей возлюбленной, Сальваторе размышлял о пропаже антикварного серебра и о странном поведении своей тещи. Он не сомневался, что Дарси говорила правду. Но почему Лидия так вскинулась?
Странным было и поведение Этторе Варси. Сальваторе не сомневался, что Дарси видела его спорящим с Лидией в Таормине, а потом наткнулась на него в поместье. Удивительным было другое: почему он появился здесь и почему не попался на глаза службе безопасности?
В последнее время Сальваторе часто вспоминал Этторе. После аварии он испытывал признательность к нему, поскольку Этторе оттащил его от машины прежде, чем вспыхнул пожар. Сальваторе выразил свою признательность материально. Однако по причинам, которые он и сам не понимал, этот человек ему не нравился. Когда Дарси попыталась уговорить его встретиться с Этторе, предполагая, что это может вернуть ему память, Сальваторе оборвал ее, убежденный, что ему нет прощения. Он вел машину, и он ответствен за аварию. Но обрывки воспоминаний, которые всплыли в последнее время, были раздражающе неполными и, как казалось Сальваторе, не имели смысла.
Он закрыл глаза, надеясь, что тупая боль в висках, которая появилась несколько минут назад, утихнет. Однако боль, наоборот, усилилась, грозя взорвать голову. Сальваторе хотел было разбудить Дарси и найти утешение в ее сладких объятиях, но отбросил эту мысль. Никогда прежде он не просил о помощи и не собирался нарушать традицию сейчас. Стиснув зубы, он ждал, когда мигрень пройдет. Масляная лампа погасла. Сальваторе смотрел в темноту, и вдруг тень, которая закрывала от него прошлое, начала рассеиваться.
Дарси открыла глаза и обнаружила, что ее спальня залита солнечным светом. А не приснился ли ей вчерашний шторм? Смятые простыни и боль между бедрами убедили ее в том, что она в самом деле занималась любовью с Сальваторе. Ночь или по крайней мере часть ночи он провел в ее постели. Она не знала, когда он ушел и почему. Сожалеет ли он о том, что случилось? Дарси закусила губу, почувствовав, как к ней возвращается неуверенность. Что, если Сальваторе пришел в ужас, предав память своей жены?
От грустных мыслей ее отвлекла Рози. Девочка зашла в ее комнату с кучей книг. Сальваторе знал, что зачастую Рози по утрам приходит к Дарси. Наверное, он просто не хотел, чтобы дочь обнаружила его здесь. Дарси немного успокоилась.
– Пора вставать, – сказала и жестами показала она. – Я почитаю тебе после завтрака.
Рози убежала. Дарси приняла душ и оделась. Она обрадовалась, заметив, что ее обычно бледная кожа приобрела золотистый загар. Молодая женщина отправилась на поиски Рози, чтобы спуститься с ней в столовую и позавтракать.
В детской ее встретила няня, Маргарет.
– Я возьму Рози поиграть с Нико, – предложила та. – Синьор Кастеллано и синьора Путци спорят внизу. Мне кажется, будет лучше, если Рози не будет при этом присутствовать. Обстановка обещает накалиться.
Озадаченная, Дарси решила спуститься вниз, однако задержалась на лестнице, увидев в холле не только Сальваторе и Лидию, но и Этторе Варси.
В черных джинсах, рубашке и сапогах для верховой езды Сальваторе выглядел мрачно. Таким же мрачным было и его лицо.
– Объясните мне, почему вы взяли серебро? – требовательно поинтересовался он.
– Значит, ты веришь слову этой девчонки? – фыркнула Лидия. – Ты дурак, Сальваторе. Совершенно очевидно, что Дарси мечтает заполучить богатого любовника и не хочет, чтобы я мешала ее планам.
– Оставь Дарси в покое, – опасно мягким тоном попросил Сальваторе. – Конечно, я ей верю. Она честный и благородный человек. То же самое я не могу сказать о тебе, Лидия. Видеокамеры зафиксировали, как ты уходила из замка с сумкой, которую описала Дарси. А Этторе задержала моя служба безопасности, когда его яхта бросила якорь недалеко от принадлежащего мне пляжа.
Внезапно, словно ощутив ее присутствие, он повернулся к лестнице.
– Я… я пойду, – пробормотала Дарси.
– Нет, я хочу, чтобы ты осталась.
– Подозреваю, что антиквариат взяла ты и передала его Этторе, – заявил Сальваторе. – Я хочу узнать почему.
– Это ужасно! Ты обращаешься со мной как с преступницей, – возмутилась Лидия. – Признаю, я заняла кое-какие серебряные вещицы, но мне неизвестно, почему Этторе объявился здесь.
– Я ловил рыбу, – пробормотал Этторе. – У меня возникли проблемы с яхтой, и пришлось высадиться на берег. Я не знаю…
– Довольно! – Резкий возглас Сальваторе прозвучал словно пощечина. Лидия и Этторе с испугом взглянули на него. – Прежде чем вы снова солжете, хочу предупредить, что я все вспомнил.
Глава 9
Лидия побледнела и прижала ладони к щекам: – О боже… Я не думала, что это может случиться спустя столько времени…
Этторе Варси также побледнел. Он развернулся и бросился к входной двери, однако был схвачен двумя охранниками. Сальваторе подошел к нему и схватил за лацканы пиджака.
– Ведь вы солгали, верно? – сказал он. – Я не был за рулем, когда произошла авария. Машину вела Адриана. Когда мы уезжали с вечеринки, я действительно сел за руль, но по дороге домой остановился. Мы с Адрианой заспорили. Вы проехали мимо, когда наша машина стояла на обочине. Неожиданно Адриана села в кресло водителя. Она была пьяна, и я забеспокоился. Машина тронулась, но я сумел запрыгнуть на пассажирское сиденье. Я молил ее сбавить скорость. Мы обогнали вас. Мы подъезжали к повороту, и я боялся, что мы не впишемся, – Адриана ехала слишком быстро. Я попытался перехватить руль, но было слишком поздно. Машина упала с обрыва, проломив заграждение. Почему вы солгали полиции? – спросил он. – Почему позволили мне считать, что в трагедии виноват я?