отводом глаз и рванули вдогонку. Что страшно порадовало Дайну, «сидевшую» на камерах СКН «Бухты Уединения», соответственно, сохранившую для истории запись незаконных телодвижений и, конечно же, взломавшую всю электронику этой команды. Благодаря чему всю дорогу до форпоста «Дальний» слушала беседы двух оперативников отдела по контролю за оборотом Искр и чего-то там еще, висевших у нас на хвосте. А на подъезде к Стрежевому слегка расстроила пусть ожидаемым, но все равно неприятным сообщением:
— Эти уродцы нас просчитали. Поэтому только что подняли по тревоге экипаж малошумного скоростного катера, на котором собираются плыть за «Бродягой» Бехтеева. И, что самое неприятное, поинтересовались, полон ли резерв у мага Иллюзий!
Я едва заметно кивнул в знак того, что намек понят, покосился на Олю, успевшую задремать, и вздохнул. Потом задвинул куда накатившую злость на Леонида Елисеевича и его подчиненных, мешающих нормально жить, ласково прикоснулся к плечу своей женщины, дождался, пока она вернется в сознание, и грустно улыбнулся:
— Солнце, надевай гидрокостюм — почти уверен, что за нами хвост…
Она коротко кивнула, перебралась на заднее сидение, нашла в багажном отделении нужную упаковку и начала раздеваться. Не веди я внедорожник на скорости за полторы сотни километров в час по достаточно извилистой дороге, понаблюдал бы за процессом. И даже оказал бы посильную помощь… во всем, в чем можно и нельзя. А так запретил себе коситься в зеркало заднего вида и, в качестве моральной компенсации, вспомнил Кольцову во время примерки чрезвычайно эротичного серебристо-синего костюмчика.
Потом отвлекся. На очередной доклад БИУС-а и с большим удовольствием выслушал фрагмент разговора между одним из наших преследователей и Иллюзионистом:
'Мираж, передай дуролому Шмыге, чтобы не вздумал строить из себя гонщика и прижиматься к катеру Бехтеева: этот Воздушник славится очень и очень серьезным уровнем контроля за своей стихией, так что засадит в нас кулаком или лезвием — и поминай как звали!
— Так что ж вы с ним не договорились-то? Загрузились бы в «Бродягу» вместе с объектами, доплы— …
— Ты что, совсем сбрендил? Бехтеев гарантирует клиентам абсолютно безопасную доставку не чем-нибудь, а Словом Чести! Кстати, если есть желание заработать выговор с занесением в личное дело или перевод в резерв группы обеспечения, то можешь подать рапорт с описанием этой гениальной идеи. Но — завтра-послезавтра, ладно? А то мы не горим желанием пилить до Мрачного пешкодралом и изучать каждый сантиметр южного берега…'
А потом из-за поворота показались знакомые стены, и Дайна завздыхала:
— Вы там поаккуратнее, ладно? То есть, не рискуйте и не лезьте на рожон — лучше забить на тренировки и дожить до весны, чем упереться и сдохнуть самому или потерять эту девочку!
— Рисковать не буду. Обещаю… — одними губами проартикулировал я в тот момент, когда Кольцова развернулась ко мне прелестной попкой и стала запихивать ненужное шмотье в свой рюкзак. Потом плавно скинул скорость, поморгал фарами дежурному по КПП, въехал на территорию форпоста и без какой-либо спешки покатил к любимому месту на стоянке.
Следующие несколько минут сосредоточенно готовился к выходу. А за считанные мгновения до того, как убрал гарнитуру из прошлого мира в сейф, услышал еще один доклад, очень здорово поднявший настроение:
— ИСБ-шники свернули с трассы чуть пораньше вас, но сравнительно недалеко от «Дальнего» и в данный момент ломятся по бездорожью к берегу Еланки. А мой дрон летел. В показанном ими направлении. Над лесом. И уже обнаружил катер, заныканный в небольшой бухточке. Электроники на нем на самом деле нет. Зато она есть в автономном блоке запуска двигателя, в данный момент лежащем на берегу. И эта хрень вот-вот перегорит. Из-за чего движок не заведется, а вы и в этот раз поплывете к Мрачному без сопровождения…
…Бехтеев встретил нас с Олей хмурым, как грозовая туча, пожал мне руку и сделал еще одну попытку отговорить от запланированного безумия:
— Игнат, я понимаю, что вы, можно сказать, выросли в Пятне, но соваться в него за считанные часы до начала серьезнейшей метели, причем в компании с напарницей, еще не наработавшей и десятой доли вашего опыта, скажем так, несколько неразумно! Отложите этот выход. Хотя бы на двое суток!
— Геннадий Романович, все будет нормально… — со вздохом пообещал я и криво усмехнулся: — Я тоже смотрю прогнозы погоды и, между нами говоря, выбрал сегодняшний день не просто так.
Воздушник мгновенно подобрался, хищно раздул ноздри и едва заметно склонил голову к левому плечу:
— Засекли стороннее наблюдение и считаете необходимым качественно затереть следы?
— Ага… — кивнул я. И добавил: — Поэтому-то и выбираться обратно мы будем самостоятельно. Чтобы не вляпаться в возможную засаду.
Аристократ похрустел костяшками пальцев, потом вспомнил, что все еще не разрешил нам подняться на борт катера, приглашающе повел рукой и… сделал очень серьезный шаг навстречу. По крайней мере, в моей системе координат:
— Если вас все-таки догонят, то не спешите рубить хвосты: не исключено, что это будут оперативники Канцелярии, ИСБ или еще двух менее известных спецслужб, рано или поздно предлагающих сотрудничество перспективным добытчикам и талантливым Одаренным из простецов. И еще: сотрудничество может быть разным. От вынужденного до относительно свободного. Так что постарайтесь не подставляться.
Я поблагодарил его за нужную информацию, помог Ольге перебраться на «Бродягу», затолкал оба рюкзака в рундуки, с разрешения владельца катера выложил на небольшой столик содержимое полиэтиленового пакета, который принес в руках, и неспешно позавтракал. А после того, как все съестное было уничтожено, оставил уборку на Кольцову, а сам подошел к Бехтееву и вложил ему в руку «лишние» пятьсот рублей.
Он оказался ни разу не дураком, поэтому заинтересованно прищурился:
— Решили убедить меня изменить точку высадки, причем после того, как мы вошли в Пятно?
Я виновато развел руками:
— Паранойя проснулась и засыпать не собирается.
— И правильно делает… — одобрительно усмехнулся он. — Как показывает практика, предусмотрительность существенно продлевает жизнь. Особенно вам, добытчикам: высокие доходы, развитые ядра и кажущаяся беззащитность частенько привлекают не только сотрудников силовых структур и обычных представителей криминала, но и так называемых Свободных…
— А это кто такие?
Дворянин поморщился:
— Члены одноименной секты и их последователи, добывающие Искры из нас, людей. Уничтожаются, как бешеные собаки, но почему-то не переводятся. А жаль.
— О них я почему-то не помню ровным счетом ничего… — хмуро буркнул я, укладывая в голове новое знание. А потом достал из кармана спутниковую карту Мрачного и показал Воздушнику: — Значит, так. Мне бы хотелось, чтобы на выходе из устья Еланки «Бродяга», как обычно, свернул налево, проплыл по направлению к южному берегу километров десять, скинул скорость, описал во-от такую дугу, прошел вдоль западного берега вот до этого района, высадил нас и вернулся обратно аналогичным образом.
Бехтеев потер подбородок и пожал плечами:
— Изменить маршрут не проблема. Высадить вас в указанном районе — тоже. И я это, естественно, сделаю. Но считаю своим долгом предупредить, что промышлять на северо-западе Мрачного — не лучшая идея…
— Почему?
— Низкоранговое зверье, которое, теоретически, могло бы мигрировать в эту область, вырезается под корень добытчиками, работающими из четырех форпостов — «Тихого», «Антоновского», «Табачного» и «Гнутого». Плюс где-то в том направлении расположены усадьбы сразу трех родов потомственных добытчиков. Но свято место, как известно, пусто не бывает, поэтому туда, куда вы собираетесь, частенько забредают животные четвертого ранга и выше. А тут зима, снег, следы, по которым вас не найдет разве что особо мирный заяц…
В этом монологе я не услышал ничего нового, поэтому улыбнулся:
— Спасибо за предупреждение, но это именно то, что нам надо.
— Как знаете… — фыркнул Геннадий Романович, пообещал, что проход «Бродяги» по дальней стороне петли не заметят даже самые зоркие следопыты Бехтеевых, и снова вернулся в режим Молчуна. Ну, а я умотал к своему креслу и последовал примеру Ольги, уже потерявшейся в медитации…
…С «Бродяги» десантировались только в половине третьего. К этому времени небо практически затянуло очень низкой грязно-серой облачностью, похолодало до минус шести, а ветер, рано утром еле шевеливший листву, стал очень сильным и порывистым.
Перед тем, как подвести катер к берегу, Бехтеев предпринял третью и последнюю попытку отговорить нас от этого похода, но мы остались непреклонны. В смысле, поблагодарили его за заботу, пообещали обязательно вернуться живыми и здоровыми, раза три повторили, что уверены в своих силах, и дали понять, что наша уверенность появилась не на пустом месте.
Ощутив под ногами твердую землю, без какой-либо раскачки закинули рюкзаки за плечи, почти одновременно помахали Воздушнику на прощание, плавно разгоняясь, поднялись по очень пологому берегу к опушке леса, уже лишившегося листвы, и минут пять-шесть ломились по прямой на крейсерской скорости. Потом остановились и помогли друг другу хорошенечко спрятать рюкзаки под артефактными накидками, активировали отводы глаз, накинули невидимость, и я, переломив палочку ярко-красного химического источника света, выдвинул ее из правого кулака так, чтобы алое «пятнышко» возникло и «в реальности». А после того, как Оля помогла отрегулировать насыщенность свечения, толкнул небольшую речь:
— Солнце, я сейчас повторюсь, но только потому, что считаю этот вопрос очень важным. Итак, наша основная задача на ближайшие дни — как можно сильнее раскачать прозрение, просветление, воздушные ступени, подпорки и восполнение Силы в фоновом режиме. Первое умение позволит замечать теневиков издалека, второе