— Вот с-суки, а?
— Почему сразу суки? Мне выплатили приличную сумму, позволившую встать на ноги…
— А ублюдочному Лешеньке Перепелицыну пожаловали потомственное дворянство и помогли стать кумиром большей части молодежи Империи!!! — гневно прошипела девчонка.
— Меня все устраивало, Свет! — прижав ее к себе, мягко сказал я и ласково провел ладонью по напряженной спинке. — Скажу больше: если бы этот урод не оскорбил вас, то я просто вызвал бы его на дуэль и покалечил, не сказав ни слова о его мнимом героизме.
Уфимцева куснула себя за губу и тряхнула волосами:
— Вероятнее всего, мне не хватает какой-то информации для анализа этой ситуации, поэтому спорить не буду.
— И правильно! — мягко улыбнулся я, позволил супруге стянуть с меня рубашку и продолжил: — Ибо справедливость все равно восторжествовала: Алексея призвали на военную службу и отправили куда-то на Крайний Север, а у его родичей забрали столичное поместье и отправили в родовое. Вроде как, до кучи, запретив появляться в Новомосковске следующие двадцать лет.
— Миленько! — обрадовалась она, наткнулась взглядом на мою грудную мышцу и рванула, было, за моей домашней одеждой. Но опоздала — Иришка уже пригнала в гостиную андроида с шортами и футболкой. Поэтому мелкая задала пяток уточняющих вопросов, дождалась, пока я переоденусь, посадила на диван и рухнула с правой стороны. Так как знала, что левая — Олина.
Второй андроид, прибывший с кухни, приволок полулитровую кружку со свежевыжатым апельсиновым соком, и я на несколько секунд потерялся во вкусе напитка. А когда уговорил его весь, до последних капелек, вытер губы салфеткой, протянутой все тем же андроидом, Света задала вопрос совсем из другой оперы:
— Игна-а-ат, а ты, случайно, не в курсе, зачем моего батюшку вызвали во дворец?
— В курсе. Во время аудиенции у государя мне пришлось рассказать, где нас носило шестнадцать суток, и о наших планах по созданию артефактных ловушек для змей. Он заинтересовался. И решил поучаствовать…
— Зачем ему это? — нахмурилась девчонка.
Я вздохнул и снова заговорил:
— О том, что порядка семидесяти шести процентов поверхности Надежды и восемьдесят два процента этого континента покрыто Пятнами, а Империя граничит всего с семью процентами естественной границы условно «нашего», говорится в школьных учебниках, и вы не можете этого не знать. А теперь информация не для распространения: давление магофона в каждой отдельно взятой точке «нашего» Пятна медленно, но неуклонно увеличивается, из-за чего граница между «единичкой» и «нулевкой» смещается в нашу сторону. Но это, по сути, мелочи, ибо скорость смещения границы сравнительно невелика. Гораздо хуже другое: мы, люди, считаем, что магических рангов всего десять, соответственно, Князь — это потолок развития. А на самом деле это не так. Но до областей Пятна, в котором магофон выше так называемой «единички», еще не добирались даже исследовательские группы. Или, как вариант, добирались, но не возвращались обратно. А теперь несколько следствий. Следствие первое: Князей у нас раз, два и обчелся, а поголовье по-настоящему высокорангового зверья постоянно растет и выдавливает относительно более слабых животных в приграничные области. Следствие второе: эти «относительно более слабые» звери смещаются в том числе и в нашу сторону, благодаря чему за последние девять лет отвоевали практически все тренировочные заимки, расположенные под магофоном выше седьмого ранга.
Следствие третье: без медитаций в «шестерках» сотни, если не тысячи Бояр физически не могут прорваться даже во второй ранг и стать Богатырями, но каждый дворянский род свято хранит свои секреты, поэтому общую картину видят немногие…
— А какого ранга Император? — спросила Уфимцева.
— Правильный вопрос… — криво усмехнулся я и ответил: — И он, и его супруга, и цесаревич — «тройки», докачавшиеся до предела возможного, но не имеющие возможности прорваться в Богатыри.
— И им потребовалась заимка Вронских, верно? — поинтересовалась Оля. — Причем условно безопасная, ибо рисковать собой они не готовы.
Я утвердительно кивнул:
— Да, им действительно нужна эта заимка. Но они готовы договариваться. И с Ксенией Святославовной, и с ее братом, и с Валерием Константиновичем, и с нами. Вернее, уже начали: выкупили нашу идею с ловушками…
— Твою идею, Игнат! — уточнила мелкая.
Я отрицательно помотал головой:
— Солнце, мы — команда. Соответственно, все, что мы предлагаем кому-либо еще, по определению, наше.
— Поняла, прости…
— Мелочи… — отмахнулся я и продолжил прерванную мысль: — Итак, твой батюшка, Света, получит и Императорский Заказ на ловушки, и приличную оплату, и все необходимые материалы. Ксению Святославовну и ее брата тоже чем-нибудь очень серьезно порадуют… вдобавок к тому, что Веретенниковой не запретят медитировать на той заимке. И она, кроме всего прочего, обретет и укрепит личные отношения с Воронецкими. А на наши счета завтра прилетит по двести пятьдесят тысяч за идею создания ловушек и проведенные обмеры оврагов. Как только мы проводим специалистов к месту установки ловушек, подкинут еще по полмиллиона. А дальше есть варианты.
— Сильный ход! — уважительно хмыкнула Уфимцева, сообразила, что задает вопросы в одно лицо, и повернулась к подружкам: — А вы чего молчите? Вам что, не интересно то, что рассказывает Игнат?
Оля пожала плечами:
— Интересно. Но в Большой Политике я — полный ноль. Да и в Малой — тоже. Зато верю мужу. Так что просто жду, когда он поставит нам боевую задачу.
— А я пытаюсь придумать звучное название для ранга выше единички… — преувеличенно серьезно заявила Ира. — Чтобы у всех, кто услышит, что вы до него доросли, подгибались колени и начинался энурез…
— А если серьезно?
— А если серьезно, то в данный момент меня беспокоит другое: я хочу посмотреть, как Император накажет Левашовых и тех тварей, которые хотели нас взорвать. Ибо если на нашу команду будут охотиться все, кому не лень, то рано или поздно добьются успеха.
— Ну да, так и есть… — кивнула мелкая и нахмурилась: — Кстати, а вам не кажется, что если нас припашут охранять покой Воронецких, то о нормальном личном развитии и сохранении секретов команды можно будет забыть?
— Не кажется… — ухмыльнулся я. — У меня уже появилась пара чертовски перспективных идеек, и я почти уверен, что их удастся реализовать…
…Продрать глаза получилось только ближе к половине девятого утра. Но заплыть к горизонту тут, в Новомосковске, было нереально, а медитаций и тренировок за глаза хватило в Пятне. Поэтому, «оглядевшись» прозрением и сообразив, что я обретаюсь не в срубе бани и не в коттедже Бухты Уединения, а в спальне столичной квартиры, я с наслаждением потянулся, перевернулся на другой бок и подмял под себя подушку своей благоверной. Ибо она сама в этот момент общалась с подружками в гостиной.
Если бы не настоятельное требование организма посетить места общего пользования, черта с два бы я встал с кровати. А так был вынужден прервать процесс ничегонеделания. Минут на двадцать-двадцать пять. Зато после душа вернулся обратно, завалился под одеяло и… очень быстро понял, что лениться в одно лицо невероятно скучно. Поэтому поднял правую руку и поманил девиц ко мне. А для того, чтобы эту просьбу не проигнорировали, продублировал ее Дайне.
Не прошло и минуты, как дверь в коридор уползла в стену, и на пороге по очереди нарисовались все три потеряшки. Оля со Светой переместились на кровать рывками и рухнули по обе стороны от меня, а Ира прискакала своим ходом и нагло улеглась на мои ноги.
— Доброе утро, красотки! — поздоровался я. — Как настроение?
— Доброе! — хором воскликнули они и так же хором добавили: — Лучше не бывает!
Я не поверил. А зря:
— Мы час с лишним провисели в Сети…
— … и одурели от новостей!
— А они — по-настоящему радуют…
— А чуть подробнее можно?
— Тебе можно ВСЕ! — невероятно эротично выдохнула моя благоверная и вжалась грудью в левый бок. Да, через одеяло, но меня все равно проняло. А ее подружки, весело рассмеявшись, сочли необходимым помочь мне остыть.
Начала «подруга семьи», приподнявшись на локтях и расплывшись в хищной улыбке:
— Сегодня ночью в родовое поместье Левашовых заглянули Одаренные Первой Отдельной Бригады Особого Назначения. Судя по ряду фотографий с места события, стучались в двери не только подошвами ботинок и прикладами штурмовых автоматов, но и площадными заклинаниями.
Но всего через пару-тройку часов откланялись. Правда, прихватили с собой то ли семь, то ли девять человек.
— Ничуть не менее весело было и тут, в Новомосковске! — мстительно ощерилась мелкая. — Группы быстрого реагирования спецотдела Канцелярии наведывались в гости в городские дома и поместья ряда влиятельнейших аристократов, проводили экспресс-допросы с применением спецсредств, грузили отдельные тушки в спецтранспорт и увозили в изолятор временного содержания. Официальных заявлений о причинах арестов пока нет, но список арестованных говорит сам за себя: в нем почти все руководство автоконцерна «Рекорд», ряд высокопоставленных сотрудников МВД и ИСБ, владельцы двух банков и председатели правлений трех крупных промышленных предприятий.
— Но самое забавное не это… — заявила Оля и перетянула мое внимание на себя. — В Сети откуда-то появилась запись конфиденциального разговора Лешеньки Перепелицына и его деда. И Империя встала на уши. Ведь в этой беседе «герой», отвечая на претензии главы рода, произнес убийственный монолог: «Да плевать на то, что Синдикат был уничтожен благодаря Щеглову: он — одиночка, то есть, никто, а мы, Перепелицыны — самый влиятельный род добытчиков Империи. Следовательно, героями можем быть только мы, а этот мальчишка должен сдохнуть. И чем быстрее — тем лучше. Поэтому убери его, дед, или я найду и найму исполнителей сам…»
Выяснять, откуда в Сети появилась эта запись, мне и в голову не пришло — дослушав рассказ супруги до конца, я изобразил все положенные реакции, а эдак через полминуты ласково растрепал волосы Иришки и одарил это чудо благодарным взглядом. И пусть после него пришлось уделить толику такого же внимания и мелкой, зато БИУС меня понял и сыто мурлыкнул в гарнитуру: