— Оля дурить не умеет. И обязательно научится водить такие машины…
— А ты дурить умеешь? — ехидно спросила моя благоверная и получила забавный ответ:
— Ага! К примеру, сейчас я настолько счастлива, что опять хочу боя на самой грани. Хотя прекрасно помню, чем такое же желание «порадовало» в прошлый раз. Но дурить, рискуя жизнью кого-либо из семьи, больше никогда не буду, ибо люблю вас всех и страшно боюсь потерять…
…Света вырубилась как-то сразу — вроде как, рассказывала какую-то веселую историю, случившуюся в школе, сделала «небольшую паузу», чтобы собраться с мыслями, и вдруг тихонько засопела. Улыбка с ее лица не пропала, поэтому я невольно улыбнулся «в ответ», бесшумно встал с матраса, помог Ольге, поднявшейся на ноги следом за мной, накрыть подружку простыней, и первым выскользнул в коридор. Пока добирались до душевой, безостановочно «жил» в прозрении, но энергетическая структура мелкой не двигалась. А потом мы с женой влетели в помещение, дорвались друг до друга и забыли обо всем на свете… всего минут на пятнадцать! Я бы с удовольствием потерял голову до утра, но моя супруга была уверена, что Уфимцева, привыкшая к нашему постоянному присутствию рядом, обязательно почувствует, что нас нет, и проснется. А сводить девочку с ума невольной демонстрацией буйной страсти не хотела. Так что нам пришлось наступить на горло собственным желаниям, «врубить» воду, обняться, закрыть глаза и потеряться во времени.
Ага, потерялись. Но от силы минут на семь-восемь. А потом сбылось предсказание жены — «силуэт» мелкой вдруг дернулся, торопливо сел, замер секунды на полторы и, вскочив на ноги, рванул в нашу сторону.
— Испугалась. Судя по всему, сильно. Потом догадалась нас поискать, нашла, увидела, что мы просто стоим, и несется приходить в себя… — грустно усмехнулась Оля. — Кстати, это тоже доверие: признаваться в страхах страшно. Знаю по себе.
Я не поверил:
— Ты все еще чего-то боишься?
Она уткнулась лбом мне в грудь и пожала плечами:
— Я бесстрашна только рядом с тобой…
Через несколько мгновений в душевую влетела мелкая и сходу влипла в нас. Вернее, ввинтилась. Между мной и Олей. Потом кое-как справилась с нервной дрожью, извинилась за то, что не дала побыть наедине, и объяснила причину, заставившую ее сорваться к нам:
— Мне приснилось, что дед пригласил нас в гости. Вроде как, мириться. И во время ужина чем-то опоил. А после того, как мы отключилась, заковал меня в блокираторы магии и отвез в поместье какого-то друга, дабы тот выдал меня замуж за своего сына. В общем, там, во сне, я пришла в себя в роскошной спальне, увидела нагло ухмылявшегося парня, назвавшегося моим законным мужем, и взбесилась. А прибить на месте уже раздевавшуюся тварь не смогла из-за того, что не отозвалась Искра. Потом я вспомнила о вас, позвала тебя, Игнат, по имени, и этот урод сказал, что вас, в отличие от меня, отравили. И показал фотографию ваших бездыханных тел. Я рванулась изо всех сил, проснулась по-настоящему, обнаружила, что вас нет рядом даже тут, в реальности, и запаниковала.
— О-о-о, как у тебя колотится сердце! — с передаваемым сочувствием в голосе воскликнула моя супруга, то ли как-то почувствовавшая ее пульс, то ли нащупавшая его намеренно, и мягко заворковала: — Нас никто не травил — как видишь, мы живы и здоровы. Твой дед давно в пролете. В смысле, ни за кого тебя не выдаст, ибо мы тебя забрали. А про «законного мужа» можно даже не вспоминать: ты — наша, а значит, все желающие на тебе жениться идут лесом. Или, в случае плохого поведения, едут на ближайшее кладбище в роскошных катафалках.
Девчонка злобно оскалилась:
— Желательно одним бесконечно длинным кортежем.
Потом сообразила, что стоит под «душем» в футболке, вспомнила, что проснулась в холодном поту, и виновато вздохнула: — Черт: простыня и спальник, наверное, тоже пропотели…
— Мелочи… — мягко улыбнулся я, попросил Олю передать мне шампунь, взял из ее рук бутылочку и задвинул Уфимцеву под струю воды.
— О-о-о!!! — предвкушающе простонала она, торопливо сорвала сначала насквозь промокшую футболку, а затем лифчик, и подставила голову.
Первые секунд сорок намыливания головы, совмещенного с массажем, кажется, даже не дышала. Потом начала тихонечко мурлыкать. А когда моя жена намылила руки и принялась проминать трапеции, жалобно воскликнула:
— Ребят, я же привыкну!
— Так мы этого и добиваемся! — «призналась» моя благоверная: — Ведь так нежно и ласково, как мы, тебя никто не помоет. И как только ты это поймешь, мгновенно забудешь и о поездках к деду на торжественные примирения, и о законных мужьях, нагло снящихся в кошмарах, и о самих кошмарах!
— Нет, о кошмарах я, пожалуй, забывать не буду… — заявила мелкая, по моим ощущениям, более-менее оклемавшаяся от стресса, и как-то уж очень хитро прищурилась.
Оля, естественно, догадалась, что это неспроста, и подыграла, задав напрашивавшийся вопрос:
— Почему?
— Потому, что этот кошмар помог испытать Несказанное Удовольствие! — заявила девчонка и весело добавила: — Значит, следующий может подарить какое-нибудь еще. Или два этих…
Глава 15
15–17 июня 2513 по ЕГК.
…О том, что Оля со Светой проросли в Рынд, я узнал случайно, во время планового тестирования энергетических систем на определителе магического ранга. И, оклемавшись от приятного, но шока, пришел к выводу, что полное отсутствие негативных эффектов, испытываемых Одаренными при переходе, блестяще подтвердило правильность моего «определения для учебника по теоретической магии». Кстати, этот вывод только мелькнул на краю сознания и сам собой спрятался в долгий ящик моей памяти — девчата, счастливые до невозможности, делились своими эмоциями уж очень энергично, и мне было не до «досужих размышлений».
Выжить, конечно же, выжил. Но после того, как пик «экстремальных выражений радости» остался позади, обнаружил, что не сижу, а лежу. Причем не на коврике для медитаций, а на надувном матрасе. Само собой, обложенный все еще верещащими напарницами. А определитель валяется в центре пещеры.
Мысль о том, что мы могли его сломать, нисколько не взволновала — я млел от фантастически ярких, теплых и искренних эмоций подруг и плевать хотел на все остальное, вместе взятое. Поэтому невесть в который раз за время этого «буйства» поцеловал в щечку сначала одну новоявленную Рынду, затем вторую, прижал их к себе, назвал умничками, почувствовал, что моя супруга посерьезнела, и вопросительно выгнул бровь.
— Я сообразила, что мы, в принципе, успеваем ко второму подбору из трех. И подумала, что тянуть до третьего не стоит — мы и так ушли в рейд двадцать девятого, а вернемся аж семнадцатого, что тоже вызовет вопросы.
— Ну да, вариант, в котором мы вернемся пораньше, поболтаемся в Бухте недельку-полторы, и уйдем в новый рейд, намного безопаснее… — расстроенно добавила Света.
Они были правы, поэтому я согласно кивнул и озвучил решение:
— Что ж, уходим прямо сейчас! Что у нас с готовой едой?
— Как обычно… — ответила Оля. — Мы с вечера наготовили на три приема пищи, так что по порции на обед и на ужин.
— В принципе, можно быстренько пожарить печень — ее в хранилище еще навалом… — предложила Уфимцева, но я отрицательно помотал головой:
— На это уйдет минимум полчаса, а мы и так выдвигаемся впритирку. Так что придется обойтись тем, что есть.
— Тогда собираемся? — грустно спросила мелкая.
— Да. Причем по самому минимуму — оставляем тут все, включая сменку, определитель магического ранга, матрас и полотенца.
— Тогда я навожу «коктейли», а ты, Свет — «подпитку»! — скомандовала жена, мигом оказалась на ногах и переместилась к нашим запасам «химии». Уфимцева усвистела следом, а я выстрелил собой к термосам и, цапнув свой, переместился к выходу в коридор:
— А я сгоняю в хранилище за Искрами — негоже нам, самым талантливым добытчикам Империи, возвращаться из рейда с пустыми руками.
Сгонял. А на обратном пути забежал в туалет, приоткрыл поворотную стенку и сообщил «дежурному дроиду» о прорыве девчонок, его особенностях и резком изменении наших планов.
— Все правильно: чем раньше вы вернетесь в Большой Мир, тем меньше острым будет и без того нездоровый интерес сильных мира сего… — заявила Дайна. — Так что валите. Только поосторожнее. И я в этот раз обновляться не буду, так как не додумалась ни до чего особо интересного. В общем, зацелуй от меня Иришку и возвращайся… как сочтешь нужным. А я снова займусь охотой — надо же на ком-то срывать злость, грусть и печаль?
— Зацелую. И вернусь. До новой встречи, радость моя… — протараторил я, заметив, что девчата выдвинулись в мою сторону, вернул «фальшь-панель» на место, справил нужду, подхватил термос и вышел наружу.
— Мы уже собрались… — сообщила Ольга, поставив полупустой рюкзак рядом со ступенями и направившись к туалету, а Света грустно огляделась, сообразила, что палится, и «весело» добавила:
— … так что ждем только тебя, копуша!
— Уже бегу! — улыбнулся я и ускорился — переместился рывком прямо ко входу в коридор, в той же манере добрался до пещеры, отрешенно порадовался порядку, наведенному хозяюшками, затолкал термос в рюкзак, быстренько переоделся и так далее. В результате от силы минут через пять снова вылетел под открытое небо, допрыгал до начала скальной «трассы», посмотрел вверх и неспешно повернулся к девчонкам, только-только выдвинувшимся в мою сторону: — Так, копуши, сколько можно вас ждать?
Заулыбались. Жена, как обычно, радостно и открыто, а мелкая — грустно. Вот я вторую и успокоил:
— Солнце, мы сюда обязательно вернемся. Причем не раз и не два. Так что не вешай носик, ладно?
— Я не вешаю! — «бодро» воскликнула она и, противореча себе, тихонько вздохнула: — Просто тут по-настоящему здорово. А там…
— … Иришка! — хором напомнили мы и были услышаны:
— Да, вы правы: она наверняка извелась, и нам пора компенсировать ей кошмар дикого одиночества…