рывок. Причем опять по новому вектору, заметили, что в нашу сторону рвануло два «силуэта» из трех, и… радостно взвыли, когда их «остановили» все те же деревья.
— Ваши сферы прошли⁈ — проорал я, выйдя из перемещения и указав рукой новое направление.
— Да!!! — хором ответили девчата в момент следующей «остановки».
— Тогда через пять минут вы должны быть в точке сбора! — протараторил я и, развернувшись на месте, понесся обратно…
Глава 3
24–26 августа 2513 по ЕГК.
…К тренировочной заимке Вронских мы прискакали в ночь со среды на четверг. Тела трех самых изможденных пленников, «прихваченных» с собой, аккуратно сгрузили рядом с опушкой, и я, серией жестов попросив напарниц смотреть в оба, попрыгал к забору. На нем все острия были целыми, поэтому пришлось совершать акробатический трюк — уходить в рывок под углом сорок пять градусов, а в верхней точке наводиться на участок земли между баней и колодцем. Получилось откровенно так себе, но пострадали не ноги, а марево. Вот я и продолжил шевелиться — переместился к большому срубу, взобрался к окну, за которым «видел» энергетическую структуру Императрицы, бесшумно вырезал артефактным ножом дыру нужного размера в правой ставне, просунул в нее руку, сдвинул защелку и проник в спальню.
Воронецкая спала на спине, разметавшись по кровати, и я первым делом прикрыл ее тоненьким одеялом. Затем склонился к уху Одаренной, способной отоварить по полной программе, и еле слышно прошептал:
— Людмила Евгеньевна, проснитесь, пожалуйста!
Как ни странно, сработало: вместо того, чтобы сходу врезать чем-нибудь убойным, Императрица сонно приоткрыла глаза, активировала сумеречное зрение, посмотрела сначала на меня, а затем на неплотно прикрытую ставню и криво усмехнулась:
— Да уж, реальный уровень моей безопасности — смешнее не бывает!
Я пожал плечами:
— Так и есть. Но я наведался к вам в гости по другой причине…
— Вы ранены? — негромко спросила она, запоздало заметив изорванную куртку, лохмотья, оставшиеся от футболки, и светлые пятна на лбу, щеках и шее.
— Попал под слишком мощную ледяную вьюгу, просаживавшую защиту быстрее, чем удавалось восполнять потерю объемов… — нехотя признался я. — Но раны уже затянулись. И мне нужна ваша помощь.
— Рассказывайте! — приказала она, окончательно проснувшись, задвинув куда подальше все эмоции и превратившись во всесильную Императрицу.
Лучший вариант объяснений я «шлифовал» всю дорогу, но все равно начал иначе:
— Мы наткнулись на так называемую «ферму» Свободных. Придумали, как выманивать этих тварей наружу по очереди, убили пятерых Князей и двух Богатырей, а Князя-артефактора нейтрализовали, добросовестно сломали и заставили провести нас на их заимку…
— Там было шестеро Князей и два Богатыря⁈ — ошалело переспросила Воронецкая.
— «Ферма» обнаружилась в «пятерке». И была спрятана под мощнейшей иллюзией.
— О, как… — неприятно удивилась она и криво усмехнулась: — Да, их Князья не чета обычным, из-за того, что дорастают до этого ранга одними медитациями, тем не менее, такое количество в одной-единственной ячейке секты — это перебор.
Я отложил в памяти эту информацию и вслушался в первый нужный вопрос этой женщины:
— А «доноры» там были?
— Да. Десять человек. С выжженными глазами, вырезанными языками и отрубленными ногами.
— Твари!!!
— Твари… — согласился я. — Но эти твари уже мертвы. А «доноры» живы и теоретически могут вернуться к нормальной жизни. Но есть нюансы…
Соображала государыня похвально быстро. Даже спросонья:
— Вы не хотите светить свое участие в их освобождении?
Я утвердительно кивнул:
— Да, Людмила Евгеньевна, не хотим. Иначе превратимся во врагов всей секты… и тех, кто ее прикрывает.
— О-о-о, вы выяснили даже это⁈
— Мы выяснили многое… — мрачно скривился я. — И, откровенно говоря, пребываем в бешенстве. Но этот вопрос терпит. А трое самых ослабленных «доноров», в данный момент лежащих на опушке напротив ворот заимки, и еще семеро их товарищей по несчастью, дожидающиеся помощи на «ферме» — нет.
Императрица согласно кивнула:
— Все верно. Что я, по-вашему, должна сделать?
Я невольно поморщился и сказал правду:
— Откровенно говоря, не знаю: первые несколько часов этого рейда за нами крался очень опытный теневик из постоянного состава этой заимки. Я понимаю, что его послали не вы, но сам факт того, что кому-то плевать на обещания, данные нам Императором, мягко выражаясь, не радует.
Женщина потемнела взглядом, привычно задавила вспышку бешенства, минуты две обдумывала варианты решения проблемы, а затем предложила очень неплохой выход:
— Об игнорировании обещаний моего мужа мы тоже поговорим как-нибудь потом. А пока поможем «донорам». В смысле, вы отнесете их к точке, в которой тропа, натоптанная моими людьми, спускается в эту долину. А я пришлю туда моего самого доверенного телохранителя — Николая Борисовича Северцева — специализирующегося на магии Иллюзий, и, чуть позже — народ с носилками. Первый создаст убедительную картинку переговоров с группой быстрого реагирования спецотдела Канцелярии, а вторые заберут эту партию «доноров» и принесут сюда, на заимку, к моему личному целителю. Правда, в этом варианте развития событий вам придется сбегать на «ферму» еще три раза…
…Показывать всем желающим условно безопасное место в «пятерке» я не собирался, поэтому путал следы предельно добросовестно. Само собой, это не лучшим образом сказывалось на длительности каждого отдельно взятого «рейса» к пещере Свободных и обратно, из-за чего последнего «донора» мы доставили к точке встречи с особо доверенным телохранителем Императрицы только в субботу в пятом часу утра.
Показываться Северцеву не стали и в этот раз — бесшумно положили тело на траву метрах в сорока от него, «щелкнули» слабеньким акустическим ударом, убедились в том, что «намек» замечен и понят, создали очередную цепочку следов до ближайшего ручья и помчались к заимке Вронских. Отсыпаться.
Забор преодолели по уже апробированной схеме, подождали, пока очень уж бдительный часовой, среагировавший на еле слышный звук приземления Светы, вернется на маршрут, и просочились в свою спальню. Я — взобравшись по стене сруба и открыв ставню, собственноручно подготовленную к нашему вторжению, а девчата — запрыгнув в помещение рывками. Увы, потом Оля со Светой попадали на кровать и вырубились, а я выскользнул в коридор, закрыл нашу дверь, переместился к двери в спальню Воронецкой, убедился в том, что створка просто прикрыта, и снова вломился «в гости».
В этот раз государыня легла спать в верхней одежде. Поэтому, услышав мой шепот, откинула не одеяло, а покрывало, бесшумно села и вопросительно уставилась на меня:
— Вы — все?
Я утвердительно кивнул и, вспомнив о вежестве, поздоровался.
Женщина повторила мое приветствие, а потом загрузила:
— Игнат Данилович, я вычислила человека, последовавшего за вами в лес, допросила и выяснила, что в первых числах июля близкий друг этого теневика по секрету сообщил ему, что получил приказ моего старшего сына дождаться вашего появления возле одной из заброшенных заимок, сесть на хвост и найти хотя бы одно из логов, которые ваша команда использует для отдыха в Пятне. И эта… хм… чрезвычайно инициативная личность решила выслужиться перед Самим Цесаревичем. Первая попытка не удалась из-за вашей внимательности, а следующих не будет: этот Дворцовый отправится в Большой Мир вместе с первой партией «доноров» и в ближайшие дни будет переведен на новое место службы — в один из самых отдаленных гарнизонов на Крайнем Севере.
Не знаю, почему, но я был уверен, что она не лжет, вот и склонил голову в знак благодарности.
— Это еще не все… — заявила она, сделала паузу и криво усмехнулась: — Тренировочная заимка в «пятерке» и возможность прорваться в первый ранг не нужны ни мне, ни моему мужу, ни старшему сыну — мы просто не рискнем проходить четвертую трансформацию, так как знаем, что наши энергетические системы ее гарантированно не выдержат. Да, теоретически я могла бы дать шанс другим родичам, но еще не отошла от предательства и казни младшего сына. Поэтому пользуйтесь трофеем так, как заблагорассудится. А я заткну «доноров». Вернее, уже заткнула: пообещала девятерым, уже доставленным на заимку, оплатить регенерацию глаз, языка и ног в обмен на автограф под подпиской о неразглашении. И теперь мне надо знать, какие именно вопросы должен закрывать этот документ.
Этот монолог не только поднял настроение, но и помог проснуться. Так что свои мысли я изложил достаточно связно:
— Мы при них не разговаривали. А еще уверены, что все десять человек — городские. Поэтому даже в том случае, если их ослепили на заимке, они могут рассказать очень и очень немногое: что их держали в каменных загонах какой-то пещеры, прячущейся под мощнейшей иллюзией; что эта пещера располагается очень глубоко в Пятне; что в какой-то момент кто-то, сняв блокираторы магии, усадил каждого в какую-то сбрую спиной к направлению движения, куда-то очень долго нес и в какой-то момент положил на землю.
— Вы параноики, каких поискать! — довольно хохотнула Воронецкая и снова посерьезнела: — И это правильно. Ибо продлевает жизнь.
Я утвердительно кивнул, снял рюкзак-однодневку и выложил из него на стол два ежедневника в обложках из тисненой кожи, термос, полиэтиленовый пакет и увесистую пачку фотографий:
— Это архив отдельной ячейки секты Свободных: номера телефонов дворян, заказывавших высокоранговые Искры с требуемыми умениями, гора расписок и компромат — документальные подтверждения встреч с «курьером», роль которого играли Богатыри…
— А в термосе, судя по всему, чей-то готовый заказ? — холодно процедила Императрица.
Я отрицательно помотал головой:
— Нет: Искру, выращенную под заказ, мы уничтожили, а тела Свободных бросили на растерзание местному зверью. Так что тут — отрезанные пальцы всех восьми ублюдков. Для идентификации и инициации поисков сообщников. Кстати, чуть не забыл: в разговоре этих тварей прозвучали фамилия одного и прозвище другого вроде как конкурента — некоего господина Маврина и Иллюзиониста Калейдоскопа в ранге Князь…