— Мы упрямые…
— … поэтому возьмем четвертый ранг очень быстро!
— Кстати, ты не передумал подниматься наверх и экспериментировать с новыми умениями? — внезапно спросила жена.
— Нет. А что?
— Ты там поаккуратнее, ладно?
— Рисковать не буду. Более того, при появлении любых крупных зверей буду спускаться обратно… — твердо пообещал я и добавил: — В общем, можете не отвлекаться.
— Спасибо… — благодарно выдохнули они, унеслись в коридор, уселись на свои места и превратились в статуи.
Я повалялся еще немного, затем заставил себя встать, натянул штаны и куртку, влез в ботинки, поправил ножны с артефактным тесаком и пошел на выход. Да-да, именно пошел. Причем намеренно «нагружая» стопы. «Мучил» их и во время спуска. Поэтому, добравшись до туалета и достучавшись до «Паука», поделился с Дайной своими восторгами:
— Регенерация четвертого ранга — это нечто: если утром я передвигался по расщелине, разводя локти и облегчая себя с помощью подпорки, то сейчас спустился из пещеры в обычном режиме и не ощутил никакого дискомфорта!
— То есть, мне показываться не будешь? — сварливо полюбопытствовала она.
Я отрицательно помотал головой:
— Тут — нет. Не хочу усыплять девчонок еще раз. Поэтому покажусь тебе уже в Бухте. А потом, если возникнет необходимость, сдамся Веретенниковой. Кстати, девчата действительно выкатили тот самый ультиматум. Вернее, попросили разрешить им обзавестись целительскими навыками, напроситься в ученицы ко Ксении Станиславовне и поработать в ее клинике хотя бы дней двадцать.
— Особенности местного менталитета… — усмехнулся БИУС. — И меня он радует до невозможности.
— Меня — тоже… — без тени улыбки заявил я, затем поделился планами на вторую половину дня, выслушал полтора десятка аргументированных советов, поблагодарил за подсказки и со спокойной душой попрыгал к скальной трассе.
Во время подъема по стене помогал себе подпоркой. На всякий случай. А после того, как выбрался из расщелины, снова соорудил «скоростной лифт», пристегнул к нему альпинистскую «систему», сел на небольшой пригорок и занялся экспериментами.
Начал с магии Земли, благо, и земли, и камня вокруг хватало — научился уверенно формировать все восемь навыков этой школы, обретенных только ради повышения уровня сродства, поднял все до единого на девятый ранг и сосредоточился на отработке точности создания каменных игл. За скоростью и дальностью не гнался от слова «совсем» — «выращивал» их из камня, лежащего буквально в двух метрах, и старался почувствовать все особенности процесса. Кроме того, последовательно пробовал менять все, что получалось, начиная с геометрических размеров игл и заканчивая объемом вложенной Силы. Первые часа полтора-два, можно сказать, безрезультатно. А после того, как этот навык прорвался в восьмой ранг, мне удалось создать граненую, а значит, куда более прочную иглу. Еще минут через пятьдесят я смог объединить формирование двух навыков — каменной иглы и арктического холода — и назвал результат морозной иглой. А в восьмом часу вечера, подняв навык на шестой ранг, смог реализовать еще одну безумную идейку: «вырастив» морозную иглу прямо в ближайшем трухлявом пне, влил в нее процента четыре своего резерва и… охренел от мощности «взрыва», разнесшего центр «мишени» вдребезги!
— Смерть нижним конечностям… — довольно выдохнул я, оклемавшись от кратковременного шока, провел еще пару десятков экспериментов в том же ключе и, определившись с оптимальным объемом Силы, требующимся для создания разрывной морозной иглы, счел этот результат более чем достойным. Вот и отрабатывал новый боевой навык до тех пор, пока девчата не закончили маньячить с продавливанием аструмовой блокировки ядра и не позвали меня на ужин.
По скальной стенке спустился в очень хорошем темпе, благо, никаких негативных ощущений в ногах так и не почувствовал, забежал в туалет, в двух словах рассказал Дайне о своих успехах, заглянул в душевую, чтобы помыть руки, и был атакован страшно соскучившимися дамами. Кстати, сходу бросаться мне на шею не стала ни одна — нарисовавшись в «дверном» проеме, они хором спросили, не чувствовал ли я, часом, неприятных ощущений на месте заживших ран, и, выслушав отрицательный ответ, ограничились осторожными объятиями. Зато, 'надежно обездвижив, вытрясли подробный рассказ о результатах экспериментов и, конечно же, захотели увидеть новый навык.
В общем, ужин пришлось отложить. Эдак на полчаса — затащив меня в хранилище и оценив КПД разрывной морозной иглы на одной из мороженных туш, напарницы заявили, что такая жуткая дрянь однозначно пригодится и им, с моей помощью нашли в закромах нужные ядра с узлами и не унялись до тех пор, пока не уговорили собственноручно приготовленные «болтушки».
О том, что очередной «шаг» вниз по коридору сделала и Уфимцева, сообщили походя, во время трапезы. Потом спросили, не передумал ли я, часом, готовить, выслушали ответ и… снова умотали медитировать. Ну, а я занялся хозяйством — раскочегарил примус, сварил шесть здоровенных порций гречки, пожарил печень изюбря, разложил еду по пищевым контейнерам, засунул их в термос и помыл посуду.
Сложив ее в прежнем порядке, намылился, было, в беседку, поболтать с Дайной, но не тут-то было: не успел я выйти в коридор, как «очнулась» жена, посмотрела на часы, сочла, что они со Светой перевыполнили дневную норму медитаций, вывела подругу из транса и на пару с нею повела меня в душевую. Да, при этом девчата усиленно делали вид, что не устали, но я прекрасно знал, насколько занудно, однообразно и морально тяжело продавливать блокировку ядра, поэтому постарался их заболтать. Правда, сначала дал маху, зачем-то став рассказывать о своих успехах на ниве готовки, но, почувствовав, что эта тема не цепляет, плавно переключился на более животрепещущую:
— Пока жарил печень, представлял вторую половину сентября в разных вариантах. Тот, в котором вы будете в Новомосковске, а я — в Бухте, очень не понравился, а диаметрально противоположный — мы пропадаем в столице до дня гонки — нереален…
— Ну да… — мрачно вздохнула Уфимцева. — Судя по результатам, которые показали машины для кольцевых гонок, затюнингованные по схеме наших «Стихий», на августовском первенстве Империи в Полетаево, без подготовки «вечный» рекорд не поставить. Тем более на «Стрибоге», на котором ты, считай, и не ездил.
«Поставить, конечно, можно. Спустив Дайну с поводка. Но это вызовет вопросы…» — справедливости ради подумал я и согласно кивнул: — Так и есть. Поэтому я побуду с вами числа до двадцать второго, а потом вернусь в бухту и переселюсь на автодром. В смысле, буду приезжать туда ни свет ни заря и тренироваться до потери пульса.
В этот момент мы добрались до душевой и ненадолго прервали разговор. Зато после того, как я разделся, шагнул в свою кабинку, выдвинул поворотную каменную плашку и влез под прохладную струю воды, ко мне скользнули обе девушки, ввинтились под руки, обняли с двух сторон и сменили тему:
— Игна-а-ат, а активируй, пожалуйста, жар!
— Зачем?
— Сегодня утром мы научились «видеть» прозрениями мелкие фрагменты энергетических структур…
— … поэтому после того, как помоемся и вернемся в пещеру, осмотрим твои стопы.
— И если увидим, что регенерация полностью затянула раны, то сделаем лечебный массаж. Чтобы он улучшил кровообращение, размягчил мышцы и все такое…
— Да и вообще переохлаждаться тебе сейчас однозначно не стоит!
Я выполнил эту просьбу, затем притянул их к себе и чмокнул в нахмуренные лбы. Потом позволил себя помыть. А когда попробовал ответить взаимностью и порадовать такой же лаской мелкую, был мягко послан лесом:
— Милый, мы хотим поставить тебя на ноги как можно быстрее. Поэтому сначала массаж, а потом все остальное…
Пришлось остывать, дожидаться, пока они ополоснутся самостоятельно, вытираться, подниматься в пещеру, послушно укладываться на наше «ложе» мордой вниз и ждать вердикта моей благоверной. А потом стоп коснулись две пары чертовски теплых и нежных рук, и я как-то уж очень шустро потерялся в воистину умопомрачительном удовольствии: да, Оле со Светой не хватало и знаний, и техники, и опыта, зато они вкладывали в каждую манипуляцию всю душу без остатка, внимательно отслеживали мельчайшие изменения в области воздействий, никуда не торопились и не только массировали, но и ласкали. Так что к тому моменту, когда мои ноги превратились в кисель, меня плющило и от удовольствия, и от внутренней потребности воздать добром за добро, и от желания.
Как вскоре выяснилось, последнее туманило сознание не только мне — в какой-то момент ладошки девчонок на мгновение замерли в неподвижности и одновременно поползли вверх. «По дороге» к заднице плавно перестали мять, зато стали добавлять к каждому прикосновению все больше и больше страсти. Тут я, каюсь, поддался искушению и поизображал полнейшее расслабление… аж минуты полторы-две. Но играть в подобные игры с оторвами, знающими меня, как облупленного, было форменным самоубийством: почувствовав, что я вредничаю, они рывком перевернули меня на спину, зафиксировали руки в положении, в котором я не мог дотянуться ни до чего… хм… волнующего, и изощренно мстили, сводя с ума самыми безумными прелюдиями. Слава богу, в какой-то момент супругу сорвало с нарезки, и она, перестав меня дразнить прикосновениями затвердевшего соска к кончику носа, знакомо содрогнулась от предвкушения:
— Светик, кажется, мы наказываем сами себя…
Глава 6
7–9 сентября 2513 по ЕГК.
…Девчата прорвались в четвертый ранг шестого сентября рано утром. Что интересно, с разницей всего в час с небольшим. К этому времени нас уже тошнило от однообразных медитаций, поэтому, почувствовав самые первые признаки начинающейся трансформации, Света издала восторженный вопль, мгновенно выбивший меня из транса, и расцеловала нас обоих, выслушала два поздравления и радостно протараторила, что на тренировку можно забить.