рывками и водомерками — перебрался на противоположный берег.
Оля, примчавшаяся ко мне, помогла вытянуть тяжеленную тушу, потом деловито достала разделочный нож и начала вырезать ядра с энергетическими узлами. Да, такое разделение обязанностей позволило собрать драгоценную добычу достаточно быстро, но от места разделки последнего Серого до моего рюкзака пришлось нестись рывками порядка десяти минут!
Кстати, около него нас и отпустило — вместо того, чтобы закинуть его за плечи и свалить с открытого места, я неожиданно для самого себя завалился на спину рядом с «парящим» камнем, уставился в небо, усыпанное звездами, и криво усмехнулся:
— А ведь усни я в «логове» один, мог бы эти площадные навыки поиска и не заметить. Не потянул бы и бой против целой стаи. Так что спасибо, Оль…
— Всегда пожалуйста… — довольно мурлыкнула она, укладываясь рядом, и помогла сменить тему на не в пример более приятную: — Но мы справились. Поэтому имеет смысл порадоваться сумасшедшей добыче: нам со Светкой прилетело по усилению тела, защитному покрову и ледяной игле кошмарного ранга, а «единички» с «двойками» пополнят стратегические запасы безумно дорогих Искр. Само собой, если ты не скормишь эти Искры ветеранам.
— Эти не скормлю точно… — твердо сказал я. — В данный момент воякам за глаза хватит и «троечек», которые закупает Надя. А поднимать потолки развития навыков я буду только тем родичам, которые докажут верность роду на деле…
…На заимку Талызиных мы не вернулись, хотя разумом понимали, что шансы нарваться еще на одну подобную стаю стремятся к нулю. Так что пару-тройку минут поколдовали над картой, определились с маршрутом и рванули к юго-западной оконечности Мрачного. Неслись на крейсерской скорости, не зарубаясь ни с какой живностью, останавливаясь только на «короткие» привалы и убивая время раскачкой новых навыков прямо на ходу. Но даже так потратили на переход порядка сорока двух часов. А когда вышли на опушку возле знакомого озерца, обнаружили, что заброшенная заимка кем-то занята и уже активно перестраивается.
— Свято место пусто не бывает… — расстроенно пробормотал я, глядя на большой сруб, на крышу которого как раз укладывали черепицу.
— Особенно тогда, когда Одаренное зверье захватывает заимки в местах с более плотным магофоном… — поддакнула жена, ввинтилась мне под руку и ушла в свои мысли. А где-то через минуту подняла голову и тяжело вздохнула: — Проситься на ночлег не вариант — даже если это владение заняли не ублюдки-Потоцкие, а какой-нибудь другой род, то нормально расслабиться мы себе не позволим. Поэтому давай-ка навестим Инну, а потом умотаем обратно в лес, как следует запутаем следы и поищем подходящий ельник… а то я, честно говоря, выключаюсь на ходу.
К разоренной могиле Олиной сестры я несся с тяжелым сердцем и всю дорогу придумывал варианты объяснений, способных хоть как-то сгладить неминуемый эмоциональный шок. Но они не понадобились: на пригорке, без малого года назад превращенном в небольшое кладбище, успело появиться аж четырнадцать хорошо ухоженных могил!
При этом на двенадцати одинаковых надгробных камнях, по моим ощущениям, созданных высокоранговым Одаренным, специализирующимся на магии Земли, были выбиты фамилии, имена и отчества павших представителей рода Румянцевых, на тринадцатом обнаружилась кривая надпись «Потоцкие», а на самом последнем — две более-менее аккуратные: «Неизвестные добытчики» и «Покойтесь с миром».
— Результат неизвестных сражений необъявленных межродовых войн… — грустно усмехнулась моя супруга, не снимая невидимости. — Судя по всему, не дождавшись группы, отправленной к Юдину, Потоцкие решили найти и уничтожить убийц своих родичей. Через какое-то время прибывшая сюда группа мстителей нарвалась на представителей рода Румянцевых, вероятнее всего, решивших наложить лапу на бесхозное владение, как-то умудрилась положить двенадцать человек, а потом полегла сама…
— Победители сочли этот пригорок лучшим местом для кладбища… — в унисон ей продолжил я. — … и, заодно, перезахоронили Инну.
— Ага… — поддакнула она и шагнула вперед: — Я… постою рядом с ее последним пристанищем, ладно?
Я молча кивнул, зная, что жена увидит, в два рывка переместился к воде, скинул рюкзак, опустился на корточки, закрыл глаза и потерялся в прошлом. Само собой не полностью — крошечной частью сознания наблюдал за суетой строителей с помощью прозрения — но даже так выпал из течения времени. Как потом выяснилось, минут на сорок с гаком. Но субъективно Ольга подошла ко мне от силы через две, дотронулась до плеча, подождала, пока я поднимусь на ноги, развернула лицом к себе и уткнулась лбом в грудину.
Не знаю, сколько времени мы простояли бы в таком положении, не выдвинься в нашу сторону одна из энергетических структур, а так несчастная девчонка выскользнула из объятий, сделала шаг назад и жестом показала на запад. Я согласно кивнул и предложил вести, подхватил рюкзак, закинул на законное место, сорвался в первый рывок и «пропрыгал» порядка четырех с половиной километров. А после того, как Ольга, наконец, остановилась возле узенькой речки, которую можно было использовать для запутывания следов, вышел из последнего рывка рядом с супругой и задал ей напрашивавшийся вопрос:
— Ты хочешь вернуться к цивилизации через «Приозерный»?
— До него ближе, чем до точки подбора; нестись вокруг половины озера, честно говоря, нету сил; напрямик мы его точно не перейдем; ждать прибытия Бехтеева лишние сутки в области с высоким магофоном в нашем нынешнем состоянии страшнова— …
— Ну да, пожалуй, соглашусь… — вспомнив о том, что в «логове» она так и не отдохнула, заявил я, снял невидимость, посмотрел на часы и закончил прерванный монолог: — Зайдем в форт послезавтра поздно вечером, купим в торговом автомате телефон и свалим к трассе. По дороге вызовем такси и сообщим Геннадию Романовичу, что уже вернулись в Большой Мир и скоро заедем за машиной. А после того, как заберем «Буран», зарулим в ближайшую гостиницу и отключимся минимум на сутки. Но есть нюанс…
— Для того, чтобы успеть, нам придется восстановиться за четыре-пять часов сна?
Я отрицательно помотал головой:
— Нет, восстанавливаться будешь только ты. А я подежурю…
…Место для отдыха целенаправленно не искали — неслись на восток на полной скорости до тех пор, пока не наткнулись на подходящий ельник, и дали по тормозам возле первой же хвойной красавицы с широкой «юбкой». Ольга, скинув и затащив рюкзак в естественный шалаш, расстелила артефактную накидку, завалилась на спину и отключилась. А я остался снаружи. И принялся убивать время осточертевшими тренировками.
Про веер каменных игл и буйство молний, конечно же, не вспоминал — первый навык был слишком шумный, а второй слишком ярким, значит, могли привлечь к нам зверье. Поэтому сосредоточился на раскачке веера воздушных лезвий, веера ледяных игл и колючего кустарника. При этом тратил Силу со скоростью, равной скорости ее восполнения в фоновом режиме, дабы, в случае чего, не оказаться с пустым резервом. А в скорость формирования плетений вкладывался добросовестнее некуда, благодаря чему к исходу пятого часа тренировки насобачился шарашить площадными версиями любимых навыков ненамного медленнее, чем точечными. Добился и качественных изменений, подняв оба веера в пятый ранг. Но только за счет того, что сделал основной объем работы за двое суток использования умений «на бегу». И пусть к моменту завершения издевательств над собой бодрячок почти не действовал, быстренько разбудил жену, отказался поспать «хотя бы часик», на пару с ней перекусил жалкими остатками еды и дал команду выдвигаться.
Следующие тридцать три с половиной часа фактически выживал, воюя с дичайшей усталостью и придумывая десятки безумных способов хоть как-то взбодриться. Все, наверное, не припомню даже при очень большом желании, так как балансировал на грани отключения, но пару-тройку самых отвязных — типа попыток ускакать от вееров каменных игл Оли, несшейся следом, или прокачки скорости восполнения марева выходами из рывков впритирку к стволам деревьев — вряд ли когда-нибудь забуду. Ибо несколько раз как-то умудрился просадить защиту почти до нуля и нарвался на серьезнейший разнос жены. Но даже так постепенно сдавал. И к моменту, когда в поле зрения возникла калитка форта «Приозерный», пребывал в абсолютно невменяемом состоянии.
Процесс покупки телефона и вызова такси прошел мимо меня — я, вроде бы, пришел в себя в тот момент, когда оно к нам подкатило, самостоятельно закинул рюкзак в багажное отделение, добрался до правой двери, влез в салон и навелся на ближайшее кресло. Потом отключился по полной программе и в следующий раз проснулся уже в поместье Бехтеевых.
Там меня самую чуточку зацепило бодрячком, использованным по еле слышной просьбе благоверной, но соображать я начал только благодаря ее же совету:
— Не сможешь изобразить бодрость — нас никуда не отпустят.
Отключаться абы где, ничего не соображая, я не хотел, поэтому взял себя в руки, уверенно поздоровался с Геннадием Романовичем, лично встретившим нас у ворот, отказался от приглашения переночевать в гостевом флигеле, держал лицо все время, пока мы добирались до «Бурана», и проявил чудеса энергичности при заталкивании рюкзаков на законные места. Вспомнил и о необходимости незаметно затолкать в ухо гарнитуру для связи с Дайной. А после того, как справился с этой нелегкой задачей и услышал первые фразы верной помощницы, проснулся по-настоящему:
— Вы вернулись своевременнее некуда: позапрошлой ночью Воронецкие начали аресты Свободных и их покровителей, весь следующий день население сходило с ума как от официальных новостей, так и от кошмарнейших слухов, придумываемых и распространяемых уродами типа Правдоруба, а вчера днем глава рода Спиридоновых воспользовался представившейся возможностью и выкатил Уфимцеву ультиматум — либо он добровольно переходит в этот род, либо арестовывается, как сообщник Свободных, и отправляется на каторгу!