— Твое великодушие может подвести под монастырь не только тебя, но и Олю со Светой. Поэтому в следующий раз шли всех просителей лесом. Без разговоров. А в этот — если уже дал слово — просто вернись сам и верни их…
…Тот разговор не отпускал меня практически весь перелет. Но стоило планерам начать снижение, как я переключился в боевой режим и забыл обо всем, что ему мешало. В этот раз моя «Стрекоза» заходила на посадку пятой. И не на озеро, а на сравнительно короткий участок довольно узкой речушки.
Не знаю, сыграло это свою роль или нет, но приводнения «птичек» получились жестковатыми — почти не пострадали только вторая и четвертая; моя и шестая лишились крыльев, первая — хвоста, а третья вообще развалилась, и ее экипаж выжил только благодаря наличию марев. Тем не менее, обошлось без увечий и травм, поэтому в какой-то момент все одиннадцать человек собрались возле меня, и я дал народу, уходящему к цивилизации, последние ценные указания.
Особо не перегибал, так как троица коренастых мужичков лет сорока и выглядела, и ощущалась правильно, но два совета по маршруту предстоящего марш-броска все-таки дал. А когда разглядел в глазах старшего молчаливое одобрение, прервал монолог, пожал девять правых рук, еще раз поблагодарил летунов за великолепную доставку и с намеком закинул за плечи рюкзак.
Девчата, естественно, сделали то же самое, поэтому через несколько мгновений я вскинул к плечу правый кулак и серией коротких рывков унесся к опушке. После того, как завел группу в лес, пропрыгал в том же режиме еще метров двести, наткнулся на небольшой ручеек и помчался вверх по течению в нормальном режиме, то есть, спрятавшись под невидимостью и используя наш аналог волчьего шага. А минут через пятнадцать-семнадцать взлетел на невысокую седловину между двумя вершинами одной возвышенности, дал по тормозам, дождался напарниц и предложил переиграть изначальные планы:
— Теоретически ждать ГБР нужно вон в том распадке. Но если Виктория Михайловна не полная дура, то предпочтет вести группу либо по этому хребту, либо по во-он тому, либо по следующему, прячущемуся за ним. Разделяться я не хочу, поэтому считаю необходимым пробежать еще километров семьдесят и засесть в единственной точке, мимо которой вояки точно не пройдут. Но есть нюанс…
— Игнат, ты опытнее. Вот и решай… — буркнула Света, пребывавшая не в настроении с самого рассвета. А Ольга, как обычно, зрила в корень, так что ответила на мой незаданный вопрос:
— Мы понимаем, что рискуем нарваться на Кошмариков, «вскрывающих» пелену теневика, что за год в волчьей стае «с вожаком нулевого ранга и то ли пятью, то ли шестью „единичками“» могли появиться новые Кошмарики, что эти твари могут оказаться нам не по зубам и так далее. Но раз единственное место, мимо которого не пройдут вояки, достаточно близко от ареала обитания этих зверюг, значит, надо поторопиться. Чтобы успеть побегать по округе и определиться с направлениями на ближайшие реки или озера.
Я собрался, было, назвать ее умничкой, но мелкая оказалась шустрее — скользнула к подруге, чмокнула ее куда-то в район щеки и гордо заявила, что Оля у нас красотка… что видно даже по энергетической структуре! Правда, потом спошлила, за что получила по заднице от «красотки», но продолжила валять дурака:
— Ну вот, Игнат перестал меня шлепать! Да и берет реже некуда, через силу и без души…
— Свет, во время той беседы Цесаревич первый раз снял абсолютно все маски и позволил увидеть в себе не наследника престола, а паникующего отца. И еще: мы справимся. Без вариантов. Так что задвинь куда подальше злость и на меня, и на Воронецких, ладно?
— На тебя я не злюсь… — буркнула она, переместилась ко мне и вжалась лбом в грудь. — Ты надежный, и это восхищает. А Михаил Владимирович меня дико бесит. Еще с тех времен, когда посылал за нами теневиков. И пусть в то же самое время я понимаю, что благосклонность будущего Императора стоит некоторых неудобств, а его дочурка и ее подчиненные не виноваты в том, что наследник престола — скотина, сердце требует вернуться в Большой Мир, забиться в твою спальню и нормально выспаться… Но я в порядке. Вернее, буду. После того, как ты дашь команду начать движение. Так, стоп: сегодня первое октября, верно?
— Угу! — хором ответили мы.
— Тогда я хандрю из-за приближения «праздников»! Не хочу-у-у…
— О, черт! — расстроенно воскликнул я, внезапно вспомнив, что у них гармонизировались циклы. И повернулся к жене: — Значит, и твои на носу?
— Да.
— И когда «порадуют»?
— Третьего или четвертого.
Настроение испортилось и у меня. Ведь к точке подбора мы точно не успевали. Даже при самых идеальных раскладах.
— Да ладно, мелочи: наши блокировки запахов давным-давно подняты до насыщения, а обезболивания действуют не только на пациентов. В общем, не бери в голову…
— … и командуй… — продолжила мелкая. — А то мы тут уже застоялись…
Скомандовал. И следующие семь с половиной часов гнал девчат на запад на максимальной скорости, которую получалось развить на очень уж непростом рельефе. А после того, как вывел к хребту, с которого можно было спуститься к расчетной точке встречи с армейской ГБР, остановил на большой привал и дал время не только плотно поесть, но и хорошенечко отдохнуть.
Трудно сказать, почему это «безделье» настроило напарниц на боевой лад, но ближе к девяти вечера раздухарившаяся Света предложила не ждать у моря погоды, а провести разведку местности и устроить тотальный геноцид всему живому. Оля ее поддержала. Более того, заявила, что у нас в загашниках катастрофически не хватает Искр обычных «единичек» и Кошмариков, а это не дело. В общем, я почесал затылок, затем огляделся по сторонам и счел, что под выцветшим пятном пожухшей травы на дальнем краю полянки — лучшее место для схрона.
Решение на время избавиться от рюкзаков обрадовало всю команду, так что уже в начале одиннадцатого мы придирчиво оглядели все то же пятно, не нашли ни единого признака того, что дерн был вскрыт, и минут пятнадцать-двадцать «гипнотизировали» карту. А когда определились с траекторией разведывательного выхода, обновили «баффы» и рванули к приличному озеру с небольшим островком практически посередине водной глади.
Пока неслись по вечернему лесу, продолжали «жить» в прозрении, но не засекли ничего крупнее и опаснее лисы шестого ранга. Поэтому, вылетев на высокий обрывистый берег и оглядев чертовски красивый пейзаж, я подозвал к себе девчат и задал провокационный вопрос:
— Как вам местечко?
— Обалдеть! — восхищенно прошептала мелкая, а моя благоверная дала волю паранойе:
— … но отрываться в обычном режиме тут, мягко выражаясь, рискованно!
— Верно… — покладисто согласился я и ухмыльнулся: — Поэтому мы будем отрываться в необычном. В смысле, как следует отработаем перемещение по воде с использованием водомерок и подпорок!
— А что, может и получиться… — сообразив, что я имею в виду, довольно заявила Оля и сразу же исправилась: — Вернее, получится сто процентов!
— Бегаем к островку и обратно? — на всякий случай уточнила Света.
— Ага… — подтвердил я, сообщил, что буду вести, разогнал восприятие просветлением, расставил локти, сформировал две подпорки, ушел в первый рывок и… как-то уж очень спокойно удержал равновесие на «пятне» навыка, в разы усилившего поверхностное натяжение воды.
— У-у-у, как интересно!!! — вполголоса воскликнула супруга, выйдя из перемещения в полутора метрах, весело заявила, что такие умения правильнее всего осваивать, играя в лапту на Мрачном или на «нашем» море. Света была того же мнения, но приняла во внимание отсутствие возможности оперативно «сменить локацию», и великодушно согласилась позабавиться на этом озере. Кстати, на этом девчата закончили нести пургу и следующие полчаса пахали, как проклятые, нарабатывая привычку использовать эти два навыка в одной связке. Вот и добились настолько серьезных результатов, что я, пробежавшись от островка до берега последний раз… по очень замороченной траектории и оценив легкость, с которой напарницы удерживались на хвосте, решил, что мы можем двигаться дальше.
Дамы возражать и не подумали, так что через считанные мгновения мы рванули на север. Пробежав порядка километра и «уперевшись» в обрывистый склон, ушли на четыреста метров западнее и попрыгали на юг. А перемещении на двенадцатом-тринадцатом я засек прозрением чрезвычайно яркий «силуэт», скорректировал курс, ушел в серию еще из нескольких рывков, остановился и вскинул к плечу правый кулак.
Девчата, «возникнув» возле меня, привычно скользнули под «свои» руки и превратились в слух.
— Ага, Кошмарик первого ранга! Но не волк, а медведь.
— А у тебя потолок оглушения — обычная «двоечка»! — весело напомнила мелкая и… вздохнула: — А если серьезно, то у Топтыгина, устроившего нам похохотать, был иммунитет к Воздуху. Этот монстрик выше аж на два ранга, соответственно, может оказаться на порядок жестче и нивелировать все наши успехи на почве прокачки сопротивлений к этой стихии, Молнии и оглушению. В общем, решай, рубимся или нет, а мы поддержим любое решение…
Глава 24
2–4 октября 2513 по ЕГК.
…Рубиться с медведем настолько высокого ранга «в лоб» не хотелось от слова «совсем». А проходить мимо, увы, «не моглось», ведь тут, в «пятерке», промышляли добытчики, в принципе не способные оказать этому зверю хоть какое-либо сопротивление. В общем, я почесал затылок, перебрал пяток более-менее реальных сценариев схватки, пришел к выводу, что они мне не нравятся, и… поймал за хвост пусть и безумную, но куда более перспективную мысль. Поэтому развернулся на половину пятого и еле слышно приказал девчатам следовать за мной.
В направлении энергетической структуры, замеченной минут за десять до «силуэта» Потапыча, рванули на всех парусах, но ее там не оказалось. Так что пришлось нарезать несколько поисковых петель по окрестностям. Косуля пятого ранга, требующаяся, как воздух, обнаружилась без малого в километре.