Первую треть дороги до центра отрывался со страшной силой, благо, в столице было морозно, сухой асфальт «держал», а пробки отсутствовали, как класс. И пусть заработал полтора десятка штрафов за превышение скорости, отнесся к этому факту, как к неизбежному злу. Без двадцати два пришлось чуть-чуть скинуть скорость и принять звонок Виктора. Зато я сообщил другу, куда и зачем еду, попросил о ма-а-аленькой помощи, выслушал ожидаемый ответ и обсудил ряд мелких вопросов типа даты встречи с дочкой Цесаревича. В итоге к школе подкатил в благодушном настроении, поморгал «Эскортам», обнаружившимся на парковочных местах для автомобилей особо важных персон, дождался ответных вспышек фар и нагло остановил «Буран» прямо перед парадной лестницей.
Пока раскочегаривал жар, Света отправила Лизе и Полине сообщения с ценными указаниями. Поэтому на оперативный простор девочки вырвались чуть ли не самыми первыми, радостно заулыбались и… вальяжно спустились по ступенькам. Хотя, судя по взглядам, изнывали от желания допрыгать до нас рывками.
Я, конечно же, оценил и искреннюю радость, горевшую в глазах, и этот героизм, поэтому улыбнулся в ответ и весело поздоровался:
— Привет, красотки! Мы вас похищаем. В машину бего-о-ом марш!!!
Эта команда вдребезги разнесла остатки силы воли, и мелочь, забыв о необходимости держать лицо, исчезла в салоне. А я, коротко кивнув водителям, явно получившим все необходимые инструкции от Большого Начальства, но не свалившим «на всякий случай», снова забрался за руль, захлопнул дверь, развернулся вполоборота и поймал взгляд Лаптевой:
— Говорят, вас можно поздравить с прорывом в девятый ранг?
— Можно… — с достоинством ответила девочка.
— Отлично! — кивнул я и уставился на младшенькую: — Све-е-ет?
Она протянула Полине флягу с готовой «болтушкой», и я продолжил монолог:
— Тут — обещанный покров теневика и, в качестве подарка к переходу в Дружинники, Очень Нужное умение воздушные ступени.
Лаптева рассыпалась в благодарностях и потянула фляжку ко рту. И я со спокойным сердцем переключился на вторую подопечную:
— А тебе, Лиз, мы притащили Искру с акустическим ударом. Забойная штука. Даже на низких рангах…
Злобная мелочь, конечно же, поняла, что и этот навык дарится не просто так, но перед подружкой не подставилась. В смысле, отыграла удивление и все положенные чувства на десять баллов из десяти возможных. Увы, в какой-то момент в ее взгляде появилась чертовски неприятная муть, и нам пришлось отвлекать девчонку от мыслей о дурном братце — младшенькая вложила ей в руки вторую фляжку, а я огорошил «сногсшибательной» новостью:
— Двадцать шестого, то есть, в пятницу, нам с вами надо будет появиться на приеме в Императорском дворце. Поэтому в Пятно уйдем в субботу утром. На неделю: я хочу, чтобы вы догнали в ранге Егора Искрицкого…
Максакова аж задохнулась от восторга и, естественно, мгновенно забыла обо всех личных проблемах. А Лаптева ни с того ни с сего нервно сглотнула, вытаращила глаза, чтобы удержать наворачивающиеся слезы, и… решительно тряхнула волосами:
— Игнат Данилович, боюсь, что за неделю я в Ратники не прорвусь, даже если буду медитировать круглые сутки! Более того, по словам целительницы спецотдела, проводившей нам ежедневные медосмотры, мои родственники, сэкономив на всех инициирующих факторах, загубили мою энергетику, из-за чего я с вероятностью процентов в девяносто не смогу пройти даже первую трансформацию…
Тут я невольно подобрался, ибо не слышал этот «диагноз» ни от дочки Цесаревича, ни от Императрицы:
— Как я понимаю, этим выводом она поделилась с вами тет-а-тет?
— Да, сказала по секрету. И дала слово, что не опишет в отчете ни одного обнаруженного изъяна энергетики, дабы не поставить крест на моем будущем уже сейчас. Но от вас у меня секретов нет и не будет, вот я и не промолчала. Кстати, вы бы не могли обращаться ко мне по имени и на «ты»?
Это признание объяснило абсолютно все мелкие непонятки из «доклада» Виктории Леонидовны, рассказа Людмилы Евгеньевны и того, что я видел с помощью прозрения, походя отмело два варианта «коридора возможностей» и помогло сформулировать «тестовый» вопрос:
— Тогда почему ты тренировалась на износ чуть ли не круглые сутки?
Девочка гордо вскинула русую головенку и пожала плечами:
— Игнат Данилович, я не меняю своих решений и не забываю обещаний. Поэтому умру, но заставлю свою энергетику использовать десятипроцентный шанс пройти первую трансформацию, максимально быстро дорасту до пятого ранга и найду способ прорваться в четвертый.
— Говоря иными словами, сдохнет, но ВАС не разочарует… — неожиданно добавила Лиза. Причем нисколько не ерничая.
— Верно… — подтвердила Поля, восхитив как внутренним спокойствием, так и непоколебимой уверенностью, горевшей во взгляде. — В общем, имейте в виду, что скорость моего развития будет ниже желаемой по объективным причинам, и не вините в этом меня…
…Первый шаг к выбранному «коридору возможностей» для Полины я сделал во время обеда, накормив девочку едой, приготовленной из мяса зверья первого ранга. Реакция согрела душу — оценив энергетическую насыщенность первого блюда, Лаптева поймала мой взгляд и благодарно прижала ладошку к сердцу. После того, как попробовала жаркое и поняла, что я подошел к делу системно, спрятала увлажнившиеся глаза за густыми ресницами, медленно кивнула и незаметно проартикулировала слово «спасибо».
Тем не менее, все сорок пять минут «послеобеденной неги» я не столько расспрашивал подопечную о «приключениях» на заимке спецотдела, сколько внимательнейшим образом анализировал каждую фразу, взгляд и жест. И не разочаровался даже в мелочах: Полина не хвасталась, не «забывала» о своих ошибках и просчетах, с удовольствием рассказывала об успехах Искрицкого и, что самое важное, не врала. Поэтому в четверть пятого я забрал у андроида, «нагло вломившегося в помещение», «посылку» Дайны, еле заметно кивнул ближайшей камере и отправил злобную мелочь в спортзал. Тренироваться под чутким руководством Оли, Светы и Иры. А после того, как эта четверка весело унеслась выполнять «боевой приказ», дождался тихого щелчка дверного замка и спросил у подобравшейся Лаптевой, умеет ли она хранить чужие тайны.
Ответ восхитил… хм… многоплановостью:
— Я не болтлива. Но в мире, в котором есть понятие «медикаментозный допрос» и не забыты альтернативные способы выбивания информации, любая тайна живет только до тех пор, пока о том, что она в принципе существует, не узнают заинтересованные лица. Говоря иными словами, по своей инициативе я чужими тайнами никогда и ни с кем не делюсь. Но знаю, что заговорю и под «химией», и под пытками.
— Под ними ломаются все… — сказал я, неспешно достал из пакета футляр для ювелирных украшений, вытащил на свет божий цепочку с «заряженным» кулоном и демонстративно прижал к проекции ядра: — Смотри внимательно: несмотря на то, что это украшение находится рядом с Искрой, я «поднимаю» защитный покров. А теперь попробуй повторить.
Попробовала. Раз пятнадцать. И, конечно же, не смогла — мешал кусочек аструма, размер которого подобрала Дайна. Поэтому перестала биться головой о стену, поймала мой взгляд и превратилась в слух.
— Этот артефакт позволяет увеличивать мощь энергетической системы. Подними его к шее и попробуй сформировать защиту снова.
— Получилось! — негромко выдохнула она и с легкостью додумалась до всего остального: — Значит, моя задача — найти положение, в котором умения перестают формироваться, пересилить свою немощь и сдвинуть артефакт чуть ниже?
— Да… — подтвердил я и добавил в голос толику металла: — Имей в виду, что при любой попытке разобраться в устройстве артефакта он разрушится…
— … а я провалю тест на доверие и поставлю крест на своем будущем… — подхватила Лаптева, сделала небольшую паузу и вколотила в мое сознание несколько фраз: — Игнат Данилович, я далеко не дура. Поэтому догадалась, чьи личные наработки превратили Ольгу Ивановну и Светлану Валерьевну в Одаренных, которых побаивается большинство Одаренных Империи, почему Император пожаловал вам потомственное дворянство, а Императрица идет навстречу в любых начинаниях, и по какой причине ваши решения никогда не оспариваются ни Виктором Михайловичем, ни Татьяной Тимофеевной…
Глава 4
26 января 2514 по ЕГК.
…Утро пятницы получилось нервным и богатым на важные события. К десяти утра мы привезли Полину в комплекс зданий Императорского суда, без малого пятьдесят минут прождали начала заседания по делу об эмансипации и уже в одиннадцать двадцать пять получили на руки комплект документов о признании девочки полностью дееспособной. В четверть первого заявились в особняк Лаптевых, «обрадовали» Антона Андреевича убийственной новостью о переезде его внучки в Дом Гимназисток и помогли подопечной собраться. В двенадцать сорок четыре я дал по шее ее отцу, имевшему наглость заявить, что теперь мы, Беркутовы-Туманные, перед ним в неоплатном долгу. А после того, как этот клинический идиот пришел в сознание, предупредил, что следующего повторения этого утверждения он не переживет. Вызывать меня на дуэль он не решился, поэтому мы покинули этот ни разу не гостеприимный особняк и покатили в Дом Гимназистов. Сводить с ума коменданта и пробивать Полине элитный жилой блок на самом престижном пятом этаже. Ну, а после того, как разобрались и с этой проблемой, заехали в школу и забрали Лизу с последнего урока.
С этого момента и до половины третьего меня рвали на части звонками, поэтому более-менее расслабиться получилось только дома. Увы, затишье получилось недолгим — без пяти три на крышу особняка приземлился «Орлан» Конвоя и высадил Виктора, Таню и Викторию Леонидовну. И пусть во время обеда серьезные вопросы не обсуждались, я все равно пребывал в напряжении, так как не только поддерживал застольную беседу, но и настраивался на очень непростой разговор.