— Для начала развей все «баффы». Потом расстегни рубашку, положи диск на колени, левой рукой плотно прижми красный датчик к проекции ядра, а средним пальцем правой зафиксируй зеленый в центре ладони и три раза подряд полностью сформируй, а затем сбрось любой не атакующий навык.
Я послушно выполнил все эти инструкции и завороженно уставился на тонкую серебряную стрелку, сдвинувшуюся с места, проигнорировавшую три сектора — черный, коричневый и фиолетовый — и замершая чуть-чуть правее середины темно-синего!
— А ты у нас, оказывается, полноценная «семерка»! — весело хохотнула помощница и добавила: — … или, по традиционной градации, Воин.
— Что за «традиционная градация»? — спросил я.
— Еще лет двадцать тому назад Одаренных делили на Новиков, Дружинников, Ратников, Воинов, Витязей, Рынд, Гридней, Бояр, Богатырей и Князей. Кроме того, каждому рангу соответствовал свой цвет — маги самого низкого, десятого ранга назывались Черными, а единички, которых, кстати, еще не существовало — Красными…
— Цветовая шкала на определителе — это пережиток тех времен?
— Угу.
— А рында — это разве не судовой колокол?
— И судовой колокол, и воин царской придворной охраны. А гридень — это телохранитель князя. Кстати, слово Гридень действительно звучит куда внушительнее, чем какая-то там «четверочка». И представляется куда легче.
— Так и есть… — усмехнулся я, без труда представив средневекового воина в шлеме. кольчуге и плаще потом вспомнил, какой ранг определился у меня, вернул диск в коробку, а коробку в пакет, и задумчиво потер подбородок:
— Поправь меня, если я ошибаюсь, но, помнится, седьмой ранг берется за несколько лет…
— За пять-шесть. Если проводить на заимках типа Докукинской не менее месяца в год и хоть иногда питаться энергетически насыщенной едой, а все остальное время торчать в «нулевке» и жрать все подряд. А какая плотность магофона была в том районе?
— Если сравнивать его с плотностью магофона в нашей расщелине, то никакая… — с улыбкой ответил я и снова посерьезнел: — «Семерок» в Империи навалом, значит, по-хорошему, мне надо возвращаться к «Носорогу» и срочно брать хотя бы шестой ранг.
— Не «хотя бы», а именно шестой… — уточнил БИУС и объяснил причину: — В конце октября-начале ноября начнется сезон дождей, из-за чего мотаться туда-обратно станет небезопасно. Потом будет два месяца снежной зимы, что тоже создаст определенные трудности, поэтому имеет смысл рвануть туда на неделю в ближайшие десять дней, а следующий рывок в развитии совершить весной.
Тут я невольно нахмурился:
— Получается, что наши планы опять летят под откос?
— С чего ты это взял? До сезона дождей еще далеко, а межродовая война Докукиных с Левашовыми закончилась еще во вторник убедительной победой первых.
— Тогда мне пора в путь?
— Неа: сегодня у тебя честно заслуженный отдых…
…На городской пляж Полоцка я приехал в начале пятого, когда дневная жара уже спала, и к воде потянулся народ, имевший возможность отдыхать в будний день. Машин на открытой стоянке было относительно немного, зато со стороны остановки городского транспорта двигался достаточно плотный и очень веселый поток молодежи. Да, процентов на семьдесят, если не больше, состоявший из школьников, зато в остальных тридцати попадались весьма и весьма фигуристые студенточки! Две особо аппетитные красотки с попками на одиннадцать баллов из десяти возможных, увы, шли в компании аж шести парней, но я все равно упал им на хвост и пару минут получал эстетическое удовольствие от покачиваний упругих ягодиц. Потом залюбовался бюстом дочерна загорелой женщины лет тридцати, возвращавшейся к стоянке на пару с на редкость крикливым ребенком дошкольного возраста, переключился на буйную каштановую гриву красотки с фигуркой гимнастки, какое-то время вглядывался в контуры, просвечивавшие сквозь белый сарафан рыженькой секс-бомбы и так далее.
Место на пляже тоже выбрал с дальним прицелом — неподалеку от группы из семи неплохо тренированных красоток, уже расслаблявшихся под лучами заходящего светила. Нет, знакомиться с кем-нибудь не планировал, так как знал, что всего через несколько часов уеду из этого города и не факт, что когда-нибудь вернусь. Просто следовал любимой привычке. Две компании парней, выбравшихся на «охоту» и собиравшихся «атаковать» этих милашек, конечно же, заметил. Равно, как заметил и добрый десяток предупреждающих, недовольных и откровенно злых взглядов. Но опасаться гражданских я отвык еще на первом курсе АПД, поэтому нагло расстелил покрывало метрах в трех от здоровенного лежбища «спортсменочек», спокойно разделся, сложил вещи в аккуратную стопку и пошел к воде по проходу между причесывавшейся брюнеткой с небольшой, но крепкой грудью, и четверкой «грозных» доходяг. А когда поравнялся с «самым опасным», услышал не особо низкий «рык»:
— Слышь, здоровячок, живо вернулся к своему шмотью и ушел в закат!
Мне, «заике», мериться красноречием с «оратором» было не с руки, поэтому я, не сбавляя шага, оглядел его ни разу не внушительную фигуру, презрительно фыркнул и залюбовался двумя темноволосыми красотками в узеньких раздельных купальниках, стоявших чуть поодаль, но с интересом разглядывавших меня.
Потом весело подмигнул. Вроде как обеим, но на самом деле особе в красном купальнике, понравившейся чуть больше, добрался до воды и, почувствовав рывок за правое плечо, привычно «вкрутился» под руку. Захват, взятый на автомате, не подвел: «советчик», решивший меня воспитать, взвыл от боли в заломленном запястье, рухнул на колени и уткнулся лицом в песок. А я нехотя прервал молчание:
— Е-еще о-один акт не-не-е-емотиви-ированной а-аг-агрессии, и-и я о-о-отвечу на-на-амного же-жестче…
— Слышь, заика, да ты знаешь, с кем связался⁈ — гневно прошипело тело, все еще стоящее на коленях, и собиралось продолжить эту тираду, но снова взвыло. А я озвучил второе и последнее предупреждение:
— У-у-услышу лю-у-убое о-о-оскорбле-бление — с-с-сломаю р-р-руку. И бу-у-уду в сво-своем п-п-праве…
— Да я… а-а-а!!!
— Л-ломать? И-или т-ты та-ак и-и-извиня-аешься?
Хруст растягивающихся связок и новая, намного более сильная вспышка боли убедили парня в том, что я выполню обещание, и он мгновенно сменил стиль общения. И пусть извинение получилось недостаточно убедительным, капризничать я не стал — коротко кивнул, выпустил пострадавшую конечность из захвата, спокойно сделал еще шагов восемь-девять и с наслаждением ухнул в прохладную воду.
Плавать я и умел, и любил, поэтому проскользил над песчаным дном метров тридцать, неспешно всплыл к поверхности и поплыл дальше обычным брассом. Причем не скоростным — со сведением плеч на последней фазе гребка и все такое — а на скольжение. Увы, до буйков «оказалось» рукой подать, так что тормозить пришлось слишком быстро. Но я не расстроился — перевернулся на спину, лег на воду и несколько минут бездумно смотрел в небо без единого облачка. Потом услышал приближающийся плеск и чью-то ругань, вернулся в «нормальное» положение и невольно поморщился: в паре десятков метров от меня мужчина с длинными угольно-черными волосами и козлиной бородкой крыл последними словами свою спутницу, с трудом сдерживавшую слезы.
Мой взгляд был замечен, и «козлик», пребывавший в диком бешенстве, переключился на меня:
— Что уставился⁈ Тебе что-то не нравится⁈
— В-во-п-п-первых, н-не «т-ты», а «в-вы», ибо м-мы д-д-друг д-другу н-не п-предста-авлены, а, в-во в-вторых, д-да, н-не н-нравится. Т-та-та-акое от-от-отно-ошение к д-даме!
Будь мы в моем прошлом мире, такая формулировка ответа наверняка вызвала бы резкую эскалацию начинающегося конфликта. А тут, в сословном обществе, заставило мужика включить голову и испугаться разборок с аристо:
— Прошу прощения, ваше благородие! Такое больше не повторится…
Я медленно выгнул бровь и демонстративно перевел взгляд да его даму.
Намек был понят влет: «козлик» торопливо извинился и перед ней, затем попросил у меня разрешения вернуться на берег и, дождавшись кивка, уплыл!
— Миленько! — довольно хохотнула Дайна, судя по всему, наблюдавшая за мной через камеру микродрона. — Полгодика занятий по местному этикету — и можно будет сосредотачиваться на получении дворянского патента.
Я еле заметно пожал плечами в знак того, что не возражаю против такого изменения статуса, коротко кивнул растерянной «даме» и последовал примеру ее обидчика. Только поплыл к «своим» красоткам. Вернее, к шеренге парней сразу из двух компаний «охотников», не только объединивших силы перед лицом «обнаглевшего чужака», но и выстроившимся перед линией прибоя.
Оценив выражения лиц двух самых крупных, мысленно усмехнулся и на последних метрах дистанции обвешался «баффами». Доплыв до места, на котором можно было нащупать дно, встал и продолжил движение в том же темпе.
— Говорят, что ты ломаешь тем, кто тебя оскорбляет? — поинтересовался коротко стриженый «кабанчик» с объемным, но рыхлым мышечным корсетом химического качка и поиграл выпуклыми грудными.
— В-в-верно… — подтвердил я, не замедляя шаг.
— А как ты реагируешь на удары? К примеру, ногой в голову? — спросил его подпевала, сместившийся вправо, чтобы не дать мне сбежать, изобразивший что-то вроде классической левосторонней стойки и изобразивший супербойца.
— П-проверь н-на деле! — предложил я, поднырнул под правый круговой удар подъемом стопы в висок, причем не показушный, а «проносной», сломал опорную ногу в коленном суставе и, оказавшись за спинами пацанов, впавших в ступор от влажного хруста, задал им встречный вопрос: — В-вам до-доста-а-аточно, и-и-или м-мне п-про-продолжить?
— Ты сломал ему ногу!!! — заблажил качок, переводя испуганный взгляд с меня на пострадавшую конечность и обратно.
— В-в-верно. И го-го-о-отов п-пр-про-одолжить. Е-если в-вы н-не у-уйме-е-тесь…
— Да, но нас се— … шестеро! — сообщил белобрысый парень, при росте под метр девяносто тянущий от силы килограммов на шестьдесят пять.