марева особо сложным противникам, либо брала в контроль тех хищников, которые прибегали или прилетали «невовремя».
В общем, эта парочка уничтожала все и вся, Ульяна, ветераны, Валерий Константинович и мы кромсали тушку змеюки, а Воронецкие и Ростопчина то помогали нам, то отвлекались на девочек. В те моменты, когда им приходилось «туго». Впрочем, в бои не вмешивались, так как не получали соответствующей команды.
В четверть седьмого вечера, то есть, после того как шкура была снята и сложена в пакет, мясо нарезано на куски и загружено в термосы ветеранов, а «особо ценные» ядра добычи Максаковой извлечены и заныканы в ее термос, мы немного побегали. В смысле, растащили трупы животных к нескольким точкам долины, к которым собирались приманить остальное зверье. А потом собрались у речки, на которой я любил «рыбачить». Там и порасслаблялись — ополоснулись, набрали сушняка, разожгли здоровенный костер, подождали, пока деревяшки прогорят, и нажарили шашлыков. А после того, как объелись до состояния нестояния и часик повалялись на ковриках из пористой резины, разбежались кто куда. Вернее, мы — то есть, я, моя Стая, Виктор, Таня, Вика и Лиза — вернулись к пепелищу дожидаться основной отряд, а все остальные, включая Валерия Константиновича, получили боевой приказ пробежаться по периметру долины и вынести все зверье, пожаловавшее на наше угощение…
…Не знаю, как инструктировали Одаренных, специализировавшихся на работе с древесиной и камнем, но эти деятели подошли ко мне и заявили, что готовы приступить к работе, еще до того, как сняли рюкзаки. Троих мастеров я помнил по прошлой Великой Стройке, поэтому проигнорировал двух более высокоранговых, назначил старшим самого добросовестного и позволил припахивать «новичков» в том режиме, какой он сочтет нужным.
Боярин поблагодарил за доверие и начал командовать. Благо, облазил окрестности еще в прошлый раз и прекрасно знал, где можно взять камень или дерево.
С вояками все сложилось и того легче: человек десять-двенадцать были либо из постоянных составов прошлой заимки, либо из групп снабжения, так что знали, в какую сторону лучше не ходить, и пользовались среди остальных непререкаемым авторитетом. А неквалифицированная рабочая сила вообще старалась не привлекать к себе внимания. Ибо видела рядом со мной Великого Князя и понимала, чем может закончиться выпендреж. В общем, очень скоро на пепелище закипела работа, и я, последив за структурированной суетой минут семь-восемь, приказал «своим» раскатывать коврики со спальниками и отбиваться. Пока подопечные выполняли приказ, разделил дежурства между собой, Олей и Светой, согласился разыграть очередность, вытянул последнее, соорудил себе лежбище, лег между младшенькой и Птичкой, пожелал народу добрых снов и отключился.
Проснулся в половине пятого от прикосновения жены, приложил себя бодрячком, сгонял до ветру, вернулся обратно и разрешил ей отбиться. Потом сел, огляделся прозрением в разы вдумчивее, чем после пробуждения, узнал «силуэты» Ульяны, ее подчиненных и Валерия Константиновича, спавших чуть поодаль, не нашел в их энергетических структурах ни одного «серого» пятна и со спокойным сердцем переключился на строителей, их помощников и результаты ночных трудов этой толпы. Увиденное порадовало: судя по тому, что без малого три четверти пепелища оказалось окружено мощным забором, два из трех котлованов под фундаменты срубов были выкопаны, носильщики натаскали гору камня и древесины, а трое мастеров уже заканчивали усиливать стальными полосами массивные ворота, лежавшие на земле, бригада работала, не покладая рук.
Не успел я оценить размеры большого котлована, как «силуэт» Полины засветился чуть ярче, и она проснулась. Как обычно, ото сна к бодрствованию перешла практически мгновенно, приподнялась на локте, вспомнила, где мы находимся, мелким и шустрым ужиком выскользнула из спальника, ушла в рывок и, нарисовавшись в поле зрения, жестами спросила, куда можно сбегать до ветру. В показанном направлении ускакала увереннее некуда, а после того, как вернулась обратно, бесшумно опустилась рядом, обхватила руками колени и еле слышно спросила, как долго, по моему мнению, нам придется охранять строителей.
— Максимум до полудня… — так же тихо ответил я. И объяснил, с чего я это взял: — Как только установят оставшиеся секции забора и повесят ворота, во-он тот тощий мужчина смонтирует временный контур артефактной защиты и, тем самым, превратит строительную площадку в надежное укрепление. Да, рабочим все равно придется выходить за его пределы за недостающим сырьем, но под защитой толп доблестных воителей это будет не так страшно…
Тут Птичка хихикнула и сильно удивила. Как описанием нюансов своих нынешних возможностей, так и точностью наблюдений:
— Забавно: судя по яркости ощущений чуйки, абсолютное большинство «доблестных воителей» ненамного слабее меня, значит, является Гриднями, и, по определению, обязано тут, в «шестерке», считать себя непобедимым. Ан нет — почти каждый вояка то и дело косит взглядом в сторону змеиных оврагов и… старается держаться поближе к нам.
Я пожал плечами:
— Постоянный состав «Лугов» жил слухами с этой заимки не один месяц, точно знает, насколько опасны змеи-теневики, и не горит желанием с ними встречаться. А остальной народ чувствует этот страх и, видимо, не собирается проверять, насколько он обоснован.
— А мне в Пятне комфортнее, чем в Большом Мире… — призналась она. — Тут враги не рядятся ни в родичей, ни в одноклассников, ни в подруг, атакуют «в лоб» и, умерев, не создают проблем даже своей смертью. А там стремятся оболгать, обокрасть или подмять, мило улыбаясь и фантастически красиво убеждая в первозданной чистоте своих намерений.
— На тебя напало философское настроение? — шепотом спросил я.
Девчонка отрицательно помотала головой:
— Неа. Приснился неприятный сон. И все никак не отпустит.
— Могу предложить аж два варианта решения этой проблемы… — без тени улыбки сказал я. — Первый — рассказать, чем он тебя так зацепил. Второй — сорвать злость на лесной кошке, подкрадывающейся во-он к тому вояке с трех часов.
— Кошка под пеленой, верно? — спросила она, дождалась утвердительного ответа и хищно оскалилась: — Отлично: я смогу проверить, насколько хорошо чуйка работает на теневиках. А сон перескажу после того, как добуду хоть и низкоранговую, но нужную Искру: ты меня слушаешь. И это приятно…
…Поболтать с Птичкой тет-а-тет не получилось: не успела она добить кошатину, как к стройке пожаловала стая волков шестого и пятого рангов, и мне пришлось поднимать еще двух особо опасных воительниц — Лизу и Таню. Ну, а рычание атакующих и скулеж умирающего зверья разбудил всю толпу. Да, в районе половины седьмого я отправил Ульяну и ее вояк на очередной обход «кормушек», но на остальных подопечных напала жажда деятельности, и они потребовали себя потренировать.
С разговором не сложилось и после очень позднего завтрака — не успели мы спороть кто по одной, а кто и по две порции шашлыка из змеиного мяса, как к нам подошла целая делегация из мастеров и вояк, пожелала приятного аппетита, сообщила, что первый этап работ благополучно завершен, от всей души поблагодарила за присмотр и дала понять, что с остальным справится самостоятельно.
Я пожелал им удачи, а уже через полчасика увел «своих» к речке. Там выдал Шпаге карту с рекомендованным маршрутом и отпустил, а после ухода этой группы обратился к подопечным:
— Перемещаться по Пятну рывками на дистанцию хорошего Боярина вы пока не в состоянии, поэтому мои родичи…
— Прости за то, что перебиваю, но все эти восемь человек уже в третьем ранге? — удивленно протараторил Виктор.
Я подтвердил:
— Ага. А к началу лета возьмут второй. Ибо задохликов в боевой дружине моего рода не будет.
— Хорошие у тебя стандарты… — задумчиво пробормотал он, вспомнил, что перебил, и извинился снова.
— Мелочи… — отмахнулся я и вернулся к прерванной мысли: — Итак, мы с вами продолжим движение в режиме Воина в направлении «пятерки». Зверье этого ранга повеселее «шестерок», так что воевать придется много. Готовы?
— Да!!! — хором воскликнули они, и я дал команду выдвигаться. А от силы минут через сорок засек прозрением стадо кабанов с вожаком-Рындой, слегка скорректировал направление движения, подвел группу к оврагу, в котором отдыхали хрюшки, и натравил на них «боевую двойку» из Тани и Лизы.
А для того, чтобы это решение не вызвало вопросов, честно признал, что Полина такие бои «уже проходила».
Работать первым номером и отвечать за кого-либо еще Ростопчиной не приходилось, поэтому первые мгновения боя она достаточно сильно дергалась и обращала на соратницу куда больше внимания, чем требовалось. Но стоило злобной мелочи продемонстрировать хладнокровие и изобретательность, как «командирше» полегчало, и она перестала валять оплеухами все стадо, задала «группе» первую цель и получила возможность оценить скорость реакции Максаковой: одна из самых слабых самок стада поймала первую ледяную иглу менее чем через секунду после фиксации прессом!
Убивая эту свинью, воительницы скакали по склонам оврага, как два каучуковых мячика, достаточно спокойно уворачивались от рывков самцов и в какой-то момент умудрились собрать их на одной стороне. Татьяна, по моим ощущениям, выставила перед ними воздушную стену только для того, чтобы остановить. А Лиза, включив голову, вывесила аналогичное умение под тупым углом к первому, сместилась так, чтобы кабаны попробовали прорваться через узенький проход, и серией жестов предложила напарнице вложиться в самого шустрого зверя.
Оценив открывшиеся перспективы, та влила Силу в почти просевшую стену и заработала точечными навыками по «шестерочке», только-только вырвавшейся на оперативный простор, но растянувшейся на наледи злобной мелочи.
Следующие минуты полторы боя не происходило ничего интересного — «охотницы» продолжали прыгать и выносить кабана за кабаном, а те рвали жилы, но без толку: от