На меня же поездка в забытое Богом местечко Ханты-Питляр подействовала и вовсе непонятным образом: забросил навсегда охоту, и все мои замечательные ружья стояли без дела долгое время, пока не решился сдать их навечно в соответствующие органы. И той же осенью ушел с начальствующей должности и… впервые в жизни написал нескладный, корявый, но все же свой рассказ или очерк, сейчас и не упомню. Так что на каждом из нас та поездка оставила свою отметину. И спорить с этим даже не буду, коль до сих пор влияние ее на себе ощущаю…
АСХАТ ИЗ ЕШАИРА
До сих пор не могу ответить: кто кого выбирает, судьба человека или человек судьбу. Может — везде по-разному. Но определенно верю, что именно судьба выбрала Асхата из Ешаира стать последним собирателем и хранителем древних татарских легенд. И для меня это несомненно.
Казалось бы, по всем статьям он должен был, как и все его односельчане, стать рядовым колхозником. Выращивать картошку, работать на ферме или трактористом, может, рыбаком. Жениться, нарожать детей мал мала меньше и жить счастливо. Как и многие из тех далеких таежных краев. Но пошло что-то не так, хотя… почему не так, пошло именно так, что Асхата знала вся округа, и тихая людская слава, и уважение жили подле него, заменяя не появившихся на свет детей, и работой в колхозе или где еще там никто его не обременял, потому как все знали — это Асхат. Собиратель древних легенд. В старину тех, кто исполнял эти песни, звали акынами. Но сами песни исчезли, как и многое из быта тех народов, а с ними и певцы-акыны, и остались лишь слабые воспоминания от того легендарного эпоса. И вряд ли кто после Асхата продолжит это благородное дело. Хотя как знать…
Мне он говорил, что дар его, а это именно дар, привнесенный откуда-то ему сверху от древних и никем невиданных сил того тихого и работящего народа, получен им по линии деда, слывшего колдуном и целителем. Поди сейчас разберись, где правда, а где вымысел: ходил ли его дед по воде в специальных сандалиях; или забирал прямо из суда уже осужденных за известные «три колоска» малолетних рябят и девчонок; сам ли предсказал себе смерть от копья недруга или уже потом, через много лет народ сочинил все, что с ним происходило?
Рассказывали мне о том с неохотой, полушепотом, словно до сих пор боялись, что повлекут их за все сказанное на какое-нибудь следствие, начнут смеяться, тыкать пальцами. Да и кто я для них? Заезжий бородатый чудак, что зачем-то интересуется давно забытым. Кто знает зачем, вдруг да насмеется над сокровенным, что в самой деревеньке, называемой Ешаир, далеко не каждому знать дано.
Ешаир этот находится глубоко в лесах между Омском и Тобольском, и забрести туда может далеко не каждый, потому как и взять там нечего и никаких чудес никто давно не наблюдал. Так, обычная лесная деревушка, затерянная между брусничных и клюквенных болот, с тихой речкой, текущей вдоль околицы. И название ее, если дословно переводить, то получается как «лесные люди».
Вот там Асхат и родился, учился в школе, сходил, как положено, в армию и обосновался в родительском доме. Только вот зайдя к нему в дом, несказанно удивился, что жильем в нем не пахнет: в сенях ни полена дров, на зиму заготовленных, на огороде вместо картошки метровый бурьян растет, а рядом с кроватью стоит поставленная на пустые пивные ящики рваная палатка.
«Зачем палатка?» — спрашиваю.
«Комары больно кусаются, — отвечает с улыбкой — спать не получается».
Глянул на окна, а они где фанерой забиты, где подушками заткнуты. Все понятно, нет в доме хозяина. Дом есть, а хозяин отдельно живет.
И точно, как он сам признался, дома он бывает редко, а так все ездит по соседним деревням, разговаривает со стариками, выспрашивает у них, как раньше жили, а за разговорами обязательно кто-нибудь да расскажет легенду о кузнеце-богатыре, который взялся с нечистым бороться, или о таинственном холме, где оборону держали вольные девушки, сбежавшие от жестокого хана, забравшего их в свой гарем.
А потом, узнавший что-то новое для себя, ехал на то место, где все это случилось, но не записывал (по-русски писал он неважно, с бо-о-льшими, мягко говоря, ошибками), потому старался все запомнить и хранить те рассказы до поры до времени. Будто знал, что появится кто-то, кому можно передать все и увидеть свои рассказы на бумаге. Вот тем человеком и выпало мне быть. Тоже судьба, скажете, или так оно и должно было случиться, что встретились мы с ним, и мне после долгих бесед и разговоров удалось облечь его рассказы в легенды и опубликовать в одном из изданий.
Тогда пусть мне кто-нибудь объяснит, как эта самая судьба забросила меня в далекий Ешаир, где и встретил Асхата? А он словно меня только и ждал и все там или не все выложил. А не случись такого, неужели так бы и ушли с ним собранные легенды в другой мир, до которого обычным людям дела нет?
Но что тут теперь судить «почему да отчего». Случилось, и слава богу. Уговорил Асхата ехать в Тобольск, там как раз открылся Татарский центр культуры, куда его по моим настойчивым просьбам и приняли. И должностью наделили: «собиратель легенд». Не знаю, есть ли где еще такая должность, но Асхат состоял при этой должности долгие годы. Может, и сейчас бы оставался работником того центра, если бы вдруг не обнаружил в себе другой дар — исцелять людей. А о том разговор отдельный.
В Тобольске Асхат поселился сперва у кого-то из знакомых в пустовавшей квартире, а потом ему подарили насыпной домик неподалеку от Иртыша в районе, называемом ЦРМ. Как-то, заглянув ко мне, он проговорился, что лечит людей от разных напастей старинным дедовским методом с помощью Солнца. Мне и до этого приходилось сталкиваться со всякими знахарями, «ясновидцами», травниками и пр. Поэтому рассказы его встретил скептически и предложил продемонстрировать его целительство на мне прямо сейчас. Он согласился, но только предупредил, что месяц не вошел в нужную силу и результата он не гарантирует. Чего-то подобного я ожидал, но сел на стул и терпеливо выдержал все его манипуляции.
Он же направил левую руку с растопыренными пальцами в сторону окна, а другой стал делать пассы у меня над головой. У меня действительно болела тогда голова, но через каких-то двадцать минут всяческое недомогание отступило, и вынужден был признать, что его лечение помогло. Но недоверие, как у всякого здравомыслящего человека, осталось. Уж чересчур легко все произошло, и, как известно, любой результат необходимо подтвердить, причем не один раз.
Проговорился о способностях Асхата кому-то из друзей. Они тут же пожелали проверить это на себе. С тех пор череда желающих возросла до десятков человек. Мало того, некоторые из высокопоставленных местных начальников тоже узнали об этом феномене и начали под разными предлогами зазывать его к себе лечить кто жену, кто тещу, кто самих себя. Мне же находиться при этих сеансах было как-то неловко, да и времени жалко. Так что на какое-то время потерял Асхата из вида, и он зажил собственной жизнью. Не знаю, как уж у него шло собирание легенд, но время от времени он совершал поездки в отдаленные татарские поселения.
Как-то меня посреди лета прихватила жестокая простуда с высокой температурой и невыносимой головной болью. Врач прописал таблетки и был таков. Стал просить супругу, чтоб она по телефону разыскала Асхата, надеясь на его помощь. Но в Татарском центре его не оказалась, а секретарь заявил, что он уехал в очередную командировку и когда вернется, ей неизвестно. Ночь провел без сна, температура не спадала. Каково же было мое удивление, когда в семь утра раздался осторожный стук в дверь, а когда открыл, на пороге стоял Асхат. Спросил, откуда узнал о моем недомогании, кто сообщил. Он же робко пожал плечами и односложно ответил:
«Звал, однако. Вот я. Приехал с Карагая…»
А это где-то 170 км от города! Как же он услышал? В голове не укладывалась. Прямо как из фильма «Белое солнце пустыни» известная реплика одного из героев: «Стреляли, однако!» Он быстро поставил меня на ноги и опять исчез надолго.
Как-то встретил его в магазине и спросил, где его найти в случае крайней надобности. Но он не помнил свой адрес, сказал лишь, что домик его возле Иртыша, если захочу, то обязательно найду. И весь ответ…
Через какое-то время ранней весной решил разыскать его, надеясь, что кто-то из местных жителей вдруг да подскажет, где его домик. Взял с собой своих малолетних детей, спустились на машине в подгорную часть и проехали в район ЦРМ. Там машину оставил и начал спрашивать у случайных прохожих адрес Асхата, полагая, что слава о нем наверняка бежит впереди него. Увы, никто даже не слышал о нем.
Походив безрезультатно по какой-то тупиковой улице, остановился передохнуть, прислонившись к ветхому палисаднику. И вдруг слышу сзади голос: «Пришел, так чего не заходишь. Ждал тебя…»
Оглянулся, Асхат прямо позади меня выглядывает в небольшую форточку и загадочно так улыбается:
«Я же говорил, что найдешь, заходи, давай…»
За прошедшие год или два городской жизни Асхат преобразился, и в нем уже трудно было узнать того скромного сельского жителя, который поначалу и не знал, в какую дверь в автобусе заходить. Первое, что он сделал на подношения излеченных им людей, это приобрел себе малиновый пиджак, солидный дипломат, что тогда считалось большим шиком, и, конечно, видеомагнитофон. Но, что самое печальное, он начал солидно так выпивать. И когда в иные разы заглядывал к нему, то, потупив глаза, он просил дать денег на опохмелку. Пробовал как-то увещевать его, говорил, что плохо кончит, живя один и пьянствуя, но ответ у него был один:
«Дедушка меня защитит».
Он не один раз рассказывал о своем прославленном деде, который якобы во сне являлся к нему, что-то подсказывал, ругал за пьянку. Вот на его-то заступничество он и надеялся…
Как-то он предложил съездить в одну татарскую деревню, где жила известная в тех краях предсказательница, что гадала на камушках. Мне приходилось встречать в этнографической литературе очерки о распространенном среди тюркских народов обычае гадать на мелких камушках, бросая их на стол или просто на землю, как игральные кости. Но самому сталкиваться с чем-то подобным пока не приходилось. Потому не раздумывая согласился.