кладбище сибирских хлебопашцев. И ничейная теперь земля, словно не дождавшаяся жениха невеста, отдалась цепким и жадным до ее нежного тела чужакам. Не пропадать же добру, коль других желающих жить с ней, пусть и без взаимности, не нашлось.
А мы с Джоем остались сидеть на лавочке… И каждый думал о своем: он поглядывал на забор, где давно почему-то не появлялись сварливые сороки; а я смотрел вслед неторопливо идущему по деревенской улице Деду и думал, кто меня позовет к себе, когда доживу до его возраста…
А если этого не случится, не пропаду. Возьму Джоя, и мы пойдем дорогами, где нет машин и ненавистных светофоров, капканов и других выдуманных кем-то безжалостных приспособлений против всего живого. Мы пройдем мимо сборищ людей, занятых наиважнейшими делами; мимо монументальных храмов, обряженных в золото и мрамор; мимо особняков с решетками на окнах; мимо дымящих труб каких-то там производств; мимо вырубленных лесов и свалок; мимо мертвых деревень; мимо обмелевших рек и оставим все это миру, живущему без любви.
Я знаю, Джой с его обостренным обонянием рано или поздно приведет меня в страну, где сокрыто дарованное нам Богом чудо радости и свободы. Где нет иных законов и правил, кроме одного — правила любви… Там нас давно ждут, примут и вылечат от неизлечимой болезни, зовущейся безверием.
17 февраля 2017 г.