Так и заскучать недолго, решил Малыш. Неужели ему нельзя зайти к Филиппу и одним глазком посмотреть на его коньки? Вряд ли Филипп проснётся от этого. Малыш сунул под мышки ботинки с коньками и на цыпочках прошёл мимо родительской спальни, будить маму с папой он тоже не собирался.
Малыш осторожно взялся за ручку двери, бесшумно нажал на неё, она опустилась, и дверь приоткрылась. И вот тут Малыш разинул рот от изумления. На кровати сидел одетый Филипп в новом вязаном свитере и держал в руках новые коньки.
— Ой, — сказал Малыш, — а ты спать не ложился?
— Я поспал, — шёпотом ответил Филипп, — но я часто просыпаюсь рано, когда мне не надо рано вставать, ты же знаешь. А теперь я думаю прогуляться.
— Так рано? — удивился Малыш. — Ещё темно.
— Так в том-то и дело, — сказал Филипп, — это и хорошо.
Тут до Малыша дошло, что имел в виду старший брат: в Гампетрефе катка не было, поэтому Филипп как неопытный фигурист хотел потренироваться, когда на катке никого нет.
— А можно мне с тобой? — спросил Малыш. — Я не буду мешаться, просто тоже хочу раскататься.
— Можно, если оденешься за пять минут, — ответил Филипп. — А я пока приготовлю нам с собой бутерброды и предупрежу родителей.
— У-у, — задумался Малыш, — башмаки я сам не смогу.
— С башмаками я помогу. Не забудь ключ, коньки привинчивать.
— Хорошо, — ответил Малыш, на цыпочках побежал к себе и стал быстро одеваться.
— Куда ты опять собрался? — проворчал с полки Щепкин. — Разве сегодня не вроде как воскресенье? В доме тихо, слышу я…
— Ты прав, это называется рождественское утро. Сегодня никто не работает, а мы с Филиппом идём на улицу.
— Бегать, что ли? — продолжал ворчать Щепкин.
— Нет, мы на коньках идём кататься, вот на таких, — сказал Малыш и поднял их повыше. — Но я думаю, тебе не надо со мной идти, потому что лёд очень твёрдый, и если я упаду, ты ударишься.
— Естественно, я не брошу свою семью в Рождество, — ответил Щепкин с важным видом.
Под дверью родительской спальни Филипп крикнул:
— Мы с Малышом пошли покататься на коньках, к завтраку вернёмся!
— Да вы что! — сказала мама, включив ночник. — Времени шесть утра. Оденьтесь тепло, — велела она и заснула — она так устала с предпраздничными хлопотами, что ей хотелось поспать всласть.
Малыш с Филиппом шли по безлюдной улице, было непривычно, что вокруг никого нет и ещё не рассвело, хотя горели уличные фонари и светились витрины. Малыш даже пожалел, что они спешат на каток и не могут наконец в одиночестве разглядеть все витрины.
Они как раз проходили мимо окна с вертепом. Перед праздниками они с Филиппом провели много времени у этого окна, хорошенько всё рассмотрели, а потом Филипп раздобыл картонную коробку и вырезал из неё хлев, а Малышу позволил слепить из глины разных животных. Сам он сделал Марию, Иосифа и младенца в яслях, а на заднике нарисовал синее звёздное небо. Они подарили вертеп родителям на Рождество, и мама сказала, что это самый лучший подарок за всю её жизнь, особенно потому, что Малыш с Филиппом сделали его своими руками.
— Малыш, пошли, — позвал Филипп. — Уже недолго.
Оказалось, на катке освещение не включено, братья едва видели друг друга.
— Давай сначала твои прикручу, потом свои надену, — предложил Филипп.
Прикрутить коньки оказалось легче лёгкого, на раз-два всё было готово, но вот как люди ходят на этих узких острых полозьях — этого Малыш понять не мог. Он сделал два шага и шлёпнулся на попу. Надо было снова подняться, а это оказалась та ещё задача, потому что ноги предательски разъезжались. Помучившись, Малыш всё-таки встал на ноги. Эх, было б ему за кого подержаться… Филиппа просить смысла нет. Он возится со своими коньками — затягивает шнурки. Придётся самому. А что, если вывернуть ноги? Тогда он дойдёт до льда как будто бы на ребре башмаков, а на льду всё полегче… Но нет, оказалось, что идти так не легче.
Филипп тем временем надел коньки. Он аккуратно поставил рядом со скамейкой свои зимние башмаки, теперь ему надо было встать на коньки. Но ноги у него очень длинные, и они вдруг стали расползаться, причём как будто во все стороны разом. Упс! Филипп рухнул на лёд… Малышу даже показалось, что он сильно приложился носом.
— Ты не ушибся? — с тревогой спросил он.
— Не говори глупости, — огрызнулся Филипп. — Иди катайся, а я хочу покататься один.
Филипп копошился неподалёку от Малыша. Судя по всему, в компании он не нуждался. Не очень-то и хотелось, решил Малыш, которому было о чём подумать. Он пробовал так и эдак, но всё не мог постичь, как же двигаются на этих странных железках, которые у него под башмаками. Несколько раз у него получилось сделать шажок-другой, этим он гордился. Так он провёл много времени, но наконец оглянулся посмотреть, где же Филипп.
Брат оказался в противоположном конце катка. Рассвело, и Малышу было видно, что Филипп на коньках стоит и даже двигается, хотя и не очень элегантно. Малыш осторожно засеменил к брату. Но тут на лёд вышла группа больших мальчиков и девочек. Филипп тоже их увидел и замер. Малыш сообразил всё мгновенно. Он вообще всегда точно знал, какие мысли вертятся в данную секунду в голове брата. Просто он очень любил его и поэтому понимал его без слов. И теперь Малыш сразу понял, что Филипп не сойдёт с места, пока другие ребята не уйдут. А они только пришли и накатаются нескоро. Значит, Филипп всё это время простоит столбом на месте.
Малыш огляделся по сторонам и увидел башмаки Филиппа. Если он сумеет доставить их Филиппу, тот переобуется прямо там, где стоит, и сможет пойти домой. Малыш взял по башмаку в каждую руку и пошёл. Он шатался, падал и поднимался, он скособочил свои новые башмаки, но, как ни медленно он двигался, в конце концов до Филиппа дошёл.
— Филипп, вот твои башмаки, — сказал Малыш.
Филипп расцвёл:
— Дай пять, Малыш, ты отличный парень! Теперь самое время, я думаю, пойти домой и вкусно позавтракать.
Филипп долго расшнуровывал коньки, снимал их, натягивал башмаки.
— Надо же, застыли как, — только и сказал он.
Малыш от усталости уже не чувствовал ног, но ключ от коньков был у Филиппа, а дёргать его не хочется…
— Так, теперь твоя очередь, — проговорил Филипп, наконец переобувшись.
О, какое блаженство — снять коньки! Малыш прямо слышал, как радуются его ноги, как повторяют, что нет ничего лучше, чем ходить по земле в башмаках с толстыми, широкими подошвами.
— Пройдём здесь, — сказал Филипп и переставил Малыша с его коньками на ту сторону ограды, а потом перепрыгнул через неё сам.
Время не поджимало, и они с удовольствием рассмотрели все витрины. А дома их встретил папа словами:
— Вы как раз вовремя пришли, сейчас у нас будет рождественский завтрак. Да, с Рождеством вас, мальчики!
В столовой было празднично. Верстак мама накрыла вышитой рождественской скатертью, на нём и на столе горели свечи. А ещё одну свечу мама поставила за вертепом, и пламя её мерцало как настоящая вифлеемская звезда. Малыш надел тёплые сухие носки и сел за стол. Какой же вкусный был сегодня завтрак!
— Как покатались? — спросила мама.
— Это непростое дело для новичков, — ответил Филипп.
— Ноги очень устают, — добавил Малыш.
— Но если мы будет тренироваться каждый день, то, думаю, научимся, — подытожил Филипп.
— Конечно, — кивнул Малыш.
НА ЛЬДУ
В эти рождественские дни Малыш видел Магнуса редко и мельком, потому что Магнус всех в городе знал и что ни день крутился у ворот нарядный, отправляясь к кому-то с праздничным визитом. Но у Малыша есть Филипп, так что он не грустит в одиночестве. Каждый день они с Филиппом вскакивали с петухами и шли на каток, но потом Малыш заметил, что они выходят из дома всё позже, зато Филипп норовит задержаться на катке чуть подольше. Потому что теперь он катался очень прилично. И когда появлялись другие девочки и мальчики, ему не хотелось сразу убегать домой, как поначалу. Да, он начинал снимать коньки, но неспешно, переговариваясь с пришедшими.
— Филипп, а почему ты уходишь? — спросила одна из девочек.
— Я ещё не завтракал, — ответил Филипп.
— Тогда возвращайся поскорее, поешь и сразу приходи, — сказала девочка.
— Попробую, — кивнул Филипп, — если время будет.
И в какой-то день Малыш пришёл утром за Филиппом, а тот ещё и не думал вставать и сказал ему:
— Малыш, сегодня мы не будем суетиться, а пойдём после завтрака, зато покатаемся подольше.
— Понятно, — кивнул Малыш.
Он вернулся к себе в комнату и огляделся. Всё стояло по местам. Принцесса на коне и новый медведь — на верхней полке. Щепкин с семейством — на второй сверху.
— Давно ты ко мне не спускался, — сказал Малыш.
Щепкин не ответил, но Малышу показалось, что он вздохнул.
— Очень обижаешься? — спросил Малыш.
— Ты вырос, стал большим, — ответил Щепкин, — и у тебя было много дел, наверное.
— Это правда, но если хочешь, можешь пойти со мной на каток сегодня. Я уже неплохо катаюсь и почти не падаю.
— Тогда ты должен спрятать меня под свитер, чтобы меня не видели, — попросил Щепкин.
— Как скажешь, — ответил Малыш, но обрадовался, что Щепкин сам это предложил — ему не хотелось, чтобы Филипп знал, что он взял с собой Щепкина.
Филипп уже привык, что они ходят вдвоём, а Щепкин ждёт дома, но сегодня всё шло не как раньше.
После завтрака братья вышли из дома, и старший не подозревал, что у младшего под тёплым свитером кто-то прячется.
— Давай сначала тебе помогу, — сказал Филипп, когда они пришли на каток. — Малыш, а может, ты уже и сам справишься? Вот тебе ключ от коньков, давай-ка посмотрим.
Малыш сел и стал прикручивать коньки к башмакам. Он много тренировался дома и справился легко.
— Вот видишь, — сказал Филипп. — Теперь положи ключ в карман, чтобы ты мог переобуться в любой момент, как только захочешь.
— Угу, — кивнул Малыш.
— Интересно, чем у Филиппа занята сегодня голова? — спросил Щепкин из-под свитера. — Он, похоже, думает не о тебе, Малыш.