— Чего-то ты сегодня больно весёлый, — заметил Филипп.
— Мы с Щепкиным тут кое-что придумываем, — ответил Малыш.
— А мне не до веселья, — сказал Филипп, — дел невпроворот. Вечером заседание школьного совета, а до тех пор уроки надо успеть сделать.
— Да уж, — согласился с ним папа, — дело серьёзное. Но всё-таки легче впрячься и поработать, зная, что потом тебя ждёт что-нибудь приятное.
— Ну да, — сказал Филипп, — что-то в этом есть.
Он быстро поел и испарился, а Малыш остался в столовой с мамой и папой. Потом папа прилёг на диван в гостиной, это тоже было приятно и уютно, Малыш устроился рядом на ковре, катал машинку и тихо болтал с Щепкиным. Потом все пили кофе с остатками рождественских сладостей. Филипп вниз не спустился, и Малыш отнёс ему хвороста, ушек и сладких пластинок. Филипп набил полный рот печенья, но глаз от учебника не поднял — в такой он был спешке. Малыш, зевая, спустился вниз, а мама сказала:
— Похоже, пора тебе в кровать, Малыш. Ляг сегодня пораньше, ты вчера плохо спал.
Мама проводила его наверх, и Малыш сразу заснул. Он сегодня порядком устал.
Филипп доделал урок и стал собираться. Он принял душ, надел чистую рубашку, брюки и самый красивый свитер. Осталось только обуться.
— Надену-ка я коричневые ботинки, чтобы не переобуваться там.
Он полез в шкаф за ботинками, но их там не оказалось. Впрочем, остальной обуви там тоже почему-то не было, не считая его старых кед, из которых он давно вырос.
— Что за чудеса? — удивился Филипп. — A-а, понятно. Мама взяла всё вниз, чтобы почистить. А ведь всегда говорит, что мы должны следить за своей обувью сами.
Он взял вещи и в носках побежал вниз. Заглянул на кухню, но ботинок там не увидел. Остаётся лестница в подвал, там сложены все обувные принадлежности. Нет, тоже нет.
— Мам, — крикнул Филипп, — куда ты их дела?
— Кого?
— Мои коричневые ботинки. Куда ты их переставила?
— Твои ботинки? — очень удивилась мама. — А я здесь при чём?
— Ты не брала их чистить?
— Нет, — ответила мама, — знаешь, у меня без твоих ботинок дел по горло, весь дом на мне. За своей обувью извольте следить сами.
— Я и не просил ничего с ними делать, — сказал Филипп. — Они стояли у меня в шкафу, а теперь их нет. Вот я и подумал, что ты их взяла.
— Беда с вами, мужчинами, — вздохнула мама, — вас бесполезно учить искать. Если нужная вещь не стоит прямо под носом, всё — пиши пропало.
— Можешь говорить что хочешь, но в шкафу их нет, — ответил Филипп.
— Посмотри под кроватью тогда.
— Хорошо, — миролюбиво ответил Филипп, — пойду взгляну ещё раз.
По-прежнему в носках он поднялся наверх и снова посмотрел в шкафу, под кроватью и под комодом. Он даже под письменным столом на всякий случай посмотрел, но ботинок не было нигде. На всякий пожарный Филипп ещё раз сунул голову в шкаф.
— Мам, ну нет их тут, — крикнул он.
— Тсс, не кричи, Малыша разбудишь. Сейчас я к тебе приду, — ответила мама.
Она вошла в комнату Филиппа и остановилась у шкафа с видом опытного сыщика, который с первой же попытки всё найдёт. Хм, странно: в шкафу ботинок не оказалось. Мама заглянула под кровать, потом легла на пол и почти полностью под неё залезла.
— Может, они у нас в спальне заблудились? — предположила она. — У вас с папой размер теперь почти один, где чьи не разберёшь.
— Ну не знаю, — сказал Филипп, и они вместе с мамой пошли в спальню. — И тут нет, — сказал он, открыв дверцу папиного шкафа.
— Дай-ка посмотрю, — сказала мама. — Да тут вообще обуви нет, одни тапки старые.
Она открыла свой шкаф и охнула — тут тоже было пусто.
— Куда могла пропасть вся наша обувь? — изумилась мама.
— Да, моих чёрных туфель тоже нет, — сказал Филипп. — Ведь не мог Малыш взять их для своих игр?
— Скорей всего, — ответила мама с видимым облегчением. — Пойдём посмотрим.
Она осторожно открыла дверь к Малышу. Он спал крепко и спокойно, можно было не бояться войти. Мама прошла прямиком к шкафу.
— Его коричневых осенних ботинок нет, и нашей обуви тоже.
— Давай внизу посмотрим, может быть, он их в гостиной спрятал, — сказал Филипп.
Они спустились и, к удивлению папы, начали заглядывать во все углы, искать под мебелью.
— Во что играете? — спросил папа.
— Ботинки ищем, — ответила мама. — Филиппу пора уходить, а ботинок его нет. И наша обувь пропала почти вся, даже у Малыша одной пары не хватает.
— И вы подумали, что обувь стройными рядами сама пришла вниз и тут попряталась? — спросил папа, улыбаясь.
— Сейчас не до шуток, — проговорила мама. — Мы подумали, вдруг Малыш куда-то их унёс.
— Нет, он играл в машинку, — сказал папа.
— Я опаздываю. Что же делать? — спросил Филипп. — Не надевать же мне башмаки на высокой шнуровке, когда я так принарядился.
— Возьми мои пока, — разрешил папа и стал развязывать шнурки, — а мы с мамой ещё поищем.
— Они мне чуточку жмут, но ходить можно. Пап, спасибо! — сказал Филипп.
— Рад помочь, — ответил папа.
Теперь настала его очередь ходить в носках.
ВОР С БОЛЬШИМ СЕМЕЙСТВОМ
— К нам приходили чужие? Мама, ты была дома целый день?
— Да, только в магазин вышла, но Малыш всё время ждал меня у окна. Я вернулась, а он стоял на том же месте, где я его оставила. Он бы наверняка увидел, что кто-то вошёл в дом.
— Хм, — сказал папа. — Пожалуй, перемолвлюсь словечком с начальником полиции, мы с ним познакомились на новогодней вечеринке.
— Да, но давай при Малыше об этом не говорить, чтобы он не напугался, — попросила мама.
— Конечно, конечно, — кивнул папа. — Да и вообще, давай утра дождёмся, ещё подумаем. Вдруг в городе есть люди, которые помешаны на обуви, тогда полицейский их просто назовёт, он же тут про каждого всё знает.
— Это правда, — согласилась мама.
А Малыш всё это время прекрасно себе спал. Нос отлично дышал, насморк прошёл, видно, Малыш выспал из себя простуду. Он проснулся свежий и бодрый. Он, похоже, заспался, потому что внизу Филипп крикнул «пока» маме с папой. Значит, завтрак уже на столе, подумал Малыш, сунул ноги в тапки, Щепкина — под мышку и пошёл вниз. Он уже хотел поздороваться с мамой, как услышал из-за двери кухни папин голос. Папа говорил такое, что Малыш застыл на месте как вкопанный и стал тихо слушать.
— Конечно, я могу позвонить ему с работы, но этот грабёж выглядит до того странно, что, пожалуй, я прогуляюсь до участка и поговорю с полицейским там, потому что хочу рассказать всё подробно.
— Отлично, — сказала мама, — только не забывай, мы договорились: Малышу ни слова. Ещё не хватало, чтобы он вечером боялся засыпать, напуганный всякими ворами и взломщиками.
— Само собой, — ответил папа. — Надеюсь, он уже поправился и может гулять, тогда бы он как раз погулял, пока полицейский тут всё осмотрит.
— Вообще это какой-то странный вор, — сказала мама. — Это же надо — прихватить обувь. Я могла бы ещё понять, если бы он утащил твои ботинки или Филиппа. Но позариться на мои и Малыша!.. Это выше моего понимания.
— Может, у него семья большая, — сказал папа, — вот он и заботится о жене и сыне.
— Прекрасная история! — засмеялась мама. — А если говорить серьёзно, я очень надеюсь, что всё найдётся. Сейчас после Рождества нам не найти денег справить всем столько новой обуви.
— Я тоже надеюсь, — сказал папа, — потому что если мы в этом загадочном грабеже не разберёмся, то и новая обувка исчезнет так же. Но я верю в полицию, они уж разведают, чьих рук это дело.
— Будем надеяться, — сказала мама.
По звукам Малыш понял, что папа встал со стула. Малыш стрелой метнулся назад в свою комнату и юркнул под одеяло. Сердце бешено колотилось, и Щепкин, лёжа у него на груди, подпрыгивал вверх-вниз.
— Спокойствие, — повторял Щепкин, — спокойствие.
— Я не хочу в тюрьму, — пролепетал Малыш.
— Быстро одевайся, — скомандовал Щепкин. — Ты слышал, что папа сказал? Лучше тебе погулять. Сегодня тебе надо чувствовать себя хорошо, никаких соплей.
— Я как-то себя вообще не чувствую, — сказал Малыш.
— Это ты от испуга, — подбодрил Щепкин.
Когда Малыш появился на кухне, мама была сама лучезарность.
— Привет, Малыш! Какие у нас с тобой планы на сегодня? У меня, к сожалению, маловато времени на совместные планы, я о тебе. После завтрака мне надо в магазин, а потом ты мог бы навестить Магнуса, а то ты что-то давно его не видел.
— Да он всё время по гостям ходил, — сказал Малыш.
— Тогда скорее завтракай, и пойдём, — улыбнулась мама.
Когда мама с Малышом выходили из ворот, башмачник, как всегда работавший за своим столом у окна, поклонился им с подчёркнутым уважением. Даже мама заметила и сказала:
— Надо же, как он к нам уважительно. Это ты с ним подружился, да, Малыш?
Сейчас бы Малышу самое время рассказать всё об обуви и ремонте, но как скажешь, когда в дело вмешалась полиция и папа пошёл в участок… Если б не это, Малыш бы просто сказал:
— Мама, я собрал всю нашу обувь и отнёс в починку. Видишь, вот башмачник чинит как раз коричневые ботинки Филиппа.
Но теперь признаваться было поздно, иначе полиция сразу узнает, что пропажа — дело рук Малыша. Эх, вот бы суббота была уже сегодня, тогда он тихо расставил бы обувь по местам, как будто ничего и не случилось. Наверно, надо ему поторопить башмачника.
— Видел ботинки Филиппа? — спросил Щепкин. Хоть у него только голова торчала из свитера, он, конечно, всё углядел и хотел немедленно обсудить это вслух.
— Тише! — шикнул на него Малыш.
— Не расслышала, что Щепкин сказал? — с улыбкой переспросила мама.
— Так, ерунда всякая, — ответил Малыш.
— И ничего подобного, — заупрямился Щепкин.
— Может быть, ты хочешь сразу пойти к Магнусу? — спросила вдруг мама. — Я много покупать не собираюсь, и если тебе не нравится ходить со мной по магазинам, то…
— Ну… — ответил Малыш уклончиво. Вообще-то он любил ходить с мамой по магазинам, но сегодня у него не лежала к этому душа. — Пожалуй, я правда пойду сразу к Магнусу, — сказал он наконец.