От нее я унаследовала свои светлые волосы и голубые глаза, но вот черты лица у меня не такие идеальные. Мамина красота была классической, и все – мужчины, женщины, дети – останавливались и смотрели на нее, когда она проходила мимо.
Меня же можно назвать скорее миловидной, нежели красивой.
Но я усвоила одну простую истину: правильно подобранные макияж и одежда могут из любой «милашки» сделать «секс-бомбу».
Пока что у меня нет никакого плана. Кроме того, мы с Дином даже не встречаемся. А раз я не хочу, чтобы кто-то узнал о нашем романе, то не могу вломиться в «Малоун» и вылить ему на голову кружку пива.
Но зато я могу показать ему, что именно он теряет.
Не буду врать, мне больно, оттого что он не предупредил меня, как обещал. И особенно обидно из-за того, что он проводит вечер в компании другой девушки, тогда как я бы хотела, чтобы наш роман пока не кончался. Но я же знала, с кем связываюсь. Дин Хейворд Ди Лаурентис – бабник. И этим все сказано.
Однако мое эго отказывается мириться с этим, и вот спустя полчаса я вылезаю из такси на тротуар перед «Малоун».
Я не спешу заходить, обдумывая план дальнейших действий, но в бушлате мне совсем не холодно. Из бара выходит парочка студентов, и мне льстит, когда они оба, остановившись, пялятся на меня во все глаза. Ха-ха! Под их оценивающими взглядами только мой макияж и прическа. Они бы истекли слюной, увидев, что на мне надето под пальто.
Я достаю телефон и отправляю сообщение Ханне.
Я: На месте. Где вы?
Она: У бильярдного стола.
Глубоко вздохнув, я захожу в бар и пробираюсь сквозь толпу. Пол под моими каблуками вибрирует от громкой музыки. Миновав ряд столиков слева, я прохожу под аркой, ведущей из главного зала в игровую.
В этой части бара расположены еще шесть столиков и несколько высоких столов. Я почти сразу же замечаю свою лучшую подругу. Она разговаривает с Логаном и Холлисом, а Гаррет кругом обходит обитый зеленым сукном стол с кием в руках. Фитци, держа бутылку с пивом, наблюдает, как Гаррет делает удар, его кий прислонен к стене у него за спиной.
Наконец я замечаю и Дина. Он стоит в углу, едва видимый, и разговаривает с фигуристой брюнеткой в джинсах скинни и свитере с глубоким вырезом.
Классный свитер, милочка, но я утру тебе нос!
Я расстегиваю пальто, снимаю его и зажимаю под мышкой. А потом, расправив плечи, дефилирую к бильярдному столу.
Музыку прорезает восхищенный свист – это Логан.
– Бо-же мой, – он глядит на меня с изумлением. – Роскошно выглядишь. – Его голубые глаза весело поблескивают. – По какому поводу?
Я скромно улыбаюсь.
– Просто захотелось одеться красиво.
Ханна фыркает.
– Детка, ты не просто красива. По-моему, у каждого парня в этом баре сейчас стояк.
Я пожимаю плечами. Мне есть дело только до одного конкретного стояка – интересно, Дин-младший уже заметил меня?
– Значит, вы сегодня выиграли? – спрашиваю я у Логана.
– Еще как, черт возьми!
– Здорово. Значит, вы снова в форме. – Дин-старший был очень расстроен из-за череды их поражений.
– Да, но не торопись с выводами. Мы играли против команды из второго дивизиона. И даже у них нам еле-еле удалось вырвать победу.
– Эй, Логан! – кричит Гаррет. – Как думаешь, у меня получится этот удар?
– Простите, дамы, но моему лучшему другу нужно мое высочайшее умение играть в бильярд. – Логан покидает нас.
Ханна наклоняется ближе.
– И это значит, ты снова готова к свиданиям? – Ухмыляясь, она показывает рукой на мой наряд, который, как по мне, так говорит совсем не «я хочу пойти на свидание».
Он кричит: «Я хочу полового акта».
Подол моего темного-синего облегающего платья едва прикрывает бедра. Я надела лифчик с эффектом push-up, и ложбинка груди у всех на виду. Дымчатые тени делают мои глаза еще больше, а благодаря пятидюймовым каблукам ноги кажутся бесконечно длинными. Да, они подмерзли по дороге от такси до бара, но сексуальность порой требует жертв – «красота для чайников».
– Нет, просто проверяю себя.
Улыбка Ханны становится еще шире.
– Считай, проверка пройдена. Я бы сама тебя поимела.
Внезапно я замираю в напряжении, почувствовав Дина еще до того, как он успевает подойти.
– Отлично выглядишь, куколка, – беззаботно говорит он.
Но в его голосе слышится резкость, он явно недоволен, что само по себе смешно: из-за чего ему злиться? Это же не я целовалась с кем-то другим.
– Спасибо! А кто твоя подружка? – спрашиваю я самым сладким голосом, на который способна.
Он растерянно смотрит на меня.
– Что?
Я киваю в сторону брюнетки, которая смотрит на нас с явным подозрением. Поверить не могу, что Дину хватает наглости делать вид, как будто он ее не знает. Я сама видела, как они только что разговаривали.
– А, эта, – отвечает он. – Полли, Пола – не запомнил ее имени.
Ну конечно, он не запомнил.
– Пенелопа, – подсказывает ему Ханна. – На матче я сидела рядом с ней. Она большая фанатка Дина. Прожужжала мне все уши о тебе. – Моя лучшая подруга усмехается. – Мне пришлось перебить ее и сказать, что ты не такой, как о тебе говорят.
Это точно.
– Чушь. Я лучше, чем обо мне говорят.
Но Дин говорит как-то рассеянно. Я чувствую, как он пялится на меня.
– Пойду закажу себе выпить. – Я отхожу от стола.
– Отличная идея, – чересчур весело говорит Дин. – Мне тоже не помешает выпить.
Я сжимаю зубы, когда он следует за мной. Ужасно сложно бегать на таких высоких каблуках, так что мне приходится довольствоваться быстрой ходьбой и надеяться, что мне удастся затеряться в толпе.
Боже, как же глупо было приходить сюда! Не знаю, чего я ожидала, но точно не этого. Я взвинчена и раздражена еще сильнее, чем раньше.
Вдруг кто-то тянет меня назад, и от неожиданности я взвизгиваю.
Губы Дина касаются моего уха, когда он рычит:
– Если ты пришла сюда, чтобы подразнить меня, то поздравляю, это сработало.
Стиснув челюсти, я разворачиваюсь и сердито смотрю на него.
– Не знаю, что ты там о себе возомнил, но мир вращается не только вокруг тебя.
Но вот только он прав. Я пришла именно поэтому и теперь чувствую себя круглой дурой, потому что на самом деле мне не нравится играть в игры.
Лучше бы я осталась дома. Из-за репетиции у меня испортилось настроение, а потом эта новость о Дине и другой девушке – и вот я превратилась в героиню ромкома. Разоделась как проститутка, чтобы привлечь внимание парня, который меня совсем не заслуживает… Кто я?
Отвращение к самой себе заставляет меня идти дальше. Я подхожу к барной стойке, и стоящие перед ней мужчины расступаются передо мной, как Красное море перед Моисеем. Наверное, это одно из преимуществ быть ходячим сексом.
Я заказываю себе «Космо». Ну а почему бы и нет? Пожалуй, нужно следовать образу, который я создала. Я открываю свой маленький черный клатч, чтобы расплатиться, и тут же три руки машут в воздухе двадцатками.
– Я угощаю…
– Я заплачу…
– Позвольте угостить вас…
Дин раздраженно рыкает. И вот он уже протягивает бармену свою двадцатку и резко говорит:
– За мой счет.
Под его хмурым взглядом все остальные ухажеры отводят глаза.
– А теперь ты пописаешь на меня, чтобы пометить свою территорию? – Мой шепот похож на шипение.
Его глаза вспыхивают.
– Не знаю… а должен? Элли, что происходит?
– Ничего.
Я забираю у бармена свой коктейль и быстро отхожу от стойки.
Дин не отстает от меня, а я прибавляю шаг и, когда мы снова оказываемся в компании наших друзей, облегченно выдыхаю. Теперь он не сможет донимать меня расспросами.
Пенелопа уже тут как тут, и меня передергивает, когда ее когти впиваются в предплечье Дина. Черная футболка, в которую он одет, обтягивает его идеальную грудь и открывает божественные руки, те самые, что прошлой ночью сжимали меня в объятиях, когда он сам двигался внутри меня.
Отхлебнув глоток коктейля, я стараюсь сосредоточить свое внимание на Ханне. Она рассказывает о репетициях своей презентации и о том, как она счастлива, что деканат разрешил ей исполнять песню собственного сочинения.
– Я подумываю о том, чтобы разослать свои демозаписи по лейблам, – признается она.
– Правда?
Пару месяцев назад Ханна упоминала, что, возможно, хотела бы больше заниматься написанием песен, чем их исполнением, но я не представляла, что подруга всерьез раздумывает на эту тему.
– Ага. – Она играет прядью своих темных волос, собранных назад ярко-зеленой заколкой. Это единственная цветная деталь в ее полностью черном наряде. – Мне нравится сочинять. Конечно, выступать на сцене мне тоже нравится, но когда мы с Декстером вчера дурачились за фортепьяно и он спел песню, над которой я работала, это было…
Я перестаю ее слушать. Знаю, я ужасная подруга, но не могу ничего с собой поделать. Меня сильно отвлекает злобный коршун, вцепившийся в Дина, словно в сочную тушу. Вот она проводит своими длинными ногтями по его руке, поглаживает его бицепсы, наклоняется ближе, чтобы прошептать ему что-то на ухо.
Стоит отдать Дину должное: он словно не замечает приклеившейся к нему Пенелопы. Его взгляд прикован только ко мне, и с каждой секундой он становится все мрачнее и мрачнее.
В течение следующего часа я попиваю свой коктейль и пытаюсь быть общительной. Но только злюсь все больше – на саму себя.
Совершенно бессознательно я отвела Дину роль, которую он не должен играть. Он не мой парень. Мне не нужно было писать ему, что выдался плохой день. Не нужно было расстраиваться из-за того, что он не ответил или что разговаривает с другой девушкой.
Хотя, похоже, Пенелопа ему ни капли не интересна. Когда я украдкой смотрю в их сторону, он все время занят своим телефоном и совсем не обращает на нее внимания.
Мой клатч начинает вибрировать. Скорее всего, это сообщение от Дина. Но мой телефон остается в сумочке, потому что я чересчур занята только что пришедшим мне осознанием того, что без парня я абсолютно беспомощна.