В горле поднимается гнев.
– Я тебе не изменяла, – огрызаюсь я. – И сейчас ты ведешь себя просто смешно! Тебе не нужно сдавать никаких тестов…
– Но ты могла… – перебивает он меня, а потом начинает резко смеяться. – Ты спишь с бабником. Значит, сама шлюха.
Я отшатываюсь от такого жестокого упрека, но мне каким-то образом удается дышать ровно и удержаться от того, чтобы не ринуться к нему и не влепить пощечину.
– Я не шлюха, – холодным тоном отвечаю я. – И я тебе не изменяла. А теперь уходи.
– Знаешь что? Я даже рад, что ты бросила меня. Не хочу иметь с тобой ничего общего. – Его голос начинает звучать громче, и я морщусь, зная, что Ханна и Гаррет слышат его даже через закрытую дверь. – Я был гребаным идиотом, пытаясь вернуть тебя! На хрена мне сходиться со шлюхой, у которой целый букет венерических болячек?…
– Ну все, хватит!
Зычный голос Гаррета звучит поздно. Последняя реплика Шона уже достигла намеченной цели. Я пячусь назад, как если бы он ударил меня. Результат был бы такой же. Щеки покраснели. Нижняя губа так сильно дрожит, что мне приходится закусить ее, изо всех сил сдержаться от всхлипа, который отчаянно рвется из горла.
Я едва замечаю, как Гаррет хватает моего бывшего за воротник, тащит его к двери, шипя угрозы. Мое лицо горит, зрение затуманилось, и совершенно невозможно уследить за тем, что сейчас происходит.
Я вздрагиваю, когда две руки с нежностью обвиваются вокруг моего тела. Это Ханна крепко обнимает меня. Уронив голову на ее плечо, я моргаю, чтобы не дать волю слезам.
– Ты в порядке? – с тревогой спрашивает подруга.
– Нет. – Мой голос звучит приглушенно.
– Гаррет пошел с ним вниз. Вызовет такси и подождет, чтобы убедиться, что этот козел уехал. – Ханна потирает ладонями мои лопатки. – Элли, поговори со мной. Я должна знать, в порядке ли ты, милая.
Сочувствие в ее голосе вдребезги разносит последние крупицы моего самоконтроля. По щекам текут слезы. Всхлипывая, я дрожу в ее объятиях. Как он мог говорить мне такие ужасные, обидные вещи? Мы были вместе несколько лет. Он любил меня. Он знает меня. Он знает, что я не… – Я давлюсь очередным всхлипом… – не «шлюха, у которой целый букет венерических болячек».
Ощутив новый прилив стыда, я отталкиваю Ханну и бегу в свою спальню. Она идет за мной и останавливается у двери в тот момент, когда я падаю на кровать. Свернувшись калачиком, я вытираю рукавом слезы, но они катятся и катятся по щекам, жаля веки и затекая в рот.
– Элли, – мягко окликает меня Ханна.
Я не отзываюсь, всхлипывая и хватая ртом воздух, и начинаю шарить рукой по прикроватной тумбочке. Мне нужен… боже мой, мне нужен Дин. Мне нужно, чтобы его сильные руки обвились вокруг меня, чтобы он снова прочитал мне лекцию о том, что следует стереть слово «шлюха» из своего словаря и не позволять недалеким людям убеждать меня в том, что я сделала что-то неправильно.
Мои пальцы наталкиваются на телефон, и я издаю стон, когда вижу, что батарея разряжена.
– Элли. – Ханна, похоже, уже серьезно взволнована. – Поговори со мной.
Я судорожно выдыхаю.
– Ты можешь кое-что для меня сделать?
– Все что угодно, – тут же отвечает она. – Только скажи.
– Ты можешь… – В горле встал огромный ком. – Ты можешь позвонить Дину и попросить его приехать?
Не нужно даже смотреть на ее лицо, чтобы узнать реакцию. Достаточно слышать явное и громкое удивление в ее голосе.
– Дину? – Ханна умолкает, а потом переспрашивает: – Дину Ди Лаурентису?
– Да. – Я снова сворачиваюсь калачиком и утыкаюсь в подушку.
– Ты хочешь, чтобы я позвонила Дину?
– Да.
– Дину Ди Лаурентису?
– Да.
Я облизываю пересохшие губы, которые стали солеными от слез. А гадкие слезы продолжают капать.
– Пожалуйста… просто позвони ему. Я… – Я чувствую, как сейчас снова разрыдаюсь. – Он мне нужен.
25
– Где она?
Я протискиваюсь мимо Гаррета раньше, чем он распахивает дверь, затем окидываю взглядом общую комнату. Элли здесь нет, но есть Уэллси, которая, увидев меня, тут же вскакивает на ноги.
– Она в своей спальне…
Я устремляюсь вперед, но крошечная брюнетка преграждает мне путь.
– Подожди-ка секундочку, – приказывает Ханна, упираясь рукой мне в грудь. – Ты ее не увидишь до тех пор, пока не объяснишь мне, что, черт побери, тут происходит.
– Нет, ты мне объясни, – тут же отвечаю я. – Это же ты позвонила мне в час ночи и попросила приехать, потому что я нужен Элли. Что случилось?
– Шон приходил, – мрачным голосом сообщает мне Гаррет. – Пьяный, молотил в дверь, требовал поговорить с ней. Я впустил его…
– Ты впустил его? – рычу я.
– Элли попросила, – бормочет он. – Сказала, что сама справится.
Тут в разговор вступает разгневанная Ханна:
– Ты бы только слышал, как он кричал на нее! Обозвал шлюхой и сказал, что у нее венерические заболевания…
Какого хрена?
Я сгораю от ярости, которая выплескивается из меня грозным рыком.
– Уйди с дороги, – говорю я Ханне.
– Дин, – принимается возражать она, а я бросаюсь в короткий коридор. – Что ты вообще здесь делаешь…
Топот моих шагов заглушает конец предложения. Я врываюсь в комнату Элли и резко останавливаюсь, увидев ее свернувшейся в клубочек на кровати. Она поднимает голову, и опустошенный взгляд ее огромных голубых глаз разрывает мое сердце на части.
– Детка, – с нежностью произношу я.
За спиной раздается изумленный вскрик. Стиснув зубы, я разворачиваюсь на пятках и захлопываю дверь прямо перед ошалелыми лицами Ханны и Гаррета. Сейчас их для меня не существует. Только Элли имеет значение, и в мгновение ока я оказываюсь на кровати, притягиваю ее к себе и крепко обнимаю. Она прячет лицо у меня на груди и дрожит.
– Что случилось?
– Шон приходил. – Ее голос заглушает ткань моей толстовки.
– Знаю, Джи сказал. Но почему он приходил? – С губ срывается ругательство, когда я вспоминаю нашу случайную встречу с Полсоном этим утром. – Тот парень из его братства… Полсон рассказал ему, что видел нас вместе?
Она кивает, задевая мою ключицу.
– Козел, – бурчу я, потом делаю вдох и провожу рукой по шелковистым волосам Элли. – Я так понимаю, Шону это не понравилось?
– Он… – Голос Элли обрывается. – Он назвал меня шлюхой с букетом венерических заболеваний.
В грудь, как удар клюшкой, бьет раскаленная ярость. Мне требуются все силы, чтобы отогнать ее от себя. За эти слова я хочу убить ублюдка.
– Ты… не… – Я делаю еще один вдох, – шлюха. Слышишь меня, детка? Ты не такая. И никогда такой не была. Как этот сукин сын вообще мог…
– Из-за тебя, – шепчет она.
Ладони, лежащие на ее плечах, сжимаются в кулаки.
– Что?
– Он считает, что у тебя полно венерических заболеваний, потому что ты… потому что у тебя активная личная жизнь…
– Я здоров, – перебиваю я Элли.
Мой голос звучит низко и тревожно. Надеюсь, она верит мне.
– Элли, я ни разу в жизни не занимался незащищенным сексом. Перед началом сезона я уже сдал все анализы, но могу сдать их еще раз, ради тебя… – Я останавливаюсь.
Да пошло оно все! Я сделаю это, даже если она не попросит. Лишь бы только развеять все сомнения, которые вбил ей в голову этот говнюк по имени Шон.
– Я доверяю тебе, Дин, и знаю, что ты здоров. Меня не это расстроило. Дело в другом. То, как он смотрел на меня… – Ее маленькое тело начинает дрожать. – В этом взгляде было столько отвращения. Как будто в тот самый момент он действительно видел во мне шлюху и ненавидел меня за это.
Мое сердце разрывается на части, и зазубренные осколки впиваются в самую душу. Шон должен благодарить судьбу, что сейчас его здесь нет. Мне хочется придушить его.
– Детка… – Я подавляю очередной прилив гнева. – Детка, посмотри на меня.
Элли медленно поднимает глаза.
– Мне плевать на то, что говорит или думает Шон, – ты не сделала ничего, чтобы заслужить его оскорбления. Ты не шлюха. Ты… – «Само совершенство», – так мне хочется закончить фразу, но Элли снова бьет дрожь.
– Тогда почему я себя так чувствую? – Она часто моргает, будто старается не заплакать. – Господи, ненавижу все это. Я же говорила тебе, что просто секс – это не для меня.
У меня потеют ладони. Мне не хочется, чтобы Элли продолжала. Я страшно боюсь того, что она собирается сказать.
– Я больше не могу.
Дерьмо.
– Это так запутано… Мы спим друг с другом, но не вместе…
– Мы вместе, – отзываюсь я.
Это ошарашивает Элли.
– Что?
У меня такое ощущение, словно мне в горло насыпали гравий. Я сглатываю его и повторяю:
– Мы вместе.
Элли растерянно смотрит на меня.
– Мы… почему?
– Потому что.
Глупый ответ, но на ум больше ничего не приходит. Я не хочу, чтобы между нами все было кончено. Не могу объяснить это, просто знаю: наши отношения не должны заканчиваться, и все.
– Ты хочешь… – Она все сильнее морщит лоб. – Ты хочешь быть со мной?
Мое сердце пропускает удар. Я уже давно не вел подобных разговоров. С того случая с Мирандой. Но Элли не Миранда. Элли, она… она… Я не в состоянии четко соображать. В голове засело лишь одно – абсолютная уверенность в том, что я не могу позволить всему этому закончиться.
– Дин.
Я крепче прижимаю Элли к себе и утыкаюсь лицом в изгиб ее шеи.
– Я хочу быть с тобой. Так что мы будем вместе, ясно?
Ее дрожащий смех щекочет мою щеку.
– Ты меня пугаешь.
– Я сам себя пугаю. – Простонав, я поднимаю голову и обеими ладонями обхватываю ее изящный подбородок. – Почему ты попросила Уэллси позвонить мне?
Элли колеблется с ответом.
– Потому что… – Она закусывает губу, – Потому что я хотела, чтобы ты сказал мне, как неправ Шон. Потому что мне нужно…
Элли снова запинается в словах, похоже, ситуация, в которой мы сейчас оказались, пугает ее не меньше, чем меня. Но ее неуверенность лишь усиливает мою убежденность.