— На этот раз вы без пистолета?
— Без пистолета, мистер Сент-Ив. Даже без ручки.
— И где мистер Мбвато?
— За углом.
— Если мистер Мбвато хочет поговорить со мной, я буду крайне признателен, если он подойдет сюда. Мне не хотелось бы оставлять мою машину без присмотра.
— Или двести пятьдесят тысяч долларов в багажнике, — вновь улыбнулся Уладо.
— Их тоже, — не стал спорить я.
Уладо кивнул и скрылся за углом здания мотеля. Несколько мгновений спустя из-за того же угла выплыл уже знакомый мне семиместный «кадиллак», остановился вровень с моим «плимутом». Открылась задняя дверца, я влез в кабину, и опять непомерные габариты Мбвато сжали «кадиллак» до жалкого «фольксвагена».
— Добрый вечер, мистер Сент-Ив. — Он сидел в сером костюме, белой рубашке и синем галстуке, которые обошлись ему как минимум в пятьсот долларов. В Компорене могли голодать, подумал я, но тамошнему правительству удавалось хорошо кормить и одевать своих представителей за границей.
— Щита у меня нет, — признался я.
— Мистер Уладо уже сообщил мне об этом. Какая жалость, не так ли?
— Не могу с вами не согласиться.
— Что случилось, мистер Сент-Ив?
— Ничего не случилось. Они просто не появились.
— Они?
— Я полагаю, их как минимум двое.
— То есть они хотели лишь проверить вас?
— Не знаю. Может, они обратили внимание, что кто-то ездит вокруг на «кадиллаке». Не так уж сложно заметить и вас, и ваш автомобиль.
— То есть они побывали в мотеле?
— Я этого не говорил. Об их местопребывании мне ничего не известно. Мне лишь позвонили по телефону и сказали, что сделка не состоится.
— Но они назначили новую встречу, не так ли?
Ответа не требовалось, и Мбвато понял это без слов. Он чуть наклонился ко мне и похлопал по колену ладонью, размерами ненамного превышающую ракетку для настольного тенниса.
— Позвольте заверить вас, мистер Сент-Ив, что мы бы полностью компенсировали доверенные вам денежные средства, если в этим вечером нам удалось завладеть щитом.
— Вы меня безмерно обрадовали.
В какой уж раз он ослепил меня улыбкой.
— Возможно, придет время, когда вы с благодарностью примете и нашу заинтересованность, и наше участие.
— Я в этом сомневаюсь.
Улыбка бесследно исчезла. Мбвато стал серьезным, даже суровым.
— И напрасно.
— Возможно, вы правы.
Почувствовав во мне недостаток уверенности, он приободрился. Вновь улыбнулся.
— Между прочим, я взял на себя смелость послать венок на похороны мистера Фрэнка Спиллейси. Разумеется, анонимно. Надеюсь, вы одобрите мой поступок?
— Не знаю я никакого Фрэнка Спиллейси.
— Совершенно верно. Вы видели его лишь однажды. Да и то после того, как он умер.
Я открыл дверцу «кадиллака».
— Вы не теряете времени даром, не правда ли?
— Да, мистер Сент-Ив, — опять улыбнулся Мбвато, — не теряем, потому что его у нас мало. Слишком мало.
Глава 13
До Манхэттена я добирался долго. Столкнулись пять машин, погибло два человека, и из-за огромной пробки автомобили ползли со скоростью черепахи. В гараж «Ависа» я прибыл уже раздраженным, не доставила мне удовольствия и поездка на такси до отеля «Аделфи», а увидев лейтенанта Кеннета Огдена, удобно устроившегося в кресле вестибюля отеля, я едва не затопал ногами.
А Огден неторопливо поднялся и вновь позволил мне лицезреть его вставные зубы.
— Не повезло, да? — Его, несомненно, обрадовала моя неудача.
— Нет.
— Значит, тебя только прощупали. Иногда они пользуются этим приемом.
— Я знаю.
— Деньги там? — Он указал на чемодан.
— Там.
Огден облизал губы, и я попытался вспомнить, где же я в последний раз видел такой взгляд. Особенный, который встречается очень редко. Когда глаза суживаются, губы влажнеют и чуть шевелятся и забывается все, кроме одного, самого желанного, да еще находящегося в пределах досягаемости. Я вспомнил. То был толстяк в кафетерии. Весил он больше трехсот фунтов и именно так смотрел на стоящие перед ним тарелки с едой, которой вполне хватило бы, чтобы накормить четверых с нормальным аппетитом. Еда для толстяка, деньги — для Огдена. А двигало ими одно — жадность.
— Как ты намерен ими распорядиться?
— В отеле есть сейф.
— Я знаю. Его можно открыть отверткой.
— В вестибюле всегда кто-то дежурит.
Огден хмыкнул, не отрывая глаз от чемодана, который с каждой секундой становился все тяжелее. Я переложил его в левую руку.
— Черт, ему же семьдесят пять лет, и он дрыхнет всю ночь.
— Ты хотел бы постеречь его сам?
— Мы можем отвезти чемодан в полицейский участок. Там он будет в безопасности.
Я направился к стойке, Огден — за мной.
— Ты помнишь похищение Бакстера в Омахе пятнадцать лет назад?
Он искоса глянул на меня.
— Послушай, Сент-Ив...
— Бакстера похитили и потребовали выкуп в двести тысяч долларов.
За стойкой сидел ночной портье, тщедушный старичок, которого все звали Чарли.
— Добрый вечер, мистер Сент-Ив.
— Привет, Чарли. Для меня нет писем?
Он посмотрел в мою ячейку. Я мог бы сделать это и сам, но он любил, когда к нему обращались с просьбами, а о многом ли можно просить семидесятипятилетнего старика?
— Пусто.
— Вы можете положить этот чемодан в сейф? — Я поставил чемодан на стойку.
Чарли попытался поднять чемодан одной рукой, не сумел, но двумя руками ему удалось спустить его на пол. Потом он открыл сейф и засунул чемодан в черный зев. Я смотрел на сейф и видел, что Огден абсолютно прав. Его можно было открыть отверткой. Или заколкой для волос. Но все-таки лучше держать деньги в сейфе, чем в ванной. Я повернулся к Огдену, который не мог оторвать глаз от дверцы сейфа, за которой скрывалась его мечта.
— Так вернемся к похищению Бакстера.
— Кого?
— Бакстера. Из Омахи.
— А... — Огден, похоже, плевать хотел и на Бакстера, и на Омаху.
— Похитители запросили двести тысяч долларов выкупа. Родственники согласились заплатить. Отдали деньги полицейскому, кажется лейтенанту. От него требовалось привезти деньги в указанное место, получить инструкции, как найти Бакстера, а затем привезти его домой, к родным и близким. Так вот, лейтенант оставил деньги, где требовалось, и получил инструкции, как найти Бакстера. Но не поехал за ним, а затаился, поджидая похитителей. Попытался их арестовать. Началась стрельба. Потом лейтенант утверждал, что их было трое, он пристрелил двоих, а последний удрал с деньгами. За Бакстером, оставленным на заброшенной ферме, лейтенант приехал на час позже. И опоздал. Потому что Бакстер задохнулся от кляпа, вставленного похитителями ему в рот. Во всяком случае, такое заключение вынесла судебная экспертиза.
Огден одарил меня суровым взглядом, из тех, что предназначались проституткам, сутенерам да мужчинам среднего возраста, с грустными лицами, часто отирающимся около туалетов.
— К чему ты клонишь, Сент-Ив?
— Просто рассказываю историю.
— Ради чего?
— Видишь ли, этим дело не кончилось. Семья Бакстера осталась не только без денег, но и без кормильца. Третьего похитителя так и не поймали. Двести тысяч исчезли бесследно. А лейтенант два месяца спустя вышел в отставку и уехал на Гавайские острова. В возрасте тридцати восьми лет.
Огден откашлялся.
— Я все помню. Лейтенанту пришлось долго доказывать, что существовал третий похититель. А кто-то высказал предположение, что лейтенант помог Бакстеру умереть. Если того как следует связали и вставили в рот хороший кляп, достаточно было на пять минут зажать ему нос...
— Тем более что смерть Бакстера пришлась весьма кстати, — добавил я. — Потому что лишь он, разумеется, помимо лейтенанта, мог указать число похитителей.
Мы подошли к лифтам, и я нажал кнопку вызова кабины.
В вестибюле был только Чарли. Ночной коридорный куда-то сгинул, а ларьки, табачный и газетный, закрывались ровно в шесть.
— Ты наверх? — спросил Огден.
— Да, пожалуй. Или ты хочешь пригласить меня в участок?
— Нет, хочу убедиться, что ты доберешься до номера в целости и сохранности.
— И на это ты тратишь часть своего выходного?
— Совершенно верно. А тебя интересует, на что я потратил другую часть?
— На что?
— Я ходил на похороны Фрэнка Спиллейси. Ты знал Фрэнка, — в тоне его не чувствовалось вопроса.
— Нет, не имел чести.
— Странно. А я думал, знал. Ты мог бы написать о нем в своей колонке. Он относится к тем людям, что вечно балансируют на острие. А знаешь, как он умер?
— Как?
— Ему воткнули нож в горло, и он изошел кровью.
В его конторе в Никерсон-Билдинг на Парк-авеню. Он продавал простакам участки в пустыне. А кроме основного занятия, у него было и побочное. Знаешь какое?
— Нет. — Я с нетерпением ждал кабины лифта, чтобы улизнуть от Огдена.
— Держал справочное бюро. Ты понимаешь, если кто-то что-то хотел, Фрэнк сводил его с людьми, которые могли это сделать. Многие из тех, что не могли воспользоваться официальными каналами, пользовались его услугами.
— Интересная личность этот Фрэнк. — Я вновь нажал кнопку вызова.
— Хорошие похороны. Собралось много народу. Так говоришь, ты его не знал?
— Нет.
— Это забавно.
— Почему?
— Он тебя знал. В отделе убийств мне сказали, что у него нашли на тебя полное досье.
— Я занимаюсь необычным делом. Может, потому он и составил это досье.
— Возможно. Но парни из отдела убийств нашли еще кое-что интересное в его ежедневнике, который лежал на столе. Туда он записывал все намеченные встречи.
— И что же они нашли?
— Твою фамилию. Похоже, он ждал тебя к четырем часам в тот день, когда его убили. То есть вчера. Но в отделе убийств не придали особого значения этой записи. Согласно результатам вскрытия, Фрэнк умер задолго до четырех часов дня.
Более я не выдержал.
— Чего ты хочешь, Огден? Говори прямо.