Я смяла ткань юбки, ожидая решения короля. Поверил ли он моим словам?
Марко поставил подбородок на свои сцепленные руки и задумался. Эти несколько минут показались мне вечностью.
– Есилия поручилась за тебя.
Энцо, сидящий рядом со мной, задержал дыхание. В каком смысле она поручилась за меня?
– Вы имеете в виду… лекаря, Ваше Величество? – спросила я.
Король развернул карту на столе и начал сворачивать ее в трубочку.
– Она считает, что будет разумно держать тебя близко. Не только на случай, если маг решит напасть на дворец, но и потому, что мы воюем с твоим народом, – он завязал карту лентой и, убрав ее на край стола, поставил локти на деревянную поверхность. – А так как Есилия – моя мать, я редко ей отказываю.
Его мать? Сеть Марко затягивалась вокруг меня, одна паутинка за другой, и я уже не знала, где верх, а где низ и как выбраться из ловушки, в которой я так глубоко увязла.
– Итак, мисс Элейн, вы останетесь с ней и будете следовать всем ее указаниям, но если вы нарушите правила, то окажетесь в темнице до тех пор, пока мы не найдем вам лучшее применение. Мы договорились?
Значит, я не отправлюсь в темницу до тех пор, пока буду делать все, что говорит Есилия?
– Договорились, Ваше Величество, – торопливо сказала я, прижав кулак к плечу.
Теперь я знала, что Марко не посылал к нам убийц. Тогда на кого работал серый маг и почему он свалил вину на Турию? Я не могла вернуться в Халенди, не разобравшись с магом и не выяснив имя предателя. Также я не могла перемещаться по Турии, пока между нашими королевствами шла война. У меня не было других вариантов, кроме как оставаться с Есилией и искать нужную мне информацию в библиотеке, поэтому я была готова на любые условия, предложенные королем.
Глава четырнадцатая
Когда король сказал, что я буду находиться под надзором Есилии, я представляла себе все что угодно, кроме мытья кастрюль. Она заставила меня отмыть каждую миску, нож и кастрюлю в лазарете.
– Вы знали, что у вас посетитель, Ваше Величество? – спросила я, окунув щетку в миску с мерзкой черной водой, пока она вытирала уже чистую посуду.
– Теперь я просто Есилия, дитя, – ответила она, доставая полотенце. – Посетитель?
Я ткнула щеткой в сторону пустой кровати у камина.
– Там, внизу.
Есилия уперла руки в бока, и девочка восьми или девяти лет выскочила из-под кровати.
– Мариетта! – со смехом пожурила ее Есилия. – Ты опять убежала от няни?
Девочка кивнула, встряхнув пышными черными кудрями.
– Они никогда меня здесь не найдут, – она отряхнула пыль со своего платья, отчего сделалась только грязнее.
Я протянула Есилии очередную миску и посмотрела на Мариетту так же внимательно, как она смотрела на меня.
– Пожалуй, перед побегом тебе стоило украсть передник, – сказала Есилия, поднимая бровь.
Мари пожала плечами и положила маленькую ладонь на руку пожилой женщины.
– Я хотела увидеть халендийскую девочку, – она ослепительно улыбнулась. – Я – Мариетта, – заговорщицки прошептала малышка, протягивая мне руку.
Я вытерла руку о почти чистый кусок ткани и потянулась через таз с мыльной водой, чтобы пожать ее руку.
– Я – халендийская девочка.
– Еще и шутница, – Есилия щелкнула на меня языком. – Мариетта, это – Элейн, и ты должна обращаться к ней как подобает.
Мариетта покачалась на носках, беззастенчиво рассматривая мои волосы.
– Да, бабушка.
Стоп, бабушка? Значит, девочка была одной из сестер Энцо.
– Почему ты сбежала от няни, малышка? – спросила Есилия, смахивая непослушный локон с ее лица. Он сразу же вернулся на место, и Мариетта попыталась его сдуть.
– Все только и говорят о бале. Это скучно. Мне никогда не разрешают туда пойти, и мне не достается никаких сладостей, кроме тех, что удается стащить с кухни.
– Бал? – спросила я, чувствуя, как по моему локтю стекает вода. – Вы проводите бал, хотя… – я не была уверена, что стоит обсуждать войну при маленьком ребенке.
Мариетта пожала плечами и уселась на пол рядом с Есилией.
– Мама говорит, что не вежливо приглашать себя в чужие дома, а Кьяра говорит, что знатные лорды хотят завалить Энцо своими дочерями. Он сильный, но, если они действительно на него навалятся… как он выдержит их всех? – ее лицо исказилось, словно она представила себе эту картину.
Щетка выскользнула у меня из рук и упала в таз, обрызгав меня грязной водой. Энцо говорил мне, что ему придется обручиться. Я просто не думала, что буду… грустить по этому поводу.
Дверь распахнулась, и в комнату влетела девушка моего возраста. Она была ураганом из шуршащих юбок и сирени.
– Бабушка, ты видела… ох! – девушка замерла, увидев меня. Она была изящной и красивой, с правильными чертами лица, оливковой кожей и волнистыми волосами цвета грецкого ореха. – Я извиняюсь, что ворвалась так неожиданно. Я… – она заметила Мариетту, которая пряталась за спиной Есилии. – Мари, твоя няня повсюду тебя ищет!
Затем в комнату величавой походкой вошла королева. А я была по локоть в воде и мыльных пузырях.
– Кьяра, ты нашла… Ах, доброе утро, Есилия. Мари, – сказала она тоном, предполагающим строгий выговор. – Ты должна прекратить ото всех прятаться.
Мари широко расставила ноги и решительно уперла в бок маленькую ручку.
– Я не прячусь ото всех. Только от тех людей, которые не должны меня найти.
Я почувствовала, как в горле бурлит смех, но быстро притворилась, что просто закашлялась.
Посмотрев на младшую дочь, королева Кора сжала губы, но ее глаза заблестели.
– Мари, пойдем с нами.
Кьяра протянула сестре руку.
– Пойдем. Можешь поупражняться в рисовании вместе со мной, – она разглядывала меня не так откровенно, как Мариетта, но все же на ее лице читалось любопытство.
Глаза девочки загорелись.
– С той черной штукой?
Королева Кора тихо засмеялась.
– Только обязательно надень свой самый старый фартук. В прошлый раз после твоих игр с углем прачка пригрозила, что уйдет работать в другое место.
У меня сжалось сердце. Не от швов на животе, не от царапин, оставленных волками, и не от мытья кастрюль. Мне было больно смотреть, как легко и весело они переговариваются друг с другом.
– Для этого уже слишком поздно, – сказала Есилия, поддев меня локтем, чтобы я не забывала про посуду.
Королева Кора страдальчески вздохнула.
– Идем, Мари. – Она подошла к пожилой женщине и крепко ее обняла. – Было приятно увидеться с тобой, Есилия. Элейн, – она кивнула мне, и мое разбитое сердце тяжело ударилось о грудную клетку.
Они ушли, и в комнате как будто стало темнее, хотя сквозь окна проникало то же количество света, что и раньше. Я вытерла нос тыльной стороной руки и продолжила тереть особенно упрямое пятно.
Есилия положила руку мне на спину, и я снова шмыгнула носом.
– Что случилось?
Я вытерла лоб рукавом и выпрямилась.
– Я скучаю по своей семье, – сказала я, посмотрев на дверь, через которую ушли наши внезапные посетительницы. – На вашей полке есть какое-нибудь снадобье, которое может излечить эту боль?
Есилия взяла меня за руку и помогла мне подняться. Я была выше нее, и все же она положила обе ладони на мои щеки и посмотрела мне прямо в глаза.
– Такого снадобья не существует, но у меня есть кое-что, что может помочь.
Она обняла меня своими тонкими и на удивление сильными руками. Я опустила голову ей на плечо и обняла ее в ответ.
В тот день сестры и мать Энцо не были моими единственными посетителями. Пока я чистила полку с баночками и травами Есилии, к нам заглядывали разные мужчины и женщины, спрашивая про лекарства то от одного, то от другого недуга. Советник в фиолетовой мантии, которого я видела в тронном зале, тоже зашел в лазарет, но не стал подходить к Есилии и даже не придумал никакого предлога. Он просто смотрел, как я расставляю снадобья Есилии, следуя ее указаниям, но я не обратила на него никакого внимания и даже не уронила ни одной склянки под его пристальным взором, поэтому в итоге он тихо выскользнул за дверь.
Были и другие люди, искавшие помощи Есилии. Они как будто не замечали меня, пока я наблюдала за тем, как пожилая женщина творит свою собственную магию с помощью трав и знаний.
К тому времени, когда нам принесли ужин, я с трудом удерживалась от того, чтобы не заснуть лицом в супе. После еды Есилия помогла мне забраться в кровать и проверила мои швы и царапины, оставленные волками. Затем она протянула мне чашку с теплым травяным отваром. Пока я пила отвар, между ее бровями появились морщинки, и она слегка ткнула меня пальцем.
– Ауч, – сонно пробормотала я и поставила чашку на маленький круглый стол возле кровати. – Что такое?
Я подняла голову. Судя по виду, мой живот почти вернулся в норму, и я не понимала, о чем она беспокоится.
– Ничего, – сказала Есилия, покачав головой. – Отдыхай. Ты это заслужила.
Я собиралась дождаться ночи и найти библиотеку, но, когда я проснулась, небо уже начало светлеть, а мое горло пересохло. Оказалось, что Есилия оставила мне воды, и я залпом выпила все, что было в чашке.
Моя прежняя одежда – халендийская форма и вещи Ирены – лежала на соседней кровати в аккуратной стопке рядом с моей сумкой. Я надела форменные штаны, но оставила желтую блузку: на улице было слишком жарко для высоких воротников, и я не хотела выглядеть слишком чужестранно. Книга Рена сразу же перекочевала из складок юбки в карман штанов. У меня не было времени искать библиотеку, но я была уверена, что без особого труда найду тренировочную площадку.
Дверь Есилии оставалась приоткрытой всю ночь, поэтому я прокралась мимо нее на цыпочках и сняла свой меч с крючка на стене. Я пристегнула ножны к поясу и облегченно выдохнула, когда обнаружила, что кольцо привязано к одной из кожаных полосок на рукояти. Держа в руках и меч, и кольцо, я почувствовала, как моя тревога утихает. Дверь в коридор скрипнула, но, к моему счастью, охранник все еще дремал.