Я нашла две заметки по поводу их мечей. В первой говорилось, что яд черных клинков отравляет магию внутри раненого. А вторая содержала информацию о том, что любой, кто коснется черного клинка, сам станет тенью и верным рабом Серого Мага. Я вздрогнула, вспомнив, как мое кольцо отталкивало мою руку, когда я пыталась взять черный меч, и как Энцо почти подобрал его после битвы в поле.
Серый Маг был изгнан в Ледяные Пустыни. Обрывок сожженного пергамента намекал на то, что против войск Халенди у границы Пустынь используется магия.
Страх, зародившийся внутри меня, завязался в узел у основания моего горла. Мог ли маг в сером плаще быть тем самым первородным магом времен Геро? Со времен Великой Войны прошло много веков. Мог ли он выжить в Ледяных Пустынях? Он напал на меня посреди дороги в Диких Землях, но кто-то убил моего отца и брата: один из которых обладал сильной магией, а другой находился в защищенном замке. Может, в этом плане участвовали все три мага?
«Магия не всегда предсказуема, Дженесара», – говорил Мастер Хафа.
Я прикусила щеку и закрыла глаза. Маг сказал что-то Элейн перед тем, как… Я сглотнула и сжала край шершавого стола. Его углы впивались мне в ладони, удерживая меня в реальности.
Маг потянул ее за волосы и наклонился совсем близко к ее уху. Его губы зашевелились. Эта картина была выжжена у меня в сознании, и я помнила ее в мельчайших деталях.
Я предупреждал, что отомщу тебе, Каис.
Я отпустила края стола, и мои руки затряслись. Это не было похоже на слова подражателя. Это казалось…
– ААААА!
Тишину пронзил высокий и громкий крик. Я подпрыгнула, опрокинув свой стул. У меня перед глазами мелькнули темно-каштановые волосы. Вытянув руки, я схватила нападавшую за талию и перевернула ее верх ногами.
– Думаю, во время скрытой атаки не стоит кричать, Мариетта, – я говорила спокойно, но мое сердце отчаянно билось о ребра. Мариетта улыбнулась мне, и на ее раскрасневшихся щеках появились ямочки. Девочка помотала головой, и ее тугие кудряшки закачались над полом.
– Я думала, что будет особенно весело закричать в библиотеке. Говорят, все халендийцы – непревзойденные воины.
Я засмеялась и осторожно поставила ее на ноги.
– Не все. У тебя почти получилось меня обезоружить, но для того, чтобы по-настоящему застать опытного воина врасплох, понадобится что-то посерьезнее.
Она улыбнулась еще шире и уперла руку в бок, принимая мой вызов.
– Вот увидишь, Элейн. Я нападу, когда ты меньше всего будешь этого ожидать! – она поиграла бровями и исчезла из вида, юркнув в один из проходов между шкафами. Пол скрипел под ее шагами, пока она пробиралась к коридору.
Я наклонилась, чтобы поднять стул, и услышала тихий всхлип. Я бы не услышала этот звук, если бы не прислушивалась к шагам Мариетты, но он раздался снова, а за ним последовал дрожащий вздох. Кто-то плакал. Я опустила глаза на раскрытую книгу, а затем снова взглянула в ту сторону, откуда доносились всхлипы. Первородные маги. Я была потомком человека, который преследовал их до Ледяных Пустынь, который изгнал их. Серый Маг появился у меня на пути не просто потому, что его кто-то послал. Он жаждал личной мести.
Следующий звук был совсем тихим, словно кто-то вытер нос. Я вздохнула и положила свою книгу в стопку к книгам Есилии. Теперь я могла только прятаться. Прижимая книги к груди, я на цыпочках прокралась по лестнице и двинулась в сторону альковы. Тяжелые портьеры были приоткрыты: достаточно для того, чтобы впускать солнечный свет, но в тоже время они служили отличным укрытием.
Я заглянула за плотную золотую ткань и увидела Кьяру. Она рыдала, спрятав лицо в ладони.
Глубоко вздохнув, я отодвинула соседнюю портьеру и села напротив девушки, скрестив ноги. Я прислонилась спиной к стене и положила книги рядом с собой, выжидая, пока она вытрет слезы с лица.
– Элейн, я… что тебе нужно? – шмыгнув носом, она промокнула глаза носовым платком. – Честное слово, это сущий пустяк. Со мной все в порядке. Просто глупые сплетни, – она снова всхлипнула и бросила на меня осторожный взгляд, убеждаясь, верю ли я ее словам.
Я почесала волосы под желтым платком и пожала плечами, притворяясь, что я постоянно разговариваю с девушками своего возраста. Окно выходило на садовый лабиринт. Живая изгородь обрамляла запутанные дорожки с уединенными альковами, а в середине, словно приз, искрился фонтан.
Кьяра унаследовала пронзительный взгляд своего отца. Девушка пристально разглядывала меня, как будто решала, можно ли мне доверять. Я ждала, задержав дыхание, и наконец она заговорила.
– Просто иногда мне кажется, что я в ловушке, – прошептала она, пока я смотрела в окно. Как принцесса, я понимала, как ценно доверие. За всю свою жизнь я доверяла всего нескольких людям. – Конечно, не в прямом смысле. Я люблю свой дом и свою семью, – она прислонилась к книжной полке, и мягкий вечерний свет отразился от тяжелых портьер, окутывая нас тишиной и золотом. – Я постоянно нахожусь на распутье между тем, кем я должна быть, кем я хочу быть и кем меня хотят видеть окружающие. Я хочу, – она взглянула на меня, но я лишь кивнула. – Я хочу быть собой, но люди постоянно взваливают на меня свои ожидания, как будто я недостаточно стараюсь. Я хочу иметь возможность совершать ошибки и расти без людей, которые осуждают меня и смеются надо мной.
Как много раз я чувствовала то же самое? У Рена всегда выходило меня подбодрить, поэтому я решила сказать то же самое, что сказал бы он.
– Если вы назовете мне имена этих негодяев, я разберусь с ними, принцесса, – мои губы дрогнули. Поймет ли она, что это шутка?
Кьяра издала звук, одновременно похожий и на всхлипывание, и на смех.
– Не думаю, что мой отец это одобрит, – она снова вытерла нос. – Дело не только в этом. Я терпеть не могу эти четко продуманные разговоры, эти «случайные» встречи. Я чувствую, что не могу быть собой перед другими людьми, потому что это только их отпугнет.
Девушка сделала глубокий вдох и как будто осмелела.
– В присутствии определенных людей, мне приходится скрывать свою суть. Словно титул – это все, что у меня есть, и если я добавлю к нему свою личность, то стану не такой… желанной, – ее плечи поникли, и она убрала выбившийся локон за ухо. Ее волнистые волосы были растрепаны, словно она бежала до библиотеки.
Несколько секунд я молчала, собираясь с мыслями. Мне бы хотелось, чтобы Рен снова был рядом. Он всегда давал самые лучшие советы.
– Принцесса…
– Сейчас мне не хочется быть принцессой. Пожалуйста, зови меня Кьярой, – девушка неуверенно улыбнулась. Она выглядела почти по-детски, свернувшись на подоконнике с растрепанными волосами. Ее руки были гладкими, а глаза словно светились изнутри. Я не знала, сколько ей лет, но мне казалось, что я никогда не выглядела так же, как она. По крайней мере, не после того, как умерла моя мать.
Мне в голову пришел ужасно неуместный вопрос, но в нашем золотом коконе я совсем позабыла о приличиях.
– Сколько тебе лет? Пятнадцать?
– Вообще-то шестнадцать. А сколько… Сколько тебе лет?
Я остро скучала по теплой улыбке Элейн и нашим тайным разговорам.
– Семнадцать.
Она улыбнулась, и этот момент показался мне до странности нормальным, как будто между нами появился секрет, объединивший нас. Как друзей.
– Мой брат говорил, что всегда найдутся люди, которые захотят тебя унизить. Когда они смеялись надо мной или заставляли меня почувствовать себя никчемной, он всегда подталкивал меня в плечо и говорил: «Выше нос. Они потеряют всю власть над тобой, только когда ты сама перестанешь давать ее им».
Я закрыла глаза, погружаясь в воспоминания о том, как Рен защищал и поддерживал меня. Помогал мне стать лучше. Что-то затрепетало в том месте, где раньше были мои нити. Кьяра заговорила, вырывая меня из собственных мыслей:
– Твой брат – очень умный человек.
Я попыталась улыбнуться, но тщетно.
– Он действительно был умным. – Ее брови нахмурились, а затем она широко раскрыла глаза, в которых блеснуло сожаление. Я снова повернулась к окну, вытирая одинокую слезу в уголке глаза. – Пожалуйста, не рассказывай о нем никому. Хотя, я думаю, ты бы ему понравилась. – Я собрала свои книги и поднялась на ноги. – У тебя есть служанка или стражник, которых мне стоит найти?
Есилия просила меня остаться в библиотеке, но я не хотела, чтобы Кьяра бродила по людным коридорам с опухшими глазами и красным носом.
– Мой стражник… – она не договорила, и я почувствовала, что здесь что-то не так. – Я не хочу его беспокоить.
Я прижала книги к груди.
– Что ж, – начала я, надеясь, что не нарушаю границы нашей только что возникшей дружбы. – Думаю, Есилия забыла за мной зайти. Ты не проводишь меня до ее приемной?
Кьяра выпрямилась, и на ее лице появилась первая искренняя улыбка.
– Конечно! Бабушка – замечательный лекарь, но у нее есть привычка забывать обо всем на свете, когда она на чем-то сосредоточена.
Мы вышли из библиотеки вместе, и я была рада ее компании. Все слуги – и некоторые аристократы, – проходившие мимо, бросали на меня подозрительные взгляды. Кьяра оставила меня возле приоткрытой двери. Стражника нигде не было.
– Если тебе захочется с кем-то поговорить – ты знаешь, где меня найти, – сказала я, кивая на дверь.
Она кивнула и помахала рукой на прощание. Мне показалось, что ее шаги стали гораздо легче, чем раньше.
Я повернулась к двери в лазарет, покрепче прижала книги и зашла внутрь. Даже если первородные маги вырвались из Ледяных Пустынь – мне предстояло изучить еще много книг и текстов. Я надеялась, что Есилия не заставит меня чистить…
– Элейн! – возле шкафа, рядом с Есилией, стоял Энцо.
Я резко остановилась. Люк, развалившийся в кресле возле двери, молча кивнул мне.
– Я… привет, – выпалила я, мысленно отругав себя за такое глупое приветствие.
– Вот и ты, – сказала Есилия, держа в руках длинный свиток с крошечными строчками, как будто вовсе не забыла про меня. – Как раз вовремя. Твой ужин ждет на подносе, – она указала на стол, где стоял поднос с тонко нарезанным мясом, лапшой и горкой разноцветных овощей.