– Где она? Она жива? – задыхаясь спросила Есилия.
– Бабушка, с Кьярой все в порядке… – начал Энцо, но Есилия бросилась ко мне и опустилась на колени с невероятной быстротой, особенно для своего возраста.
Она обхватила мое лицо ладонями, подняла мои веки, прислушалась к биению моего сердца.
– Есилия, что… – начала Кора, но пожилая женщина лишь шикнула на нее. Она шикнула на королеву.
Я застонала.
– Ты тоже молчи, – прикрикнула на меня Есилия.
Я откинула голову на плитку, пока ее ухо было прижато к моей груди. Затем она оперлась на каблуки и постучала меня по лбу.
– Тебе повезло, что ты еще жива.
На меня нахлынула новая волна тошноты.
– Вы уверены, что это можно назвать везением?
– Что ты имеешь в виду? – спросил Энцо, помогая Есилии подняться на ноги. – Что происходит? Она больна?
Я еще никогда не видела, чтобы брови пожилой женщины поднимались так высоко.
– Можно и так сказать, – она сложила руки на груди и посмотрела на меня сверху вниз. – В чае, который я всегда оставляю на ее ночном столике, был паслен.
Энцо замер.
– Это плохо? – слабо спросила я.
Он запустил в волосы пальцы обеих рук.
– Паслен ядовит, если принять его внутрь. Для него нет противоядия.
Кьяра заплакала с новой силой.
– О чем ты говоришь? Лейн умрет?
Есилия уперла руки в бока.
– Она уже должна быть мертва. Должно быть, в чае была маленькая доза яда, – она прищурилась, глядя на меня. – Тебя уже стошнило?
– Да, – простонала я.
Она коротко кивнула.
– Тогда нам остается только ждать ее выздоровления. Полагаю, это будет не самый приятный процесс.
– Перенесите ее на кровать, ей надо отдохнуть, – сказала королева Кора, похлопав по заправленным простыням позади себя.
Энцо помог мне подняться, и они с Есилией уложили меня на персиковый шелк. Есилия стянула с меня сапоги, и охотничий нож со звоном упал на пол. Она только покачала головой, бормоча что-то о халендийцах, и засунула его обратно в голенище.
– Оставайся в своей комнате, – сказал Энцо, указывая на Кьяру. – Я оставлю у двери охрану. – Он засунул руки в карманы. – Элейн, ты тоже останешься здесь.
– Но… – начала протестовать принцесса.
– Кьяра, мне нужно, чтобы ты присмотрела за Элейн. И, Элейн, я уверен, что даже в таком состоянии ты сможешь справиться с любым, кто захочет навредить моей сестре.
Мне хватило сил только на беззвучный кивок.
– Кто-то в этом дворце пытается создать для нас лишние проблемы. Я выясню, кто это и какие у него намерения. А пока вы обе останетесь в этой комнате.
Он решительно вышел в коридор, напугав служанок королевы, а я позволила Кьяре, ее матери и Есилии хлопотать вокруг меня. Мне было приятно переложить ответственность за происходящее на кого-то еще, хотя бы ненадолго.
– Ты должна быть мертва, – прошептала Есилия, когда мы остались одни. Королева ушла искать короля Марко, а Кьяра отправилась в ванную, чтобы смыть с себя неприятные прикосновения лорда Сеннора.
– Но вы сказали…
Она прервала меня:
– Я знаю, что я сказала. Но остатков яда в твоей чашке было достаточно, чтобы убить взрослого мужчину, и это после того, как ты выпила все ее содержимое. Отрава находилась в твоем организме с тех пор, как ты заснула.
Она снова постучала по моему лбу костлявым пальцем.
– Ты должна быть мертва.
Я села в кровати и выпила воды, которую налила мне Есилия. Если я не была мертва – а мне так совсем не казалось, – то что защитило меня от воздействия паслена? Может, она имела в виду, что… моя магия защитила меня? Исцелила мое тело, хотя я даже не подозревала, что была отравлена?
Она наклонилась ближе, и я почувствовала ее мятное дыхание.
– Слушай, дитя. Я не прошу тебя поведать мне твои секреты. Но я хочу сказать, что кто-то пытался убить тебя прошлой ночью.
Ледники. Это явно не было делом рук мага: он бы не стал скрываться, а просто зашел бы через парадный вход. Так кто же это сделал и, главное, почему?
А вдруг отравитель узнает, что я выпила оставленный им яд, но не умерла?
Из коридора послышался голос короля Марко, и стражники впустили его в комнату. Следом за отцом вошел Энцо. Я выпрямилась и попыталась убрать как можно больше волос под истрепавшийся желтый платок, все еще удерживающий мою запутанную косу.
Энцо сел на стул напротив меня, а Кьяра вышла из ванной и, обняв отца, устроилась на уголке своей кровати, поджав под себя ноги. Король Марко встал позади нее и положил руку ей на плечо.
– Хорошая новость в том, что лорд Сеннор находился под впечатлением, будто ты, Кьяра, поощряешь его ухаживания, – начал король Марко.
– Что? – пропищала Кьяра. – Я никогда не поощряла подобного поведения. И как это может быть хорошей новостью?
Я подложила руки под голову.
– Либо он солгал, либо кто-то другой скормил ему эту информацию.
Если причина заключалась в последнем, значит, теоретически, должен был остаться след, который можно было отследить. Но это также означало, что к этой встрече вело определенное планирование и подготовка. Судя по всему, мы имели дело с угрозой, укрепившейся во дворце куда прочнее, чем я думала. Но что им было нужно? И, что еще важнее, кому еще из стражи нельзя было доверять?
Маги и предатели в Халенди. Предатели в Турии. Неугомонные посланцы из Рииги. Между всеми этими звеньями определенно существовала связь.
Энцо откинулся на спинку стула и положил ногу на ногу, закинув лодыжку на колено.
– Именно. Не думаю, что он врал, так что теория с кукловодом кажется мне более вероятной. Люк обыскивает его комнату. Возможно, он найдет какие-то подсказки, ведущие к этому манипулятору.
– А его охранник? – мне было интересно, удалось ли им вытянуть из него какую-нибудь информацию. Тогда, в лабиринте, он явно был готов к нападению.
Энцо склонился набок, опираясь на подлокотник.
– Пока что мы ничего от него не добились. Но я надеюсь, что мы заставим его говорить. Его комнату тоже обыщут, и, когда мы с ними закончим, их отправят назад в Риигу.
Марко сжал плечо своей дочери.
– Посол Корант, как всегда, неистовствует и разбрасывается пустыми угрозами. Я сам побеспокоюсь о Рииге. В будущем ты всегда сможешь отклонить предложение, если будешь чувствовать себя некомфортно.
Кьяра тяжело сглотнула, а затем молча кивнула в ответ.
Я мысленно добавила посла Коранта в список людей, за которыми стоит приглядывать.
– Что насчет стражника Кьяры?
Энцо покачал головой.
– Он так и не вернулся.
Кьяра подперла руками подбородок.
– Я не могу прятаться здесь вечно.
Марко поцеловал ее в макушку и направился к двери.
– Если кто-нибудь спросит, говори, что у тебя весь день болела голова. Мы найдем тебе другого стражника, и…
Кьяра покачала головой.
– Я хочу, чтобы меня охраняла Элейн.
Я? Я не пришла в сад вовремя и почти подвела ее. И при этом она хотела моей защиты? Такая близость к ней поставила бы меня на более видное место. Могла ли я так рисковать? Вдруг кто-то мог узнать халендийскую принцессу, никогда не покидавшую свой замок?
Энцо оперся о подлокотники обеими руками и поднялся со стула.
– Люк может найти кого-нибудь…
Марко покачал головой и окинул меня изучающим взглядом, прямо как в нашу первую встречу.
– Как ты узнала, что Кьяре нужна помощь?
Я опустила руки на колени, скручивая в пальцах шелковое покрывало.
– Я не могу этого объяснить. Просто мне показалось, будто что-то… не так.
На мгновение он задумался, сжав губы, но затем согласно кивнул.
– Ты будешь охранять мою дочь. Энцо найдет тебе форму. Я хочу, чтобы все знали о том, что Кьяра находится под охраной и что ее защитница… бдительна, – с этими словами он направился к двери, напомнив мне грозовую тучу, потрескивающую от напряжения.
Энцо сел возле своей сестры и обнял ее одной рукой. Это движение так сильно напомнило мне о Рене, что мое сердце грозилось снова набрать ритм.
– Если тебе что-нибудь понадобится, – сказал он ей, – Элейн всегда будет рядом и прикроет твою спину, несмотря ни на что, хорошо?
Кьяра улыбнулась и кивнула, прижавшись щекой к его плечу.
Я тихо встала с кровати и начала зашнуровывать свои сапоги.
– Элейн? – спросила Кьяра. В ее голосе слышалась еле заметная нотка страха.
– Я просто загляну к Есилии и сразу вернусь, – сказала я, выскальзывая за дверь. Я чувствовала себя лишней. Я не могла смотреть на нее и Энцо, не вспоминая о Рене и всех моментах, когда мы точно так же утешали друг друга в трудные времена. И хотя мои чувства к Энцо сильно отличались от родственных, я не могла смотреть на них, не вспоминая, что больше никогда не обниму своего брата.
Я глубоко вдохнула, прижалась к стене возле двери и закрыла глаза, борясь с подступающими к горлу слезами. Затем я сделала еще один вдох. Мои руки нащупали карман и сжали края книги, которая всегда была со мной. В тишине еле слышно закрылась дверь.
– Лейн? – это имя прозвучало как вопрос, и я открыла глаза, хотя не была уверена, о чем именно он спрашивает. Вглядевшись в его лицо, я поняла, что юноша и сам этого не знает.
Уголки моих губ дрогнули, но эта улыбка не отразилась в моих глазах.
– Ты скучаешь по своему брату.
Моя натянутая улыбка померкла, и я кивнула. На большее просто не было сил. Я тосковала по отцу. По дому. Боль от порванных нитей не утихала.
Энцо ничего не сказал. Значит, он понимал, что любые слова будут бесполезны.
– Спасибо, – прошептал он. Мои легкие напряглись, а мой затуманенный от усталости разум пытался понять, за что он меня благодарит. Он сделал шаг вперед и коснулся моей руки, впиваясь своими теплыми зелеными глазами в мои – льдисто-голубые. – Моя сестра обязана тебе куда большим, чем мы можем отплатить, Лейн. Я перед тобой в долгу. Спасибо.
На мгновение он оказался так близко, что я чувствовала жар его тела, а его прикосновение обжигало мне руку. Но уже в следующую секунду он так быстро удалялся от меня по коридору, словно хотел бы находиться где угодно, только не здесь. Я сделала рваный вдох. Должно быть, действие яда еще не закончилось. Каждый раз, когда я видела его и слышала его голос, мое сердце начинало желать невозможного.