ственно, Иуда подмечал разные мелочи, был критического направления, был ничтожен, так что не гнушался даже мыслью о деньгах за свое предательство, – ему трудно было понять величие Христа, как лакею величие какого-нибудь Шекспира).
Кончив омовение, он опять оделся, по обычаю, прилег на диване к столу и сказал: – Поняли ли вы, что я сделал? Вы называете меня своим учителем и господином, и говорите правильно. Если же я – учитель и господин – обмыл ваши ноги, то и вы тем более должны делать то же друг другу. Я показал вам, как нужно жить: служите без гордости друг другу, как я послужил вам. Служитель не значительнее своего господина, посланный меньше пославшего. Поэтому если для меня не унизительно оказывать такие услуги, то тем более вам – друг другу. Будете блаженны, когда исполните это в жизни. Не о всех вас говорю; знаю мною избранных людей, но один из вас (согласно псалму), евший со мною хлеб, лягнет меня своим копытом (т. е. уже приготовился нанести мне смертельный удар). Заранее говорю вам об этом, чтобы вы верили мне, когда сказанное сбудется… Верно, говорю вам, кто из вас хорошо отнесется к собрату (товарищу апостолу), тот и меня признает, а кто меня признает, признает и пославшего меня отца.
Вспомнив опять о предательстве и предстоявшем ему конце, Иисус возмутился духом и повторил: правду скажу вам, один из вас предаст меня.
Ученики с недоумением озирались друг на друга, не понимая, как это может быть и про кого он говорит.
Один из любимейших учеников Иисуса лежал возле него и голова его покоилась на груди учителя. Петр дал знак этому ученику, чтобы он выведал у Иисуса, кто предаст его. Тот тихонько спрашивает об этом Иисуса. Он отвечает шепотом: сейчас я обмакну кусок хлеба в блюдо и подам предателю… И подал смоченный соусом хлеб Иуде. С этим куском как бы вошел в Иуду сатана. А Иисус заметил Иуде: – Смотри, не замешкайся, делай задуманное немедля!
Но все-таки никто не догадался о значении этих слов.
У Иуды хранилась в особом ящике общая казна, и потому некоторые подумали, что Иисус напоминает ученику подать нищим или купить необходимое к празднику.
Предатель же, разжевав и проглотив поданный ему ломоть, вышел. (Может быть он понял, что намерение его известно. Это побудило его скорее его выполнить. Ранее он мог еще колебаться. Теперь выбора не было). Была совсем ночь.
Иисус говорил оставшимся: теперь прославился некий человек, а через него прославился и Бог. А если Бог через него прославился, то и Бог прославит этого человека и скоро прославит его. Уже недолго, дети, мне быть с вами. Будете искать меня и не найдете (как я говорил иудеям), так как не будете в состоянии придти туда, где я буду находиться… Даю вам новую заповедь: любите друг друга, как я полюбил вас. По этому признаку люди будут знать, что вы мои ученики.
Но они не совсем понимали эти речи, так как мысли их состояли из смешения высокого с земным. От последнего они не могли еще вполне отрешиться. Петр спрашивает учителя: – Куда же ты думаешь направиться?
– Туда сейчас ты не в силах со мной идти, но со временем придешь ко мне, – ответил Иисус.
– Не понимаю, как это я не могу следовать за тобой? Да я душу готов положить за тебя!
– Ты-то! Не пропоет петух, как ты три раза изменишь мне. Не смущайтесь этим (т. е. грядущими бедствиями), – продолжал Иисус, – верьте Богу и мне. В небесных селениях Отца моего множество приютов. А если бы и не так, то я иду туда и приготовлю вам места. Когда же это устрою, опять приду и возьму вас с собою, чтобы вы были там же, со мною. Куда же я отправляюсь, вы знаете, знаете и дорогу в эту страну… (Что это значит? То ли, что форма, подобная ему, возвратится на землю и даст места формам таким, как его последователи. Или же он надеялся ожить и устроить их на земле? Судя по тому, что Иван и другие апостолы ждали Христа до самой своей смерти, видно, что сказанное им было неисполнившеюся мечтою, основанной на помощи тайных сил. Апостолы тогда понимали это буквально, по-земному: он уходит куда-то, получает там торжество и силу, возвращается и устраивает учеников. Или, вернее всего, он со смертью получал счастье. Апостолы пойдут его путем, погибнут, но найдут в космосе то же совершенство и то же счастье. Придет же за ним его учение, его дух истины, который и приведет их к смерти и блаженству. Но все же их судьба есть и общая судьба всего. Вера в исключительность, в суд мне непонятна. Но может быть он и есть).
Фома заметил: – Не зная этой страны, не можем, конечно, знать и дороги туда!
Иисус пояснил: – Я и есть эта дорога, потому что я истина и жизнь. Если знаете дорогу ко мне, то знаете и дорогу к родителю. Теперь вы его видели и узнали…
Филипп, почти не понимая этого, говорит: – Прекрасно! Покажи нам родителя, и мы вполне удовлетворимся!
Иисус же отвечает: – Сколько времени я с вами, и ты, Филипп, не видишь и не знаешь меня?! Кто видел меня, тот видел и родителя моего. Мы с ним составляем одно целое… Зачем же я тебе буду показывать Отца, если ты его видишь? Разве ты не знаешь, Филипп, что я нахожусь в родителе, а он во мне? Мысли, которые я вам высказываю, не мои. Также дела мои творит находящийся во мне Отец. Верьте, что мы с Отцом составляем единое. Убедитесь в этом хотя по делам моим. Кроме того, верно скажу вам, что верящий мне и сам сотворит такие же дела, как и я – даже больше, потому что сам я удаляюсь к моему Отцу и буду способствовать вашей молитве и вашим делам. Просите у Отца, ссылаясь на меня. Он исполнит все, чтобы прославился родитель через сына.
– Если любите меня, то исполняйте мои указания, и тогда я умолю Отца, чтобы дал вам вместо меня другого утешителя, духа истины, который и останется с вами навсегда. Люди этого духа истины не могут принять, потому что не видят его и не знают, а вы его знаете, он с вами и останется у вас.
– Еще немного времени, и люди более не увидят меня… Не оставляю вас сиротами, еще возвращусь к вам. (Намек на свидание после казни.) К миру же не возвращусь более, а к вам приду, и вы увидите меня, так как мы еще поживем. (Он заранее говорит, что уже проповедь свою закончил, к народу не придет, а поживет немного только с ними). Тогда узнаете, что я в Отце, вы во мне, а я в вас (т. е. что все они составляют одно целое).
– Кто усвоил мои указания и живет по ним, тот любит меня, а кто любит меня, того полюбит и Отец мой. И я полюблю такого ученика и повидаюсь с ним сам после моего ухода. (Обещаю явиться после казни).
Другой Иуда, только не предатель, обуреваемый суетными мыслями (или земным тщеславием), говорит ему: – Что же это господин, ты хочешь явиться нам! К чему это? Тебе нужно явиться миру!
Иисус ответил ему: – Любящий меня соблюдет мое учение, за что полюбит его мой Отец. Тогда мы придем к такому и будем жить в нем. К нему мы явимся. А не любящий меня не исполняет моих заветов, полученных мною от Отца. Как же я могу придти к нему и жить в нем? (Еще причина, почему Иисус не может явиться миру: мир не может понять его). Вот я, пока с вами, пользуюсь этим, и все вам объясняю. Когда же уйду, то утешитель, дух истины, которого, благодаря мне, пошлет вам Отец, всему вас подробно научит и вместе с тем напомнит и о всем том, что я внушал вам ранее.
– Уходя, мир и спокойствие оставляю вам, не так, как иные. Пусть ваше сердце не смущается и не ужасается: хотя я уйду от вас, но скоро опять возвращусь. Если бы вы любили меня, то радовались бы моему уходу к родителю, так как он выше меня. Вот говорю вам о всем заранее, чтобы вы поверили мне, когда оно сбудется. Уже не много мне осталось беседовать с вами, так как надвигается владыка мира, ничего общего со мной не имеющий. Но чтобы люди убедились, что я люблю родителя и поступаю по его желанию, – вставайте, собирайтесь, пойдем отсюда. (Он шел в сад: известное предателю место своего ночлега. Не скрывался он, а сам шел навстречу своему предателю, исполняя покорно волю отца).
В дороге он говорил: – Я подобен виноградному растению, вы – его веткам, а Отец мой – садовнику. Он обрезывает сухие и бесплодные ветки, а плодовитые очищает. Вы, плодовитые ветки, уже очищены моею проповедью. Ветка не может приносить плодов, если не будет на растении, так и вы держитесь меня, а то останетесь без плода. Я – растение, вы – ветки… Будем в единении, без чего мы не можем приносить плодов (как и ветки, не соединенные с растением). Кто не будет в единении со мной, тот отсеется, как негодная ветка, и засохнет (Иуда предатель и ему подобные). Обломанные ветки бросают в печь для сожжения. Если же не оставите меня и соблюдете мое учение, то просите всего, чего ни пожелаете, и все исполнится, чтобы прославился Отец через Сына. Тогда вы принесете много плодов и будете вправду моими учениками. (Желания и прошения в духе Христа должны совпадать и с желаниями отца. Как же могут они не исполниться? Их сущность – принесение добрых плодов).
– Как полюбил меня Отец, так и я полюбил вас. Не теряйте моей любви! Если исполните мои заповеди, то не потеряете и моей любви, подобно тому, как я исполняю желания моего Отца и тем сохраняю его любовь. Говорю это вам, чтобы вы были вполне радостны.
– А заповедь моя в том, чтобы вы любили друг друга, как я люблю вас. Высшая степень любви состоит в том, чтобы самую жизнь свою отдать за своих друзей. Такую любовь я вам и выказываю. Вы будете моими друзьями, если исполните мои наставления.
– Я уже не называю вас служащими, так как они часто не посвящены в дела своего хозяина. Вам же я все передал, что слышал от моего Отца, и потому называю вас теперь друзьями. Но не забывайте, что не вы меня избрали, а я вас избрал для того, чтобы вы действовали и приносили плод и чтобы плод этот чистыми желаниями вашими, обращенными к Отцу, умножался.
– Помните мою заповедь о взаимной любви. Вы может быть скажете: как выказывать нам любовь миру, если он нас ненавидит? Но что же делать! Меня люди возненавидели еще прежде, чем вас. Если бы вы составляли одно с миром, то он благоволил бы к вам, но я нравственно отделил вас от мира, вот они вас и не любят. Вспомните, что я вам говорил: слуга меньше господина. Значит,