Во всей Вселенной, и живой и мертвой, мы видим только одно: движение сущности и физико-химические явления. Не может быть поэтому и качественной разницы между живым и мертвым. Все живо, но по разному. Разница же только в количестве, в форме, в интенсивности. Слова живое и мертвое – условны.
Говорят, что в живом много таинственного. Но не менее таинственного и в мертвом.
Образование химически-сложных веществ в реторте или в природе разве не есть самозарождение! На наших глазах образуются не очень сложные вещества, а в течение миллионов лет – очень сложные, т. е. растения и животные. В химии часто для образования сложного вещества требуется особый деятель в виде особого, иногда очень несложного, тела, которое даже не входит в состав образующихся сложных, тел. (Катализм. Тело это – катализатор). Например, образование серной кислоты с помощью ничтожного количества азотной, которое даже не уменьшается. Также для образования на наших глазах животных и растений требуется начальный толчок в виде крохотного сложного яичка или клеточки. Пересыщенный раствор соли выделяет сам собою кристаллы: аналогия самозарождения. Образование кристалла из раствора также непостижимо, как и самозарождение низших организмов. Живое имеет определенную форму. Но также непонятно, что и «мертвый» кристалл имеет определенную форму. Большинство кристаллов тверды и многогранны, но есть кристаллы полужидкие, шарообразные и с кривыми поверхностями. Кристаллизация дает чрезвычайно сложные формы, например зимние узоры на окнах, снежинки, сатурново дерево (свинец). Это также непонятно, как и образование из клеточки животного.
Известно, что живое рождается от живого, самозарождение не доказано. Но и кристалл легче всего рождается от кристалла. Раствор часто ничего не дает, пока не попадет в него кристаллик вещества или его чрезвычайно малый осколок – даже невидимый. Живое не однородно – сложно, но и кристалл не однороден. Показатель преломления, теплопроводность, крепость и т. д. в разных направлениях кристалла не одинаковы.
Живое растет, но и кристалл растет. Рост живого имеет предел, но и рост кристалла не беспределен, а также ограничен условиями. Живое питается, усваивает вещество из окружающей его среды, что сопровождается химическими реакциями. И кристалл как раз представляет то же. Он усваивает составные части окружающей среды, причем происходит химическая реакция соединения безводного вещества с жидкостью. Кристаллизация иногда сопровождается и многими другими явлениями: световыми, электрическими и всегда тепловыми.
Живое размножается делением, почкованием и оплодотворением. Но, во-первых, многие живые существа размножаются без оплодотворения (партеногенезис), а во-вторых, почкованием и делением и кристаллы размножаются.
После зарождения одного кристалла в сосуде появляются кристаллы и в других его частях: от «отца» отваливаются очень малые его пылинки и переносятся токами жидкости в другие части сосуда, где и зарождаются «дети». Почкование кристалла состоит в том, что на большом кристалле появляется маленький, который постепенно вырастает.
Живое чувствительно, т. е. раздражение одной части тела передается другими частями. Но и «мертвое» тело проводит теплоту, электричество и химическую реакцию из одного пункта в другой.
Если оловянную вещь сильно охладить (до -10°), то на ней иногда появляется пятно, где олово рассыпается. Изменение распространяется далее, пока вся вещь не рассыплется (болезнь олова). Но возможно вырезать «зараженное» место, тогда «болезнь» прекратится. Наоборот, можно здоровое олово заразить больным.
Как в живом, так и в «мертвом», по известным законам диффузии и осмоса, распространяются газы и жидкости. В живом это явление сложнее, так как и самое живое гораздо более сложно и не однородно.
В кристаллах чересчур ярко наблюдается явление заживления, восстановления тканей. Так изуродованный острым орудием кристалл восстанавливается в растворе и заглаживает свою рану.
Большой кристалл преобладает над маленьким, так как, при известной концентрации раствора, он поглощает маленькие, увеличиваясь за их счет: подобие пожирания слабых сильными.
Живое совершает сложные движения, но и мертвое также: наблюдают амебообразное движение в растворах, поразительно сходное с движением амеб. Правда, оно легко объясняется физически. Но и причина движения низших существ также может быть простая.
Я спрашиваю: чувствует ли мой брат. Большинство ответит: да. Но не все так ответят. Находятся оригиналы, которые верят только в собственную чувствительность. Остальное – сон, мираж, продукт их собственного воображения или психической деятельности. Также находились ученые и мыслители, которые не признавали чувствительности животных: это, де, автоматы, ибо не имеют души. Таков Декарт. Знаменитый Парацельс отрицал душу даже у американских туземцев, так как они произошли не от Адама (ибо зародились на изолированном материке). Но мы, большинство, не склонны так думать. Чувствует ли лошадь, собака, курица, лягушка, клоп, инфузория?.. Постойте, не далеко ли мы зашли? Я начинаю колебаться. Но как же колебаться, когда это непрерывная лестница! Это все равно, если бы мы в золотнике находили вещество, а в биллионной доле его – нет!! Значит, надо признать чувствительность и в инфузориях, и в бактериях. Но в низших организмах разница между растительным и животным царством сглаживается, и ни один ученый там не укажет между ними границ. Итак, все органическое, живое чувствует. Кристаллы проявляют главные свойства живого. Следовательно, непоследовательно и от них отнимать способность чувствовать. То есть за кристаллами и за всем «мертвым» мы не можем отрицать чувствительность. Да и как доказать, что мертвое не чувствует? Ведь мы не можем доказать и чувствительность наших братьев, однако верим в нее.
Опять говорю: это непрерывная цепь, постепенный переход от сложного к простому. Разница может быть только количественная, ибо начало одно и то же: дух материи, или простейший бесконечно малый элемент.
Продолжительность жизни общества неопределенна: она зависит от его устройства. Она может быть даже бесконечной. Подобно этому и жизнь тела может теоретически быть беспредельной. Действительно, жизнь многих простейших существ может считаться, при благоприятных условиях, беспредельной, так как существо, усваивая окружающую материю, только двоится, делится пополам, не оставляя трупа. Там смерти нет, пока условия хороши. Такова жизнь клетки. Высшие животные все умирают. По крайней мере, их бессмертия еще не удалось наблюдать. Но, кто знает, может быть и найдутся даже на Земле бессмертные животные. Многие одноклеточные теоретически бессмертны.
Продолжительность жизни тела, очевидно, не зависит от его величины. Она не зависит и от интенсивности жизни. Так, некоторые птицы, несмотря на малую величину и крайнюю напряженность жизни, живут сотни лет. Также долго живут некоторые породы рыб, несмотря на свою большую величину и малую интенсивность жизни. Причина постепенного ослабления, разрушения и смерти организма хорошо не известна. Думают о переполнении тканей известью, о перерождении важных тканей в соединительную, о вырождении клеток, вследствие их многократного деления без возможности конъюгации, вследствие их неподвижности. Низшие клетки, например, растительные, вообще не слабеют от размножения делением, но могут быть и такие, которые вырождаются через несколько сот поколений и возрождаются только через соединение (конъюгация).
Когда причина смерти будет найдена и изучена, то удастся, путем подбора и другими средствами, продолжительность жизни значительно увеличить, даже сделать неопределенно другой. Этим мы избежим мучений, сопряженных со смертью, уменьшим необходимость воспроизведения или рождения и сохраним драгоценные экземпляры жизни, особенно полезные человечеству. Я говорю про гениев. Впрочем, смертных мучений, вероятно, и другим способом избегнут или сделают их слабыми.
Но и при видимом бессмертии, если бы оно даже было достигнуто, жизнь духа (атома) неизбежно нарушается, т. е. дух не остается всю жизнь тела в нем одном, а при обмене веществ переходит от одной жизни к другой или из одного тела в другое, блуждая в космосе. Мы можем даже сказать, что жизнь духа не зависит от долголетия тела, так как жизнь духа ограничивается обменом веществ, т. е. временем в 4–6 месяцев (в зависимости от животного).
Можно представить себе существо, изолированное от окружающих тел (см. мои «Грезы о Земле и Небе»). Но и в таком случае дух переходит от одной части тела к другой, живя, стало быть, разнообразной, хотя и повторяющейся жизнью разных органов одного тела. Здесь блуждание духа (атома) ограничено объемом существа. Но едва ли можно совершенно строго изолировать тело, скорее можно только замедлить из него выход духов. (Заметим, что дух обычного животного или человека также может жить жизнью разных частей одного существа).
Только дух воистину бессмертен, так как он не уничтожаем, как неуничтожаема материя: форму же тела трудно сохранить, так же как и удержать дух или вещество на одном месте.
На каждой планете дух отчасти довольно продолжительное время – миллионы лет – изолирован ее тяжестью. Но изолировка может быть создана и небольшой, мало проницаемой оболочкой, как стекло. Но дух от этой изолировки мало выиграет, так как бесчувствие все равно не сознается. Но практически значение изолировка оболочкой имеет.
Когда дух выходит из тела, что обыкновенно происходит при его жизни, хотя и незаметно ни для кого, кроме самого духа, – то сотни, тысячи или миллионы лет, проведенные им после этого вне организованной материи, пролетают как секунда, как обморок, как крепкий сон. Эти миллионы лет не пойдут в счет времени рассматриваемого нами духа. Время это покажется продолжительным только для вечно живущих разумных существ, т. е. для духов, находящихся в неумирающем организованном теле. Когда дух через миллионы лет покоя вступает в новое жилище, в другое существо, он не зн