Неддар выдержал паузу, сгорбил плечи и притворно вздохнул:
— Я — нет…
— Почему? Вам не нравится, как я улыбаюсь?
— В том-то и дело, что нравится! Поэтому вместо того, чтобы умчаться завоевывать Горгот или унестись к краю мира, я предпочту находиться рядом с вами. И постараюсь вызвать вашу улыбку каким-нибудь менее безумным способом…
Леди Этерия посерьезнела:
— Спасибо, сир! Мне очень приятно это слышать…
Потом взяла со столика футляр для свитков, подцепила пальчиками крышку и вытащила из него пожелтевший лист пергамента:
— Сир, трактат «Об обороне крепостей и обо всем, что с ней связано» довольно велик. Может, вам все-таки стоит присесть?
Сообразив, что все еще стоит в дверном проеме, Неддар торопливо подошел к ближайшему креслу, опустился на сиденье и взглядом разрешил баронессе садиться.
Та благодарно кивнула и села. Напротив. Сдвинув кинжалы так, чтобы они не уперлись в сиденье или ручки кресла.
Прикосновение ее рук к потертым ножнам Волчьих Клыков выглядело настолько естественным, что монарх невольно напрягся, настроился на бой и мысленно порадовался тому, что надел под камзол кольчугу:
— А давайте оставим оборону крепостей на потом и просто побеседуем?
— Как скажете, сир! — Леди Этерия убрала свиток обратно в футляр и аккуратно положила последний на стол. — О чем бы вы хотели поговорить?
Дождавшись, пока тоненькие пальчики баронессы опустятся на подлокотники, Неддар перевел взгляд на ее араллух и вопросительно изогнул бровь:
— А почему именно Максуды?
— Какие «Максуды»? — недоуменно переспросила баронесса.
— Вышивка на вашем араллухе — максудская… Канты по швам ансов и узлы на тесьме — тоже… Почему вы выбрали именно этот род?
Леди Этерия пожала хрупкими плечами, отчего ее грудь тяжело колыхнулась:
— Я ничего не выбирала, сир! Один из наших конюхов — хейсар, а это, — девушка оглядела свой наряд, — его подарок на мое совершеннолетие…
При упоминании об этом хейсаре в голосе баронессы прозвучало столько нежности, что Неддар чуть не задохнулся от ревности.
— Подарок? От обычного конюха? — стиснув пальцы на подлокотнике, прошипел он.
— Почему это «от обычного»? — возмутилась баронесса. — Когда-то Камран спас жизнь моему отцу! А теперь доживает свои дни, занимаясь тем, что ему больше нравится…
Фраза «доживает последние дни» еще сильнее обострила подозрительность короля:
— А эти клинки вы тоже получили на совершеннолетие?
Девушка покраснела и опустила взгляд:
— Нет, сир, их он мне подарил совсем недавно…
— Просто так?
Леди Этерия замялась. Потом сжала пальчики в кулачки и вздохнула:
— Нет, ваше величество. Мне кажется, тогда, когда он решил, что я, наконец, научилась ими пользоваться…
— А почему «кажется»?
Непонятно, почему, но последний вопрос вывел баронессу из себя: она вскинула голову и с вызовом посмотрела на короля:
— Камран — немой! Поэтому о причинах его поступков я могу только догадываться!
«Надо сказать Ваге, чтобы разузнал все, что можно, об этом Камране. И чем быстрее — тем лучше…» — угрюмо подумал Неддар. Потом увидел, с какой мукой баронесса смотрит на входные двери, и внезапно почувствовал, насколько она расстроена таким поворотом беседы.
«Счастье — как вода в ладонях: стоит на мгновение разжать пальцы — и оно утечет, оставив о себе одни воспоминания…» — мысленно пробормотал король и виновато посмотрел на Кейвази:
— Леди Этерия! Я не хотел вас обидеть! Просто до сегодняшнего дня я был твердо уверен, что вы ничего не знаете ни о культуре, ни об обычаях хейсаров. Поэтому, увидев вас в наряде настоящей ори’дарр’иары и с клинками, которые можно только заслужить, растерялся. И решил, что вы можете оказаться наемной убийцей!
Девушка пристально посмотрела на Неддара и грустно усмехнулась:
— Звучит красиво. Но мне почему-то кажется, что это — только половина правды…
Король закусил ус, подумал и заставил себя договорить:
— А еще я заревновал! И ревную до сих пор…
Девушка ошалело захлопала ресницами:
— К Камрану? Меня?
— Ну да! Вы мне очень нравитесь, и одна мысль о том, что вам может дарить подарки кто-то еще, сводит меня с ума!
Леди Этерия закусила губу, несколько мгновений задумчиво стучала ноготками по подлокотникам, а потом вдруг взяла и улыбнулась:
— Знаете, сир, я представила себя на вашем месте и пришла к выводу, что, скорее всего, тоже мучилась бы от ревности! Поэтому я на пару минут забуду о приличиях и развею ваши сомнения: Камран — лиственей на десять старше моего отца, и я отношусь к нему, как к кормилице, волею богов облаченной в кольчугу…
— Спасибо… — с благодарностью выдохнул Неддар.
— Это еще не все! — в глазах баронессы появилась странная решимость. — Если вы не против, то я объясню вам и причину, заставившую меня облачиться в это «платье»!
— Буду благодарен…
— Знаете, сир, притча, которую вы мне рассказали во время нашей прогулки по парку, здорово запала мне в душу. Я долго думала о том, как хейсары относятся к своим женщинам, и вдруг поняла, что мне не хочется, чтобы вы считали меня урр’эйт! Я — не пустышка! И мне хочется…
Король вспыхнул, как мальчишка, подался вперед, чтобы лучше слышать окончание фразы, и… закусил губу — она завершилась совсем не так, как он ожидал:
— …помочь вам нести тот груз, который вы на себя взвалили…
Почувствовав его состояние, девушка задумалась, потом густо покраснела и развела руками:
— Мы знакомы всего несколько дней, сир. И то, что у меня уже возникло желание вам помочь, о чем-то да говорит!
Она не лгала. Ни в одном слове. И, кажется, не пыталась им манипулировать. Поэтому Неддар забыл о своем разочаровании и улыбнулся:
— Леди Этерия! Вы меня поразили! Поэтому я, Неддар Третий, Латирдан, дарую вам привилегию обращаться ко мне на «ты»…
Девушка растерялась.
— …позволяю сидеть в моем присутствии…
Покраснела.
— …и с восторгом принимаю ваше великодушное предложение!
— Какое предложение, сир? — испуганно спросила баронесса.
— Ну, вы только что сказали, что хотели бы помочь мне нести тот груз, который я на себя взвалил. Вот я подумал и решил, что могу им поделиться только с другом! А обращаться к другу на «вы» — это дурной тон…
— Вы шутите?
— Ты шутишь? — поправил ее Неддар.
Баронесса покраснела и опустила взгляд:
— Я не могу, сир!
— А придется! Давайте попробуем еще раз! Скажите: «Ты шутишь?»
— Си-и-ир!!!
— Леди Этерия, вы мне друг или как?
— Друг… — девушка покраснела еще гуще и… возмущенно уперла руки в бока: — Так! Если я — ваш друг, то какого Двуликого вы обращаетесь ко мне на «вы»?!
— Ты мне друг?
— Да… — кивнула баронесса. Потом решилась и посмотрела на короля: — Ну, и чем, кроме чтения свитков, я могу тебе помочь?
— Ну, для начала я бы хотел, чтобы ты познакомилась с баронессой д’Атерн…
Глава 20Баронесса Мэйнария д’Атерн
Перевитые мышцами десницы палача и его помощника одновременно поднялись в воздух, на мгновение задержались в верхней точке и, постепенно ускоряясь, устремились вниз. Короткие ломики, до блеска отполированные их ладонями, коротко вспыхнули на солнце и с ужасающим хрустом перебили наши правые предплечья, привязанные к ободам тележных колес.
Боли я не почувствовала. Но, увидев, как дернулся кадык Меченого, изо всех сил сжала зубы и тихонечко застонала.
От страха.
По губам нависшего надо мной помощника палача скользнула презрительная улыбка, а глаза Крома, все время падения ломиков не отрывавшиеся от того, который опускался на мою руку, на мгновение закрылись.
Я вздрогнула, увидев, как с уголка его глаза сорвалась в полет крошечная злая слезинка. И чуть не оглохла от восторженного рева собравшейся вокруг эшафота толпы.
Заглушая вопли, что-то рыкнул королевский глашатай.
Помощник палача, повторяя движение своего наставника, сделал шаг в сторону. Его десница с ломиком снова поднялась в воздух, задержалась в верхней точке, рухнула вниз, раздробила кости моей левой руки и, наконец, обожгла меня болью.
Я вскрикнула и утонула во взгляде Нелюдя. Полном отчаяния и страха ЗА МЕНЯ:
— Зачем?
Услышать его шепот я не могла — беснующаяся толпа заглушала даже мои собственные стоны. Но… увидела. Или почувствовала. Причем не только смысл, но и горечь, которую он вложил в этот выдох.
Пожала плечами. Криво усмехнулась. И вдруг поняла, что плачу: даже на эшафоте, в одном шаге от Небытия, он переживал не за себя!
— Ну и какой ты после этого Бездушный? — горячечным шепотом спросила я, тряхнула головой и… чуть не умерла от вспышки боли в правом виске.
Выгнулась дугой, схватилась за голову и непонимающе уставилась на нежно-розовый балдахин, внезапно возникший над эшафотом.
«Балдахин? Откуда?» — растерянно подумала я, хрипло втянула в себя воздух и почувствовала, что вместо ужасающего смрада от горящей плоти он пахнет ароматическими свечами!
Зажмурилась. Мотнула головой, чтобы стряхнуть с себя наваждение, и чуть было не взвыла в голос от новой вспышки боли.
Осторожно открыла глаза, огляделась, наткнулась взглядом на двурогую вершину Быка, освещенную лучами заходящего солнца, и решила, что схожу с ума: увидеть самый высокий пик Шаргайльского хребта, находясь на Лобной площади Аверона, было невозможно!
Перевернулась на бок. Уткнулась носом в кружево соседней подушки, отпихнула ее от лица и застыла: моя рука была целой и невредимой! Без единого перелома или синяка!!!
— Вы уже проснулись, ваша милость?
«Проснулась? Значит, я — спала?» — ошарашенно подумала я. И, наконец, поняла: четвертование было сном! Вернее, кошмаром! А я находилась в покоях Вечерней Зари, выделенных мне королем Неддаром!