— Могу ли я позаимствовать это? — И Фрост вытащил купюру достоинством в один доллар.
Клерк обратил взгляд на купюру, позволив двум мухам изобразить из себя ярлычок на том, что осталось от его волос, затем кивнул.
— Пожалуйста.
— У вас есть бумага?
Клерк немного подумал, потом неохотно потянулся к столу и вытащил оттуда несколько листков.
Фрост отдал ему доллар и потащил пишущую машинку к себе в домик. Обливаясь потом и печатая, он провел там целый час. А когда возвращал машинку, клерк был все в той же позе, с той лишь разницей, что еще одна муха присоединилась к первым двум.
Справочник сообщил Фросту, что Джо Соломон имел офис на бульваре Рузвельта.
— Где мне найти бульвар Рузвельта?
— В центре города: он идет параллельно бульвару Парадиз.
— Далеко отсюда?
Клерк потянул себя за нос, подумал и сказал:
— Так или иначе, миль пять будет.
— Есть ли у вас автомобиль, который я мог бы взять напрокат?
— Пять баксов в день. У нас есть один — в дальней бухте. — И он неопределенно указал куда-то.
Автомобиль оказался побитым «фольксвагеном». Фрост решил, что это все же лучше, чем перспектива тащиться пять миль по такой жаре. Автомобиль домчал его до бульвара Рузвельта, странным образом не развалившись на1 куски.
Офис Джо Соломона располагался на десятом этаже впечатляющего высотного здания с четырьмя скоростными лифтами, кондиционированием и людьми важного вида, двигающимися туда-сюда по грандиозному вестибюлю с выражением крайней занятости, свойственной муравьям в походе.
За столом в приемной Соломона сидела испанского вида курица. Длинные черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, создавали нечто вроде рамы для лица, в котором было все, что нужно, — до тех пор, пока вы не видели ее глаз. Они были черными и видели все, и то, что они видели, они, испепеляя, ненавидели. Ей было около тридцати, но за плечами у нее было не меньше восемнадцати лет опыта, и каждый год лишь увеличивал ее ненависть. Фрост подумал, что курица — весьма жесткое блюдо.
Она осмотрела прибывшего с ног до головы. Он был одет в свой лучший пиджак светло-кремового цвета в тонкую темно-синюю полоску; на нем была темно-синяя рубашка и белый галстук. Перед тем как покинуть мотель, он внимательно осмотрел себя в засиженном мухами зеркале. Теперь подумал, что выглядит весьма впечатляюще, но одновременно заметил, что его стать, его взгляды и его одежда произвели на нее такое же впечатление, как комок теста, брошенный в кирпичную стену.
Фрост решил разыграть этакого бодрячка.
— Мистер Соломон… — начал было он.
Черные брови удивленно поднялись.
— Вам назначено? Ваше имя?
— Меня зовут Фрост. И у меня есть нечто большее, чем просто приглашение. — Фрост вытащил запечатанное в конверт письмо, которое он написал еще в мотеле, и положил его на стол.
Дама изучила конверт с брезгливостью, словно какую-нибудь гадкую штучку, которую притащил кот.
— Если вы дадите мне ваш номер телефона, мистер Фрост, мы с вами свяжемся.
Он уперся в стол своими ручищами и наклонился к ней. Ее тело издавало такой пронзительный запах, что если бы его разлить по бутылкам, то можно было бы продавать как лосьон после бритья.
— Я понимаю, что до мистера Соломона добраться очень трудно, — произнес он, улыбаясь ей. — Знаю, что вам платят за то, чтобы вы сидели, где сидите, облегчая ему задачу чувствовать себя важной птицей. Все это — часть рэкета, но я на это не куплюсь. Джо Соломон сидит здесь, чтобы делать деньги. Я могу сделать для него деньги. Предположим, вы приподнимаете свою задницу, отдаете ему это письмо, а он все равно не захочет говорить со мной — тогда я позволю вам плюнуть мне в правый глаз.
Ее глаза расширились, потом она рассмеялась — а засмеявшись, стала настоящей красоткой.
— Я думала, что повидала уже все на свете, — сказала она. — Хоть это и было грубо, но, в конце концов, это — новый подход. — Она взяла конверт и встала. Тело у нее было — просто сенсация. — Я вам ничего не обещаю, но вы заслуживаете того, чтобы попытаться.
Покачивая бедрами, она прошла в дверь позади своего стола. В конце концов, это несомненный шаг вперед, подумал Фрост, оглядываясь. Для приемной здесь было чересчур классно. Коричневый ковер цвета негритянской кожи, стены, выкрашенные абрикосовым, живописное окно с видом на море, батарея телефонов, забитые до отказа массивные шкафы и три высоких стула вдоль дальней стены создавали атмосферу значительного преуспеяния.
Он вспомнил дословно письмо, которое написал:
«Дорогой Дж. С.!
Марсия Гулден сказала, чтобы я с вами увиделся. Она сказала также, что, если вы меня пошлете куда подальше, она будет ненавидеть вас до конца своей жизни.
Ну как, заинтересовались?
Когда секретарша вышла, Фрост подумал, не следует ли ему вытащить свой носовой платок, чтобы утереть правый глаз. Может быть, Марсия только делала вид, что она такая важная птица. Может быть, Соломон сейчас выйдет, чтобы плюнуть ему еще и в левый глаз… Но, оказывается, беспокоиться ему не стоило: курица вышла, улыбаясь и кивая.
— Он вас примет. Но я все еще ничего вам не обещаю.
Фрост покосился на нее.
— Хотите пари? — Он прошел мимо нее в громадную комнату, которая была еще длиннее, чем офис. Не считая большого стола у живописного окна, вся остальная площадь комнаты представляла собой настоящее гнездышко миллионера, где можно было бы спокойно развлечь человек пятьдесят гостей и при этом не чувствовать, что народу чересчур много.
За столом, который был достаточно велик, чтобы играть на нем в бильярд, сидел маленький жирный человечек в сером пиджаке, который, должно быть, обошелся ему в семь или восемь сотен долларов. Его круглое, обожженное солнцем лицо с полуприкрытыми глазами и носом, словно клюв канюка, со ртом, похожим на линию, проведенную карандашом, было оправлено в раму из длинных белых волос, доходивших ему до воротника.
Он оглядел Фроста из своего угла комнаты, потом улыбнулся и кивнул на стул.
— Очень мило, мистер Фрост. Как Марсия?
— Очень хорошо и очень занята, — отвечал Фрост, усаживаясь.
Соломон одобрительно кивнул.
— Вот это работник! — Он откинулся в своем начальническом кресле. — Она моя любимая наживка. Нет ничего, что я не сделал бы для Марсии. Я так понял, что вы прибыли сюда в отпуск и ищете работу, чтобы соответствовать здешним ценам?
— Точнее не скажешь, — ответил Фрост.
— Вы пришли, куда нужно. Каков ваш род занятий? Что вы ищете?
Фрост вытащил подробный список своих разнообразных квалификаций, которые он заранее напечатал на машинке, и вручил его Соломону.
— Здесь вся моя трудовая жизнь, мистер Соломон. Может быть, у вас родится идея, как найти для меня что-нибудь подходящее.
Соломон пробежал глазами написанное Фростом, время от времени легонько присвистывая.
— Похоже, последние двенадцать лет у вас было немало работы, — сказал он, опуская бумагу на стол. — Давайте посмотрим: три года в качестве патрульного в полиции Нью-Йорка, выросли до детектива; вторая ступень — через два года уволились, оказались штатным агентом ФБР. Через три года уволились, чтобы стать стрелком во Вьетнаме. Потом вы были инструктором по взрывам в ИРА. Потом стали наемником во время переворота в Анголе. И наконец, в этом году вы короткое время работали как телохранитель в «Вестерн секьюрити корп» в Бостоне. — Он наклонил голову. — Просто не жизнь, а сплошная свирепость и подвиги. — Он снова взял в руки бумагу и прочел: «Знание большинства современного оружия и взрывных устройств, черный пояс по дзюдо, каратэ, военный опыт, лицензия пилота и так далее». — Он положил бумагу. — Очень впечатляюще, мистер Фрост, но никто из нас не планирует начинать войну в Парадиз-Сити. Боюсь, что ваши таланты здесь будут без надобности. — Он посидел, мрачно размышляя, а затем продолжил: — Разумеется, есть работы, которые я могу вам предложить, но…
— Такие, как?..
— С вашей внешностью и сложением, вы могли бы иметь пять сотен в неделю. У меня есть одна старая форель, которой нужен шофер, но вам придется регулярно — раз в неделю — ложиться с ней в постель.
— Это не для меня, — твердо сказал Фрост.
— И не думал, что это подойдет. Еще у меня есть один очень богатый чудак, которому нужен компаньон, но вы… нет, я не думаю, что вы подойдете.
— Я тоже не думаю.
— А не хотели бы вы стать телохранителем? За это платят примерно сотню, но, когда отпуск, это весьма неплохо. Все, что вам будет нужно делать, так это сидеть на пляже и ждать, когда появится возможность кого-нибудь утопить.
Пока Фрост прикидывал размеры зарплаты, до него стал доходить смысл предложения.
— Но ведь и у вас наверняка есть кое-что и получше? Со слов Марсии, я понял, что могу получить большие деньги.
Соломон вздохнул:
— Эта старая форель…
— Мы закончили о ней разговор. Так как насчет телохранителя?
Соломон просиял. Он потянулся вперед и нажал кнопку звонка. Испанская курица заглянула в кабинет.
— Есть ли у нас вакансии телохранителя, Кармен?
— Сейчас нет. — Она одарила Фроста насмешливой улыбкой. — Их — словно наркотиков на рынке. — И она удалилась, хлопнув дверью.
— Время от времени мы получаем просьбы подыскать телохранителя, — пояснил Соломон. — Для вас это — самое лучшее. Вероятно, вы здесь еще пробудете какое-то время? Если я что-то услышу…
— Я не могу себе позволить слоняться тут без дела, — сказал Фрост. — Ну ладно, если это все, что вы можете мне предложить, я позвоню Марсии. Может быть, она что-то сделает для меня, пока будет ненавидеть вас?
Соломон вздрогнул:
— Не стоит торопиться. Дайте мне пару дней… хорошо? Я заставлю Кармен просмотреть все наши папки. Оставьте номер вашего телефона. Мы вам что-нибудь подыщем.
— Ну ладно, только два дня, а потом я звоню Марсии.
Фрост покинул кабинет и вышел в приемную.