— Иисус, человек! — воскликнул черный. — Я не знал, что ты полицейский. Я думал — ты соглядатай.
Фрост забросил нож далеко в темные кусты.
Он посмотрел на черного. Это был юный тощий парнишка с огромными дикими глазами и жидкой бороденкой. Он был одет в лоскутную кожаную куртку и джинсы.
— Как тебя зовут, сынок? — спокойно спросил Фрост.
— Я — Бак. Клянусь, я не собирался причинить тебе вреда! Мы просто не любим здесь тех, кто подглядывает.
— Я не коп, Бак, — сказал Фрост и, медленно подойдя к черному, присел рядом с ним на песок. — Я кое-кого ищу.
— Раз ты кого-то выискиваешь, — сказал Бак, — я сваливаю.
Фрост схватил тощее запястье и дернул рукав рубашки. Ему даже не нужно было видеть отметок шприца, он их почувствовал: этот парень ширялся.
Бак попытался освободиться, но Фрост легонько сжал его запястье.
— Хочешь заработать сотню долларов? — спросил он.
Бак напрягся.
— Ты не шутишь, а?
— Когда ты в последний раз получил дозу?
Бак что-то пробормотал и снова попытался сбросить руку Фроста.
— Послушай, Бак. Хочу, чтобы ты посмотрел среди своих друзей. Я ищу девушку с рыжими волосами, она особенная. Если она здесь, она не может быть здесь больше трех часов. Она могла просто прийти и уйти. Если ты ее приметишь, ничего не делай, просто возвратись сюда и скажи мне. Если ты ее найдешь, получишь сотню баксов. Если не найдешь — пятьдесят. О’кей?
— Девушка с рыжими волосами?
— Именно! Ты не сможешь ошибиться. Ее волосы особенного цвета, не крашеные — натуральные. Ей приблизительно лет двадцать, красивое тело.
Бак поднялся на ноги, и Фрост отпустил его запястье.
— Сотня долларов, да?
— Точно. — Фрост вытащил бумажник и показал парню купюру достоинством в сто долларов. — И все — твои, если ты ее отыщешь.
— Жди меня здесь, человек. Не уходи.
— Я буду здесь, и, если ты ее засечешь, Бак, просто уходи. Придешь сюда и расскажешь мне.
— О’кей, человек.
Фрост смотрел, как черный юнец быстрым и неуверенным шагом удаляется в сторону лагерных костров. Он видел, как он ходит там туда-сюда. К нему подошла девушка, но черный отстранил ее. Наконец он исчез в дыму и мраке.
Предположим, этот черный соберет своих друзей и они попытаются напасть на него, думал Фрост. Ведь он показал Баку бумажник с деньгами.
Пригибаясь, он стал отходить, пока не добрался до укрытия под длинной линией манговых деревьев. Он освободил свою пушку в кобуре, потом прислонился к стволу дерева и, убедившись в том, что хорошо скрыт, но при этом может видеть огни лагеря, стал ждать.
Ожидание показалось долгим, и, когда он уже решил уходить, не надеясь снова увидеть Бака, взглянул на часы — стрелки показывали 23.15, появился бегущий рысцой Бак. Он был один.
Бак притормозил у кустов, а потом стал в панике озираться. Фрост видел пот, выступивший на его черной коже, освещенной лунным светом.
— Ну что, Бак? — тихонько позвал он. — Я здесь.
Бак потащился к нему и остановился задыхаясь.
— Ты дашь мне этот хлеб, человек? — всхлипнул он. — Если я по-быстрому не уколюсь, мне все кишки вывернет.
— Ты нашел ее?
— Да, человек. Но она ушла. Она — с Большим Четом. Он забрал ее к себе в берлогу.
— Кто такой Большой Чет?
— Мужчина, если ты понимаешь, о чем я. Он руководит этим балаганом. Он настоящий человек!
— Где его берлога, Бак?
— В дальнем конце бухты. У него там хижина. Дай же мне скорее эту сотню, человек!
— Откуда мне знать, что ты не свистишь? Может быть, это какая-то другая девушка.
— Я говорил со своими друзьями. Большой Чет подобрал эту крошку на шоссе. Она называет себя Джина. У нее рыжие волосы.
Этот ответ удовлетворил Фроста.
— Как мне добраться до берлоги, Бак?
— Прямо по берегу. Это примерно в полумиле. Вы не заблудитесь.
— Могу я подъехать туда на машине?
— Конечно… следующий поворот с шоссе, и приедете прямо туда.
Фрост отдал парню стодолларовую купюру.
— Спасибо, человек, — сказал Бак, бросился было бежать, затем притормозил. — Будьте осторожны с Большим Четом. Не говорите ему, кто вам сказал! — И он помчался назад неистовым галопом, приволакивая ноги.
Фрост заторопился к «ламборгини». Он выехал на шоссе и свернул на втором повороте к пляжу. Выключил двигатель с фарами и двинулся по мрачной песчаной дорожке, покуда опять вдали не показалось море.
Оставив машину, он прошел оставшуюся сотню ярдов. Слева он видел огни лагеря. Справа заметил маленькую деревянную хижину, наполовину спрятавшуюся в тени пальмовых деревьев. В окне был виден тусклый свет масляной лампы.
Вытащив пушку, он неслышно двинулся по песку, пока не дошел до самой хижины.
Единственными долетавшими до него звуками были звуки гитары, далекие голоса и море, бьющее в пляж.
Нагнувшись вперед, он заглянул в освещенную комнату. То, что он увидел, заставило его окаменеть.
Джина, обнаженная, сидела на низком сломанном кресле. Ее руки покоились на коленях. На руках и на прочих частях ее тела видны следы крови. Ее глаза были пусты. Она была похожа на внушающую ужас восковую фигуру, но прерывистое движение ее груди свидетельствовало, что она еще жива.
В комнате, освещенной дымным светом масляной лампы, у ног Джины лежало ничком тело крупного мужчины, раскинувшегося в позе мертвеца. Он был одет в грязную футболку и рваные джинсы.
В его груди торчала рукоятка ножа.
Глава 8
С пушкой в руке Фрост осторожно вошел в хижину.
Густой запах грязи, немытых тел и дыма марихуаны едва не заставил его желудок вывернуться наизнанку. Он обошел тело, полагая, что это и есть Большой Чет: он больше не был низким и подлым и был так же мертв, как поплавок, вытащенный из моря.
Его ударили ножом с такой яростью, что лезвие запечатало рану. Крови было мало, но рукоятка ножа оказалась запачканной.
Фрост повернулся к Джине, которая сидела без движения, ее глаза были широко открыты и смотрели в одну точку, ее грудь двигалась, словно ее душили спазмы.
— Джина!
Никакой реакции.
Он поводил рукой у нее перед глазами, но они остались неподвижны. Он коснулся ее плеча… горячего и сухого.
Вот черт, ну и ситуация, подумал он, и его тренированный ум копа немедленно принялся за дело. Что делать дальше? Это — убийство!
Он осмотрел грязную хижину. Разбитого вида грязный телефон стоял на куче затрепанных «Плейбоев». Он знал, что одному ему с этой ситуацией не справиться.
Он позвонил в «Пиковый туз». Когда Амни подошел к телефону, Фрост сказал:
— Я нашел ее, но тут случилась беда. Далеко ли Силк и Митч?
— Они только что вошли. Что за беда?
— Я — в Пэддлерс-Крик. И хочу, чтобы вы приехали сюда — быстро! — прорычал Фрост. — Привезите садовый инвентарь. Нам придется кое-кого похоронить!
— Что ты хочешь этим сказать, черт возьми? — потребовал ответа Амни, в его голосе послышалась тревога.
— Увидишь! Давайте двигайтесь! Ты знаешь мотель «Дубы-близнецы»?
— Да, но…
— Выезжаете на шоссе перед «Дубами-близнецами», второй поворот налево, потом спускаетесь к пляжу. Я буду ждать вас. Хочу, чтобы вы прибыли как можно быстрее, и не забудьте садовый инвентарь! — Фрост бросил трубку.
Он подошел к Джине и стоял, глядя на нее. Если не считать дыхания, она могла бы сойти за мертвую.
Он снова поводил рукой у нее перед глазами, и снова — никакого результата.
Он вышел из хижины и стал вдыхать горячий, влажный воздух, чувствуя, как пот заливает ему лицо.
И пока так стоял на залитом лунным светом пляже, он думал о том, что пообещал ему Гранди. Пять миллионов долларов! Это было кое-что, о чем Силку, Гоблу и Амни знать не следовало! Но, предположим, она умрет? Она выглядит настолько плохо, что вполне может умереть. Эта чокнутая маленькая сучка отправилась в путешествие! Этот здоровый мертвый неряха, должно быть, дал ей ЛСД. У нее поехала крыша, и она ударила ублюдка ножом.
Он вернулся в хижину, осмотрелся и обнаружил грязную тряпку, которая впитывала воду, капающую из крана. ОН вытер кровь с ее тела и с рук. Она по-прежнему оставалась неподвижной, словно восковая фигура. Затем он огляделся и обнаружил ее одежду на краю грязной, провисшей кровати: джинсы, тенниску, трусы и сандалии.
Он подошел к Джине и стащил ее с кресла. Она навалилась на него, словно кукла, набитая опилками, только этих самых опилок явно недоставало. Каким-то образом он ухитрился надеть на нее джинсы. Дважды она выскальзывала из его потных рук и шлепалась на пол. Дважды, проклиная все на свете, он поднимал ее и, наконец, застегнул «молнию». Теперь он окончательно встревожился. Она все еще была словно восковая фигура. Он надел на нее тенниску, затем усадил на стул.
Теперь, испытывая гадливость от одних только прикосновений к ней, больной от запахов, которые стояли в хижине, он вышел на свежий воздух.
Он был уверен, что просто теряет время. Джина может умереть у него на руках в любую минуту. Могли появиться и дальнейшие осложнения. Предположим, Силк выйдет из игры. Предположим, он не станет ввязываться в убийство. Предположим, он не захочет хоронить Большого Чета…
Фрост подумал об этом и вернулся в хижину, набрал номер отеля «Спэниш Бэй». Меньше чем через минуту к телефону подошел Гранди.
— У меня настоящая беда, — сказал Фрост. — Я нашел ее, но она отправилась в путешествие по стране ЛСД. Она плохо выглядит… очень плохо.:
— Вы можете отвезти ее в больницу «Парадиз»? — спросил Гранди, его голос звучал, словно сыпался гравий. — Или мне стоит вызвать «скорую»?
— Я отвезу ее, — сказал Фрост. — Никаких «скорых». Существуют другие затруднения.
— Я предупрежу приемное отделение, — сказал Гранди, — и сам буду там.
Фрост снова посмотрел на Джину и снова поводил рукой у нее перед глазами. Никакой реакции. Затем он услышал звук быстро приближающегося автомобиля. Он выбежал из хижины навстречу машине. Из нее выпрыгивали Силк, Амни и Гобл.