— Но не тогда, когда вокруг рыщет Амандо.
Пораженный, Фрост уставился на нее.
— А ты откуда о нем знаешь?
— Дорогой, я знаю обо всем в округе. Это мой бизнес. Первую субботу каждого месяца у меня свидание с этим придурком. — Марсия скорчила гримасу. — Он как холодная рыба: туда-сюда, и конец, никакого воображения: просто спустить пар, но он за это платит.
— Но ведь он просто как персонаж из фильмов ужасов!
— Скажи это еще раз. — Она улыбнулась Фросту. — А как насчет другого телохранителя, Марвина? Ты с ним поладил?
Фрост пожал плечами:
— Пока не знаю. Мы только начали. Судя по тому, что я видел, это коп до мозга кости: парень без амбиций. — Некоторое время он ел молча, потом признал: — Утка — просто фантастическая!
— Здесь все фантастическое, особенно что касается еды. — Она сделала пузу, глядя прямо на него. — Дорогой, ты не должен огорчаться. Сидеть на стульчике, смотреть по сторонам, вкусно есть и неплохо получать — разве тут есть из-за чего расстраиваться? Или я не права?
— У меня большие планы. Я смотрю по сторонам. Да, все вокруг что-то имеют за душой. Гранди? Этот чертов макаронник? Меня убивает, когда я думаю, что у какого-то макаронника столько денег.
— Но он ради них столько работал, детка. И я работаю, для того, чтобы иметь то, что я имею. Ты получаешь, только если вкладываешь. Если тебе нужны настоящие деньги, подумай сначала, куда бы ты мог их вложить.
Фрост нахмурился:
— Это напоминает мне моего отца, который вечно бубнил о том, чтобы вкладывать и получать. Он и вкладывал, обливаясь потом и надрывая свои кишки по четырнадцать часов в день, но никогда ничего не получал. — Обращаясь мыслью в прошлое, Фрост сжал кулаки. — Мой отец! У него и сейчас мозгов с горошину! Нечего кормить меня этой надоевшей кашей насчет того, чтобы вкладывать и получать. Это больше подходит для птичек!
Подошел официант и убрал тарелки. Фрост сел, детальнее осмотрел шикарную комнату. Это была как бы для него сцена! Это будет его будущим окружением, если только он отыщет ключик к быстрым денежкам. Его разум выпустил на волю его непомерные амбиции: стать владельцем виллы — такой же, как у Гранди; заиметь большую моторную яхту, «ламборгини», и чтобы достаточно было лишь ткнуть пальцем, чтобы любая девчонка послушно легла на спину, и чтобы были большие деньги, которые можно было бы свободно тратить…
Кофе был готов.
Фрост был настолько погружен в свои мечты о будущем, что и не подозревал о том, что Марсия внимательно за ним наблюдает.
— О чем задумался? — спросила она.
Фрост криво улыбнулся:
— Эта забегаловка! И эти мешки с деньгами! Что бы я только ни сделал, чтобы оказаться одним из них!
— Я уже говорила тебе, дорогой, что это — город, где деньги делаются быстро, — напомнила Марсия. — Ты только что приехал. Наберись поэтому терпения. — Она отодвинула свой стул. — Мне нужно позвонить! — И до того как он успел подняться на ноги, она уже убежала, помахивая на ходу знакомым, которые томно махали ей в ответ.
Появился официант.
— Коньяк, сэр?
— Иди торгуй своим пойлом где-нибудь еще! — огрызнулся Фрост.
Он чувствовал себя таким обделенным оттого, что приходится покидать шикарное помещение со всеми этими вонючими богатеями, которые сейчас его окружали, но он сдерживал эмоции: он явился сюда с одной целью — затащить эту сенсационную блондинку в кровать.
Фрост уже приканчивал свой кофе, когда вернулась Марсия.
— А теперь пойдем полюбуемся моими офортами, — пригласила она, и, подняв вверх глаза, Фрост увидел в ее серо-зеленых глазах жгучее желание.
Отодвигая стул и ощущая, как волна похоти пронзила с головы до ног и его, он и понятия не имел о том, что уединенный угловой столик, за которым они сидели, был снабжен жучком и каждое слово только что состоявшейся милой беседы осталось запечатленным на пленке.
Их взрывному единению пришел конец.
Фрост лежал на королевских размеров кровати, глядя вверх на свое отражение в зеркале, покрывавшем потолок. Он никогда раньше не видел очертаний своего тела в таком ракурсе и чувствовал мужскую гордость за свои мускулы, за свое загорелое худое тело, за длину ног и вообще за всю свою привлекательность — она была налицо! В прошлом у него было несчетное количество женщин, но, не беря в расчет крашеную стюардессу, которую он все еще вспоминал со вздохом, он не мог назвать ни одной другой, которая была бы столь осведомлена по части секса и могла принести такое удовлетворение, как Марсия.
Разумеется, она была профи, знала немало изощренных трюков, и, если только он не обманывался, ему показалось, что и он сумел по-настоящему заинтересовать ее. Но было ли это так на самом деле? Будучи циником и всегда с подозрением относясь к женщинам, он напомнил себе, что она могла теперь просто играть.
Он прислушивался к шуму воды в ванной комнате, а потом взглянул на часы, было 16.15. У него еще оставалось несколько часов до начала следующего ночного бодрствования на вилле Гранди.
Приподнявшись на локте, он оглядел большую комнату, которая находилась непосредственно над рестораном, и подумал, что это помещение, должно быть, хорошо звукоизолировано, поскольку снизу не доносилось ни звука. Справа от него было большое окно, которое выходило на плавательный бассейн и сверкающий всеми красками сад. Марсия сказала ему, что стекло в окне прозрачно лишь изнутри. Он мог стоять рядом с ним обнаженным, смотреть в него, и никто снизу не мог его увидеть.
Большая комната утех просто-таки источала дурной запах богатства. Белый шерстяной ковер, почти неслышный кондиционер, зеркала, которыми были обшиты противоположные стены, и зеркала на потолке, какой-то сложный коктейль-бар, мягкий свинг, льющийся из потайных динамиков, и прочие атрибуты создавали шикарное гнездышко для мужчины, который мог позволить себе заплатить те деньги, о которых мечтал Фрост.
Марсия вышла из ванной. На ней ничего не было. Фрост почувствовал небольшой комок в горле. Тут действительно есть, на что посмотреть, — подумал он, — и желание пронзило его с новой силой, пока он садился и спускал ноги на ковер.
— Дорогой, теперь ты должен идти, — сказала Марсия, скользнув в трусики с оборками. — И мне нужно возвращаться к работе.
— О’кей. — Фрост послушно встал.
Теперь он уже носил слаксы и форменную рубашку.
Запуская гребень в свои шелковые белокурые волосы, Марсия посоветовала:
— Отправляйся в бассейн, Майк. Хочу, чтобы ты произвел там фурор. — Она улыбнулась ему. — Я собираюсь увидеть тебя всего, дорогой. — Она потянулась к своей сумочке и вытащила оттуда нечто, похожее на кредитную карточку, и с нею подошла к нему. — Возьми это, дорогой.
Фрост принял карточку и подозрительно ее осмотрел:
— Что это?
— Ты можешь показывать ее всем, дорогой, и пользоваться всем, что здесь имеется, бесплатно. Это членская карточка, только ты не должен брать чеки.
— Что это значит, черт побери? — Фрост настаивал на ответе, и весьма агрессивно. — Я сам за себя плачу. — Но он взял карточку, осмотрел ее и увидел свое имя, напечатанное на ней.
— Это — хитроумное приспособление против налогов, — объяснила Марсия. — Ты не единственный с такой. Как мы еще могли бы содержать местечко такого уровня? Бери и не лезь в бутылку. Я делаю кое-что для тебя, а ты делаешь кое-что для меня. — На короткое мгновение ее руки скользнули по его промежности, затем она убрала их и улыбнулась.
Фрост рассмеялся. И снова уставился на карточку.
— Ты действительно хочешь сказать, что эта карточка играет роль чека?
— Именно это я и говорю. Одевайся, Майк, и убирайся отсюда к черту! — Теперь в ее голосе послышалось раздражение. — Отправляйся и устрой себе бал. У меня еще есть кое-какая работа!
— Ду да… конечно. — Он втиснулся в свою одежду. — Ты хочешь сказать, что я могу спуститься вниз и вести себя как один из этих тюфяков?
Она рассмеялась:
— Именно это я и имела в виду. Увидимся завтра. Мы повторим представление. В то же время у «Спэниш Бэй». Хорошо?
Фрост схватил ее в объятия и поцеловал.
— Держу пари, что очень хорошо!
Он спустился вниз по ступенькам, ведущим на обширную террасу и к бассейну, сжимая в руке кредитную карточку, которую дала ему Марсия.
Марсия проследила за ним взглядом, а потом закрыла дверь и повернула ключ. Она растянулась на кровати и глубоко вздохнула.
Одно из зеркал на стене, прямо напротив нее, неожиданно отъехало в сторону, и в комнату вошел мужчина: это был единственный человек, которого Марсия по-настоящему боялась. Его звали Лу Силк. По профессии он был убийцей, которого нанимали только за очень большие деньги. Предположим, у вас все в порядке, вы достаточно богаты и есть кто-то, кто оказывает на вас давление, оно становится невыносимой досадной неприятностью. Или же этот человек крутит с вашей женой или подружкой роман — в этом случае неверный очень быстро переходит в разряд мертвецов, стоит лишь войти в контакт с Силком. Он был профессионалом по этой части. И убийства, совершаемые им, никогда не возвращались к нему в виде расплаты.
Внешность у Лу была зловещая: лицо как топор, со стеклянным правым глазом и белым шрамом, бегущим по левой щеке. Именно стеклянный глаз почему-то более всего приводил Марсию в трепет. Когда Силк говорил с ней, она ловила себя на том, что с ужасом таращится на его искусственный глаз и никогда не смотрит на живого соседа.
Силку было около сорока шести; он был высок, худощав, одет в белую рубашку и черные слаксы. Его черные с сединой волосы легко разделялись пробором. Сухожилие его левого запястья обхватывал тяжелый золотой браслет, на правом красовались кварцевые часы с черным циферблатом.
Последние два года Силк трудился исключительно для Германа Радница, который был, вероятно, самой злой и могущественной силой на мировой политической арене. Силк получал постоянную зарплату, четыре тысячи долларов в месяц, и в нужные моменты выходил на сцен