Но тому, кто хотел пользоваться этими благами, необходимо было соответствовать условиям, которые ставила природа Черных Земель: доброта, сочувствие, искренность считались здесь постыдными пороками. Уродством, недостойным обладателя авторитета и крупного счета в банке. Черные Земли чуяли проявления душевности и сентиментальности – и расправлялись с виновными незамедлительно. Подобные хлюпики мгновенно разорялись и попадали в самые неприятные ситуации, а часто – таинственным образом исчезали.
И потому те, кто ценил особые качества земель Черного Риэлтера, старались убить в себе как можно больше человеческого. Они упорно тренировали в себе циничность и снобизм, соревнуясь друг с другом в эпатаже и подлости. И, надо сказать, многие в этом весьма преуспели.
Капиталы росли и росли, и собственник магических Черных Земель, Черный Риэлтер получал неплохие дивиденды. И оттого, словно одержимый, стремился ко все большему и большему захвату территорий. Интересно, никто и никогда из простых смертных его не видел: глазами, ушами и руками его были рейдеры. Что характерно – сами безглазые, безухие и безрукие. Что не мешало им эффективно использовать пропихнутые ими же через Государственную Думу законы. Надо отдать должное и Думе – Игра немало покуражилась и над ее образом. Так что и законы получались соответственные…
Из-за вновь нагроможденного стекла и бетона появилось вдруг внушительное здание храма Христа-Спасителя, которое предстояло теперь обогнуть. Его Марина не видела уже довольно давно. Да и вряд ли оно раньше находилось именно в этом месте. Впрочем, география Волшебной Москвы имела свойство то и дело меняться самым стихийным образом, так что не это было удивительным. Так или иначе, что-то в облике храма явно резало глаз. Наконец, Марина поняла, что.
У храма не было ни одного входа, ни одного окна. Только сплошной каменный монолит. Вместо креста на центральной маковке торчала вверх красно-белая ферма сотового ретранслятора.
Короткая голубая вспышка застала Марину врасплох. Впереди образовалось препятствие, состоящее из нескольких темных человеческих фигур. Марина от неожиданности слишком резко ударила по тормозам, и мотоцикл занесло, да так, что она с трудом удержала равновесие, скользя гладкому асфальту толстой подошвой высокого ботинка.
Она остановилась и в сердцах чертыхнулась: стало понятно, что со всех сторон ее окружили люди в черных балахонах. Это, конечно же, были вездесущие Агенты Княжества Госбезопасность, того самого, что имело своей резиденцией мрачную Старую Башню на Лубянской площади. Агенты, как обычно, возникли прямо из воздуха. И встреча с ними не сулила ничего хорошего.
– Приветствую вас, бывший Игрок, – язвительно сказала одна из безликих фигур, неспешно выступая вперед. – Что же вы так неосторожны? Заезжаете на проклятые вами же земли. Или вы считаете, что разбойничья атаманша сможет безнаказанно слоняться по этой благодатной территории? После стольких набегов и грабежей, что так любят устраивать ваши шалопаи?
– Чего вам нужно? – выкрикнула Марина.
Она высматривала брешь в стене из Агентов с однозначным намерением вырваться.
– У меня есть ордер на ваш арест, – сладким голосом произнес старший Агент. – И я намерен доставить вас в Старую Башню… Видите как удачно получилось – Черные Земли зажали ваш поганый Университет в кольцо. И погода нам благоприятствует: на небе такое прекрасное темное солнце – совсем не жарко, правда?
До Марины только теперь дошло, что затянувшееся солнечное затмение играет на руку Агентам, и без того почти всесильных под покровительством Черного Риэлтера…
Неожиданно для самой себя она рванула ручку газа. Мотоцикл взревел и наполнил воздух гарью жженой резины. Однако не сдвинулся ни на сантиметр.
Агент коротко и сухо рассмеялся и небрежно бросил:
– Ладно, поиграли – и будет. Отправляйте ее в Башню…
Перед глазами снова сверкнуло, пространство наполнилось мешаниной цветных пятен, резко перехватило дыхание. Марине показалось, будто она проваливается в какой-то глубокий колодец.
Но через мгновение все кончилось.
…Марина сидела перед массивным, темным, невероятно длинным столом. Стол этот доминировал в столь же длинном и темном помещении. Темные портьеры почти не пропускали и без того не особо яркий теперь дневной свет.
Все в этом кабинете – а это был именно кабинет – отдавало невообразимым унынием и безнадежностью. Стены были убраны в темное дерево, вдоль стола стояли стулья с высокими резными спинками, однако это странным образом создавало впечатление не ожидаемого средневекового шика, а какой-то хмурой казенности. На другом конце этого стола высилось массивное кресло – из того же дерева, только несколько изощреннее отделанное. Над креслом на стене весел большой портрет в массивной раме. Кого изображал портрет, понять было невозможно: холст терялся в полумраке.
И там, в этом кресле, ссутулившись, словно ощущая вечное неудобство от всего своего окружения, расположился давний знакомый Марины.
Этот человек (если в нем осталось что-то человеческое), все его окружение и сопутствующая атрибутика вызывали у Марины неизменное отвращение и страх. И до того, как ей суждено было попасть в эту долгоиграющую Игру, она не особо жаловала тех, кто связывал свою жизнь с секретностью, чрезвычайными полномочиями, страхом и подобострастием – всем тем, что дарили обладателям маленькие красные корочки. Отвлеченно она допускала необходимость подобных служб, но не могла понять людей, которые могли ежедневно существовать в среде подозрительности, подлости, мелких служебных интриг и при этом спокойно спать ночами и считать себя вполне достойными людьми. Просто не укладывалось подобное мировоззрение в ее свободолюбивой душе.
Игра же избавила таких людей от утомительной необходимости то и дело предъявлять свои «корочки». Теперь их природа и сущность отражалась в черных бесформенных балахонах, под которыми еще никто не смог узреть ни одного лица. Лишив таким образом возможности скрываться среди людей, Игра, тем не менее, наделила Доминатора и его Агентов небывалыми магическим способностями. Любители, правда, говорили, что служители Княжества вовсе не маги, а владеют лишь набором прикладных приемов из черного раздела магического искусства. Но и этот набор впечатлял.
Но еще больше впечатляла та жажда власти и стремление вмешиваться в чужие дела, которые заставляли двигаться винтики этой мрачной бездушной машины. Что ни говори – злу в Игре всегда было куда проще. Потому, что зло – всегда понятно и откровенно. Добро же построено на сомнениях и клубках противоречий, которые неизменно ведут все к тому же злу. Как «плюс на минус» всегда дает отрицательный результат, так мелкая частичка зла портит целый ворох добрых начинаний…
– Вот мы и встретились снова, Игрок, – надтреснутым голосом произнес Доминатор.
Голос его был негромким, но акустика кабинета придавала звуку гулкости и эха, отчего казалось, что звук доносится сразу со всех сторон. Доминатор скрипнул креслом, чуть поменяв позу и продолжил:
– Последняя встреча получилась не очень удачной и пауза в нашем чудном общении уж больно затянулась. Право же, я даже успел соскучиться.
– Во время последней встречи вы слишком настойчиво пытались меня убить, – сухо сказала Марина. – Неужто вы решили извиниться? Или же – исправить недоработку?
– О-хо-хо… – нарочито грустно протянул Доминатор. – Сколько воды утекло с тех пор. Скажу честно: ни капли антипатии к Игрокам первого состава я не испытываю. Честно говоря, эмоциональная вражда – это вообще не мой стиль. Просто на том, первом этапе устранение Игроков было мне выгодно. В общем, ничего личного. Может, это даже к лучшему, что мне не удалось реализовать тогда свои планы. Сами понимаете – недостаток опыта, неправильная оценка вашего потенциала, да и потенциала Игры в целом. Должен сказать, что возникающие теперь перспективы кажутся куда более интересными, чем сомнительный приз за победу в Игре…
– То есть целый час абсолютных магических способностей в качестве приза для вас уже ничего не значит? – спросила Марина.
– Это, конечно, заманчивая возможность, – Доминатор важно покачал своим капюшоном. – Но в то же время – довольно сомнительная. Я не верю ни во что абсолютное. К тому же никто не знает, какой подвох, возможно, приготовили Маги, запустившие Игру. Если только они и впрямь существуют, эти Маги…
Доминатор рассмеялся с легкой хрипотцой.
Беседа казалось довольно милой, совсем не похожей на жестокий допрос, которого ожидала Марина. Создавалось ощущение, что Доминатор и в правду стал столь сентиментальным, что решил просто поболтать по душам с прежним (да и нынешним) врагом. Однако ни капли доверия к этому носителю черного капюшона не было, и она старалась не расслабляться, словно ожидая внезапного удара.
– Да… – продолжал Доминатор. – Я пришел к интересному выводу: лучше всего будет, если эта Игра вообще никогда не закончится…
– Как это? – упавшим голосом произнесла Марина. – Но ведь целый город ждет, когда вернется нормальная жизнь!
– Пусть ждет, – на этот раз смешок Доминатора был ядовитым. – Какое мне дело до города? Скоро прежняя Москва уйдет в прошлое – когда мой добрый приятель освоит, наконец, все земли…
– Черный Риэлтер… – прошептала Марина.
Все возвращалось на круги своя. Зло оставалось злом. Оно всего лишь становилось более изощренным в своих методах.
Марина сжала кулаки: голос Доминатора не оставлял сомнения в абсолютной уверенности своего врага в реальности собственных темных планов. Ее друзьям нечего было противопоставить этому наползающему злу… Разве что – в дело вмешаются Игроки. Ведь не зря они вошли в Игру именно теперь…
– Вы зря так расстраиваетесь, бывший Игрок, – наставительно сказал Доминатор. – Мы не собираемся злоупотреблять насилием. Вы же знаете, что и на Черных Землях живут люди. И скоро все будут так жить – от людей требуется всего лишь не сопротивляться животворной энергии Успеха, которая здесь царит…