– Так Магистр… Его, вроде, к Доминатору отправили? – задумчиво произнес офицер. – Нет, так у нас с вами дело не пойдет. Ведь вы же не хотите допроса с пристрастием?
– Нет…
– А то у нас есть методы… Да что там, вон – коллег из Налоговой Инквизиции пригласим. Веселый Инквизитор быстро информацию вытягивает: его просто хлебом не корми – дай допросить кого-нибудь. В таком признаетесь, что сами потом не поверите…
– И зачем же вам такие ответы, верить которым не стоит? Люди же под муками несут сплошную околесицу… – глухо сказала Марина. Ей было в обще-то все равно. Но она из последних старалась держаться достойно.
– Нам главное, чтобы были ответы на все вопросы, – охотно пояснил контрразведчик. – «Не знаю» – это не ответ. Это позиции, которая означает полнейшее неуважение к допрашивающему, и нивелирует все его усилия. Но человек на самом деле всегда – заметьте, всегда, что-то знает! Даже, если он под пытками начинает нести околесицу! Такую вот «околесицу» следует изучать еще более тщательно! Человек неспроста признается в том, чего не совершал! Раз у него в принципе есть набор слов, которым он может сделать признание – значит, он потенциально был способен замышлять подобное в действительности! Вот вам самое простое и неоспоримое доказательство необходимости форсированных допросов!
– Вот то, что вы сейчас сказали – и есть самая полнейшая на свете околесица, – сказала Марина. – Вас самого надо допросить с пристрастием – верите ли вы в то, что говорите…
– Мне импонирует ваше чувство юмора и стойкость бывалого разведчика, – самым серьезным тоном сказал офицер. – Я предложу командованию подумать над тем, чтобы использовать вас в качестве двойного агента…
– У вас в Войске все такие безумцы? – равнодушно спросила Марина.
– Безумству храбрых поем мы песню! – торжественно сказал контрразведчик.
–3 -
Крюгер провел в Коломенской Чаще всего несколько дней. Но и этого хватило ему, чтобы ощутить всю мощь этой зеленой стихии, которая вновь, как многие тысячи лет назад, обрела здесь полную и безраздельную власть над человеком. Здесь никто не мог противопоставить ей беспощадную силу уничтожающей техники, и лес властвовал, подавлял и внушал особый суеверный ужас бесконечного зеленого монстра.
Разбойники вживались в эту зеленую атмосферу, и постепенно начали ощущать особую связь со всем живым, окружающим их. Лес щедро делился с ними едой и материалами для оружия, одежды и крова, но взамен забирал часть привычной бесшабашной свободы.
Необъяснимая сила влекла разбойников совершать какие-то ритуалы в честь лесных духов, приносить им скудные жертвы. Крюгер сам начал ощущать повсеместное присутствие незримых сил, от которых теперь полностью зависело процветание разбойничьей братии.
А однажды, проснувшись на мягком и ужасно удобном мху, он понял, что не может оторвать руки от поверхности дерна. Сделав некоторое усилие, он поднял руку, с тонким хрустом порвав что-то тонкое. Поднеся руку к глазам, он с ужасов увидел, что из-под кожи, наружу торчат тоненькие бледно-зеленые ростки.
Крюгер подскочил, как ошпаренный, и все тело его начало мелко пощипывать: оказалось, что за ночь он основательно прирос к земле! Впрочем, он был не одинок в этом страшноватом открытии: все разбойники, спавшие на открытой земле, оказались «прихваченными» подобными нежными ростками.
К этому открытию добавилось и еще одно: те, кому довелось таким вот образом «пустить корни», целый день не испытывали чувства голода. Когда подобное повторилось на следующее утро, умный Веник сделал вывод: именно таким образом благодарный лес питает своих гостей, уберегая их от голодной смерти и излишнего уничтожения лесных ресурсов.
– За что это он такой благодарный? – угрюмо спрашивал Крюгер.
– Как за что? – разводил руками Веник. – Мы ведь обещали его защищать. Вот лес за это нам и благодарен…
Удивительными аномалиями очень заинтересовались разбойники из числа бывших студентов-биологов. Разбойничий образ жизни не смог заглушить в них инстинкты заучек-ботаников. И теперь они ползали на четвереньках, разглядывая друг друга в увеличительные стекла и с шипением выдергивая из-под кожи образцы этих волшебных аномалий.
Когда руки, ноги и головы стали покрываться мелкими зелеными листочками, Крюгер уже не волновался: подобные нательные заросли должны были послужить в дальнейшем отличной маскировкой. А что еще нужно настоящему лесному разбойнику, как ни хорошая маскировка и способность долгое время оставаться в засаде без нужды в пище и воде?
И вскоре справедливость таких предположений была подтверждена на практике.
В Чащу начались массированные вторжения Черкизовской Орды.
Кочевники не любили лес. Более того – они его боялись, будто бы страдая массовой формой клаустрофобии. А потому нападения их носили характер кратковременных, но довольно разрушительных нападений. Врываясь в лес, они рубили его, обливали максимальную площадь бензином и поджигали. После чего уносились прочь.
Для разбойников настали суровые времена – времена засад, обороны и контрударов. Им здорово помогали ведьмы. Целые отряды Орды терялись в лесу, тонули в болотах, сходили с ума от страха и укусов ядовитых змей. Многие спасались, прихватив с собой на память стойкие проклятья, от которых надолго становились непригодными к дальнейшим сражениям.
Но Крюгер с самого начала подозревал, что целью нападений Орды было всего лишь вымотать оборону Чащи. После чего в ход, наверняка, пойдут совсем другие силы…
…Разбойники притаились у небольшой полянки, за которой светилась опушка леса – самая граница Черных Земель. Это было самое удобное место для нападения ордынцев: деревья росли здесь не слишком густо, было место, чтобы развернуться всадникам. По краям полянки виднелись черные проплешины. Здесь уже пытались подпалить лес. Только не так-то просто поразить огнем волшебную Коломенскую Чащу.
Крюгер медленно обводил взглядом сектор возможной атаки. В его крепком теле появилась совершенно новая способность – вот так, часами находиться в совершенной неподвижности, словно какое-нибудь хищное пресмыкающееся. Да и все прочие разбойники также затаились, медленно пуская в землю тоненькие бледные корни. Они давно уже стали частью этого леса – его фагоцитами, клеточками, назначение которых – уничтожать проникающую вглубь инфекцию. Они стали функцией – не более того. Функцией, без собственной воли, собственных целей. Так, лишенный дома человек постепенно лишается и самого смысла существования. Если, конечно, этот смысл не подарит ему кто-то другой – более сильный, и способный оказать покровительство.
Думать об этом вольному главарю разбойников Крюгеру должно было быть очень неприятно. Но, к своему удивлению, он ощущал спокойствие и удовлетворение существующим положением вещей. Веник с подачи разбойничьих биологов осторожно предполагал, что лес через свои побеги вводит им в кровь какие-то дурманящие вещества.
Но Крюгер знал толк в дурманящих веществах. А потому совершенно не был против такой постановки вопроса.
Он с интересом наблюдал, как медленно, но неуклонно врастал в мохнатую кочку толстяк Большая Мама. Он сам уже стал лесной кочкой – заросшим мхом и ветками бугром, в котором почти не различалось уже рыхлое лицо, медленно жующее лезущие в рот побеги.
А несколько разбойников высоко на ветках деревьев срастались с длинными гибкими лианами. Теперь они могли летать над головами почище любого киношного Тарзана – ведь движущиеся деревья сами помогали им.
Сам Крюгер постепенно тоже учился разговаривать с растениями и животными. Ведьмы наделили его некоторыми тайными приемами, с помощью которых он получал напрямую часть волшебной энергии Чащи.
Он пользовался изрядной благосклонностью юных (по крайней мере, с виду) ведьм. И не только потому, что стал одним из их защитников. Видимо, ведьмы имели и иные виды на молодого и крепкого парня, с ног до головы покрытого неприличными татуировками. Крюгер старайся не разочаровывать ведьм раньше времени. Но и не лез на рожон, помня о том, чего стоит человеческая жизнь в этих зеленых, даже слишком уж зеленых, краях.
…Он давно понял, что Чаща – это чужеродное образование на теле города. Что проблема не только в бесконечных поползновениях Черных Земель, в неиссякающей жажде Черного Риэлтера.
Все дело в извечной, смертельной вражде Леса и Города. Сейчас, под черным солнцем, когда темные силы обрели необычайное могущество, ведьмы смогли придать своей любимой чащобе огромную магическую силу. Более того – они начинали верить в то, что лес, наконец, сможет отвоевать потерянное, отобранное у него человеком за тысячи лет цивилизации.
О, дело тут было отнюдь не в экологии! Ведьмам не нужно было снабжать ненавистный город свежим озонированным воздухом! Вовсе нет.
Им нужна была власть.
Власть – это то, что нужно всем, без исключения темным силам – будь то власть над толпой или над душой одного человека. Власть леса над человеческим существом должна была превратить людей в дикарей, животных, смысл существования которых заключался бы в бесконечном служении прихотям и желаниям Великих и Совершенных Ведьм…
И здесь ведьмины пути напрочь расходились с дорогой Доминатора, который желал властвовать над государствами и империями.
В среде зла тоже есть своя конкуренция. Ведь каждый злодей желает в конце-концов стать Абсолютным злодеем. И так как добро изначально слабее зла, оно держится только на нежелании негодяев делить этот Абсолютный трон. Вспомним хоть Гитлера со Сталиным, хоть Гингему с Бастиндой – все одно под этим волшебным небом с вечно черным солнцем на нем…
…Воздух едва уловимо пришел в движение. Все разбойники почуяли это, потягивая воздух раздувшимися ноздрями. Кто-то приближался – и приближался довольно быстро.
Не было необходимости командовать о готовности к атаке. Все давно уже были готовы оторвать от щедрой земли впившиеся в нее корни и броситься на врага – неожиданно, страшно и беспощадно.