Леса вдруг ослабла, и Саша начал свободно сматывать ее. Катушка трещала, как моторчик. Потом леса опять натянулась, но без рывка, и Саша решил, что блесна действительно зацепилась за корягу. А первый рывок, наверно, произошел оттого, что лодка быстро шла к берегу. Теперь леса больше не поддавалась — значит, блесна сидела крепко. Оставалось одно — оборвать ее.
Саша сильно дернул лесу. Она не подалась. Вернее сказать, она потянула Сашу из лодки. Он уперся ногами в перекладину днища и продолжал дергать лесу, чтобы оборвать зацепившуюся блесну, как вдруг Светлана вскрикнула и показала рукой на берег. И все увидели, что берег, находившийся все время в каких-нибудь пяти метрах от них, удаляется. Лодка медленно двигалась по озеру, хотя Светлана продолжала усиленно грести к берегу.
Это было так удивительно, что Саша невольно выпустил лесу из рук. Катушка спиннинга стремительно зажужжала и остановилась. Значит, блесну все-таки схватила рыба. Теперь эта рыба стоит где-то недалеко от лодки, на дне, смотрит своими черными глазами на рыболовов сквозь толщу воды и ждет, что они предпримут. И Саша сразу вспомнил, что полагалось делать спиннингисту в таких случаях.
Если рыба не смогла оборвать крепкую лесу спиннинга, значит она не так уж велика. Саша начал медленно выводить добычу. Он то отпускал с катушки метров пять лесы, то снова накручивал ее, стараясь подтянуть рыбу поближе к лодке. Светлана усиленно гребла. Но лодка продолжала идти кормой вперед, все дальше от берега. Вот она уже удалилась метров на десять. Еще несколько минут борьбы с рыбой, и лодка отошла метров на двенадцать…
Тут Петя опомнился и схватил весла. Лодка пошла к берегу, а Саша все накручивал лесу. Теперь-то уж добыча не уйдет!
Они были возле самого берега, когда прямо из-под лодки поднялся фонтан. Фонтан распался на мелкие брызги, радужно засиявшие под солнцем, и из этого радужного столба выскочило какое-то бревно, огромное и черное. Бревно неожиданно открыло широкую пасть, в которой торчало несколько рядов острых белых зубов, мотнуло головой, и из пасти вылетела блесна. Рыба изогнулась почти вдвое, показала хвост, ударила им по лодке и исчезла. Лодка перевернулась вверх дном.
Все произошло в течение секунды. Светлана только вскрикнула: «Водяной!» — и оказалась в воде. Саша успел ухватиться за руку Светланы и плыл за ней. Петя сразу же нащупал дно и, стоя по горло в воде, кричал:
— Где спиннинг? Где спиннинг?
К счастью, лодка перевернулась над песчаной подводной косой, на сравнительно мелком месте. Спиннинг плавал рядом. Петя, боязливо оглядываясь на черный омут, схватил удилище и поспешил в обход к берегу. Светлана и Саша, отфыркиваясь, поймали лодку и потащили ее на отмель. Соединенными усилиями они перевернули лодку, вытащили ее на берег и вылили из нее воду. Потом все трое отошли подальше от воды, словно им все еще угрожала опасность. Когда они выжали воду из одежды и немного отогрелись на солнце, Петя спросил:
— Саша, ты видел?
— Что?
— Золотые сережки?
— Где?
— На голове у рыбы, — тихо, будто не веря себе, сказал Петя. — А вы, Светлана, видели?
Светлана, отжимавшая воду из волос, только кивнула головой. Значит, Пете это не показалось. Саша тоже вспомнил: когда щука мотнула головой, на жабрах у нее действительно что-то блеснуло. Саша был поражен: Петя назвал это блеснувшее сережками… Но вот и Петя видел и Светлана… Может быть, и еще кто-нибудь видел их?
Светлана как будто угадала Сашины мысли:
— Мне уже говорили, что у водяного в ушах золотые сережки, только я никогда этому не верила, а так близко я его еще не видела. — И она зябко повела плечами, как будто водяной опять был перед нею.
— Какой же это водяной! — презрительно сказал Петя. Теперь он опять был храбр. — Просто обыкновенная щука… А сережки — вот это вопрос! Скажите, Светлана, вы никому не сообщали об этих сережках?
— А кому же?
— Ну, в Ихтиологический институт, например. А вдруг эта щука меченая?
— Н-нет… сама ведь я до сих пор ни разу не видела этих меток…
Лицо Пети просияло, и он торопливо заговорил:
— Ну и не надо, не надо! У нас есть знакомый профессор. Мы телеграфируем ему, и он нам все подробно объяснит.
Саша не знал, что надо объяснять, но то, что Петя снова заболел своей «щучьей лихорадкой», было для него ясно.
Светлана была, видимо, разочарована:
— Вот это половили рыбку! Так утятница и будет кормиться возле моей фермы и брать с меня дань, как Батый какой-нибудь.
— Это почему же? — возмутился Саша.
— А вы теперь и не станете ее ловить. Вас водяной заинтересовал.
— Напрасно вы так думаете. Пусть Забавин дает телеграмму профессору, а пока дело выяснится, мы вашу утятницу успеем поймать!
— Правда? — с надеждой спросила Светлана.
Петя поглядел на товарища, пожал плечами и мрачйо ответил:
— Конечно…
Мир был восстановлен. Все сели в лодку и поплыли вдоль берега к колхозу. И спиннинг и дорожка лежали на дне лодки без употребления.
В колхозе они втроем зашли на почту и дали телеграмму:
Длину они определили голосованием. Светлане показалось, что в щуке два метра, Саше — четыре, Пете — шесть. По предложению Саши, взяли среднюю цифру — четыре. Тут Светлана напомнила русскую пословицу: «У страха глаза велики!» — и предложила полученную ранее цифру разделить пополам. Получилось два метра. Но Петя заспорил, что надо написать хоть слово «свыше» — а вдруг окажется, что прав все-таки он? В конце концов пришлось согласиться с его предложением. Дальше Петя написал:
Подписались все трое.
Когда они вышли с почты, Петя торжественно сказал:
— Ну вот, теперь научное открытие в наших руках!
Саша' вспомнил гравюру, вызвавшую столько споров и чуть не поссорившую его с другом. И хотя ему хотелось сказать: «Не кричи «гоп», пока не перескочишь!» — он промолчал. Пусть Петя сколько угодно надеется на открытия, лишь бы помог Светлане. Не могут же они, пообещав, вдруг отказаться!
Глава 16Утятница появляется снова
Наши рыболовы ни словом не обмолвились о своем приключении с водяным, но уже утром следующего дня все детдомовцы, да и многие взрослые знали, что Саша и Петя встретились с чудовищем. Должно быть, кто-нибудь на почте подслушал их спор, и теперь история эта, приукрашенная и ставшая куда страшнее, брела по селу, перебегая из дома в дом и обрастая все новыми подробностями.
Ленька, сдавший рано утром товарищу Терешкину очередной улов насекомых, прибежал домой встревоженный и прежде всего спросил у брата, куда он собирается.
— На прогулку, — сдержанно ответил Саша.
— Знаю я эти прогулки! Вот схватит вас водяной!
— Что с тобой, Леня?
— Опять одни на озеро пойдете? Если уж идти на озеро, так с Терешкиным — он хоть плавать умеет, и у него есть большой нож. Он может этой акуле брюхо распороть. А вы что можете?
— Да мы и не будем ловить водяного. Сегодня мы идем охотиться на щуку-утятницу. Пойдешь с нами?
— А может, это водяной и таскает уток? Рыбак Сит- ков говорил…
— Водяной в залив не пойдет — там мелко, а большие рыбы любят глубокие места…
Саша, приглашая брата на озеро, был уверен, что Леня, напуганный рассказами о водяном, не пойдет. Но мальчишечье любопытство оказалось сильнее страха. И неожиданно для Саши Леня вдруг принял предложение:
— А я все равно пойду! Я этого водяного вот настолько не боюсь! — И он показал полногтя на мизинце, отороченном черной каймой.
— А под ногтями надо чистить! Я вот скажу Дмитрию Николаевичу! — невпопад ответил Саша.
Отговаривать было уже поздно. Леня выбежал из комнаты и через минуту вернулся с лозниковой удочкой, на которой был крючок сантиметров в десять. У какого уважающего себя мальчика нет удочки! А уж величина крючка зависит, в сущности, от силы воображения рыболова.
И вот третий рыбак был во всеоружии.
Саше оставалось только утешать своего товарища:
— Ничего, он будет помогать нам.
— Да, конечно… — с сомнением ответил Петя.
Впрочем, оказалось, что в шесть рук на озере работать и в самом деле лучше.
«Рыбу ловят не снастью, а характером!» — это изречение наши рыболовы запомнили. Больше они не станут поступать так легкомысленно, как вчера. Прежде всего надо произвести тщательную разведку места будущего сражения, а уж потом, в зависимости от обстоятельств, разработать и план сражения.
Лодка, нагруженная ветками для устройства засады, медленно проплывала между птичьими стаями. Леня тихонько греб, Петя правил, а Саша вымерял дно и рисовал карту глубин. Встревоженные гуси и утки, гогоча и крякая, расплывались во все стороны, сталкиваясь между собой, как маленькие кораблики. Иногда гусаки, осмелев, заглядывали в лодку и шипели на непрошенных гостей. Некоторые даже взлетали, пытаясь ударить их клювом. Леня отбивался от гусей ветками.
Светлана то и дело выбегала из домика, расположенного возле птичьего двора, и, приставив ладони к губам, кричала:
— Вам помочь?
— Не надо! — кричал в ответ Саша.
Ребята знали, что Светлана принимает сегодня в инкубаторе новый выводок гусят. Желтенькие пухлые комочки на тонких ножках катились от птичьего двора к берегу, будто уже понимали разноголосый призыв стаи.
Петя осторожно направлял лодку между птицами, а Саша бросал в воду самодельный лот и наносил на свою карту полученные глубины. Техническая подготовка охоты каким-то непонятным образом перешла к нему. Может быть, потому, что Петя, выказав вчера излишнюю горячность, лишил себя права на руководство? Об этом друзья не говорили, однако сегодня Петя во всем советовался с Сашей и беспрекословно ему подчинялся.