— В какой-то момент — к 1974 году точно — Солженицын и вы, ему помогавшие, стали для советского руководства чуть ли не главной головной болью. Ведомство Андропова вело с вами войну, а министр внутренних дел фактически ему противодействовал. Вы задавались вопросом, почему Щёлокову сходило это с рук?
— Он был дружен с Брежневым… Наверное, они молчали до поры до времени, собирали на него материал, чтобы потом его предъявить. Когда Андропов пришел к власти, они его и предъявили. Это не шуточки: милиционер замахнулся на КГБ. Что еще можно предположить? Мне кажется, в его поведении как-то проявлялось и его отношение к Андропову. Думаю, здесь была не личная неприязнь, а что-то большее. Он считал неправильным, что КГБ лезет буквально во все дела. Наверное, на этой почве. Мы очень много и откровенно говорили о политике, делились тем, что видели за границей, рассказывали анекдоты. А „там“, конечно, слушали. В этом нет сомнений. Когда мы уехали из Советского Союза, на нашей даче какое-то время жили друзья Славы. Они рассказывали: приходят двое, показывают „корочки“ и говорят, что им нужно осмотреть дом. Сразу идут во флигель, где жил Солженицын, поднимают ковер, доски и вытаскивают аппарат, не стесняясь жильцов, вежливо прощаются и уходят. Александр Исаевич у нас жил пять лет, у него здесь трое детей родилось. Конечно, все эти годы они слушали наши разговоры. В том числе разговоры Щёлоковых. Ждали, что он серьезнее подставится.
(Спешить, наверное, было некуда. „Порочность“ поведения Щёлокова стала еще очевиднее в 1978 году, когда Г. Вишневская и М. Ростропович, лишенные советского гражданства, опубликовали на Западе открытое обращение к Л. И. Брежневу, в котором потребовали над собой гласного суда.)
— Почему Николай Анисимович дорожил отношениями с вами, несмотря на то, что с определенного момента просто поддерживать с вами знакомство, не говоря о том, чтобы помогать, стало небезопасно?
— Он тянулся к миру искусства, какие еще объяснения надо искать? Он часто ходил в театр, на мои спектакли в том числе. Высказывал свое мнение, иногда наивное — он не был знатоком искусства. Но при этом хорошо рисовал. Он нам подарил одну картину, написанную им маслом: дом и большое дерево на переднем плане. Он написал ее, будучи министром. Николай Анисимович вообще был общительным, открытым, демократичным человеком. Нельзя было сказать, что он министр, генерал. Когда к нам приходили другие люди, он оставался таким же. Генеральский мундир ему как-то не шел. Даже с орденами, хотя это были боевые, заслуженные им ордена.
…В Париже я прочитала сообщение: жена Щёлокова стреляла в Андропова, ранила и была застрелена на месте. Представить себе такое не могла. Женщина с белокурыми волосами, голубыми глазами, очаровательной улыбкой, прелестная. И с пистолетом… Кошмар… Мне очень больно было пережить то, что произошло с этой семьей. Я очень хорошо знала этих людей. Отвратительна была вся эта возня вокруг имени Щёлокова. Так несправедливо с ним поступили! Николай Анисимович был замечательным, честным человеком, другого Щёлокова я не знала. Всегда буду это повторять. Я очень любила эту семью и скорблю о том, что с ними случилось. Пусть мои слова будут посланием им на небеса…»
ПРИЛОЖЕНИЯ
ИЗ ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЕЙ Н. А. ЩЁЛОКОВА (1969–1980)
«Если вы хотите, чтобы человек боялся даже мысли о наказании, воспитывайте детей без наказаний» (В. А. Сухомлинский).
«Человека нужно не лепить, а ковать» (А. Макаренко).
«Макаренко считал, что воспитывать надо ребенка до 6 лет. После этого приходится перевоспитывать». (В школе, считает Щёлоков, надо выделить хотя бы час в неделю для разговора о том, как вести себя в семье, школе, троллейбусе, с друзьями, и будет эффект.) «Это надо сделать во всех высших и средних учебных заведениях» (30.10.72. Барвиха).
«Замечательный советский педагог Василий Александрович Сухомлинский одним из главных итогов своей педагогической деятельности считал, что село, где он работал, не нуждалось в участковом милиционере».
«Карманную, квартирную кражу подростки осуждают и понимают, что это преступление. Но взятый без разрешения моторчик из физического кабинета школы для запуска планера они не считают воровством. В одной из школ ребята мастерили радиоприемник-передатчик, в магазине запчастей не было, и они организованно срезали несколько телефонных трубок из автоматов. И когда встал вопрос об ответственности перед судом в соответствии с законом, не только виновные, но и класс был в недоумении. Ну, взяли ребята детали для приемника из трубок телефонов-автоматов, но ведь детали были нужны для приемника-передатчика, который они делали. Что ж тут, мол, неправильного и вредного? Это еще раз говорит о том, как важно всемерно расширять и вводить уроки правового воспитания в школах, разъяснять не только законодательные положения, но и раскрывать нравственную сторону закона, утверждать убежденность, что любое посягательство на чужую собственность, какими бы мотивами оно ни диктовалось, является безнравственным, преступным, недопустимым» (15.01.74).
«Надо с малых лет воспитывать не только культуру поведения, но и культуру эмоций. Воспитывать способность в различных конфликтных ситуациях отстаивать свои убеждения спокойно, без резких эмоциональных взрывов» (4.05.74).
«Надо стремиться ставить себя на место ребенка. Твердость, но не повелительность сержанта, обучающего новобранцев» (цитирует доктора Спока).
Цитирует Сухомлинского: «Учить жить — это прежде всего учить молодых людей управлять своими чувствами» (1974).
«Важно объяснить происхождение не только зла, но и добра».
«По существу вся повесть „Деревенский детектив“ Виля Липатова и рассказывает о воспитательной работе сотрудника милиции на селе».
«Уход отца дети переживают по-своему, затая горькую обиду за себя, за мать. И нет для ребенка большей горечи, чем потеря отца или матери. К сожалению, об этом не думают отцы, в злости бросая детей. Во имя своих эгоистических чувств забывают, что дети на всю жизнь остаются травмированными, оскорбленными, обиженными».
«Мудрость народная говорит: „Горьким лечат, а сладким калечат“» (16.09.78).
«Заботясь о кроне, думайте о корнях» (8.05.78. Дача).
«Люди не жалуются на строгость, люди жалуются на несправедливость».
О воспитательной работе среди заключенных, «сформировавшихся в особо жестких, обостренных, колючих, как гвозди, условиях среды»: «Уметь открыть живинку в человеке, запущенном в педагогическом отношении, морально изуродованном, эгоисте, человеке необычайно трудной, трагической судьбы, несмотря на тяжелый, пресквернейший характер, навечно вписавшем себя в представителей „дна“ в обществе, это ли не подвиг?». (9.07.78. Дача).
«Хорошо бы помнить каждой семье, школе да и каждому из нас извечно нестареющую истину:
Пусть будет сердце мягким и добрым,
Но всегда остается твердой воля» (20.03.79).
«Ни одна мать не родила преступника».
«Судебная практика знает случаи убийства, когда и не злодеи совершают убийство — в минуты затемнения разума или в состоянии аффекта, как говорят юристы. Но, опомнившись, придя в себя, уже через считаные мгновения, секунды они раскаивались в содеянном. Это трагедия человеческая».
«Люди всегда требуют более строгих законов для преступников, и их надо понять. Нельзя простить убийцу, бандита. Однако не менее важно человеку, облеченному властью, быть по-настоящему чутким, гуманным, его действия должны быть строгими, но справедливыми. Для этого надо быть интеллектуально образованным человеком, профессионально подготовленным и уметь любить людей. Тогда это будет лучшей гарантией от ошибок, нарушений советской законности».
«Закон нельзя превращать в гильотину».
«Не следует торопиться человека отправлять в тюрьму, помнить слова В. И. Ленина, что тюрьма не лучшее место для воспитания» (1974).
«Задача наша должна заключаться в том, чтобы не допустить человека, особенно молодого, чтобы он переступил границу закона, уберечь его от неверного шага, помочь ему найти свое место в семье, коллективе, обществе. Это задача более сложная, чем отдать под суд и отправить в колонию».
«И все-таки чувствуешь себя как бы невольным пособником какого-то греха, когда видишь, как совсем молодого юнца отправляют в тюрьму» (20.01.78. Дача).
«Правосудие — дело творческое, весьма ответственное. Оно в высшей степени требует внимания, способностей, ответственности и глубокой человечности. Для следователя криминология, криминалистика — не просто науки о специфических болезнях и способах их распознания, диагностики. Это еще и искусство общения с людьми в наиболее тяжелые, порой трагические моменты их жизни» (19.04.78. Смоленск).
«Выход осужденного из заключения — острый и сложный момент в его жизни. Это как бы его второе рождение. Как сложится его дальнейшая судьба? Это сложнейший социальный вопрос» (17.10.76).
«Если бы не пьянство, если бы не водка, мы были бы сегодня государством, практически ликвидировавшим преступность. Посудите сами: 90 % хулиганств совершается в пьяном виде, 70 % тяжких преступлений и аварий на дорогах совершается в пьяном виде. Мы должны думать о здоровом поколении нации» (15.07.72. Карловы Вары).
«При улучшении благосостояния увеличивается потребление алкоголя, а это в свою очередь способствует увеличению таких видов преступлений, как посягательство на личность».
«Во Франции, как и в других странах, пьют больше, чем у нас. Но пьяных я почти не видел ни во Франции, ни в Италии, хотя это наиболее винодельческие страны на Западе. Я спрашивал: чем это можно объяснить? Мне объяснили это положение тем, что человек, позволивший себе показаться в общественном месте в нетрезвом виде, осуждается друзьями, близкими, коллегами по работе, он рискует потерять работу, доверие, может получить плохую репутацию, а это грозит тяжелыми последствиями для него» (12.75. Барвиха).
«Сочетание высокой требовательности с доброжелательностью лежит в основе деятельности милиции».
«Сотрудник органов внутренних дел не может быть казенным чиновником, сугубо формальным, хотя его деятельность, права и обязанности строго регламентированы. Он горит, дерзает, если даже иногда и ошибается».
«Следователь должен не только правильно разобраться в данном конкретном деле, но и правильно оценить людей — конкретных виновников, выявить условия и причины, то есть всю подоплеку преступления. И он должен суметь сделать это так убедительно, на основе установленных фактов, чтобы не только он сам, но и те, дело которых он расследует, были бы убеждены в правильности их выводов, чтобы все это нашло подтверждение в справедливом решении суда. Ничто так не оскорбляет и не вызывает обиды у человека, как несправедливость, необоснованное обвинение».
«Работа трудная, беспокойная, часто в личном плане неудобная, ночные дежурства, вызовы. Но чем дальше, тем больше привыкаешь и становишься гордым, что ты трудился ночь, что обезвредил преступника, спас семью, сына, человека. И это внутреннее чувство наполняет, возвышает и вознаграждает тебя за твой труд… Как правило, только люди долга и сильного характера способны нести такое бремя. Они как будто всегда на посту» (1969).
«Возиться с накипью, человеческими отбросами, мешающими жить другим, несомненно, труд тяжелый, малоприятный в личном плане, хотя и заслуживающий всяческого уважения. Удовольствия от постоянного общения с пьяницами, хулиганами, ворюгами, со всеми разновидностями уголовного элемента мало, и себя не обогатишь тем, что постоянно находишься в этаком „чистилище“. И какое надо иметь мужество, чтобы выработать в себе особый иммунитет от всех этих бацилл, постоянно оскверняющих, разъедающих тебя, чтобы оставаться на высоте, быть бойцом против всей этой скверны, оставаясь человеком в лучшем понимании и значении этого слова» (21.12.73. Барвиха).
О моменте раскрытия преступления: «И вдруг, как чудо, появилась какая-то зацепка, что-то молнией блеснуло в голове. Один намек, миг, осколок мысли — и теперь все скопом вцепляются в идею. И можно не сомневаться: уже не отпустят эту пойманную жар-птицу».
«1. Исследования 1974 года в Канзас-Сити обнаружили, что количество преступлений слабо зависит от того, много или мало патрульных машин находятся в действии в контролируемых районах.
2. Наиболее продуктивными оказались эксперименты по привлечению местного населения к широкому участию в оказании помощи полиции в охране общественного порядка.
3. В Нью-Йорке треть автомашин одного из таксомоторных парков (200 автомашин) управляются сотрудниками полиции. Такси служат хорошей маскировкой для засад, наружного наблюдения и патрулирования на улицах.
Следует рассмотреть возможность использования аналогичных методов в работе нашей милиции» (2.11.75).
«Каких только слов нет в характеристике, которую пишут кадровые работники: дисциплинирован, работает над собой, сдержан, хороший семьянин, отзывчивый, предан нашему общему делу и т. д. — все это, в общем, правильные черты характера человека, но редко найдешь слово „доброжелательный“, и совсем не встречал в характеристиках слово „великодушен“. Разве нет у людей этой замечательной черты характера?! Да и само прекрасное русское слово состоит из двух слов: великая душа! Как нужен великодушный характер для начальника для создания здорового климата в коллективе» (18.08.76).
«Было время, когда мы экономили на всём для того, чтобы создать новые службы и новые структурные подразделения в органах внутренних дел. Нам надо было создать штабные подразделения, службу профилактики, ночную и транспортную милицию, постоянные дежурные части, вычислительные центры, восстановить и увеличить численность участковых инспекторов. Если бы мы своевременно не сделали этого и не перестроили всю организацию управления, мы бы потеряли время и не справились с задачами, поставленными партией, правительством и народом. Теперь на повестку дня встает вопрос дальнейшего совершенствования деятельности уголовного розыска — основной силы в комплексной борьбе с преступностью» (2.01.77).
«Каждое твое слово и действие становится достоянием окружающих тебя людей. И если превысил власть, данную тебе законом, это — преступление. И если не использовал ее в минуту необходимости — тоже преступление. Где же мера твоей власти? Начальство потом прежде всего интересуется, чем кончилось дело: успехом или неудачей, а не тем, что ты думал и предполагал, превышая свою власть или, наоборот, не используя ее. Вот для этого и требуются выучка, опыт и, как у нас говорят, „железные нервы“» (29.12.74).
«При любом нововведении руководитель, добиваясь внедрения нового опыта, осложняет жизнь и себе и окружающим» (12.12.75. Барвиха).
«Когда настанет время уходить от повседневной кипучей деятельности Министерства, я уйду без колебаний. Хотя знаю, что это будет нелегко, ибо я вижу, с какой болью в сердце уходят, расставаясь с коллективом, мои подчиненные. Мне искренне жаль их.
С сердцем, полным глубокого уважения и благодарности, расстается руководитель со своими коллегами, как генерал со своей армией, прошедший все невзгоды со своим войском. Расстается с надеждой, что в будущем все будут также счастливы и благополучны, как были до этого славны и безупречны, ибо жизнь никогда не остановится» (10.12.75. Барвиха).
«Нужно думать о том, чтобы не быть препятствием и тормозом. Просто вспомнить и свою молодость. Уйти же надо раньше, чем почувствуют это окружающие. Но для этого надо себя подготовить заранее» (10.12.78. Дача).
«Леонид Ильич учитывал человеческие слабости, воспринимал их как нечто присущее людям и, умея их учитывать, извлекал из них пользу для общего дела» (25.04.78. Дача).
«Говорить о человеческом благородстве, о его воспитании является высшим, что может быть в искусстве, литературе» (1975).
«Произведения, прославляющие пошлость, порнографию, способствуют насилию, уже сами по себе представляют уголовные деяния. К сожалению, давно уже стало обыденным на экранах в кино смакование убийства. Полное отсутствие грусти по убитому человеку».
«Подлинное искусство начинается там, где возвышается человек» (14.01.71).
«Нигде и никогда я не видел таких одухотворенных лиц, как на вечерах-встречах с поэтами. Наверное, и поэты, читающие свои стихи, испытывают то же самое. В 30-е годы я слушал Павла Тычину, Владимира Сосюру и многих, многих других поэтов. Я был и слушателем в зале, и телезрителем у себя дома поэтических вечеров Константина Симонова, Евгения Евтушенко, Василия Федорова, Бэллы Ахмадулиной, Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского и иных наших современных поэтов. Вчера я смотрел и слушал по телевидению, как читал стихи Константин Симонов. Никакими словами невозможно передать этих счастливых, одухотворенных минут. Я видел, как светились глаза поэта, как он был счастлив и благодарен аудитории слушателей. Вот что такое соприкосновение с настоящим искусством — даром Божьим!» (16.02.77).
«Государственный музей Т. Г. Шевченко, гор. Киев.
Уважаемая Екатерина Петровна! Как мы условились, передаю Вам портрет неистового бунтаря — борца против самодержавия, великого поэта украинского народа Тараса Григорьевича Шевченко, нарисованный мною 50 лет тому назад. Этот портрет рисовал я, когда мне было 14 лет, будучи учеником 6 класса…» (9.03.77).
«В 1943 году появился у немцев танк T-YI — „тигр“. Это был мощный и грозный танк. Толщина брони 80–100 мм, вес 56 т, 88-мм орудие, хорошие дальномеры позволяли „тигру“ пробивать броню всех наших танков. Применен был на Курской дуге. В 1943 году был выпущен T-YIB — „королевский тигр“, формы его корпуса и башни разительно напоминали формы советских танков. Лобовая броня имела толщину 180 мм, бортовая — 80 мм, экипаж 5 человек, вес 68 т, скорость до 35 км/час. Но этому танку, как и его конструктору, не повезло. 12 августа 1944 года экипаж танка Т-34–85 под командованием мл. лейтенанта Оськина, находясь в засаде, увидел впервые колонну огромных новых немецких танков в количестве 14 единиц, подставлявших им свои бока. Вместе с тремя подбитыми и подожженными танками во главе колонны погиб его конструктор, пожелавший лично посмотреть работу своих танков в бою» (13.6.74).
«В 1717 г. вышла первая книга в России о воспитании юношества. Называлась она „правила обхождения“. В ней говорилось: „В первых, наипаче всего должны дети отца и матерь в великой чести содержать… речей старших не перебивать“» (29.11.75).
«Плохое, дурное воспринимается легче, чем хорошее. В жизни есть люди, по своему характеру слабовольные, легко поддающиеся влиянию, внушению. О таких людях древнеримский поэт Овидий Назон писал: „Вижу и одобряю лучшее, а следую худшему“» (1974).
«О том, что птица летает, видно и тогда, когда она ходит по земле». Немирович-Данченко (4.04.76. Дача).
«Чаще всего гибнут в Арктике не от недостатка продуктов или топлива, а от потери самообладания».
«Дело о пропаже из Московского уездного казначейства медной монеты на 115 тыс. „велось производством 21 год“» (9.12.78. Дача).
«Композитор Александр Алябьев, автор знаменитого „Соловья“, служил в Отечественную войну 1812 года в одном и том же гусарском полку с Денисом Давыдовым. Вместе с ним участвовал в сражениях. Был близок с участниками восстания на Сенатской площади. В 1825 г. по сфабрикованным материалам был осужден и сослан в Сибирь. Его любимой поговоркой были слова: „Служить бы рад, прислуживаться — тошно“. А. Грибоедов отразил некоторые черты своего друга Алябьева в пьесе „Горе от ума“ и сохранил его любимую поговорку.
В тюремной камере после того, как друзья получили разрешение установить там пианино, Алябьев создал своего знаменитого „Соловья“ на слова А. Дельвига. „Соловей“ впервые прозвучал в концерте Большого театра 7 января 1927 года» (21.01.79. Дача).
«Хорошо как-то сказал П. Павленко: „Жизнь — не те дни, что прошли, а те, что запомнились“» (10.07.78. Дача).
«Приговором Особого присутствия по делу о цареубийстве 1 марта 1881 года мещанке Гельфман, приговоренной к смертной казни, ввиду ее беременности казнь по закону отложена до ее выздоровления» (23.03.77).
«Когда в 1829 году впервые испытывался паровоз, одна дама, присутствующая на испытании, упорно твердила, что паровоз ни за что не пойдет, а когда он все-таки пошел, она с таким же упорством продолжала твердить, что он ни за что не остановится».
«Спичку можно ветром задуть, но горящие угли от этого еще больше, еще ярче разгораются» (11.12.77 Дача).
«Те, кто не был в Донбассе, представляют, будто бы там все в угле, копоти и в дыму. Какое заблуждение! К сожалению, не все знают, что Донбасс — не только уголь, это настоящая жемчужина природы. Сколько здесь лиственных и хвойных лесов, а сколько уток и другой дичи! И, кажется, нет краше рек Луганки и Северского Донца с берегами, утопающими в зелени» (11.75).
«Ты вспоминаешь школу, друзей, речку, пруд, где целыми днями ловил рыбу, праздники в доме родителей» (29.12.74).
«Иногда я говорил маме, что она старшего брата любит больше, чем меня. Но и здесь мудрость матери убедительно и просто все объяснила. Вот у тебя двое детей, разве ты можешь сказать, кого ты больше любишь. Для матери, для родителей все дети одинаковы, а волнуешься, и этим как бы проявляешь тревогу и заботу материнского сердца о тех детях, которых нет близко» (10.11.76).
«Я завидовал старшему брату, который так счастливо унаследовал все эти качества ее (матери. — С. К.), ее души. Те, кто встречался с нею, когда выросли уже наши дети, и она стала совсем старенькой, всегда восторгались ее мудростью и какой-то особой доброжелательностью к людям. Теперь я эту доброжелательность вижу у своих детей, и я счастлив, что эти качества передала им бабушка» (25.11.75).
«Первый раз с Семеном Михайловичем Буденным мы встретились в Сталинграде. Чаще встречался с С. М. я последние десять лет его жизни. Он часто спрашивал меня: не являюсь ли я родственником бывшего у него в Первой Конной армии начальника штаба Щёлокова? Я отвечал, что нет, просто однофамильцы. Но так как это было уже не первый раз, я по интересовался у Семена Михайловича, почему он меня спрашивает об этом уже в который раз. Он помолчал, а потом сказал, что это был очень грамотный начальник штаба, в высшей степени дисциплинированный и образованный командир, он погиб в боях. Это был очень хороший человек, и мне хочется, чтобы это был ваш родственник» (1.01.79).
«Я был участником многих сражений, много пережил, испытал горечь отступления до предгорий Кавказа и радость наступления. Фронтовыми дорогами прошел до Варшавы и Праги.
Вернулись мы с женой в потертых шинелях, я — полковник с полевой сумкой, она — с баулом медсестры. Больше у нас ничего не было. Но ведь это как и у каждого военного человека: служба есть, а квартира, как и жилье солдатское, — всегда будут» (9.05.78).
«В жизни я почти никогда не обжигался, а поэтому всегда шел смело и прямо вперед. Постоянное стремление найти новое, чего не было до тебя, делало мой труд интересным, увлекательным до самозабвения. Так было в молодости, так я готовился в вуз, работал на шахте, так работал в промышленности, на советской и партийной работе, таким я был во все годы войны на фронте, таким остался и сейчас» (4.01.69. Барвиха).
«Оглядываясь на прошлое, я все больше убеждаюсь, как много пережило мое поколение. Трудные это были годы. Но все же мы были счастливы» (26.11.75).
«Жизнь прожита не так уж и плохо. Были удачи и неудачи, были и ошибки, сделанные тобой по молодости, а больше, безусловно, по незнанию. Самое же главное: ты не прятался за спины других, был впереди, на виду вместе с лучшими своими друзьями. Ты и на фронт ушел добровольцем, хотя имел и „броню“ от призыва, и командировочное предписание как специалист-металлург, которому предложено ехать на Урал вместе с эвакуированными заводами» (14.05.79).
ИЗ ПРОТОКОЛА ДОПОЛНИТЕЛЬНОГО ДОПРОСА СВИДЕТЕЛЯ ОТ 3 ИЮЛЯ 1984 ГОДА
Ст. следователь по особо важным делам при Главном военном прокуроре полковник юстиции Миртов дополнительно допросил в качестве свидетеля Щёлокова Николая Анисимовича.
Допрос начат в 11 час. 00 мин. Окончен в 14 час. 55 мин.
Вопрос: Какие подарки, вещи и ценности получены Вами безвозмездно от должностных лиц МВД СССР и союзных республик, а также УВД краев и областей?
Ответ: Примерно в 1979 г. во время моего пребывания в Прибалтике или Калининграде для МВД были переданы шахматы из янтаря штампованные. Кем они передавались и кому из сопровождавших меня лиц — не знаю. Я обнаружил их уже у себя в кабинете, в комнате отдыха. Эти шахматы предназначались для министра внутренних дел ГДР Диккеля, как подарок к его 70-летию. Однако вручены Диккелю они не были в связи с тем, что в декабре 1982 г. я был освобожден от должности. Шахматы находятся у меня дома. Какое отношение к этому имел бывший начальник УВД Калининградской области Соболев — не знаю. Я ему никаких указаний на этот счет не давал. Никаких вещей, денег и ценностей от Соболева я не получал.
С бывшим заместителем МВД УССР генералом Захаровым у меня были служебные, хорошие отношения, он знал и мою жену. Помню, что как-то от МВД УССР были доставлены букинистические книги. Со списком этих книг я был ранее ознакомлен в ходе следствия, осмотрел свою личную библиотеку, среди книг оказалась часть киевских. Список на одном листе в количестве 11 (одиннадцать) штук прилагаю к протоколу допроса, а сами книги передам в ближайшие день-два.
Других книг, указанных в перечне на 2-х листах, а именно других семи книг, ни у меня, ни у членов моей семьи нет. В утрате этих книг вина и работников приемной, которые не оформили должным образом прием книг и передачу их мне и, возможно, другим лицам.
Лично мне Захаров никаких подарков и вещей не передавал, в том числе и японского транзисторного приемника, кинокамеры и немецкого сервиза, о которых мне заданы вопросы. Что касается картины, то я не помню, чтобы мне передавалась в Киеве какая-либо ценная картина.
По просьбе Светланы Владимировны из Болгарии уполномоченный МВД СССР генерал Щукаев привозил верхнюю детскую и женскую одежду из дубленой кожи. Вся ее стоимость полностью Щукаеву оплачена.
Бывший зам. начальника ГСУ МВД СССР Флоринский является моим дальним родственником — женат на дочери моего двоюродного брата. Никаких подарков от него я не получал, и тем более золотых импортных часов, о которых меня спрашивают.
Мой бывший заместитель генерал-лейтенант Заботин Б. В. до прихода в органы МВД работал инструктором ЦК КПСС, исключительно честный и порядочный человек. Возможно, до назначения на должность заместителя министра он, будучи управляющим делами министерства, приносил мне в кабинет для работы диктофон, я им действительно пользовался, но этим и исчерпывается весь вопрос. О каких-либо подарках мне со стороны Заботина не может быть и речи.
Никаких подарков, ценностей, тем более денег от начальника 2 спецуправления генерала Сергунина и от бывшего министра внутренних дел Якутской ССР Удовиченко ни я, ни члены моей семьи не получали. Я вообще не помню, чтобы эти лица были у меня когда-либо на личном приеме.
Никаких изделий из бивней мамонта, а тем более самих бивней у меня никогда не было. Если кто-либо говорит о таких подарках мне — это сущая чепуха. Бывшего начальника УВД Магадана Михайлова я вообще не помню.
В Златоусте Челябинской области мы заказывали как сувениры художественное литье — «Конь с попоной», штук десять. Дарили их ответственным работникам правоохранительных органов, в числе которых были т. т. Горкин и Руденко.
Мне лично начальник Челябинского УВД Руденко ни это литье, ни другие предметы (позолоченное оружие, охотничьи ружья) никогда не дарил. Откуда возникли такие вопросы — не знаю, но это грубая ложь.
Министр внутренних дел Молдавии Брадулов никогда мне ничего не дарил, ни во время моего пребывания в МССР как делегата, ни в любое другое время. Допускаю, что по линии Совмина республики мне мог быть передан при уезде какой-либо сверток с фруктами, набором коньяка. Что же касается поставленного мне вопроса о японском транзисторном телевизоре — то об этом не может быть и речи.
У меня в квартире находятся электронные часы минского производства, кто их мне подарил — Машеров или Климовский, или другой товарищ из Белоруссии, — не помню. Ценности они не представляют. Посмотрю, если не отдал их кому-либо, если на них есть дарственная надпись, то смогу пояснить более подробно. А что касается якобы подарков от Климовского мне — охотничьего ружья и сервиза, — то этого никогда не было.
Кителидзе, бывший руководитель МВД Грузии, ни ковра, ни серебряных кинжалов, ни чеканную посуду, ни других вещей и предметов никогда не дарил.
Я также категорически отрицаю, что из МВД Уз. ССР мне, якобы, передавался узбекский ковер размером 10×10 м. Объявленные показания обвиняемого Калинина о том, что этот ковер, якобы, разрезанный в Москве на 4 части, был развезен по квартирам членов моей семьи — считаю глупостью и наговором. Никаких «ковровых четвертинок» у нас в квартирах нет и быть не могло, хотя бы по той причине, что они будут портить интерьер квартир.
В Гусь-Хрустальном заказывались иногда хрустальные вазы и другие изделия для подарков от МВД СССР. Мне лично ни ваз с моим портретом, ни других изделий из Владимирского УВД не передавалось. Если и были какие-то подобные подарки к моему 70-летнему юбилею, то они переданы в музей МВД. В квартире держать вазу с портретом, напоминающую урну в крематории, я никогда не стал бы.
Как-то по приезде из Афганистана одним из работников МВД СССР, кем — не помню, мне был передан сувенир от милиции ДРА — набор сувенирных знаков бывшей полиции Афганистана. Видимо, эти сувениры и были приняты за набор золотых монет тем, кто дает на меня ложные показания. Кем — генералом Елисовым или другим лицом привезен сувенир — не помню. Заявляю категорично одно — Елисов ни золотых монет, ни японского транзисторного магнитофона мне не привозил и не передавал.
Начальник ГУВД Мособлисполкома генерал-лейтенант Цепков по роду своей должности неоднократно принимал зарубежные делегации, выезжал в составе делегаций МВД СССР за рубеж. Он мог дарить иностранцам и павлово-посадские платки, и шкатулки-палех, и другие вещи. Со мной же у него были служебные отношения, исключающие всякие подарки мне с его стороны.
Я впервые слышу сегодня и о том, что, якобы, от Цепкова на мое 70-летие были доставлены 10 молочных поросят. Это вздор. За столом у меня на даче № 8 было не более 15-ти человек, а вся кухня организовывалась через ресторан «Прага».
Находясь в Ленинграде, я с женой приобретал иногда с помощью работников УВД через комиссионные магазины антикварные вещи: две картины стоимостью 700–800 руб. каждая, статуэтки, ваза бронзовая, подсвечники, лампа. За всё нами были уплачены наличные деньги. Никакого антиквариата безвозмездно от работников Ленинградского УВД я не получал.
Генерал Кривенцов был далек от круга лиц, вхожих в мою семью. Поэтому никакого разговора о том, что он в качестве новогоднего подарка мог преподнести Светлане Владимировне золотое кольцо, быть не может. Тем более что он мною был понижен в должности — с начальника главной инспекции до зам. начальника Штаба МВД.
Я ознакомился со списком невозвращенного в музей МВД имущества (приложение № 5 к акту проверки музея МВД СССР). Категорично заявляю, что ни одного из одиннадцати наименований антикварных предметов, перечисленных в списке, у меня нет. Все предметы, которые были у меня, мною возвращены полностью через Калинина, и я считаю вопрос исчерпанным.
Вопрос: Из материалов дела усматривается, что в 1980–1982 г. г. Вами в кассе МВД СССР было обменено «ветхих», бывших в употреблении денег на новые купюры в сумме около 200 тыс. рублей. Прошу дать пояснения об источнике этих денег и целях обмена.
Ответ: Сумму 200 тыс. рублей считаю явно завышенной. Старые купюры я действительно поручал заменить на новые для удобства хранения и пользования. Источник «старых» денег — гонорар, получаемый мною; деньги за вещи, сданные через комиссионный магазин, деньги в сумме 20 тыс., хранившиеся у Светланы Владимировны на даче. Обменивал деньги по мере их накопления, а также ежегодно перед отпуском. Какая общая сумма обмененных денег — сказать не могу.
Н. А. ЩЁЛОКОВ В ВОСПОМИНАНИЯХ
Игорь Карпец (из книги «Сыск. Записки начальника уголовного розыска». М., 1994)
Хотелось бы мне или нет, но я вынужден буду обращаться к фигуре этого министра. В меньшей степени, конечно, как к политической фигуре… но в значительной, нет, пожалуй, в решающей степени как к руководителю МВД, поскольку в этом плане он, конечно, фигура неординарная. Пришел я в министерство желанным, а под конец все было сложнее. Министр гордился: во главе уголовного розыска страны стоит профессор, доктор, ученый, уже успевший зарекомендовать себя в этом качестве не только внутри страны, но и в мире, да еще практик! При каждом удобном случае он предоставлял мне трибуну, организовывал встречи с прессой и т. д. Я обязан, следуя истине, сказать, что он в первый период своего «правления» очень много сделал для улучшения материального положения сотрудников и поднятия престижа МВД. То, чего не могли сделать его предшественники, — сделал он. Могут сказать: что ж тут особенного, он же «выходил прямо на Брежнева». На это можно ответить: «выходили» на Брежнева многие, однако преимущественно для себя, Щёлоков же, не забывая себя, много сделал для министерства. И от этого никуда не денешься. В тот момент, о котором я сейчас говорю, именно эта сторона его деятельности не осталась не замеченной и людьми посторонними, и сотрудниками — последние ценили его за это. Он и по характеру был человек достаточно привлекательный. Доступный, в меру (для тех времен) открытый, идущий навстречу тем, кто не стоял на месте, мог что-то интересное и полезное предложить (это последнее нередко было и его слабостью: он как непрофессионал «клевал» на сомнительные идеи, выдвигавшиеся не столько специалистами, сколько карьеристами, познавшими эту его сильную слабость). Он не прочь был показать широту своей натуры и то, что круг его интересов выходит далеко за рамки деятельности министра. Поэтому вокруг него всегда были деятели искусства, культуры, актеры и актрисы, музыканты и композиторы, ученые и, конечно, писатели и кинематографисты. Достаточно сказать, например, забегая вперед, что когда Мстислав Ростропович переживал перед своей эмиграцией не лучшие времена, Щёлоков его поддерживал (морально, во всяком случае), а автомобиль М. Ростроповича, кажется, это был «мерседес», стоял на стоянке около входа в министерство на ул. Огарева, 6. (Не в таких ли его поступках истоки, мягко говоря, недружественных отношений с Ю. В. Андроповым? Впрочем, конечно, не только, ибо это было соперничество за влияние на «первое лицо», а также то, что Ю. В. Андропов имел сведения о пристрастии министра к «прихватизации», выражаясь современным языком.)
Руководя министерством, министр стремился, как он говорил, опереться на науку и высказывал весьма гуманистические идеи, говоря, например, о недопустимости применения строгих наказаний за малозначительные деяния. Он же, идя вслед за криминологами, утверждал, что преступность — социальное явление, что рост или снижение ее зависит от экономических, социальных и пр. отношений, что нельзя с милиции и других правоохранительных органов напрямую «спрашивать» за рост преступности или требовать ее снижения. Доклады его в этом плане были почти безупречны. На практике же он был далеко не всегда последователен. С точки зрения организации работы при нем было принято немало полезных решений. В первый период его «царствования» преимущественно. Поэтому те, кто ввел в период после его трагической смерти термин «щёлоковщина» (а среди них были и есть те же журналисты и писатели, которые ранее курили министру фимиам), вряд ли могут сказать, а что же такое «шёлоковщина»? Таковы были мои первые впечатления. Я и сейчас остаюсь верен им. Позднее я узнал и об изменчивом его характере, и о податливости чужим, часто недобрым влияниям, и о бесхребетности в семье — источнике многих его личных бед, и о слепоте по отношению к своему близкому окружению, часто злоупотреблявшему его доверием и даже творившему за его спиной черные дела, втягивая в них и его самого, вместо того, чтобы остановить его наклонности к «накоплению прекрасного», и о том, что сам он метался, терпя около себя чванливого, ничего толком не знающего протекциониста, «любимца женщин» Чурбанова…
Но при всём том одно его качество оставалось неизменным. Как бы его отношения с тем или иным человеком ни портились, он не позволял себе расправиться с ним, он всегда находил какую-то возможность, грубо говоря, не добивать человека до конца, прощая подчас немалые прегрешения.
Юрий Чурбанов (из книги «Мой тесть Леонид Брежнев». М., 2007)
Каким же министром был Николай Анисимович Щёлоков? Что это за человек? Каковы его положительные и отрицательные качества? Не так просто, наверное, будет разобраться, но я сразу скажу: и все-таки это был министр.
Я понимаю, конечно, что иду сейчас вразрез, о Щёлокове так много негативных статей, и у меня наверняка появятся серьезные оппоненты, но ведь заключенному, прямо скажем, терять нечего. Характерная деталь: лишив Щёлокова всех орденов и медалей, Президиум Верховного Совета СССР все-таки оставил ему его боевые награды. А если взять Щёлокова до войны, во время войны и — на посту министра, то это совсем разный Щёлоков.
Сразу скажу, что никогда не был близок с министром, как сейчас преподносит печать, но пусть это будет только деталью в нашем разговоре. Щёлоков — человек самостоятельного мышления, очень энергичный, с хорошей политической смекалкой, которую, правда, сейчас возводят в степень политического авантюризма (где-то, наверное, это так), но все-таки определенная взвешенность и продуманность принимаемых решений у Щёлокова была всегда. Он колоссально много работал, особенно в первые годы, когда он действительно глубоко изучал корни преступности в стране. При нем органы внутренних дел стали более уважаемы в народе. Для милиции было много сделано и в материальном отношении; в 1981 году Совет Министров решил вопрос о повышении денежного содержания сотрудникам органов. Если раньше за офицерское звание лейтенант получал 30 рублей, то теперь — уже 100. Придало ли это новый импульс нашей работе? Бесспорно. Повлияло ли это на стабилизацию кадров, приток новых сил? Конечно. Я не знаю, поэтому не говорю сейчас об образе жизни Щёлокова вне стен министерства, но меня и других членов коллегии всегда подкупали энергичность, моторность министра, его умение «пробить» интересные вопросы. Кстати, именно Щёлоков не раз протестовал, ссылаясь на зарубежный опыт, против больших сроков наказания для женщин и для подростков. Он предлагал вывести из Прокуратуры весь следственный аппарат и подчинить его МВД или иметь самостоятельное следствие — и в этом он видел большую пользу. А то у нас получается, что Прокуратура и ведет следствие, и надзирает за ним. А это в корне неправильно. Тут сплошь и рядом происходят ошибки, как сейчас. Щёлоков бережно относился к кадрам, я не помню ни одного случая, чтобы чья-то судьба была сломана, чтобы лицо, входившее в номенклатуру министерства, было с позором из органов изгнано, чтобы вокруг этого оступившегося человека искусственно нагнеталась обстановка…
Другая заслуга Щёлокова, которую никак нельзя сбросить со счетов, — это установление тесных контактов с партийными, советскими и другими государственными органами. При нем значительно расширена сеть учебных заведений МВД СССР. У нас появились академия, Высшая школа милиции в Горьком, обновлялись кадры милиции, работа сотрудников аппарата становилась более конкретной, несколько снижалась преступность по отдельным ее видам. По инициативе Щёлокова были установлены прочные контакты с органами внутренних дел социалистических и развивающихся стран, увеличили прием на учебу иностранцев…
В аппарате Щёлокова любили. Он всегда очень хорошо выступал. Не только, как говорится, со знанием дела, но и с большой ответственностью за свои слова: если, скажем, он давал обещание решить вопрос по улучшению жилищных условий, санаторно-курортного и медицинского обслуживания, то он обязательно решал эти проблемы. Кроме того, Щёлоков всегда достаточно спокойно относился к критике в свой адрес. Точнее — с пониманием. Он (особенно в первые годы) много бывал в командировках по стране, знал обстановку на местах, регулярно приглашал в Москву руководителей органов внутренних дел республик, краев, областей, обязательно встречался с ними, долго и откровенно разговаривал. По инициативе Щёлокова мы каждый год проводили большие — они назывались «итоговыми», ибо подводили результаты нашей работы за год — совещания. Они шли по два-три дня. На эти совещания всегда приглашались представители отдела административных органов ЦК КПСС, Председатель Верховного Суда СССР, обязательно присутствовал кто-то из первых заместителей Председателя КГБ СССР, министры внутренних дел союзных республик, начальники УВД краев и областей, крупных городов — Москвы, Ленинграда, Киева и других. По поручению коллегии с докладом об основных итогах работы органов за год всегда выступал сам министр. Люди, находившиеся в зале, прекрасно понимали, что этот доклад носит исчерпывающий и объективный характер, — фальшивить и «затирать» какие-то факты было бы невозможно, хотя бы потому, что приглашенные товарищи и без того прекрасно знали обстановку в каждом регионе. Самая резкая критика Щёлокова звучала в докладе самого Щёлокова. Со своей стороны, выступавшие на совещании руководители милиции тоже давали оценку лично своей и нашей общей работе. Со стороны руководства МВД СССР и Прокуратуры СССР тщательному анализу подвергались оперативно-служебная деятельность органов в тех регионах, где была наиболее тяжкая обстановка с преступностью. Всегда шел очень деловой и конструктивный разговор — и Щёлокову это нравилось. У нас не существовало никакой «маниловщины», нас почти никогда не удовлетворяли результаты собственной работы. Сама обстановка на этих совещаниях была достаточно спокойной и рабочей. Генералы, приехавшие с мест, свободно критиковали Щёлокова и членов коллегии, заместителей министра, ставили перед нами вопросы, прямо говорили, что требуется для укрепления органов в различных регионах страны. Всё это происходило на здоровой основе, глаза в глаза, без каких-то интриг и кулуарных смакований.
Однако в последнее время у Щёлокова появились элементы самолюбования. И это видели все. Он часто говорил: вот я был у Леонида Ильича, вот Леонид Ильич просил передать привет коммунистам министерства и т. д. А Леонид Ильич, кстати говоря, всегда держал его на расстоянии; по крайней мере, сколько бы я ни находился на его даче в вечернее время или на каких-то торжествах — Щёлоков там не появлялся. Часто ли он бывал у Брежнева? По моим данным, нет, не часто, мы ведь всегда знали, кто и куда уезжает. Поддерживал ли его Леонид Ильич? Наверное, да, все-таки — важное министерство. Но в то же время, когда Щёлокова слушали на Политбюро или Секретариате ЦК, то Щёлоков был не Николай Анисимович, близкий друг Леонида Ильича, как это сейчас подают, а Щёлоков был товарищ Щёлоков — министр, который нес всю полноту ответственности. Тот же штришок о защите Щёлоковым докторской диссертации, который я уже приводил, говорит о том, что он был под контролем, поблажек ему не было. Леонид Ильич проявлял твердый характер. Зачем Щёлокову нужна была докторская диссертация, до сих пор не могу понять. Какие-то публикации он потом подписывал: министр, доктор экономических наук. Только для этого, я думаю.
У Щёлокова никогда не было своего личного самолета, как сейчас пишут газеты, если он куда-то летел, то самолет (Ту-134) арендовался в Министерстве гражданской авиации. Наше министерство оплачивало этот рейс, но для МВД на приколе он никогда не стоял. Что же касается меня, то я просто летал обычными рейсами — а с людьми, между прочим, всегда веселее лететь. В кассе Аэрофлота приобретались билеты, и эти билеты потом подкалывались в финансовые отчеты. Там же были и квитанции за проживание в гостинице.
У Щёлокова всегда были хорошие отношения с интеллигенцией. Будучи человеком исключительно культурным и начитанным, он дружил с Хачатуряном, с Ростроповичем и Вишневской, общался с Шостаковичем, и Шостакович (по своей инициативе) написал для милиции несколько новых произведений, из них «Марш советской милиции». Щёлоков хорошо знал не только музыку, но и архитектуру, живопись.
Как-то раз мне довелось быть свидетелем его разговора с художниками. Он был хорошо с ними знаком, и они к нему тоже тянулись.
Мне кажется, так и должно быть. Разве в этом есть что-то противоестественное? Мы просто привыкли к тому, что полицмейстер должен быть грубым человеком, вот и всё! А это не так. Щёлоков действительно был принят в ряды интеллигенции.
Светлану Владимировну, жену Щёлокова, я почти не знал, мы встречались с ней только на концертах в честь Дня советской милиции. У них в гостях был редко, из других заместителей министра на даче Щёлокова бывали только один-два человека, причем когда Щёлоков получил звание Героя Социалистического Труда, то что-то не слышал, чтобы он устраивал какой-то большой банкет. Просто к нему на госдачу были приглашены только некоторые из его заместителей, еще два-три человека, ему известных, вот и весь круг его гостей. О других еще каких-то торжествах мне ничего не известно… Еще меньше я знал сына Щёлокова — Игоря. Неглупый парень, закончил институт международных отношений, работал в комсомоле, но иногда злоупотреблял положением отца. Отсюда все его недозволенные «фокусы» и выкрутасы. Дочь Щёлокова я видел только раз, она производила впечатление обычной девушки.
Я никогда не боялся Щёлокова. А что его бояться? Мы с ним были одной номенклатуры, он утверждался ЦК КПСС и я — тоже, он был избран в состав ЦК, и я был избран, только ЦК КПСС и мог нас рассудить. Но то, что, разговаривая с ним, я всегда называл вещи своими именами и не скрывал от него положение дел в стране, он воспринимал, конечно, без особой радости. Каждое свое предложение я всегда оформлял в виде докладной записки лично министру, либо — в адрес коллегии; похоронить эти документы было трудно. И если я видел, что Щёлоков упрямится из-за чего-то личного, я мог в любое время подъехать в отдел административных органов ЦК и доложить свою точку зрения. Вот с этим Щёлоков уже был вынужден считаться. У него не было попыток спихнуть меня, он заранее знал, что эти попытки ни к чему бы хорошему не привели, но какой-то элемент зависти, может, и что-то другое у него все-таки на мой счет было.
Конечно, он ревновал меня и к Леониду Ильичу. И главная причина тому — возрастная разница. А мои недоброжелатели в аппарате министерства этим умело пользовались, потихоньку разжигали его ревность. Ссорили нас мелко, гадко, исподтишка; я догадывался об этом только тогда, когда Щёлоков вдруг задавал мне вопросы о каких-то моих действиях, казавшихся ему неверными, о каких-то моих решениях, с которыми он не соглашался. Мы так устроены, что интриги у нас есть в любом аппарате, независимо от его назначения и структуры… Что же касается ревности Щёлокова, то ее еще больше усугубляли мои работоспособность, мобильность, частые поездки в командировки, желание всё увидеть своими глазами, личные контакты с руководителями на местах. Кроме того, по долгу службы я имел достаточно хорошие отношения с руководителями служб национальной безопасности социалистических стран. С их стороны шли в общем-то неплохие отзывы о наших отношениях, и это еще больше задевало больное самолюбие министра. Никто за мной не шпионил, конечно, но если сказать… приглядывали ли, — то да. Приглядывали. Это было.
Конечно, Щёлокову полагалось бы взять да и объясниться со мной. Тем более он знал, что я всегда был сторонником открытого и честного диалога. Знал, но не делал этого, молчал. А когда за твоей спиной идет вся эта возня, «терки», как говорят у нас в колонии, что в переводе на русский язык означает — болтовня, то и у меня появилось к нему какое-то недоверие. Все-таки он министр. У него большой опыт работы. Я не отрицаю, что у меня могли быть ошибки, не возвожу себя в какой-то «идеал» — так тем более, казалось, надо бы нам с ним искать и находить общий язык, но это стремление, увы, было односторонним.
Генарий Попов (из статьи «Каким министром был Щёлоков?». Журнал «Милиция», декабрь 2000 г.)
…Н. А. Щелоков принял сложное, запущенное «хозяйство». Мизерные зарплаты (история повторяется), нехватка кадров, пренебрежение общества к человеку в милицейском мундире. В республиках и областях после обычных церемоний, встреч и прилюдных рапортов Николай Анисимович в своих выступлениях любил повторять слова «одного военачальника», который после обхода строя заметил: «Не знаю, как на врага, а на меня это войско наводит ужас».
Надо было что-то решительно менять.
…Трудно переоценить то, что удалось сделать Н. А. Щёлокову. При нем была открыта Академия и еще семнадцать высших учебных заведений в системе органов внутренних дел, поскольку министр и его единомышленники считали, что сотрудники милиции должны быть высокообразованными и современными. Преобразилась и сама структура министерства с учетом состояния преступности и появления новых функций. Для аналитической работы, прогнозирования, принятия управленческих решений в МВД СССР, а также на местах — в МВД, УВД и в подразделениях на транспорте были образованы штабные аппараты. Появились служба профилактики преступлений, опорные пункты охраны общественного порядка, где должны были работать участковые инспекторы. Руководители МВД исходили из того, что нужно ужесточать борьбу с опасными преступлениями и предупреждать правонарушения там, где дело не зашло далеко. В этом смысле Н. А. Щёлоков был гуманистом. Он, например, не считал тюрьму средством исправления для подростков и не раз отмечал это в своих выступлениях. Стараниями МВД был введен институт отсрочки исполнения наказания для несовершеннолетних. При Н. А. Щёлокове стали приниматься разовые указы Президиума Верховного Совета СССР о направлении лиц, осужденных за малозначительные преступления, на строительство предприятий химической промышленности — «на химию». Позже это стало постоянной нормой. Проводилась линия на гуманизацию по отношению к женщинам-осужденным.
Любопытно, что идея создания пистолета ПСМ — меньшего калибра, чем известный табельный пистолет Макарова, родилась из гуманного желания уменьшить вред при применении оружия работниками милиции.
Особая страница — отношение министра Щёлокова и его окружения к культуре, искусству, творческой интеллигенции. В министерстве действовала установка: «Милиционер должен быть культурным, это — условие наиболее эффективного выполнения им своих функций». МВД СССР выпустило знаменитый приказ «О культурном и вежливом обращении с гражданами», в подготовке которого, кроме специалистов министерства и ученых, участвовали писатели, артисты, другие деятели культуры и искусства.
Автор этих строк, работая в свое время в Контрольно-инспекторском отделе — Оргинспекторском управлении — Штабе МВД, был ответственным секретарем Совета по творческим связям Союза писателей СССР с МВД СССР. Его председателем был Аркадий Адамов, а членами — Оскар Курганов, Александр Насибов, Виль Липатов, Юлиан Семенов. В МВД действовал также институт консультантов, в число которых входили и писатели старшего поколения — Вадим Кожевников, Юрий Бондарев и молодые «детективщики» — браться Вайнеры, Эдуард Хруцкий, Николай Леонов, Леонид Словин, Валерий Поволяев. Много кинофильмов, прозаических произведений о милиции появилось тогда на свет, делая привлекательным образ милиционера в глазах населения.
Круг творческой интеллигенции, связанной с МВД, всё расширялся. Ее представители видели желание Щёлокова и его окружения изменить милицию, сделать ее верным и умелым защитником интересов всего общества и охотно брались помогать. К удивлению и зависти других правоохранительных органов, в МВД СССР появились студия художников, ансамбль песни и пляски внутренних войск, а в Академии — университет культуры во главе со знаменитым Арамом Хачатуряном. На глазах менялось отношение населения к милиции, рос ее престиж. И лучшим доказательством этого было то, что на службу в милицию (правда, не на рядовые должности) стали приходить отпрыски чиновников ЦК КПСС.
Как-то после выступления Сергея Михайловича Крылова в Доме литераторов мой товарищ, ученый-педагог Юрий Азаров, впоследствии писатель, сказал не без зависти:
— Знаешь, твое полицейское ведомство гораздо прогрессивнее, чем наша Академия педагогических наук.
Основания для таких слов были несомненные. Вспоминается паспортная реформа 1974 года. МВД подготовило тогда образцы паспортов без графы «национальность». Предполагалось и другое смелое новшество — отказаться от ограничений в прописке. Препоны в этом деле причиняли массу неудобств людям, порождали эксцессы. Нарушения паспортного режима образовывали состав преступления и были предусмотрены специальной статьей Уголовного кодекса. Особенно страдали те, кто после отбытия наказания не мог вернуться в семьи — в Москве, столицах союзных республик и в целом ряде других городов действовали железные правила на этот счет. Задержанный три раза за нарушение паспортного режима человек привлекался к уголовной ответственности и снова попадал в колонию. Таких были многие сотни, если не тысячи.
С предложением Министерства внутренних дел в ЦК КПСС не согласились, решение этих вопросов отодвинулось на десятилетия.
Отношения с высшей партийной инстанцией у Н. А. Щёлокова были сложные, случалась и конфронтация. Да, он мог пойти прямиком к Генеральному секретарю и доложить документ, решить какой-то вопрос. Но по каждой проблеме не находишься. К тому же после каждого такого визита увеличивалась неприязнь «обойденных» чиновников к нарушителю партийной субординации. Поэтому чаще приходилось смирять гордость и подчиняться «партийной дисциплине».
Вспоминается, как однажды мне довелось везти на согласование в ЦК КПСС текст выступления Н. А. Щёлокова по случаю празднования очередного Дня милиции. Заведующий сектором в отделе адморганов А. И. Иванов читал и хмыкал. Потом с неодобрением посмотрел на меня:
— Это что же, утверждаете, что Россия — страна повального пьянства?!
— Да нет, — по молодости бесстрашно возразил я, — тут другое написано…
Вызвавшая гнев фраза была такой: «Исследования показывают, что две трети преступлений совершается в состоянии опьянения, следовательно, успех борьбы с преступностью в большой мере зависит от нашей борьбы с пьянством и алкоголизмом».
Не дослушав мои возражения, Иванов набрал по «кремлевке» номер, как я понял, заместителя министра Никитина:
— Константин Иванович, тут я одну вашу фразу подчеркнул. Выходит, по-вашему, что Россия — страна алкоголиков. Надо убрать. Если министр не согласится — будем докладывать Николаю Ивановичу. (Имелся в виду заведующий отделом административных органов ЦК КПСС Н. И. Савинкин.)
Вернувшись, я понес текст министру и начал докладывать ситуацию.
— Я уже знаю, — остановил меня Н. А. Щёлоков и повернулся к стоявшему рядом начальнику Штаба МВД А. Г. Лекарю. — Антон Григорьевич, все верно?
Лекарь ответил утвердительно.
— Ну что же, — произнес Николай Анисимович после паузы, как мне показалось, с легким вздохом, — придется убрать.
И еще одна мимолетная встреча в связи с подготовкой выступления во время очередной кампании по борьбе с пьянством и хулиганством. В соответствии с постановлением партии и правительства было ограничено время продажи спиртного, а также предусматривалось выпускать алкогольные напитки в крупной фасовке. В порядке эксперимента патрульно-постовая служба в некоторых областях вооружалась резиновыми палками.
— Что изменилось после введения мер? — спрашивал министр, бегло просматривая подготовленные вместе с текстом графики. — Сколько подобрано пьяных за неделю?.. Сколько помещено в вытрезвители?.. Сколько случаев хулиганства?.. Сколько людей привлечено за сопротивление работникам милиции?
Я коротко отвечал, что все остается примерно на прежнем уровне.
— Ну вот, — раздраженно заметил министр, — я им говорил, что ничего этого не надо.
Действительно, в предложениях МВД по борьбе с пьянством было всё наоборот: предлагалось увеличить количество рюмочных, продавать спиртное в обычных магазинах в мелкой фасовке.
Резиновая палка тоже была фактически навязана МВД. Министр дал на места указания действовать с величайшей осторожностью. За милиционерами, снабженными «изделием РП-60», ходили работники в штатском, смотрели, как реагируют люди. «Правда» напечатала заметку из Орла, в которой говорилось о том, как хулиган мешал смотреть фильм, и в кинотеатр пришлось вызвать наряд милиции. Хулиган не подчинился, и тогда его огрели по спине «дубинкой» как раз в тот момент, когда в зале зажгли свет. Зрители встретили аплодисментами действия милиции! В конце концов, с учетом «требований трудящихся», резиновую палку ввели повсеместно. Этому не помешало мнение министра, подкрепленное результатами экспресс-исследования Штаба МВД. Такое исследование провел инспектор по особым поручениям Геннадий Анисимович Туманов, будущий известный ученый-юрист. Он доказывал, что палка не повлияла на показатели борьбы с мелким хулиганством, пьянством и, стало быть, оказалась бесполезной, а значит, по большому счету, вредной. А Н. А. Щёлоков долго еще, выступая в доверенных аудиториях, говорил, что резиновая палка легализовала в милиции битье…
Спустя 16 лет после назначения на пост министра внутренних дел СССР, сразу же после смерти Брежнева в 1982 году, Н. А. Щёлоков был смещен со своего поста и направлен в так называемую «райскую группу» — генеральным инспектором Министерства обороны. Это никого не удивило. Новый Генеральный секретарь ЦК КПСС Ю. В. Андропов был одним из тех, кто недолюбливал Н. А. Щёлокова, и поспешил от него избавиться.
Удивительное началось потом, почти через два года. Началась шумная кампания. Будто соревнуясь, средства массовой информации дружно клеймили позором когда-то всесильного министра. Вчерашние почитатели злорадствовали, выискивали слова пообиднее, отказывая Н. А. Щёлокову и в образованности, и в культурном развитии, и во всём, что только могли придумать.
…Трудно отделаться от мысли, что с Н. А. Щёлоковым сводили счеты, ставя каждое лыко в строку. Даже в хронологии напористых действий следствия и власти виден некий психологический расчет. 6 ноября 1984 года, в канун праздника, его лишили воинского звания «генерал армии». Указ об этом напечатали в газетах 10 ноября — подгадали к Дню милиции.
Дальнейшие удары следовали один за другим. С 12 по 14 ноября проводились обыски, 7 декабря отобрали партбилет, 12 декабря — лишили звания Героя Социалистического Труда и всех государственных наград, кроме тех, которые были получены во время войны.
Павел Перевозник (из книги «О прошлом — для будущего». М., 2007)
Помню, однажды, когда я докладывал Щёлокову по вопросам своей службы, раздался звонок, и я понял, что звонит Андропов. Я поднялся, чтобы выйти из кабинета, но Щёлоков указал жестом, чтобы я остался на месте. В разговоре Щёлоков настаивал на необходимости навести порядок в разрешении права на выезд деятелям культуры за границу. По существовавшим в то время правилам любой рядовой работник КГБ мог заблокировать выезд за границу известным мастерам культуры, а объявлять о принятом решении должны были сотрудники милиции. То есть мы берем вину на себя, а КГБ — в стороне. Щёлоков в разговоре с Андроповым сказал ему, что на днях тогда запретили выезд за границу Мстиславу Ростроповичу и его жене Галине Вишневской, и, насколько ему было известно, для этого нет никаких оснований. Кроме того, как сказал Щёлоков, такими действиями мы сами создаем почву для пополнения лиц, недовольных советскими порядками, а некоторых прямо толкаем в число диссидентов. Сами создаем диссидентов, а потом ведем с ними борьбу.
Андропов тут же ответил, что Ростроповичу отказано в выезде потому, что он защищает Солженицына, предоставив ему жилье, у него обширные связи с антисоветскими элементами, и вообще он, а особенно его жена, не заслуживают того, чтобы они представляли нашу культуру за границей. Андропов довольно прозрачно намекнул, что ему известны хорошие взаимоотношения Щёлокова с семьей Ростроповича и что Галина Вишневская выдает себя за сестру жены Щёлокова Светланы Владимировны. «Мы проверили и установили, что они сестрами не являются».
Щёлоков подтвердил, что действительно, кровными сестрами они не являются, но они поклялись, что их взаимоотношения будут строиться как родственные, как между сестрами, и ничего плохого в этом нет… Перейдя к Солженицыну, Щёлоков сказал, что мы сами создали из него мученика, человек не хотел уезжать из страны. И то, что он написал и опубликовал в стране книгу о лагерях, которая в основном соответствует действительности, и потому надо бы дать ему возможность продолжать заниматься своим творчеством в стране, а не за рубежом. В результате мы получили удар по престижу страны.
В конце разговора Андропов пообещал пересмотреть дело Ростроповича, и, как оказалось, через некоторое время ему было разрешено выехать в Англию.
В то время я не заметил ничего такого, что свидетельствовало бы о разладе взаимоотношений между Щёлоковым и Андроповым. К слову сказать, Щёлоков, узнав, что я собираюсь в командировку в Оренбург, поручил мне проверить, что сделано в УВД по выполнению его указания, связанного с одной из просьб Ростроповича. Кроме того, Ростропович продолжал пользоваться гаражом МВД и другими бытовыми привилегиями. Из этого я сделал вывод, что Щёлоков не изменил своей позиции и чувствует себя уверенно.
Как-то Щёлоков вызвал меня к себе и дал прочесть в его присутствии некую бумагу. Это был перевод с немецкой статьи, опубликованной в журнале «Шпигель».
В статье приводились факты из личной жизни Брежнева и его семьи. Подробности указывали на то, что источником информации был человек, вхожий в семью или близко связанный с членами семьи.
Мне было поручено выявить, кто распространяет эти сведения. Задача не простая, но через некоторое время работникам Главка удалось установить, что в районе Смоленской площади на одной из квартир собираются дети бывших известных военачальников, крупных руководителей страны, и частным гостем этой квартиры является дочь Брежнева Галина. Кроме советских граждан, туда приходят и иностранцы, в том числе и корреспонденты иностранных СМИ.
Дальше удалось вычислить и источник информации. Им оказалась советская гражданка, вышедшая замуж за гражданина ФРГ. При очередном приезде этой гражданки в Москву (а она часто приезжала по коммерческим делам мужа) удалось с ней переговорить, и она призналась в том, что ее элементарно подставили, она сожалеет об этом и сейчас на этой почве готовит развод с мужем. Как она рассказала, в кругу родственников мужа, а таковыми он представил присутствующих, был заведен разговор о московской жизни. Кое о чем знал и муж, который тоже посещал квартиру на Смоленской площади. Как потом оказалось, среди гостей был корреспондент журнала «Шпигель», который все разговоры записывал негласно на магнитную ленту, а после всё это выдал в печать, приукрасив многое своими вымыслами.
Всё это я доложил Щёлокову и выдвинул некоторые свои предположения по этому поводу. Щёлоков позвонил тут же Андропову с тем, чтобы вместе принять какие-то меры. Андропов согласился, и я понял из его разговора, что статью он читал и дал указание по своей линии. Щёлоков сказал, что надо бы предупредить Брежнева о появившейся статье, так как при очередном выезде за границу корреспонденты могут задать вопросы по фактам, изложенным в статье, а он окажется неподготовленным. На это Андропов ответил: «Николай Анисимович, давай не будем тревожить хозяина, этим мы испортим ему настроение».
Когда разговор закончился, Щёлоков сказал мне, что он докладывать Брежневу не будет, сославшись на Андропова, мол, он прав…
Я считал, что отношения между Щёлоковым и Андроповым нормальные. Но, как оказалось потом, я глубоко ошибался.
А случилось следующее. По инициативе Андропова было внесено предложение в Политбюро ЦК КПСС о разработке мер по укреплению дисциплины в стране. Политбюро создало комиссию, возглавить которую было поручено Андропову. Комиссия долго работала, собирала предложения со всех ведомств, а когда материалы уже были подготовлены, Андропов уже был избран секретарем ЦК КПСС, и не без его помощи рассмотрение этих материалов было включено в повестку дня заседания Политбюро.
Вечером накануне заседания Политбюро Щёлоков был в кабинете у Брежнева и увидел эти материалы. Он высказал свое мнение, почему не следовало бы их принимать: положительное решение приведет только к ужесточению карательных мер по отношению к руководителям предприятий, которых можно будет привлекать к ответственности, в том числе и уголовной, за всякого рода нарушения государственной, финансовой, плановой дисциплины. Брежнев материалы не читал, но сообразил и даже высказал вслух: «С кем тогда я буду выполнять план пятилетки?»
Утром на заседании Политбюро Брежнев заявил, что вопрос об укреплении дисциплины в стране следует снять с обсуждения, и проговорился, что вчера вечером у него был Щёлоков, который посоветовал ему не принимать решения по этому вопросу. Характерно, что ни Андропов, ни другие члены Политбюро не стали настаивать на рассмотрении этого вопроса, все согласились с мнением Брежнева.
Когда Щёлоков рассказал мне об этом, я высказал мнение, что ему это припомнят: состояние здоровья Брежнева ухудшается, а после него Генеральным секретарем станет Андропов, и тогда он всё равно вернется к этому вопросу. Щёлоков улыбнулся: еще неизвестно, кто раньше умрет, Андропов уже давно болеет, и сам из-за болезни не согласится взвалить на себя такую тяжелую ношу, это же приведет его к гибели.
…Чуть больше полугода пройдет после этих событий — внезапно умрет Брежнев, и Генеральным секретарем ЦК КПСС становится Андропов. И первое, что он делает, — поднимает материалы об укреплении государственной дисциплины, проводит давно намеченное им решение через Политбюро и организует работу по его исполнению.
Кирилл Столяров (из книги «Голгофа». М., 1991)
…Для выявления мотивов поведения Щёлокова чего-то явно недостает. Я долго искал отсутствующие звенья этой цепи и нашел их там, где, признаться, не ожидал — в бесхитростном рассказе человека, которого назову по имени и отчеству Василием Федоровичем (речь идет о В. Ф. Воробьеве. — С. К.). По профессии он строительный рабочий широкого профиля, а его, скажем так, конек — печи и камины. Беседовали мы не спеша, часто перескакивали с одной темы на другую, а порой настолько отвлекались, что я вынужден прибегнуть к сокращенному пересказу.
Еще в стародавние времена случай свел Василия Федоровича с известнейшим музыкантом М. Ростроповичем. Началось с того, что Василий Федорович подрядился соорудить камин на даче Ростроповичей в поселке Жуковка, за камином последовал гараж с жилой пристройкой, куда хозяева дачи впоследствии поселили писателя Солженицына, а затем там же был построен просторный зал для домашних концертов. Так деловые контакты мало-помалу превратились в доброе знакомство, и Василия Федоровича стали приглашать в Жуковку на обеды и ужины. Ходил он туда с неизменным удовольствием — еще бы, не каждому выпадает радость посидеть за одним столом с такими знаменитыми людьми, как Дмитрий Дмитриевич Шостакович, Галина Павловна Вишневская, Николай Анисимович Щёлоков, академик Кириллин Владимир Андреевич, в ту пору зампред Совмина СССР, Андрей Дмитриевич Сахаров, не говоря уж про самого Мстислава Леопольдовича, хлебосольного, необыкновенной душевности человека. Александр Исаевич Солженицын редко садился за стол, хотя его любезнейшим образом приглашали разделить компанию, но, скажем прямо, Василий Федорович об этом ничуть не сожалел — ершистого нрава писатель не нравился ему, не внушал симпатий. И сколько ни твердил Ростропович, что он не прав и что Александр Исаевич — человек выдающихся способностей, Василий Федорович остался при прежнем мнении. «Поймите, упрямец, — в свою очередь доказывал ему Щёлоков, — Солженицын восемь лет просидел ни за что, к нему можно относиться по-разному, но нельзя отрицать, что он — великий русский писатель!» А Василий Федорович всё равно стоял на своем: «Не лежит к нему душа, и баста!»
Когда Вишневскую и, в особенности, Ростроповича принялись травить за поддержку Солженицына и вынудили уехать за бугор, перед отъездом они — доброго им здоровья! — позаботились о тех, кто им помогал. Домработница Галины Павловны перешла к Светлане Владимировне Щёлоковой, а Василий Федорович, по рекомендации Мстислава Леопольдовича, был зачислен в кадры МВД. Министр присвоил ему офицерское звание «майор» и сделал доверенным лицом в коммунально-дачной службе — отныне у Василия Федоровича были свои ключи от квартиры Щёлоковых и от служебной дачи № 1 МВД СССР в поселке Усово. Именно там в долгие осенне-зимние вечера он по-настоящему узнал Николая Анисимовича.
Рядом, на соседнем участке, находилась еще одна дача, где последовательно жили Мазуров, Кулаков, Шелест. Ничего плохого за ними Василий Федорович не замечал, люди как люди, однако постоянно бросалось в глаза, что они чурались обслуживающего персонала. Николай Анисимович держался совсем по-иному — стоило ему приехать на дачу после трудовой недели, как его тотчас обступали садовник, сестра-хозяйка и дворник. О чем бы они ни спрашивали министра, что бы у него ни просили, Николай Анисимович доходчиво растолковывал интересующие их события и помогал, чем только мог. Да и барства не проявлял — когда требовалось, к примеру, приготовить завтрак или ужин, это всегда брал на себя Николай Анисимович, в то время как Василий Федорович чувствовал себя как бы на правах гостя. В выходные дни с утра министр работал с документами, потом гулял по лесу на пару с Василием Федоровичем, а когда выпадал снег, катался с ним на лыжах…
В ту пору приключилась на даче гадостная история — там начали пропадать вещи. То недосчитаются радиоприемника, то ковровой дорожки, то — нескольких бутылок марочного коньяка: Николай Анисимович пил только по праздникам, да и то рюмку-другую, и держал его для гостей. Словом, Василий Федорович извелся — на него, понятно, никто не погрешит, но душа-то неспокойна: раз поблизости орудует вор, стало быть, надобно изловить его — и к ответу! Николай Анисимович отдал распоряжение, ребята из угрозыска обработали полы специальным составом, и вскорости попался с поличным архаровец из «девятки» — он, сукин сын, охранял соседнюю дачу. Василий Федорович без промедления доложил Щёлокову, а тот усмехнулся, снял трубку кремлевского телефона и позвонил Цвигуну, первому зампреду КГБ — они еще с Молдавии дружили. «Хлюста этого, Семен, — сказал Щёлоков, — гони в шею, а судить не стоит — может быть, еще одумается? Дадим ему шанс…»
Вот каким человеком был Николай Анисимович, земля ему пухом.
…Про государственные дела, само собой, министр с Василием Федоровичем накоротке не толковал, чего не было, того не было, но однажды на прогулке заговорил о преступлениях и наказаниях. Николай Анисимович знал, что наши исправительно-трудовые колонии ни к черту не годятся — народ там не перевоспитывают, а гнут и калечат на всю оставшуюся жизнь. Вот потому он, Щёлоков, и внес предложение изменить карательную практику таким образом, чтобы правонарушители, получившие по приговору суда сроки до пяти лет, исправлялись не за колючей проволокой, где отношение к ним хуже, чем к скотам, а на тех же рабочих местах, где трудились до совершения преступлений. Тогда, мол, пойдет на убыль рецидивная преступность, не будут распадаться семьи, да и государству не в пример выгодней — свободный труд не чета подневольному. С этим Василий Федорович тут же согласился — с какой стороны ни глянь, мысль правильная! Прошло месяца два-три, а может, побольше, и Василий Федорович как бы между прочим полюбопытствовал, как же дальше-то будет с наказаниями, по-старому или лучше? Николай Анисимович рукой махнул, а на другой день, тоже на прогулке, проронил с усмешкой: «Не поддержали меня наверху, не хотят ничего менять, им это ни к чему…»
ВЕХИ РЕФОРМЫ (1966–1982)Основные события
23 июля 1966 г.
Указом Президиума Верховного Совета СССР создается союзно-республиканское Министерство охраны общественного порядка СССР.
15 сентября 1966 г.
Министром охраны общественного порядка СССР назначается Николай Анисимович Щёлоков.
8 августа 1967 г.
Новый министр формулирует первые развернутые предложения по укреплению органов милиции и повышению их авторитета. В ЦК КПСС на имя генерального секретаря Л. И. Брежнева за подписью Н. А. Щёлокова поступает записка. В ней, в частности, предлагается: восстановить в министерстве подразделения по политико-воспитательной работе. Преобразовать Высшую школу МООП в академию. Разрешить министерству издавать открытую еженедельную газету, создать специализированное издательство. Повысить зарплату рядовому и младшему начальствующему составу, а среднему, старшему и высшему начсоставу восстановить выплату окладов по званию. Улучшить оснащенность органов правопорядка автотранспортом, специальной техникой и специальными средствами. Преобразовать МООП СССР в МВД СССР. Улучшить форму одежды милиции. Вместо званий «комиссар милиции» и «генерал внутренней службы» с делением на ранги ввести специальные звания «генерал-майор милиции», «генерал-майор внутренней службы». Для укрепления дисциплины утвердить новый дисциплинарный устав и распространить на лиц начальствующего и рядового состава милиции действие Закона об уголовной ответственности за воинские преступления…
В записке отмечается, что некомплект в органах ООП на 1 августа 1967 года составляет 17 тысяч человек (6,5 процента штатной численности). Профессия не престижна: в стране за три года сменилась почти половина всего рядового и младшего начальствующего состава милиции. Основная причина — низкий уровень материального обеспечения милиционеров. «Поэтому, — отмечает министр, — в милицию идут преимущественно люди, которые не могут устроиться в других местах, с низким образовательным и культурным уровнем, не способные по-настоящему осуществлять возлагаемые на них обязанности. По этой же причине органы милиции крупных городов комплектуются, как правило, за счет жителей деревень, уровень развития которых отстает от уровня развития горожан. Низкая зарплата приводит к тому, что квалифицированные и подготовленные работники милиции переходят в другие учреждения и на предприятия, а многие рядовые работники, сознающие важность своего труда и связавшие свою жизнь с милицией, вынуждены устраиваться по совместительству сторожами, грузчиками и т. п. В этих условиях крайне важно решить вопрос о создании профессионального ядра работников милиции, без чего ее успешная деятельность немыслима. В результате текучести кадров органы милиции несут большие материальные убытки, которые ежегодно исчисляются десятками миллионов рублей».
«Следует также отметить, — продолжает министр, — что в связи с низким образовательным уровнем значительной части работников органов ООП крайне медленно внедряется в службу новая оперативная техника, а имеющаяся техника эксплуатируется неудовлетворительно. Между тем, потребность в технике растет, она становится всё более сложной и для ее использования необходимы высококвалифицированные кадры.
Трудности в деятельности органов милиции усугубляются, кроме всего сказанного, также и тем, что такое мощное средство идеологического воздействия, как печать, в ряде случаев односторонне освещает деятельность милиции, теряет чувство меры в своих критических выступлениях, не учитывает трудности в деятельности милиции и специфику ее работы. В кино, театрах, в телевизионных передачах милиция часто является объектом высмеивания, что, разумеется, не способствует повышению ее авторитета».
Министр попросил выделить для МООП в 1968–1969 годах 6400 легковых, 4000 грузовых и специальных автомобилей, 8000 мотоциклов, 300 санитарных автомобилей (в итоге выделили 3040 легковых, 1850 грузовых автомашин и 5500 мотоциклов).
Для рассмотрения записки Щёлокова формируется комиссия Политбюро. Предложения министра нравятся далеко не всем членам этой комиссии. Например, министр обороны А. А. Гречко высказывается категорически против введения в милиции генеральских званий, преобразования Высшей школы МООП в академию, распространения на работников милиции Закона об уголовной ответственности за воинские преступления, уравнивания окладов и пенсий милиционеров с теми, которые получают военнослужащие, и т. д. Предложения Щёлокова удовлетворяют частично.
19 ноября 1968 г.
Выходит постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О серьезных недостатках в деятельности милиции и мерах по дальнейшему ее укреплению». В документе, подготовленном в МООП, сформулированы новые важные направления реформирования ведомства. В частности, одобрен курс на профессионализацию милицейских служб и профилактику преступлений, повышение интеллектуального и культурного уровня работников милиции, использование современных достижений науки и методов социального управления и т. д. Вводится новая форма (дымчатого цвета с белой рубашкой). На выполнение требований постановления государство потратит 220 миллионов рублей.
25 ноября 1968 г.
Указом Президиума Верховного Совета СССР Министерство охраны общественного порядка СССР переименовывается в Министерство внутренних дел СССР.
3 декабря 1968 г.
В Москве в Колонном зале Дома союзов проходит первое всесоюзное совещание руководящих работников МВД СССР.
Такие мероприятия, ориентированные прежде всего на руководителей органов милиции городских и районных звеньев, будут проводиться ежегодно в различных городах страны. Это совещания-тренинги, в их программу входят и практические занятия по руководству деятельностью правоохранительных органов в сложной обстановке. Участник первого совещания И. Ф. Шилов, начальник райотдела милиции из Новокузнецка (впоследствии первый заместитель министра внутренних дел), вспоминает: «Мы увидели перспективу нашей дальнейшей служебной деятельности, новое оснащение, начиная с форменной одежды и технических средств. Это было особенно интересно, ведь у наших сотрудников, по существу, кроме фотоаппарата и небольшой сумочки ничего не было. А нам продемонстрировали и следственную сумку, и оперативную… Для нас в столице была предусмотрена и культурная программа».
7 февраля 1969 г.
Рождается новая структура министерства, которая в общих чертах существует и поныне. Она утверждается постановлением Совета министров СССР.
Вместо Главного управления милиции образовываются несколько самостоятельных управлений и главков, устроенных по «отраслевому» принципу, а именно: Управление административной службы милиции (на правах главного), Управление уголовного розыска (на правах главного), Управление БХСС (на правах главного), Управление ГАИ, Управление транспортной милиции, Управление специальной милиции. Кроме того, в состав МВД входят: Главное управление исправительно-трудовых учреждений, Главное управление лесных исправительно-трудовых учреждений (Главспецлес), Главное управление внутренних войск, Главное управление пожарной охраны, Главное управление материально-технического и военного снабжения, Следственное управление (на правах главного), Организационно-инспекторское управление (на правах главного), Отдел политико-воспитательной работы, Управление кадров (на правах главного), Управление вневедомственной охраны, Управление учебных заведений, Оперативно-техническое управление, Финансово-плановое управление (на правах главного), Управление капитального строительства, Управление медицинской службы, Хозяйственное управление, Военно-мобилизационный отдел, 1-й спецотдел, 2-й спецотдел, Отдел спецперевозок, Управление делами.
3 июня 1969 г.
За подписью министра выходит приказ «О вежливом и внимательном отношении работников милиции к гражданам».
В этом примечательном документе говорится: «Сотрудник милиции обязан быть вдумчивым и осмотрительным, осуществляя данные ему законом полномочия, объективным в пресечении противоправных действий… Сотрудник милиции всегда стоит на страже порядка и призван в любой момент прийти на помощь человеку, попавшему в беду. Граждане обращаются за помощью в милицию и верят, что помощь им будет оказана.
Особенно следует обращать внимание в разговоре и общении с детьми, подростками и престарелыми людьми. Сотрудник милиции обязан следить за культурой своей речи и своим внешним видом, быть по-военному подтянутым и строгим в соблюдении формы одежды. Повседневная деятельность милиции протекает на виду у населения, и авторитет во многом зависит от поведения ее сотрудников при обращении с людьми. Поэтому надо сделать всё для того, чтобы понятие и представление о милиции у населения было связано только с честью, культурностью, вежливостью, законностью».
В эти годы в МВД издается немало приказов, распоряжений этико-воспитательного свойства, направленных на то, чтобы поднять моральный дух сотрудников милиции, развить в них самоуважение, улучшить отношение к ним населения. Можно упомянуть приказы о соблюдении правил ношения установленной формы одежды и взаимной отдачи чести при встрече сотрудников милиции и военнослужащих (10 апреля 1969 г.); об утверждении нагрудного знака «Отличник милиции» (14 ноября 1969 г.). Милиционерам вменялось в обязанности бороться с правовой неграмотностью населения: согласно приказу «О мерах по улучшению правового воспитания трудящихся» (15 сентября 1970 г.), МВД и его органы на местах были обязаны пропагандировать правовые знания и прививать гражданам глубокое уважение к законам, вести прием населения и рассматривать жалобы, более решительно пресекать нарушения закона со стороны самих сотрудников милиции. 15 июня 1971 г. издается приказ «Об улучшении нравственного и эстетического воспитания слушателей и курсантов высших и специальных средних учебных заведений МВД СССР». Распространение получает заключение соглашений о культурном шефстве творческих организаций над органами внутренних дел.
Декабрь 1970 г.
В МВД появляются новые подразделения: ночная милиция и автопатрульная служба (в составе вневедомственной охраны). Место сторожей и обходчиков с допотопным вооружением и свистками занимают кадровые милиционеры. Последним вменяется в обязанности охрана объектов и общественного порядка в районе постов. В стране начинаются активная разработка и внедрение средств охранно-пожарной сигнализации, технической защиты. Граждане получают возможность ставить свои жилища «на кнопку», что и поныне считается самой надежной защитой от квартирных воров.
В 1970 году начинается использование служебных собак в наружной службе милиции (после изучения опыта полиции ГДР).
2 июля 1971 г.
В структуре МВД СССР создаются подразделения милиции и следствия на воздушном транспорте. Назревшая мера: воздушный терроризм, попытки захвата самолетов становятся мировой проблемой.
Через два года впервые в истории СССР в мирное время сотрудник милиции удостоится звания Героя Советского Союза. Старший лейтенант Александр Попрядухин проявит героизм при штурме захваченного бандитами самолета, следовавшего рейсом Москва — Брянск.
7 декабря 1972 г.
Утверждается первое Положение о Штабе МВД СССР. Штаб определяется как орган управления, подчиняющийся непосредственно министру и призванный организационно обеспечивать подготовку и претворение в жизнь управленческих решений руководства ведомства.
В Положении о штабе записано: «Штаб должен активно добывать необходимую информацию об оперативной обстановке, следить за ее достоверностью и быстро разрабатывать проекты управленческих документов, принимая меры к тому, чтобы они были предельно краткими, ясными и содержали сумму конкретных мероприятий, обеспечивающих решение того или иного вопроса. Основные усилия Штаб должен сосредоточивать на живой организаторской работе. Все предложения Штаба должны базироваться на реальных возможностях органов внутренних дел».
В составе нового органа управления — главная инспекция и семь отделов: организационно-аналитический, оперативный (включая дежурную часть МВД СССР), организационно-зональный, организационно-научный, организационно-штатный, нормативно-уставный, внешних сношений. В подчинение штабу передаются Главный научно-исследовательский центр управления и информации (позднее — Главный информационный центр) и созданный в 1973 году организационно-методический центр МВД СССР по передовому опыту.
Фактически штабные функции в министерстве начиная с 1967 года выполняют Контрольно-инспекторский отдел, а затем Организационно-инспекторское управление. В июне 1969 года в Ленинграде проводится всесоюзное совещание — семинар начальников штабных аппаратов. В ОИУ начинают заниматься проблемами научного прогнозирования и перспективного планирования развития органов внутренних дел. Обучению основам планирования был посвящен всесоюзный семинар, проведенный в Москве в мае 1970 года. В сентябре 1971 года на базе оргинспекторских аппаратов в МВД создаются штабы. В августе 1973 года начинают действовать Высшие курсы штабных работников.
12 ноября 1973 г.
На базе Высшей школы милиции создается Академия МВД СССР (с 1997 года — Академия управления МВД России). Ее начальником становится С. М. Крылов. В сентябре 1974 года в академии приступает к занятиям первый набор слушателей. Через несколько лет в составе этого ведущего учебно-научного центра МВД — три факультета, в которых готовят руководящие кадры для аппаратов МВД, УВД, горрайорганов и исправительно-трудовых учреждений, а также Высшие академические курсы, Московский филиал заочного обучения, Ленинградские курсы штабных работников, очная и заочная адъюнктуры…
Вплоть до конца 1960-х годов сотрудник с очным высшим образованием — редкость для органов внутренних дел. Так, в 1970 году в уголовном розыске только 40,7 процента сотрудников имели среднее специальное образование, высшее — 15,4 процента; большинство сержантов и рядовых, половина участковых инспекторов имели за плечами лишь начальную школу. При Щёлокове принимаются энергичные меры по развитию ведомственной системы подготовки кадров милиции. В 1966–1970 годах в МВД появляются шесть вузов, пять средних школ и училищ, 16 школ и учебных пунктов для первоначальной подготовки. Доля следователей с высшим юридическим образованием возрастает с 50 до 64 процентов. Пятилетний перспективный план МВД СССР на 1971–1975 годы предусматривает дальнейшее развитие системы обучения. Это дает свои плоды. Так, к началу 1980-х 78 процентов сотрудников уголовного розыска страны имеют высшее и среднее специальное образование. Всего в бытность министром Н. А. Щёлокова в МВД СССР, помимо академии, создаются 17 высших учебных заведений, десятки школ подготовки младшего и среднего начальствующего состава. Эти меры сопровождаются разработкой программ обучения, изданием учебно-методической литературы.
15 марта 1974 г.
В аппаратах уголовного розыска внутренних дел появляется новая служба — профилактическая. Событие большой важности для всей деятельности Н. А. Щёлокова.
В Главном управлении УР возникает соответствующее управление с двумя отделами: индивидуальной и общей профилактики. Задачи предупреждения преступлений возлагаются и на другие подразделения органов внутренних дел, такие как БХСС, ГАИ, патрульно-постовая служба.
Многие элементы системы профилактики к тому времени уже сложились и прошли проверку: детские комнаты милиции, штабы добровольных народных дружин, участковые службы. В июле 1973 года коллегия МВД одобряет создание на базе жэков опорных пунктов милиции, в составе которых работают участковые инспекторы, штабы ДНД, товарищеские суды, домовые комитеты, детские комнаты милиции.
В 1977 году вместо детских комнат милиции, действовавших на общественных началах, создаются инспекции по делам несовершеннолетних. Как и участковые службы, они включаются в состав уголовного розыска.
В 1975–1982 годах предпринимаются все новые усилия по развитию системы профилактики преступлений, что отражается в целом ряде нормативных актов, таких как: «Об организации работы инспекций по делам несовершеннолетних…» (21.02.1978); «Об оказании содействия в бытовом и трудовом устройстве лицам, отбывшим наказание…» (2.09.1977) и множестве других.
1 октября 1974 г.
Вводится новая паспортная система. Отныне каждый гражданин СССР, достигший шестнадцатилетнего возраста, имеет право получить бессрочный паспорт гражданина Страны Советов. Устранена существовавшая с 1932 года правовая дискриминация значительной часть населения, прежде всего — сельского. Суть события многие так и понимали: «Колхозникам дали паспорта».
Еще в 1964 году в МООП разработали проект положения о паспортной системе. Авторы этого документа предлагали отменить в новом удостоверении личности такие пункты, как «национальность», «социальное положение», «на основании каких документов выдан», «отношение к воинскому учету», устранить ограничения по прописке для отбывших наказание в виде лишения свободы. По этому проекту подлежало паспортизации также сельское население, но это нововведение тогда отклонили. Подобные попытки не раз предпринимало и новое руководство министерства в последующие годы. Наконец ряд из них увенчался успехом. С 1 января 1976 года территориальные органы внутренних дел повсеместно стали выдавать гражданам паспорта нового образца. Статистика МВД утверждает, что в ходе этой процедуры милиционеры выявили 1660 преступников и шесть тысяч неплательщиков алиментов.
21 июня 1977 г.
В МВД СССР создается 5-е Главное управление (служба по исполнению наказаний, не связанных с лишением свободы).
Ранее, в 1974 году, в уголовном законодательстве по инициативе МВД появился такой вид наказания, как условное осуждение на срок от одного года до трех лет с обязательным привлечением к труду. С февраля 1977 года стали создаваться колонии-поселения для осужденных за преступления, совершенные впервые и по неосторожности (раздельно с этой категорией в колониях-поселениях содержались лица, переведенные из обычных ИТУ). Советская уголовно-исправительная политика гуманизируется. Но очевидна и экономическая подоплека принятых мер.
1978 г.
Чрезвычайно насыщенный год для внутренних войск МВД. Начинают создаваться региональные управления — по Дальнему Востоку и Восточной Сибири (в них появляются части по охране искусственных сооружений), далее в других регионах, от Западной Сибири до Северного Кавказа. В дивизии имени Ф. Дзержинского формируется рота спецназа, на базе которой вскоре возникнет отряд антитеррора «Витязь». Создаются авиационные и морские подразделения…
Н. А. Щёлоков во все годы своей деятельности много внимания уделял строительству внутренних войск. В 1968 году после длительного перерыва постановлением правительства им вернули войсковую организационную структуру и наименования (дивизия, полк, батальон, рота, взвод вместо, соответственно, отдела, отряда, дивизиона, команды, группы), что повысило их авторитет. Тогда же моторизованные части ВВ подключились к охране общественного порядка. В мае 1968-го Главное управление внутренних войск возглавил деятельный и творческий начальник — Иван Кириллович Яковлев, который проработает на этом посту 18 лет. Во многом благодаря ему к началу 1980-х годов казарменные помещения ВВ переместились из бараков в благоустроенные военные городки. И в них применялись передовые методы хозяйствования — развивались подсобные хозяйства, поставляющие на солдатский стол широкий набор продуктов. В штабе войск были созданы подразделение автоматизированного управления войсками, конструкторское бюро, разрабатывающее инженерно-техническое оборудование. В 1980 году министр «пробьет» присвоение И. К. Яковлеву звания генерала армии — уравняет по званию с собой.
Внутренние войска очень пригодятся при обеспечении безопасности массовых мероприятий, таких как XXII Олимпийские игры в Москве, международные молодежные фестивали. Однако особенно важную роль они сыграют позднее — в период обострения межнациональных конфликтов, во время чернобыльской аварии.
В 1978 году в ведение следственного аппарата МВД из прокуратуры передаются преступления, совершенные несовершеннолетними, — важное событие в истории взаимоотношений двух ведомств.
Еще при министре В. С. Тикунове Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 апреля 1963 года в органах милиции был воссоздан следственный аппарат, упраздненный несколькими годами ранее. В его ведении — расследование общеуголовных преступлений. После 1968 года, когда в милиции ввели доплаты за звания, в органы внутренних дел пришло немало грамотных сотрудников прокуратуры. По словам заслуженного юриста РФ В. Ф. Статкуса, вскоре основные показатели соблюдения законности (количество незаконных арестов, дел, возвращенных на доследование, и т. д.) в МВД стали лучше, чем в надзирающем органе. Решение 1978 года, принятое вопреки мнению генерального прокурора СССР Р. А. Руденко, многими было воспринято как большая аппаратная победа Н. А. Щёлокова, свидетельство его далеко идущих амбиций. Однако Владимир Францевич поясняет: дело совсем не в амбициях министра.
В. Ф. Статкус: «Нет логики в том, что функции следствия и надзора за следствием находятся в ведении одного органа — прокуратуры, это не Щёлоков придумал. Кроме того, мировой опыт доказывает, что наиболее эффективно раскрываются преступления, когда следственный, оперативно-розыскной и экспертно-криминалистический аппараты принадлежат к одному ведомству. Примерно раз в два года мы (до 1975 года Владимир Францевич возглавлял следственную часть МВД. — С. К.) проводили конференции лучших следователей страны. На них, в частности, звучали такие примеры: происходит кража из ларька, продавщицу допрашивают дознание, следователь милиции, затем, когда выясняется, что среди преступников есть несовершеннолетние, — следователь прокуратуры, далее — судья, итого — четыре раза одних и тех же лиц допрашивают по одному делу, раскрытие идет в статистику и МВД, и прокуратуры. Несколько лет продолжались такие обсуждения. И только когда наши специалисты всё взвесили, министр обратился в отдел административных органов ЦК с предложением передать все дела по несовершеннолетним, в том числе убийства, в ведение милиции. При чем тут аппаратные игры? На министра давило мнение нашего сообщества. Кстати, примерно через год в Смоленске прошло совещание по этому вопросу, в нем участвовали заместитель генерального прокурора, заместитель председателя Верховного суда. Они также согласились, что это было правильное решение».
Считая следователя ключевой фигурой в раскрытии преступления, Н. А. Щёлоков однажды предпринял нестандартный ход: произнес доклад «Слово о следователе», который записала фирма «Мелодия». Пластинки с этой записью были разосланы по подразделениям МВД. В. Ф. Статкус: «Никто ни до, ни после Николая Анисимовича таких проникновенных слов о нашей профессии не говорил. От следователя зависит судьба человека — основная мысль его выступления».
Ноябрь 1979 г.
Состоялась премьера телефильма «Место встречи изменить нельзя», снятого режиссером С. Говорухиным по сценарию А. и Г. Вайнеров с В. Высоцким в главной роли. Это событие можно считать знаковым в контексте «культурной революции», которая проходила в ведомстве с конца 1960-х годов. МВД стало главным заказчиком художественных произведений о милиции.
1979–1982 гг.
Среди новых важных задач Министерства внутренних дел этого периода — обеспечение правопорядка на Олимпийских играх в Москве, участие в операции в Афганистане…
О «повестке дня» для МВД на конец 1970-х Н. А. Щёлоков писал в своем дневнике (2.01.1977): «Было время, когда мы экономили на всем с тем, чтобы создать новые службы и новые структурные подразделения в органах внутренних дел. Нам надо было создать штабные подразделения, службу профилактики, ночную и транспортную милицию, постоянные дежурные части, вычислительные центры, восстановить и увеличить численность участковых инспекторов. Если бы мы своевременно не сделали этого и не перестроили всю организацию управления, мы бы потеряли время и не справились с задачами, поставленными партией, правительством и народом. Теперь на повестку дня встает вопрос дальнейшего совершенствования деятельности уголовного розыска — основной силы в комплексной борьбе с преступностью».
В МВД появляются новые подразделения — по борьбе с преступлениями в сфере антиквариата, незаконным оборотом наркотиков и др. Появляется прообраз структуры по борьбе с организованной преступностью — оперативно-розыскная часть (ОРЧ) в управлении БХСС. Последняя крупная операция этого подразделения и фактически последняя в практике министра Н. А. Щёлокова — изъятие семи миллионов рублей у «цеховика» из Грузии в результате сложной, многоходовой комбинации.
18 декабря 1982 г.
Николая Анисимовича Щёлокова освобождают от должности министра внутренних дел СССР.
РУКОВОДИТЕЛИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИИ — СССР
1. Кочубей Виктор Павлович (1768–1834)
Министр внутренних дел с сентября 1802-го по ноябрь 1807-го и с ноября 1819-го по июнь 1823 года.
Племянник председателя Коллегии иностранных дел А. А. Безбородко, правнук знаменитого соратника Петра I — Василия Леонтьевича Кочубея, героя пушкинской «Полтавы». Один из ближайших друзей Александра I, входивший в так называемый «негласный комитет», где готовились проекты реформ. В 1792–1797 годах — полномочный посол в Турции. С 1798 года — вице-канцлер. В 1801–1802 годах возглавляет Коллегию иностранных дел. Один из авторов проекта создания в России министерств. Став первым в истории России министром внутренних дел, привлекает к работе М. М. Сперанского, вместе они формируют структуру нового ведомства. Инициатор издания «Санкт-Петербургского журнала», в котором публикуются, в частности, отчеты МВД. В 1807 году выходит в отставку из-за несогласия с внешнеполитическим курсом Александра на сближение с наполеоновской Францией. В 1812 году в числе пяти наиболее авторитетных государственных деятелей России участвует в выборе кандидатуры главнокомандующего российскими армиями. После упразднения Министерства полиции вновь назначается министром внутренних дел. Повторно выходит в отставку в 1823 году — во многом из-за противоречий с императорским фаворитом А. А. Аракчеевым. С 1827 года до конца жизни князь Кочубей является председателем Комитета министров и председателем Государственного совета. Как ближайший соратник Александра I увековечен на памятнике «Тысячелетие России» в Новгороде.
2. Куракин Алексей Борисович (1759–1829)
Министр внутренних дел с октября 1807-по март 1810 года.
Юриспруденцию изучал в Лейденском университете. В 1796–1798 годах — генерал-прокурор Сената. С 1802 года — генерал-губернатор Малороссии. Назначение Куракина министром во многом связано с тем, что он являлся сторонником русско-французского союза, против чего выступал его предшественник Кочубей. Стремился расширить функции ведомства: по его инициативе в МВД появляется Главное правление мануфактур, в ведение министерства передаются «человеколюбивые заведения» — дома призрения, детские приюты. В начале 1810 года Александр I отправляет Куракина с дипломатическим поручением в Париж. В его отсутствие происходит реорганизация министерств по проекту Сперанского (начинавшего свою карьеру секретарем князя Куракина), из МВД выделяется Министерство полиции. Вернувшись из Парижа, глава ведомства подает в отставку. С 1826 года Куракин — канцлер Российских орденов. Входил в состав Верховного уголовного суда по делу декабристов.
3. Козодавлев Осип Петрович (1754–1819)
Министр внутренних дел с марта 1810-го по июль 1819 года.
В молодости дружил с А. Н. Радищевым. Член Российской академии наук (Академия русского языка и словесности). Редактировал альманах «Собеседник любителя русского языка», активно участвовал в составлении академического словаря русского языка, руководил изданием сочинений М. В. Ломоносова. Автор проектов открытия в России новых университетов и народных училищ. Будучи товарищем министра внутренних дел при А. Б. Куракине, после отъезда последнего за границу фактически руководил ведомством. В записке на имя царя критиковал установившийся в министерствах бюрократизм, «огромную и часто бесцельную переписку, при которой министр превращается в делопроизводителя». Сотрудничал с М. М. Сперанским при подготовке реорганизации министерств в 1810–1811 годах. При Козодавлеве МВД управляет хозяйственной жизнью страны; полицейские функции выполняет недолго существовавшее Министерство полиции. Козодавлев очень много сделал для развития промышленности в России. В 1816 году временно исполнял обязанности министра юстиции, а в 1818-м — министра народного просвещения. Переводчик и автор ряда произведений по вопросам экономики, литературы и государственного управления.
4. Голицын Александр Николаевич (1773–1844)
Министр внутренних дел с августа по ноябрь 1819 года.
В 1805-м — обер-прокурор Святейшего синода. В 1816 году князь Голицын возглавляет Министерство народного просвещения, которое в дальнейшем преобразовывает в Министерство духовных дел и народного просвещения. Инициатор создания «Попечительского о тюрьмах общества» (одной из первых подобных организаций в Европе). В задачи общества входило «нравственное исправление преступников и улучшение состояния заключенных». Временно управлял Министерством внутренних дел. В 1824 году назначен директором почтового департамента.
5. Кампенгаузен Балтазар Балтазарович (1772–1823)
Министр внутренних дел с июня по август 1823 года.
В 1803–1805 годах — директор медицинской экспедиции МВД, руководившей системой здравоохранения в стране. С 1805 года — градоначальник Таганрога. В 1809–1811 годах — государственный казначей. Соратник М. М. Сперанского. В 1811 году стал первым руководителем Государственного контроля в России. В 1817 году входил в комиссию, исследовавшую злоупотребления при снабжении русской армии провиантом. Назначение Кампенгаузена министром внутренних дел объясняли его участием в разработке фактически не осуществившейся реформы губернского управления. Успел подготовить и издать Положение о приказах общественного призрения, в ведении которых находились больницы, дома для неизлечимых больных, дома для сумасшедших, смирительные и сиротские дома. Пост министра внутренних дел оставил из-за серьезной травмы, повлекшей его болезнь и смерть.
6. Ланской Василий Сергеевич (1754–1831)
Министр внутренних дел с августа 1823-го по апрель 1828 года.
Во время войн с Наполеоном генерал-интендант, главноуправляющий продовольственным снабжением армии. С 1815 года руководил российской администрацией в герцогстве Варшавском, преобразовывая его в царство Польское. Назначение Ланского министром внутренних дел современники объясняли влиянием Аракчеева, не заинтересованного в «сильном человеке» на этом посту. Реально ведомством управлял его заместитель Д. В. Дашков. При Ланском из МВД выводится Особенная канцелярия, выполнявшая функции политической полиции, которая переводится в состав Третьего отделения Императорской канцелярии. Вышел в отставку по болезни и старости. В последние годы жизни возглавлял комиссию по делам строительства Исаакиевского собора.
7. Закревский Арсений Андреевич (1783–1865)
Министр внутренних дел с апреля 1828-го по октябрь 1831 года.
Участник войн со Швецией, Францией. Отличился в важнейших сражениях Отечественной войны 1812 года, Заграничного похода русской армии. С 1815 года — генерал-адъютант Александра I, первый дежурный генерал Главного императорского штаба. В 1823 году назначается генерал-губернатором Финляндии. На посту министра внутренних дел борется со злоупотреблениями чиновников. Поборник воинской дисциплины в министерстве. Подал в отставку после того, как получил замечание от Николая I за то, что не принял действенных мер по борьбе с эпидемией холеры. Другая вероятная причина — противоречия с главноуправляющим Третьим отделением Императорской канцелярии А. X. Бенкендорфом. С 1848 по 1859 год — московский генерал-губернатор. Выступал против отмены крепостного права.
8. Блудов Дмитрий Николаевич (1785–1864)
Министр внутренних дел с февраля 1832-го по февраль 1839-го.
Долгое время находился на дипломатической службе, в частности, в Швеции и Великобритании. Племянник Г. Р. Державина. Увлекается литературой, в 1815 году активно участвует в деятельности литературного общества «Арзамас». По завещанию Н. М. Карамзина готовит к изданию последний том «Истории государства Российского». По поручению Николая I готовит официальное сообщение о событиях 14 декабря 1825 года, затем назначается делопроизводителем Верховной следственной комиссии по делу декабристов. С 1826 года — товарищ министра народного просвещения. В 1830–1831 годах и в 1838 году возглавляет Министерство юстиции. Став министром внутренних дел, включает в состав МВД Департамент духовных дел иностранных исповеданий. Под его руководством подготовлено и в 1837 году введено Положение о земской полиции, в котором более четко определялись компетенция и функции сельской полиции. Инициатор издания во всех губерниях официальной газеты «Губернские ведомости». Создает в министерстве статистическое отделение. В 1839–1862 годах руководит Вторым отделением Императорской канцелярии, которая занималась подготовкой и кодификацией законов. Под руководством Блудова выходят два издания Свода законов Российской империи (1842, 1857), а также «Уложение о наказаниях» (1845). Участвует в работе Секретного комитета по подготовке крестьянской реформы, один из инициаторов судебной реформы 1864 года. В 1855–1864 годах является президентом Императорской Академии наук. В 1862–1864 годах — председатель Государственного совета и Комитета министров.
9. Строганов Александр Григорьевич (1795–1891)
Министр внутренних дел с марта 1839-го по сентябрь 1841 года.
Участник Заграничного похода русской армии 1813–1814 годов. Генерал-адъютант Николая I, зять В. П. Кочубея. В 1831 году после подавления Польского восстания назначен членом правления царства Польского. С 1834 года — товарищ министра внутренних дел. В 1836–1838 годах является генерал-губернатором Черниговской, Полтавской, Харьковской губерний. В должности министра внутренних дел ничем себя не проявил. Покровительствовал молодому А. И. Герцену, принял его на службу в канцелярию МВД. Ушел в отставку, почувствовав недовольство императора его деятельностью на посту министра. С 1854 года — генерал-губернатор Санкт-Петербурга, в 1855–1864 годах — новороссийский и бессарабский генерал-губернатор. В оставшиеся годы жил в Одессе, где был председателем местного общества истории и древностей российских.
10. Перовский Лев Алексеевич (1792–1856)
Министр внутренних дел с сентября 1841-го по август 1852 года.
Участник Отечественной войны 1812 года и Заграничного похода русской армии. Привлекался к делу декабристов, но был полностью оправдан. С 1823 года — в Коллегии иностранных дел. В 1826–1841 годах — вице-директор департамента, заместитель министра императорского двора и уделов. Будучи министром внутренних дел, активно участвовал в подготовке отмены крепостного права, входил в секретные комитеты, учрежденные Николаем для подготовки крестьянской реформы. Перовский усилил контроль МВД за деятельностью его местных органов. В 1847 году провел масштабную ревизию полиции в 27 губерниях и только в трех из них признал ее состояние удовлетворительным. Активно боролся со злоупотреблениями в полиции Петербурга и Москвы. Предлагал упразднить Третье отделение Императорской канцелярии, передав его функции в МВД. В 1852 году назначен министром уделов и управляющим императорским кабинетом. Одновременно является управляющим Академией художеств и председателем комиссии по строительству Исаакиевского собора в Петербурге. Собрал большую коллекцию старинных русских монет, хранящуюся ныне в Эрмитаже.
11. Бибиков Дмитрий Гаврилович (1792–1870)
Министр внутренних дел с августа 1852-го по август 1855 года.
Герой Бородинского сражения, в котором потерял левую руку. Вице-губернатор и губернатор ряда губерний. С 1824 по 1835 год — директор Департамента внешней торговли Министерства финансов (курировал таможню). Активно боролся со злоупотреблениями в таможенной службе. С 1837 года — киевский губернатор и одновременно генерал-губернатор волынский и подольский. Став министром внутренних дел, усовершенствовал систему рекрутского набора в армию. В 1853 году создал в МВД Центральный статистический комитет с подразделениями в регионах. Поощрял применение полицейских мер против старообрядцев, усилил контроль за деятельностью неправославных религиозных организаций. Был членом Главного попечительского комитета детских приютов. Имел репутацию типичного «николаевского бюрократа». При Александре II отправлен в отставку как не соответствовавший духу времени. Обладал огромной библиотекой, 14 тысяч томов которой его дочь передала в 1901 году Киевскому университету.
12. Ланской Сергей Степанович (1787–1862)
Министр внутренних дел с августа 1855-го по апрель 1861 года.
Племянник министра внутренних дел В. С. Ланского. В молодости входил в декабристскую организацию Союз благоденствия, руководил одной из масонских лож в Петербурге до их запрещения. В 1830–1834 годах — костромской, затем владимирский губернатор. Вице-президент Попечительского о тюрьмах общества. Главной своей задачей считал подготовку отмены крепостного права. При разработке крестьянской реформы показал себя гибким, опытным, умелым государственным деятелем. Был сторонником наделения бывших крепостных усадебной и пахотной землей. По воспоминаниям писателя П. Мельникова (А. Печерского), служившего чиновником по особым поручениям при Ланском, министр умел выслушивать подчиненных и «никогда не держал зла на спорящего». Ушел в отставку по состоянию здоровья.
13. Валуев Петр Александрович (1814–1890)
Министр внутренних дел с апреля 1861-го по март 1868 года.
С 1834 года участвовал в подготовке законопроектов под руководством М. М. Сперанского. В 1853–1858 годах — курляндский губернатор. Подготовил записку «Дума русского во второй половине 1855 г.», в которой была ставшая широко известной фраза: «Вверху блеск, а внизу гниль». Критику Валуевым бюрократии поддержал Александр II. В качестве управляющего делами Комитета министров руководил проведением Крестьянской реформы 1861 года и подготовкой Земской реформы 1864 года. Под руководством Валуева проводится реорганизация управления полицией в городах и уездах. По его инициативе цензура в 1863 году переходит в ведение МВД. Один из авторов Закона о печати (1865). Уволен с поста министра из-за разногласий с главноуправляющим Третьим отделением Императорской канцелярии П. А. Шуваловым и за недостатки в организации борьбы с голодом. В 1872–1879 годах — министр государственного имущества. В 1879–1881 годах — председатель Комитета министров, одной из причин увольнения с этого поста стали выявленные на предыдущем посту злоупотребления при продаже казенных земель. После отставки занимался литературной деятельностью.
14. Тимашев Александр Егорович (1818–1893)
Министр внутренних дел с марта 1868-го по ноябрь 1878 года.
Пользовался расположением наследника престола Александра Николаевича. В 1856 году в день его коронации назначен начальником штаба корпуса жандармов и главноуправлящим Третьим отделением Императорской канцелярии. В 1859 году командирован в Англию и Францию для изыскания мер, которые могли бы пресечь проникновение в Россию нелегальной политической литературы. С 1859 года — генерал-адъютант. В 1861 году попросился в отставку и выехал за границу. В 1863 году назначается генерал-губернатором Казанской, Пермской, Вятской губерний. С 1867 года — министр почт и телеграфов. Министром внутренних дел назначается по рекомендации фаворита царя — главноуправляющего Третьим отделением Императорской канцелярии П. А. Шувалова. При Тимашеве создаются органы всесословного самоуправления в городах, усиливается сельская полиция. В 1873 году вводится система вольного найма на службу в полицию на должности рядовых и нижних чинов, заполнявшиеся ранее отставными солдатами и унтер-офицерами. Министр, по мнению его подчиненных, не отличался особым рвением к службе. Был одаренным скульптором и рисовальщиком.
15. Маков Лев Саввич (1830–1883)
Министр внутренних дел с ноября 1878-го по август 1880 года.
С 1865 года служил в канцелярии МВД. С 1876 года — товарищ министра внутренних дел. Протеже морганатической супруги Александра — княгини Е. М. Долгорукой. По его распоряжению в 1879 году в МВД создается Главное тюремное управление. Ушел с должности в связи с предстоящей реорганизацией ведомства, стал министром почт и телеграфов. Подозревался в причастности к хищениям в канцелярии МВД, получении взяток от раскольников. Оправдаться не сумел, предположительно по этой причине покончил жизнь самоубийством.
16. Лорис-Меликов Михаил Тариелович (1825–1888)
Министр внутренних дел с августа 1880-го по май 1881 года.
Долгие годы служил на Кавказе. Командовал Отдельным кавказским корпусом в Русско-турецкой войне 1877–1878 годов, затем временно назначается генерал-губернатором Поволжья для организации борьбы с холерой. В конце 1879 года становится харьковским генерал-губернатором. Проявил себя гибким администратором, стремился привлечь на сторону правительства общественность, избегал применять особые полномочия. В 1880 году назначен председателем Верховной распорядительной комиссии по охране государственного порядка и общественного спокойствия. Добился в 1880 году упразднения Третьего отделения Императорской канцелярии. При Лорис-Меликове вся полиция и корпус жандармов передаются в МВД. Такое положение сохраняется до марта 1917 года. Став министром внутренних дел, предложил программу изменений во внутренней политике, которая могла бы способствовать движению России к конституционной монархии. После убийства Александра II отправлен в отставку.
17. Игнатьев Николай Павлович (1832–1908)
Министр внутренних дел с мая 1881-го по май 1882 года.
В 1861–1864 годах управлял Азиатским департаментом МИДа. Затем до 1877 года — посол в Турции. Сторонник активной позиции России в освобождении славянских народов из-под турецкого ига. В 1881 году — министр государственных имуществ. В бытность руководителем МВД инициировал принятие законодательных актов, определявших порядок введения в губерниях состояния усиленной или чрезвычайной охраны (чрезвычайного положения). Подал в отставку после провала его идеи созыва Земского собора для демонстрации единства царя и народа при коронации Александра III.
18. Толстой Дмитрий Андреевич (1823–1889)
Министр внутренних дел с мая 1882-го по апрель 1889 года.
Окончил с отличием Царскосельский лицей. В 1865–1880 годах — обер-прокурор Синода, в 1865 году назначен министром народного просвещения. В 1871 году провел реформу среднего образования, в результате которой, в частности, только выпускники классических гимназий обладали правом поступления в университет. Имел большое влияние на Александра III. В МВД ввел должность третьего товарища министра, курирующего деятельность Департамента полиции и корпуса жандармов. Инициатор принятия в августе 1882 года Временных правил о печати, усиливающих цензуру. С 1882 года — президент Академии наук. Один из инициаторов создания Российского Императорского исторического общества. Автор работ по вопросам истории, права, религии.
19. Дурново Иван Николаевич (1834–1903)
Министр внутренних дел с апреля 1889-го по октябрь 1895 года.
В 1870–1882 годах — екатеринославский губернатор. Назначен министром внутренних дел как человек, способный продолжить политику Д. А. Толстого. Участвовал в подготовке правовых актов, ограничивающих права земского и городского самоуправления. Убежденный сторонник сохранения ведущей роли дворянства в жизни государства. С 1895 года и до смерти был председателем Комитета министров.
20. Горемыкин Иван Логгинович (1839–1917)
Министр внутренних дел с октября 1895-го по октябрь 1899 года.
Назначен на должность по рекомендации И. Н. Дурново. При министре внутренних дел Горемыкине Главное тюремное управление передается в Министерство юстиции (1895), проходит перепись населения (1896). В 1898 году в Департаменте полиции создается Особый отдел для руководства агентурной деятельностью внутри страны и за границей. Сторонник решительного подавления студенческих беспорядков. Отставлен с поста министра из-за разногласий с министром финансов С. Ю. Витте, провала подготовленного в МВД проекта введения земств в западных губерниях России, а также обвинений в коррупции (подозревался, в частности, в том, что поставлял по завышенным ценам дрова из своего имения в полицейские и пожарные части столицы). В 1906 и 1914–1916 годах — председатель Совета министров. В марте 1917 года арестован Временным правительством, но летом освобожден по болезни и старости. Убит при разгроме его имения под Сочи.
21. Сипягин Дмитрий Сергеевич (1853–1902)
Министр внутренних дел с ноября 1899-го по апрель 1902 года.
Выпускник юридического факультета Санкт-Петербургского университета. В 1891–1893 годах — московский губернатор. С 1894 года — заместитель министра внутренних дел. Характеризовался Л. Н. Толстым как человек «ограниченный, легкомысленный и мало просвещенный». Деятельности Департамента полиции не уделял большого внимания. На запросы с мест, что делать в случае возникновения массовых беспорядков, давал ответ: «При внимательном, разумном и строгом отношении к делу надлежащих властей уличные беспорядки иметь место не должны». Инициатор созыва «Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности». Убит эсером С. В. Балмашевым.
22. Плеве Вячеслав Константинович (1846–1904)
Министр внутренних дел с апреля 1902-го по июль 1904 года.
Окончил с отличием юридический факультет Московского университета. Затем работал в губерниях на прокурорских должностях. В 1880 году — прокурор Судебной палаты Петербурга. Проводил следствие по делу о взрыве в Зимнем дворце, подготовленном С. Халтуриным. В 1881–1884 годах — директор Департамента полиции МВД. С 1884 года — товарищ министра внутренних дел. По оценке современников, отличался огромной работоспособностью и готовностью к решительным действиям в отношении участников антиправительственных демонстраций (получило известность его предупреждение: «Буду сечь!»). При министре Плеве усиливается политическая полиция, в некоторых крупных городах создают розыскные отделения, создается уездная полицейская стража для укрепления местной полиции. Убит 15 июля 1904 года эсером Е. С. Сазоновым.
23. Святополк-Мирский Петр Данилович (1857–1914)
Министр внутренних дел с августа 1904-го по январь 1905 года.
Выпускник Академии Генерального штаба. С 1895 года — пензенский, с 1897-го — екатеринославский губернатор. В 1900–1902 годах — товарищ министра внутренних дел, командующий корпусом жандармов. Осуждал проводимую при Плеве тактику внедрения полицейской агентуры в руководство политических партий. В 1902–1904 годах — генерал-губернатор западных губерний. В бытность министром внутренних дел ратовал за доброжелательное и доверительное отношение «к общественным и сословным учреждениям и населению вообще», считая при этом парламентаризм «негодным» для России. Разрешил проведение собраний земских деятелей, ослабил цензуру, расширил доступ в архивы МВД. Предлагал привлекать к деятельности Государственного совета выборных представителей от земств и городских дум, что было отвергнуто Николаем II. После событий 9 января 1905 года отправлен в отставку.
24. Булыгин Александр Григорьевич (1851–1919)
Министр внутренних дел с января 1905-го по октябрь 1905 года.
Представитель старинного дворянского рода. Выпускник Петербургского училища правоведения. В 1881–1887 годах — уездный предводитель дворянства в Рязанской губернии. С 1888 года — калужский, с 1893-го — московский губернатор. Министром внутренних дел назначен по настоянию великого князя Сергея Александровича. Готовил проект создания законосовещательной Думы («Булыгинская дума»). Вышел в отставку после манифеста Николая II о введении законодательной Думы и реорганизации правительства. С 1912 года возглавлял комитет по устройству празднования трехсотлетия царствования дома Романовых. В 1913–1917 годах руководил отделением Императорской канцелярии, курировавшей деятельность благотворительных учреждений. В 1919 году арестован рязанской Губчека и расстрелян «за реакционную политику в 1905 году».
25. Дурново Павел Николаевич (1842–1915)
Министр внутренних дел с октября 1905-го по апрель 1906 года.
Брат И. Н. Дурново. В 1884–1893 годах возглавлял в МВД Департамент полиции. Уволен с этого поста за использование секретной полицейской агентуры в личных целях. Назначен министром внутренних дел по инициативе председателя Совета министров С. Ю. Витте, который вскоре признал это своей политической ошибкой. Сторонник решительных мер при подавлении революции и противник компромиссов с умеренной оппозицией. Активно поддерживал политику П. А. Столыпина. В 1914 году направил Николаю II записку, в которой предупреждал о возможности в России революции в случае затягивания войны.
26. Столыпин Петр Аркадьевич (1862–1911)
Министр внутренних дел с апреля 1906-го по сентябрь 1911 года.
В 1885 году окончил физико-математический факультет Санкт-Петербургского университета. В 1902 году — губернатор Гродненской, а с 1903 года — Саратовской губерний. Назначен главой МВД в правительстве И. Л. Горемыкина, с июля 1906-го совмещает этот пост с должностью председателя Совета министров. В августе 1906 года по инициативе Столыпина вводятся военно-полевые суды для участников радикальных революционных движений. Как министр внутренних дел планировал проведение реформы полиции, которая предусматривала, в частности, освобождение полиции от многих функций, не связанных с охраной общественного порядка и борьбой с преступностью, повышение жалованья полицейским, создание сети специальных учебных заведений. Во многом из-за нехватки денежных средств реформа не состоялась. По инициативе Столыпина в МВД создается подразделение по связи со средствами массовой информации — «Осведомительное бюро». С 1907 года издается первый полицейский журнал — «Вестник полиции». 11 сентября 1911 года в Киеве Столыпин был смертельно ранен эсером и агентом полиции Богровым.
27. Макаров Александр Александрович (1857–1918)
Министр внутренних дел с сентября 1911-го по декабрь 1912 года.
Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. С 1902 года — прокурор Саратовской судебной палаты. В 1906 году по настоянию Столыпина назначается товарищем министра внутренних дел, курирующим Департамент полиции. Занимается подготовкой реформы полиции и жандармерии, которая в итоге не осуществилась. Под руководством Макарова разрабатывается закон «Об организации сыскной части», принятый 6 июля 1908 года, — в стране появился уголовный сыск. На посту министра внутренних дел пытается ограничить влияние Г. Распутина на царскую семью. В январе 1912 года подвергается сильнейшей критике в Думе и печати за то, что при подавлении полицией массовых беспорядков на Ленских золотых приисках погибло много рабочих. Уволен с поста по настоянию императрицы. В 1916 году недолго был министром юстиции. В марте 1917 года арестован Временным правительством. 5 августа 1918 года расстрелян по постановлению ВЧК.
28. Маклаков Николай Алексеевич (1871–1918)
Министр внутренних дел с декабря 1912-го по июнь 1915 года.
Окончил историко-филологический факультет Московского университета. В 1902–1906 годах — директор Попечительского о тюрьмах комитета Тамбовской губернии. С 1909 года — черниговский губернатор, на этом посту проявил себя способным и твердым администратором. Министром внутренних дел назначен вопреки воле главы правительства В. Н. Коковцева, опасавшегося, что Маклаков будет конфликтовать с Государственной думой. Активно участвовал в подготовке празднования трехсотлетия дома Романовых. Для депутатов Думы, в том числе для его брата В. А. Маклакова, одного из лидеров кадетской партии, стал абсолютно неприемлемой фигурой. В марте 1917 года арестован Временным правительством, 23 августа 1918 года расстрелян по решению ВЧК.
29. Щербатов Николай Борисович (1868–1948)
Министр внутренних дел с июня по сентябрь 1915 года.
Пользовался поддержкой дворянства, имел положительную репутацию в Государственной думе. Назначен министром внутренних дел по рекомендации великого князя Николая Николаевича. На этом посту самостоятельных шагов не предпринимал. После революции находился в войсках А. И. Деникина, затем жил в эмиграции.
30. Хвостов Алексей Николаевич (1872–1918)
Министр внутренних дел с сентября 1915-го по март 1916 года.
Окончил юридический факультет Московского университета. Был вице-губернатором, губернатором Вологодской, с 1907 года — Нижегородской губерний. В 1912 году, оставив пост губернатора, стал депутатом Четвертой Государственной думы от дворянства Орловской губернии. Лидер думской фракции крайне правых. Министром внутренних дел назначен по инициативе императрицы и при поддержке Г. Распутина, при этом остался депутатом Думы. Пытался создать «Общество по борьбе с дороговизной» под эгидой МВД. Использовал агентуру Департамента полиции в личных целях. Пытался организовать физическое устранение Г. Распутина. Раскрытие планов Хвостова привело к скандалу и его отставке. После Февральской революции обвинялся в присвоении крупной суммы казенных денег. Содержался в Петропавловской крепости. Расстрелян ВЧК в сентябре 1918 года как «известный черносотенец и контрреволюционер».
31. Штюрмер Борис Владимирович (1848–1917)
Министр внутренних дел с марта по июль 1916 года.
Окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета. С 1894 года был губернатором сначала Нижегородской, затем Ярославской губерний. В 1902–1904 годах возглавлял Департамент общих дел в МВД. Пользовался поддержкой Г. Распутина и императрицы Александры Федоровны. В январе 1916 года назначен председателем Совета министров, а в марте 1916 года, после скандального увольнения А. Н. Хвостова, — министром внутренних дел. Был крайне непопулярен в общественных кругах. С июля 1916 года руководил Министерством иностранных дел. В ноябре 1916 года уволен со всех постов. В 1917 году арестован Временным правительством, умер в заключении в августе того же года.
32. Хвостов Александр Алексеевич (1857–1922)
Министр внутренних дел с июля по сентябрь 1916 года.
Выпускник Александровского (Царскосельского) лицея. С 1885 по 1916 год с перерывами работал в Министерстве юстиции (с 1915 года — министр). Имел репутацию «честного бюрократа». От перехода в МВД отказывался, считая это «интригой» против себя. Возглавив ведомство, пытался укрепить полицию, называя ее положение «отчаянным». Подготовил, но не осуществил проект создания военно-полицейских команд. По его инициативе готовилось постановление правительства «Об усилении полиции в 50 губерниях Империи и об улучшении служебного и материального положения полицейских чинов», принятое в октябре 1916 года. После Февральской революции неоднократно допрашивался следователями Временного правительства, но арестован не был. После Октябрьской революции выехал в Елец.
33. Протопопов Александр Дмитриевич (1866–1918)
Министр внутренних дел с сентября 1916-го по февраль 1917 года.
Выпускник Академии Генерального штаба. Крупный помещик и промышленник. Один из лидеров партии октябристов, заместитель председателя Четвертой Государственной думы, входил в «прогрессивный блок», оппозиционный правительству. По собственной инициативе вел в Швеции переговоры с представителями германских промышленных кругов о возможности заключения мира с Германией. Принял пост главы МВД вопреки запрету однопартийцев и сразу стал непопулярен. Обвинялся в связях с Г. Распутиным. После Февральской революции арестован. Расстрелян 27 октября 1918 года по приговору ВЧК.
34. Львов Георгий Евгеньевич (1861–1925)
Министр внутренних дел со 2 марта по 7 июля 1917 года. Окончил юридический факультет Московского университета. Долго работал в Тульской губернии, был близок с Л. Н. Толстым и разделял его взгляды. Депутат Первой Государственной думы. В годы Первой мировой войны приобрел большую известность как председатель Всероссийского земского союза помощи больным и раненым воинам. 2 марта 1917 года вместе с манифестом о своем отречении Николай II подписал указ о назначении Львова председателем Совета министров. В составе первого Временного правительства получил и пост министра внутренних дел. По словам А. И. Деникина, МВД при Временном правительстве фактически «самоупразднилось». В июле правительство Львова вышло в отставку, сам он уехал в Оптину пустынь. В феврале 1918 года в Сибири арестован ЧК, но сумел бежать (по одной из версий, был отпущен). С 1918 года — в эмиграции. В последние годы отошел от политики, живя в Париже, бедствовал, зарабатывал ремесленным трудом, писал мемуары.
35. Церетели Ираклий Георгиевич (1881–1959)
Министр внутренних дел с 10 по 24 июля 1917 года.
Сын известного писателя и общественного деятеля Грузии Г. Е. Церетели. Учился на юридическом факультете Московского университета, но за антиправительственную деятельность был исключен и сослан. Один из лидеров партии меньшевиков. С 1907 по 1917 год — на каторге и в ссылке. Временно управлял МВД в период смены состава правительства. 23 июля 1917 года издал циркуляр МВД, в котором грозил судом руководителям милиции, не подчиняющимся Временному правительству. В 1918–1921 годах входил в руководство Грузинской демократической республики. С 1921 года — в эмиграции.
36. Авксентьев Николай Дмитриевич (1878–1943)
Министр внутренних дел с 24 июля по 2 сентября 1917 года.
Из дворян. За активные антиправительственные выступления отчислен с юридического факультета Московского университета, после чего эмигрировал в Германию. Защитил докторскую диссертацию, посвященную Ф. Ницше. Входил в руководство партии эсеров. В 1905–1907 годах отбывал ссылку в Тобольской губернии вместе с Л. Д. Троцким. Пост министра внутренних дел занял по предложению А. Ф. Керенского. Успел отдать приказ об усилении борьбы с незаконными захватами крестьянами помещичьих земель, который невозможно было осуществить из-за отсутствия сельской милиции. В декабре 1917 года арестован по обвинению в подготовке вооруженного мятежа против власти, но вскоре выпущен из тюрьмы. В конце 1918 года А. В. Колчак арестовал, а затем выслал Авксентьева за границу.
37. Никитин Алексей Максимович (1876–1939)
Министр внутренних дел с 25 сентября по 25 октября 1917 года.
Окончил юридический факультет Московского университета. Известный адвокат. Активный участник Февральской революции, один из руководителей Московского военно-революционного комитета, по распоряжению которого арестовывались представители старой власти, прежде всего полицейские и жандармы. В марте 1917 года избран начальником московской милиции. Обратился к профсоюзам, общественным организациям с просьбой рекомендовать своих представителей на работу в милицию. Одновременно запретил принимать на службу бывших полицейских, некоторое исключение делалось для сыщиков. Добился увеличения окладов для милиционеров. Во Временное правительство Никитина пригласил Керенский, хорошо знавший его по адвокатской практике. Инициатор создания комитетов общественной безопасности с очень широкими полномочиями (некоторые считали их прообразом ЧК). Накануне 25 октября 1917 года уверял, что будет подавлять любое антиправительственное выступление. 25 октября арестован, но вскоре освобожден. В 1920 году в Ростове вновь арестован, судим по обвинению в сотрудничестве с белой армией. В 1921 году амнистирован, после чего работал в хозяйственных органах. В 1939 года расстрелян.
38. Рыков Алексей Иванович (1881–1938)
Нарком внутренних дел РСФСР с 25 октября по 4 ноября (7–17 ноября) 1917 года. Из крестьян. Учился в 1900–1901 годах на юридическом факультете Казанского университета, но не окончил его. Далее — профессиональный революционер. Назначен наркомом на II съезде Советов, занимал эту должность девять дней. Подал в отставку, поскольку был сторонником создания не чисто большевистского, а «однородно социалистического правительства». 10 ноября подписал постановление о создании милиции (эта дата отмечается как День российской милиции). В 1924–1930 годах был председателем Совета народных комиссаров СССР. 13 марта 1938 года как участник «правотроцкистского антисоветского блока» приговорен к расстрелу. Реабилитирован посмертно в 1988 году.
39. Петровский Григорий Иванович (1878–1958)
Нарком внутренних дел РСФСР с ноября 1917-го по март 1919 года.
Из ремесленников. 2,5 года учился в школе при Харьковской семинарии. Профессиональный революционер. В 1912–1914 годах депутат Четвертой Государственной думы от рабочей курии Екатеринославской губернии. При Петровском во многом произошло становление НКВД. Одной из главных задач НКВД на первом этапе была организация местных Советов и их исполкомов. Участвовал в подписании Брестского мира. В декабре 1917 года провел первое заседание коллегии НКВД РСФСР. Большое внимание уделял организации милиции и других служб НКВД, более четкому разделению их функций с ВЧК. В 1919–1938 годах — председатель Всеукраинского ЦИКа, в 1926–1939 годах — кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б). С 1940 года — заместитель директора Музея революции СССР. В честь Петровского город Екатеринослав в 1926 году переименован в Днепропетровск.
40. Дзержинский Феликс Эдмундович (1877–1926)
Нарком внутренних дел РСФСР с марта 1919-го по август 1923 года.
Из мелкопоместных дворян. Учился в гимназии, которую не окончил. С 1896 года — профессиональный революционер в Польше, Литве, России. Более одиннадцати лет провел в тюрьмах, на каторге и в ссылке. Февральскую революцию встретил в Бутырской тюрьме, откуда в марте был освобожден. В 1917–1926 годах — председатель ВЧК — ГПУ — ОГПУ. В 1919 году назначен также на пост наркома внутренних дел. При Дзержинском в рамках НКВД 6 февраля 1922 года создается Государственное политическое управление (ГПУ), которому передается часть функций упраздненной ВЧК. 15 ноября 1923 года силовые органы вновь разъединяются — создается самостоятельное Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ). С сохранением прежних постов Дзержинский в 1921 году назначался председателем комиссии при ВЦИКе по улучшению жизни детей, в 1921–1924 годах — наркомом путей сообщения, в 1924–1926 годах — председателем ВСНХ СССР. Настаивал на том, чтобы за ВЧК — ОГПУ оставили часть внесудебных полномочий даже в период стабилизации обстановки в стране, и проводил эту линию в жизнь.
41. Белобородов Александр Георгиевич (1891–1938)
Нарком внутренних дел РСФСР с августа 1923-го по ноябрь 1927 года.
Окончил начальное училище. Профессиональный революционер. В июле 1918 года, будучи председателем исполкома Уральского облсовета, подписал решение Совета о расстреле Николая II и его семьи. В 1919 году — уполномоченный Совета обороны по подавлению восстания казаков на Дону. Заместитель начальника политуправления Реввоенсовета. С 1921 года фактически руководит НКВД, сначала как заместитель, а затем как нарком внутренних дел (назначен на должность по рекомендации Ф. Э. Дзержинского). Довольно энергично пытался наладить работу милиции в трудное для нее время. Милиция находилась на местном бюджете, была плохо оснащена и вооружена, ее численность в 1925 году по сравнению с 1921-м сократилась в шесть раз. В 1927 году снят с должности наркома как «активный участник троцкистской оппозиции», исключен из РКП(б), отправлен в ссылку. В 1929 году возвращен из ссылки, восстановлен в РКП(б), назначен уполномоченным Комитета заготовок при правительстве в Ростовской области. В 1936 году вновь арестован. Расстрелян в 1938 году. Реабилитирован посмертно в 1958 году.
42. Толмачев Владимир Николаевич (1887–1937)
Нарком внутренних дел РСФСР с января 1928-го по январь 1931 года.
В 1904 году, будучи учащимся костромской гимназии, вступил в РСДРП. В июне 1918 года как военный комиссар Новороссийска участвовал по приказу В. И. Ленина в затоплении кораблей Черноморского флота во избежание их сдачи Германии. На пост наркома внутренних дел назначен с должности заместителя председателя Северо-Кавказского крайисполкома. При Толмачеве упраздняются НКВД союзных и автономных республик, руководство милицией перешло к ОГПУ. В 1932 году обвинен в создании антипартийной группировки и заключен в спецлагерь сроком на три года. В 1937 году арестован и расстрелян. Реабилитирован посмертно в 1962 году.
43. Ягода Генрих Григорьевич (1891–1938)
Нарком внутренних дел СССР с июля 1934-го по сентябрь 1936 года.
Активный участник Октябрьской революции. С 1920 года — член президиума ВЧК, с 1924-го — заместитель председателя ОГПУ. В июле 1934 года упразднено ОГПУ и образован НКВД СССР, в состав которого вошли главки госбезопасности, милиции, пограничных и внутренних войск, пожарной охраны, исправительно-трудовых лагерей. В 1935 году Ягоде присвоено звание генерального комиссара государственной безопасности, соответствующее по статусу званию «Маршал Советского Союза». В НКВД создается орган внесудебной расправы — Особое совещание, имевшее право осуществлять высылку, ссылку, заключение в лагеря, а позднее — и применять высшую меру наказания. Значительно расширяется система лагерей и колоний. После отстранения от должности руководителя НКВД Ягода был наркомом связи. Арестован в апреле 1937 года. Расстрелян. Вместе с Ягодой были репрессированы 15 его близких родственников.
44. Ежов Николай Иванович (1895–1940)
Нарком внутренних дел СССР с сентября 1936-го по декабрь 1938 года.
Окончил начальную школу. Член коммунистической партии с 1917 года. С 1922 года — секретарь Марийского обкома ВКП(б), Семипалатинского губернского, Казахского краевого комитетов ВКП(б). В 1929–1930 годах — заместитель наркома земледелия СССР. С 1930 года занимает должности при ЦК ВКП(б), вплоть до заместителя председателя Комиссии партийного контроля. Принимал участие в подготовке ряда судебных процессов. Генеральный комиссар государственной безопасности. С апреля по декабрь 1938 года по совместительству — нарком водного транспорта. В апреле 1939 года арестован по обвинению в руководстве заговорщицкой организацией в войсках и органах НКВД, шпионаже и подготовке террористических актов. Расстрелян.
45. Берия Лаврентий Павлович (1899–1953)
Нарком внутренних дел СССР с декабря 1938-го по декабрь 1945 года. Министр внутренних дел СССР с марта по июнь 1953 года.
Учился в политехническом институте, но не окончил его. Работал в органах ЧК Закавказья, председателем ГПУ Грузии, секретарем компартии Грузии, секретарем Закавказского крайкома ВКП(б). В годы Великой Отечественной войны входил в Государственный Комитет Обороны. Руководил созданием атомной промышленности страны. Генеральный комиссар государственной безопасности, Маршал Советского Союза. В марте 1953 года органы госбезопасности и милиции вновь объединяются в одно министерство — МВД СССР, которое возглавляет Берия. В июне 1953 года арестован и снят со всех постов. Специальным судебным присутствием Верховного суда СССР обвинен в создании группы заговорщиков, имевшей целью захват власти в стране, в разжигании национальной розни, террористических расправах над людьми, избиениях и пытках арестованных, моральном разложении. Расстрелян 23 декабря 1953 года.
46. Круглов Сергей Никифорович (1907–1977)
Министр внутренних дел СССР с декабря 1945-го по март 1953 года и с июня 1953-го по февраль 1956 года.
С 1924 года работал трактористом, председателем сельсовета. Окончил Московский институт востоковедения. С 1938 года — в НКВД, был заместителем Л. П. Берии. В годы войны входил в Совет резервного фронта, командовал 4-й саперной армией по созданию оборонительных рубежей. Участвовал в охране правительственных делегаций на Крымской и Потсдамской конференциях, за что награжден орденами Великобритании и США. Участвовал в депортации народов Северного Кавказа. Под руководством «наркома сталинских строек» Круглова создавалась сеть особых лагерей и тюрем для осужденных за «контрреволюционные преступления». После освобождения от должности работал, в частности, заместителем министра строительства электростанций. В 1960 году исключен из партии за причастность к репрессиям. Погиб в июне 1977 года, попав под поезд.
47. Дудоров Николай Павлович (1906–1977)
Министр внутренних дел СССР с февраля 1956-го по январь 1960 года.
Окончил Московский химико-технологический институт. В течение многих лет работал в строительной отрасли. В 1954–1956 годах заведовал отделом строительства ЦК КПСС. При министре Дудорове строительные главки, находившиеся в структуре МВД, были переданы в соответствующие министерства. Проводилась также большая работа по реабилитации политических заключенных и восстановлению в правах депортированных народов. Воинское звание Дудорову не присваивалось. Ушел с поста в связи с упразднением в 1960 году МВД СССР. Перед уходом на пенсию в 1972 году — начальник Главмоспромстройматериалов Мосгорисполкома — министр СССР.
48. Стаханов Николай Павлович (1901–1977)
Министр внутренних дел РСФСР с февраля 1956-го по июнь 1961 года.
Окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе. В 1942–1952 годах — начальник пограничных войск страны. С августа 1952 года — заместитель министра государственной безопасности СССР. В марте 1953 года назначен начальником Главного управления милиции МВД СССР. С 1954 года — первый заместитель министра внутренних дел СССР. В феврале 1955 года становится министром внутренних дел РСФСР. В 1961 году освобожден от должности как несправившийся и отправлен на пенсию.
49. Тикунов Вадим Степанович (1921–1980)
Министр внутренних дел (охраны общественного порядка) РСФСР с июня 1961-го по сентябрь 1966 года.
Окончил Алма-Атинский юридический институт. В 1942–1952 годах работал в комсомольских и партийных органах в Казахстане, Эстонии, Владимирской области, затем в аппарате ЦК КПСС. В 1959–1961 годах — заместитель председателя КГБ при Совете министров СССР. Первый министр внутренних дел советского периода с высшим юридическим образованием. После упразднения МООП РСФСР переведен на работу в ЦК КПСС. В 1969–1974 годах — чрезвычайный советник-посланник в Румынии. В 1974–1978 годах — посол СССР в Верхней Вольте, в 1978–1980 годах — в Камеруне.
50. Щёлоков Николай Анисимович (1910–1984)
Министр внутренних дел (охраны общественного порядка) СССР с сентября 1966-го по декабрь 1982 года.
Генерал армии, доктор экономических наук. В 1933 году окончил Днепропетровский металлургический институт, работал инженером, начальником цеха. В 1938 году избран первым секретарем Красногвардейского райкома КП(б) Украины Днепропетровска. С 1939 года — председатель Днепропетровского горисполкома. Во время Великой Отечественной войны — уполномоченный Военного совета Южного фронта по Сталинградской и Ростовской областям, заместитель начальника тыла Северной группы войск и Северо-Кавказского фронта, начальник политотдела дивизии и корпуса. В 1945–1946 годах — ответственный секретарь партийной комиссии Прикарпатского военного округа. С 1946 года — заместитель министра местной промышленности Украины. В 1947–1951 годах — сотрудник аппарата ЦК компартии Украины. В 1951–1966 годах работает в Молдавии заместителем председателя Совета министров, председателем республиканского совнархоза, вторым секретарем ЦК компартии. С 1966 года — кандидат в члены ЦК КПСС, в 1968–1983 годах — член ЦК КПСС. В 1982 году отстранен от должности министра, в 1983-м — выведен из состава ЦК КПСС, в 1984-м — исключен из партии, лишен всех званий и наград (кроме боевых).
51. Федорчук Виталий Васильевич (1918–2008)
Министр внутренних дел СССР с декабря 1982-го по январь 1986 года.
В 1938 году окончил Киевское военное училище связи, в 1960-м — Высшую школу КГБ. В 1939–1970 годах проходил службу в военных органах контрразведки. Во время событий на Халхин-Голе — заместитель начальника особого отдела дивизии. Во время Великой Отечественной войны — начальник особого отдела отдельной танковой бригады на Западном, Северо-Кавказском фронтах и Черноморской группы войск, начальник особого отдела Ярославского и Калининского гарнизонов. В послевоенные годы в КГБ СССР возглавлял 3-е управление, в 1970–1982 годах — председатель КГБ Украинской ССР. В мае — декабре 1982 года — председатель КГБ СССР. В 1986–1992 годах — в группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР.
52. Власов Александр Владимирович (1932–2002)
Министр внутренних дел СССР с января 1986-го по октябрь 1988 года.
Окончил Иркутский горно-металлургический институт. Работал горным мастером на шахте «Черемховоуголь». С 1954 года — на комсомольской, затем партийной работе в Иркутской области. С 1965 года — секретарь, затем второй секретарь Якутского обкома партии. С 1975 года — первый секретарь Чечено-Ингушского обкома КПСС, с 1984-го — первый секретарь Ростовского обкома КПСС. В 1988–1991 годах — председатель Совета министров РСФСР. Как министр внутренних дел пытался восстановить деятельность структур, разрушенных при предшественнике, например, работу профилактических служб. Добился повышения зарплат и званий для участковых милиционеров.
53. Бакатин Вадим Викторович (род. в 1937 г.)
Министр внутренних дел СССР с октября 1988-го по декабрь 1990 года.
Окончил Новосибирский инженерно-строительный институт и Академию общественных наук при ЦК КПСС. В 1960–1973 годах работал в строительных организациях Кемеровской области, где прошел путь от мастера, прораба участка до начальника управления. С 1973 года — на партийной работе. С 1985 года — возглавлял Кировский, а в 1987–1988 годах — Кемеровский обкомы партии. Как министр внутренних дел, Бакатин выступал за децентрализацию полномочий аппарата, резкое сокращение количества главков, декларировал открытость в работе ведомства. Поддержал создание подразделений по борьбе с организованной преступностью. После отставки с должности главы МВД был членом Президентского совета СССР, с августа по декабрь 1991 года руководил Комитетом государственной безопасности СССР, не скрывая своей цели «избавить» страну от этой организации. В 1991 году баллотировался на пост президента России, но выборы проиграл. С 1992 года — на пенсии.
54. Пуго Борис Карлович (1937–1991)
Министр внутренних дел СССР с января по август 1991 года.
Окончил Рижский политехнический институт. В 1961–1976 годах — на комсомольской и партийной работе в Латвии, ЦК ВЛКСМ и ЦК КПСС, первый секретарь Рижского горкома партии. С 1976 года — в органах государственной безопасности, с 1980-го — председатель КГБ Латвийской ССР. Затем — первый секретарь ЦК компартии Латвии, председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС. Должность министра внутренних дел СССР занимал всего семь месяцев. 22 августа 1991 года после поражения ГКЧП, активного участия в котором Пуго не принимал, он и его жена Валентина Ивановна добровольно ушли из жизни.
55. Трушин Василий Петрович (1934–2006)
Исполнял обязанности министра внутренних дел СССР 22–23 августа 1991 года.
Окончил Московский горный институт. С 1959 года — на комсомольской, затем партийной работе в Москве. В 1976 году назначен секретарем столичного горкома партии. В 1979–1984 годах возглавлял московскую милицию, затем — первый заместитель министра внутренних дел СССР (1984–1989), министр внутренних дел РСФСР (1989–1990), заместитель министра внутренних дел СССР (1990–1991). Возглавлял штаб МВД СССР по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС. После самоубийства Б. К. Пуго временно, по поручению президента СССР М. С. Горбачева, исполнял обязанности главы союзного МВД. С 1991 года — на пенсии.
56. Баранников Виктор Павлович (1940–1995)
Министр внутренних дел СССР с августа по декабрь 1991 года.
Окончил Московскую высшую школу милиции. С 1961 года — в органах внутренних дел: участковый инспектор, начальник отделения милиции, начальник РОВД, начальник отдела в центральном аппарате МВД, первый заместитель министра внутренних дел Азербайджанской ССР. Министр внутренних дел РСФСР с сентября 1990-го по август 1991 года. В августе 1991 года Баранников арестовывал членов ГКЧП. С января 1992-го по август 1993 года — генеральный директор Агентства федеральной безопасности РФ, министр безопасности РФ. Освобожден от должности за допущенные нарушения этических норм и недостатки в работе. В сентябре 1993 года примкнул к сторонникам оппозиции президенту РФ, 4 октября задержан и уволен с военной службы, 4 февраля 1994 года освобожден из-под стражи по состоянию здоровья.
57. Дунаев Андрей Федорович (род. в 1939 г.)
Министр внутренних дел РСФСР с сентября по декабрь 1991 года.
Окончил Высшую школу милиции и Академию МВД СССР. Службу начинал оперуполномоченным в Кустанайской области Казахстана в 1959 году. Возглавлял отдел уголовного розыска в Чечено-Ингушетии (1973–1978). Затем — заместитель министра внутренних дел Дагестанской АССР (1979–1980), начальник УВД Вологодской области (1980–1985). В 1986 году переведен с понижением начальником Калининградской средней школы милиции. В 1990 году избран народным депутатом РСФСР от Калининградской области. В 1990–1991 годах — заместитель министра, с сентября по декабрь 1991 года — министр внутренних дел РСФСР. Некоторое время (до назначения В. Ф. Ерина) фактически руководит органами внутренних дел Российской Федерации. С января 1992 года до июля 1993-го — первый заместитель министра внутренних дел РФ. 22 сентября 1993 года указом и. о. президента РФ А. В. Руцкого, впоследствии признанным неконституционным, назначен министром внутренних дел РФ. 4 октября арестован, освобожден в январе 1994 года по амнистии. С 1993 года — на пенсии.
58. Ерин Виктор Федорович (род. в 1944 г.)
Министр внутренних дел Российской Федерации с января 1992-го по июль 1995 года.
Окончил Высшую школу МВД СССР. С 1964 года работал в органах внутренних дел Татарской АССР, последняя должность там — начальник республиканского управления уголовного розыска. В 1983–1988 годах возглавлял отделы в Главном управлении БХСС МВД СССР. В 1988–1990 годах — первый заместитель министра внутренних дел Армянской ССР, в 1990–1991 годах — заместитель, первый заместитель министра внутренних дел РСФСР. В сентябре — декабре 1991 года — первый заместитель министра внутренних дел СССР. Наряду с охраной правопорядка и борьбой с преступностью обеспечивал участие сил МВД в событиях сентября — октября 1993 года в Москве, совместно с армией — боевых действий в Чеченской Республике. Герой Российской Федерации (1993). В июле 1995 года года назначен заместителем директора Службы внешней разведки РФ. С 2001 года — на пенсии.
59. Куликов Анатолий Сергеевич (род. в 1946 г.)
Министр внутренних дел Российской Федерации с июля 1995-го по март 1998 года.
Окончил Орджоникидзевское военное училище МООП, в 1974 году — Военную академию имени М. В. Фрунзе, в 1990 году — Военную академию Генерального штаба Вооруженных сил СССР. В 1963–1995 годах проходил службу во Внутренних войсках МВД, последняя должность — командующий Внутренними войсками — заместитель министра внутренних дел РФ. В 1995 году командовал объединенной группировкой федеральных сил в Чеченской Республике. С февраля 1997-го по март 1998 года, оставаясь министром внутренних дел, был заместителем председателя правительства РФ. Освобожден от этих должностей без мотивировки. Депутат Государственной думы нескольких созывов. Доктор экономических наук.
60. Степашин Сергей Вадимович (род. в 1952 г.)
Министр внутренних дел Российской Федерации с марта 1998-го по апрель 1999 года.
Окончил Высшее политическое училище МВД СССР (1973), Военно-политическую академию (1981). В 1973–1983 годах служил во Внутренних войсках МВД СССР. С 1983 года — на преподавательской работе в Высшем политическом училище МВД СССР. В 1990–1993 годах — народный депутат России, председатель Комитета Верховного Совета России по вопросам обороны и безопасности. В 1991–1992 годах занимал должность заместителя генерального директора Агентства федеральной безопасности РСФСР. С сентября 1993-го по март 1994 года — первый заместитель министра безопасности, директора Федеральной службы контрразведки РФ. В 1994–1995 годах — директор Федеральной службы контрразведки, Федеральной службы безопасности РФ. С ноября 1995 года — начальник Административного департамента аппарата правительства РФ. С июля 1997-го по март 1998 года — министр юстиции РФ. С апреля 1999 года — первый заместитель председателя правительства РФ, с мая по август 1999 года возглавлял правительство РФ. С декабря 1999 года — депутат Государственной думы, председатель Комиссии Думы по борьбе с коррупцией. С апреля 2000 года возглавляет Счетную палату РФ.
61. Рушайло Владимир Борисович (род. в 1953 г.)
Министр внутренних дел Российской Федерации с мая 1999-го по март 2001 года.
С 1970 года учился в Московском станкостроительном институте, но в 1971 году оставил учебу и устроился на работу. В органах внутренних дел — с 1972 года. В 1976 году окончил Омскую высшую школу МВД СССР. Работал в уголовном розыске ГУВД Москвы. В 1988–1992 годах возглавлял 6-й отдел МУРа (борьба с бандитизмом и организованной преступностью). В 1992 году стал начальником столичного РУОП — регионального управления по борьбе с организованной преступностью. Практическая деятельность РУОП (впоследствии РУБОП) в стране организовывалась во многом под влиянием Рушайло. В октябре 1996 года назначен первым заместителем начальника Главного управления по борьбе с оргпреступностью — ГУОП МВД РФ, что было воспринято как отстранение от практической деятельности. В декабре 1996 года освобожден от должности и откомандирован в Совет Федерации РФ. В мае 1998 года назначается заместителем министра внутренних дел РФ. С мая 1999 года — министр внутренних дел РФ. В том же году указом Президента РФ присваивается звание Героя России. С апреля 2001 года — секретарь Совета безопасности. С июня 2004-го по октябрь 2007 года — исполнительный секретарь государств СНГ. С декабря 2007 года — представитель Архангельского областного Законодательного собрания в Совете Федерации. Доктор юридических наук.
62. Грызлов Борис Вячеславович (род. в 1950 г.)
Министр внутренних дел Российской Федерации с марта 2001-го по декабрь 2003 года.
Окончил с золотой медалью ленинградскую политехническую школу № 211, в 1973 году — Ленинградский электротехнический институт связи имени М. А. Бонч-Бруевича по специальности «радиоинженер». Занимался разработкой космических систем связи. С 1977 года работал в Ленинграде на ПО «Электронприбор», где прошел путь от ведущего конструктора до директора крупного подразделения. С 1996 по 1999 год работает в сфере высшего образования, участвует в выборах в областные органы власти и в деятельности предвыборных штабов. В декабре 1999 года избран депутатом Госдумы по федеральному списку движения «Единство». С января 2000 года возглавляет фракцию «Единство» в Госдуме. На посту министра внутренних дел предпринимает усилия по ликвидации «липовой» отчетности в милиции, сворачивает деятельность управлений по борьбе с оргпреступностью (их функции передаются в уголовный розыск), инициирует несколько показательных дел против так называемых «оборотней в милицейских погонах». В ноябре 2002 года становится председателем партии «Единая Россия». С декабря 2003 года — председатель Государственной думы четвертого, затем пятого созывов. Кандидат политических наук.
63. Нургалиев Рашид Гумарович (род. в 1956 г.)
Министр внутренних дел Российской Федерации с марта 2004 года.
Окончил Петрозаводский государственный университет имени О. В. Куусинена. В 1979–1981 годах — учитель физики в школе поселка Надвоицы в Карелии. С 1981 года — в Комитете государственной безопасности Карельской АССР, где занимал должности от оперуполномоченного до начальника отдела по борьбе с терроризмом. В начале 1990-х годов работал в центральном аппарате Комитета национальной безопасности Республики Казахстан. С 1995 по 2002 год — в органах государственной безопасности России, где работал по линиям собственной безопасности, борьбы с контрабандой и незаконного оборота наркотиков. В 1998–1999 годах — начальник отдела в Главном контрольном управлении президента РФ. В 2000–2002 годах — заместитель директора ФСБ РФ. С июня 2002 года — первый заместитель министра внутренних дел РФ — начальник Службы криминальной милиции МВД РФ. С ноября 2003 года — фактически руководит ведомством, на должность министра назначен 9 марта 2004 года. Кандидат экономических наук.