– Конечно, без вопросов. Предки тебя любят, возражать не будут.
– Спасибо, – я поднимаюсь, оставляя недоеденный бутерброд. – Мне на работу пора. Побегу.
Быстро собравшись, выхожу из дома и иду к тому кафе, у которого меня высадил вчера Слава. Его машина уже стоит на обочине на аварийке. На самом деле на работу мне ещё рано, но тянуть с разговором не могу.
Сажусь в машину, Слава смотрит изучающее. У него разбита губа, я мысленно усмехаюсь – не поделили очередную подругу на ночь?
– Ты как, Варюш? – он задаёт этот вопрос так искренне, что поневоле сжимаю кулаки. Все парни такие, лживые и бессовестные.
– Я спросить хотела, – говорю, собравшись с силами. Откуда они только? – Ты зачем вчера у ресторана остановился?
Он непонимающе моргает, отвечает неуверенно:
– Так позвонить надо было.
Киваю.
– А что же с другом своим не поздоровался? Не заметил?
Смотрю непроницаемо, Слава теряется. Не ожидал. Думал, я дурочка такая, поверю в случайность, они же ни разу не обмолвились, что знакомы. Нет, конечно, я могу допустить такой вариант, Денис просто не рассказал другу обо мне, но... Но я вспоминаю наше общение со Славой эти две недели, что я была с Денисом, и теперь оно вдруг мне кажется ещё более двусмысленным.
Несуществующая девушка, дорогой подарок, постоянные намёки. Не могу быть уверена, что права, но знаю: идти напролом сейчас единственный способ. Иначе Слава может обмануть, как и Денис. Они ведь дружат, а это о многом говорит.
– Ты чего, Варь? Какой друг? – Я продолжаю смотреть, и Слава сбивается. – Может, и был кто, я внимания не обратил просто.
Залезаю в телефон, и пока открываю приложение, говорю, глядя в экран:
– Помнишь, ты меня в день переезда звал на вечеринку к одногруппнику своему, я отказалась?
– Ну…
– А я в тот вечер парня встретила, – поворачиваю экран лицом к Славе на той самой фотографии, где они с Денисом улыбаются в обнимку на камеру. – Вот с этим. Неожиданно, правда, Слав?
Он растерянно подыскивает слова, потирает лоб.
– Только не говори мне, что ты ничего не знал об этом. Вы же «лучшие друзья, тусим вместе», – зачитываю я хештеги с невесть откуда взявшейся язвительностью.
– Варь, давай я все объясню.
Я складываю на груди руки, смотрю, ожидая продолжения.
– Да, я знал… Дэн… Он бабник, понимаешь. Он на вечеринке выпил и стал говорить, что может завалить любую девчонку. Мы все посмеялись, а он полез на рожон, типа я вам докажу, и всё такое, срок две недели... Пошел по общаге и выбрал… Тебя.
Если я думала, что хуже уже не будет, то я ошибалась. Потому что сейчас всё внутри по новой обрывается.
– Сам выбрал? – стискиваю я пальцы, телефон лежит на коленях, экран погас, но картинка так и стоит перед глазами. Поспорил. Это был всего лишь спор. Новая горечь встает комом у горла. Пересиливаю себя и задаю вопрос, повторяя. – Сам или ты ему подсказал?
– Да я бы никогда так не поступил! – возмущается он. Но я ему не верю. Не могу. Больше никому не верю. Злость поднимается волной, я поворачиваю голову, и парень отстраняется, ловя мой взгляд.
– Никогда бы, Слав? Так почему же ты, такой хороший, не пришёл и не рассказал мне, что твой друг на меня поспорил? Что мне стоит послать его, держаться подальше? Что он меня обманывает! Почему, Слав?
– Я говорил! – он срывается на эмоции, повышая голос. – В кофейне говорил тебе: не ведись на всяких козлов!
Я молча смотрю на него, такое ощущение, что он хочет сбежать, так его мой взгляд бьёт. Спокойный внешне разговор выедает у меня последние силы. Боль начинает заполнять каждую клеточку, внедряется в неё, как вирус, пожирает. Она убьёт. Если я сдамся, она убьёт маленькую слабую девочку Варю, которая верила в чудеса и открывала сердце людям. Не дам. Не дам.
Пустота, чёрная, колыхающаяся от злости, окутывает сердце, а потом и всю меня. Спасительный кокон. Прячет девочку Варю, никому больше не позволим её обидеть.
– Варь, у тебя сейчас такой взгляд, – не выдерживает Слава. Тёмная пустота мутит глаза, прячет душу.
– Надеюсь, вы оба в аду сгорите, – выговариваю я и, потянув ручку, открываю дверцу. Выхожу и быстро, почти бегом, двигаюсь в сторону метро.
В вагоне удаётся сесть, прикрываю глаза, в ушах звон, через который пробивается шум поезда, объявления остановок, голоса людей. Лёгкий ветерок обдувает лицо. Хорошо. Вот так хорошо.
Пусто, тихо внутри.
Никаких чувств, никаких эмоций. Только злость тихо колышется, порой вспыхивая и оседая, словно громкий звук на спокойной звуковой дорожке.
В кофейне много людей, скинув верхнюю одежду, подхожу к Ане.
– Привет, какой следующий?
– Латте с корицей, – она быстро крутит рукой, наливая молоко, я принимаюсь выполнять заказ. Аня, попрощавшись, убегает, а я работаю. Внешне, как робот: одни и те же действия, слова. Внутри… как робот.
Пусто, только анатомия.
Но в какой-то момент всё меняется, я как будто заранее что-то предчувствую, и по позвоночнику проносится холод. Денис заходит, когда в кофейне нет посетителей. Я не вижу его, слышу только, как открывается дверь, стою спиной, ставлю на полку бутылку с сиропом. Рука замирает, я не оборачиваюсь. Не знаю, откуда понимаю, что это Денис. Просто чувствую, что он. Только через мгновение долетает слабый запах его туалетной воды.
Заталкиваю бутылку на полку, прикрыв глаза, выдыхаю, а потом резко оборачиваюсь.
Денис стоит, облокотившись на стойку, смотрит в упор. Помимо воли жадно скольжу взглядом по его лицу, и вдруг мелькает мысль:
«Я вижу его последний раз».
И становится страшно, а следом налетает злость. Страшно? Что тебе страшно, Варя? Что он мало тобой пользовался? Что ты влюбилась в этого морального урода, у которого нет никаких принципов? Что невыносимо, до покалывания в пальцах, хочется провести рукой по его скуле вниз, по щетине к пухлым губам, которые целовали так сладко, горячо. Ощутить его руки на своем теле, дыхание у лица?
Давай, Варя, ныряй в эту бездну, давай.
Сейчас ещё хоть осколки остались – есть из чего собирать себя, потом не останется ничего. Потому что он не любил тебя. Никогда не любил. Поспорил, что соблазнит, наверняка насмехался над тем, что я девственница, над моей наивностью, над тем, какая я идиотка.
Впиваюсь ногтями в ладони до кровавых меток, боль врывается в сознание, отрезвляет.
– Ты зачем пришёл? – задаю вопрос первой, потому что он молчит, рассматривая меня.
– Давай поговорим, Варь. Слава тебе рассказал про спор?
Он говорит это так просто, словно ни капли не сожалеет. Он и не сожалеет. О чём? Для него это ничего не значило. Такие любить не умеют. Мне вдруг хочется ответить ему болью на свою боль, чтобы он хоть немного ощутил, каково мне сейчас.
Я усмехаюсь, складывая на груди руки.
– Спор и спор, это не имеет значения.
– Варь, – Денис пытается ухватиться взглядом за мой, пробраться глубже, куда я его по наивности пустила, но не выходит. – Я понимаю, что ты чувствуешь.
Хочется смеяться. Правда. Только я знаю – это истеричное. Начну смеяться, потом расплачусь, и моя броня даст трещину. Не могу этого позволить. Я вижу краем глаза, как к кофейне приближается человек, и говорю:
– Ничего я не чувствую, Денис.
– Не ври, Варь, я же…
– Я встречалась со Славой всё это время, – чеканю первое, что приходит на ум. Будет ему от этого больно? Я не знаю, но судя по тому, как меняется его взгляд, как он стискивает зубы – да.
– И про спор знала? – сверлит он меня взглядом исподлобья. Злость внутри ликует – он сам дал подсказку. Больно тебе, Денис? Будет ещё больнее. И всё равно не так, как мне.
– Знала. Слава мне рассказал. А с тобой переспала, потому что захотелось. Пора уже было от девственности избавиться. А тут случай подходящий. Выпила ещё, осмелела. Славка побурчит, но смирится, не впервой же вам одних и тех же девушек иметь, правда?
Улыбка, которую я выдаю, больше похожа на оскал. На неё уходят последние силы.
– Эспрессо, пожалуйста, – громкий голос вошедшего мужчины рассекает напряжение, скопившееся в пространстве.
Я хватаю стаканчик, отворачиваюсь. Медленно выдыхаю. Передышка. Руки ходят ходуном, хорошо, что эспрессо, цветочки рисовать сейчас точно не смогла бы.
Нарочито медленно делаю, потому что мужчина уйдет, а Денис нет, и нужно где-то ещё взять сил, чтобы дальше с ним говорить. Внутри неприятно дрожит, а если не справлюсь?
Вздрагиваю от короткого громкого сигнала, кофе плещется в стаканчике, почти достигая ободка, но не выплескивается. Во лбу тяжесть. Лишь бы в обморок не грохнуться сейчас.
Поворачиваюсь, ставлю стаканчик на стол. Беру деньги и замираю, посмотрев на Дениса. Он не видит меня. Такое ощущение, что никого не видит, взгляд будто остекленел.
Парень держит в руках телефон, а у самого глаза безумные. Наконец, хаотично побродив по стенам помещения, взгляд застывает на мне. И я вижу – Денису больно. А ещё страшно. В каждом жесте – растерянность, почти бессилие, словно забыл элементарные действия.
Ему кто-то написал. Что там в сообщении, что его так перекрутило за мгновение?
Денис отталкивается руками от стойки, и я вижу, как дрожат его пальцы. Всё с меня слетает разом: пустота, злость, боль, обида. Мне хочется схватить его сейчас, прижать к себе, помочь, успокоить.
– Мне ехать надо, – произносит Денис словно в никуда, ещё пару секунд смотрит перед собой, а потом, резко развернувшись, идёт к выходу.
Я провожаю его испуганным взглядом. Взявшись за ручку, он оборачивается, я нервно сглатываю. Денис хмуро вглядывается в моё лицо, а потом выходит. Сбегает по кособоким ступенькам и пропадает из виду.
Я наконец остаюсь одна, меня трясет, все эмоции возвращаются разом, снова становится больно. Я убеждала себя, что буду ненавидеть его, а сама не могу. Не могу. Я не выдержу, если он ещё придёт.
Зачем он вообще? Зачем так меня мучить? Никогда не поверю больше его словам. Никогда.