Нет больше прежней Вари, и не будет. Не позволю никогда, никому... вырывается всхлип. Слёзы подступают незамедлительно, сейчас ещё можно дать волю эмоциям – сейчас я ещё уязвима. Пока не покинула этот город, не отсекла воспоминания. Но я вырвусь, я смогу.
Не сейчас, позже. Я обязательно справлюсь.
Касаюсь пальцами запотевшего стекла, протираю, делая небольшое окошко.
– Пожалуйста, пожалуйста, – шепчу, обращаясь непонятно к кому. Мне так нужны силы.
Вот так же, как я повторяла нелюбимую физику перед экзаменом, слово в слово, не переставая, бесконечно, пока не выучила, я буду повторять про себя, что забуду его. И если с физикой сработало, может, и с чувствами выйдет?
Слёзы прорывают блокаду, как будто заранее знают – ничего у меня не получится.
Вытираю мокрые дорожки с лица и кусаю губы. Я никому не сообщила, что возвращаюсь домой.
В кофейне пришлось срочно придумывать, что больше не могу совмещать с учебой работу. Девчонкам коротко бросила – переезжаю. Даже Наташе не смогла позвонить, просто написала сообщение и выключила телефон...
Я действительно бегу. Боюсь снова встретиться с ним и поддаться, да я просто не выдержу ещё одного его взгляда. А он обязательно мне соврёт, и я ухвачусь за спасительную ложь.
Нельзя нам больше видеться. И говорить не нужно.
А документы из института заберу потом, переведусь в родной город, пусть не в такой известный вуз, но я найду себя в родном городе. Я слишком высоко замахнулась.
Думаю о брате, о маме. Я верну долг, заработаю и переведу. Тут же вспоминаю взгляд Дэна, когда он говорил забыть про деньги и не пытаться ему их отдать. Какая же я глупая – решила, что Денис все свои сбережения отдал, что для него это большой поступок, а он... просто верно рассчитал, что я буду считать себя обязанной, буду верить, что он хороший. И ведь верила.
Верила, я верила ему. А он растоптал меня.
Дурочка, наивная, глупая. Нельзя быть такой. Нельзя.
– У вас всё хорошо? – спрашивает водитель такси, я киваю, отвечая на его взгляд в зеркале заднего вида. Понимаю, что выгляжу очень странно: опухшие глаза, искусанные губы – но сейчас мне не до внешнего вида.
Мне вообще ни до чего. Это оказалось сложнее, чем я думала, вот так уехать, всё оборвать в один миг, чтобы даже возможности не было сдаться.
– Не приняла Москва? – задаёт вопрос мужчина и тут же добавляет: – Да вы не переживайте. Всегда можно вернуться.
Ничего не отвечаю. Возможно, он прав. Но боюсь, это не мой случай.
– Прощай, Денис, – шепчу еле слышно, когда уже оказываюсь на улице перед зданием вокзала.
Я всё ещё люблю тебя. Я уже тебя ненавижу.
На вокзале людно, народ несётся по своим делам, не замечая ничего вокруг. Кто-то опаздывает на поезд, кто-то встречает родных. А я перевожу взгляд на большое витражное окно и нервно усмехаюсь: снег падает огромными хлопьями, но в сказки я больше не верю.
И всё равно оглядываюсь перед выходом на перрон, словно даю последний шанс чуду.
Глава 36 Дэн
С утра мы с отцом практически не разговариваем, в больнице врач говорит, что состояние у матери стабильное, сейчас отсутствие новостей – это хороший признак, поэтому ещё немного постояв у её палаты, мы с отцом разъезжаемся.
Еду прямиком в общагу.
Стучу в дверь несколько раз, и когда она открывается, досадно выдыхаю:
– Привет, позови Варю, – говорю сонной блондинке и заглядываю за её спину. Отсюда часть комнаты, которую занимает Варя, не видно, и всё же я надеюсь, что девушка сама выйдет. Соседка рассматривает меня внимательно, а потом выдаёт:
– Не могу позвать.
– Почему это?
– Так нет её, – она даже брови поднимает, словно это общеизвестный факт. Девушка поправляет халат, скрещивает руки на груди.
– Давно ушла?
– Вчера.
– А куда, случаем, не знаешь? – наклоняюсь немного, она прищуривается.
– К Славику, наверно, переехала, – пожимает плечами и тут же поясняет: – Это её парень.
Слышу имя Карасёва, и непроизвольно сжимаются кулаки. Парень. Вот как, значит. Внутри расползается неприятное чувство, до последнего в эту хрень верить не хочу:
– И давно она с ним?
– А ты что, на неё запал? – осматривает она на меня с головы до ног.
– Типа того, – ухмыляюсь. И ведь, правда, запал. Даже слишком.
– Бесполезно, парень, ты, конечно, красавчик, но Варя ради этого Славика такоооое вытворяла, – девушка хихикает. Но мне в отличие от неё нихрена не смешно.
Позади блондинки появляется ещё одна девушка:
– Маринка, язык без костей. Привет, я Алёна, – она приветливо улыбается. – Я тебя, кажется, видела раньше. Дэн?
Рассматриваю девушку, но в упор не помню. Ну это в принципе неудивительно.
– Так подожди. Варя что, и с тобой мутила? – удивлённо поднимает брови та, которую подруга назвала Мариной. – Во даёт. Ну да, она ведь с виду только скромница, а на самом деле – ух.
Она снова смеётся, а я мрачнею.
Мне не нравится то, что я слышу. Внутри саднит, в голове нарастает гул. Бред какой-то. Я пришёл сюда убедиться в обратном. Подтвердить свои догадки – Славик наврал. Но что получается: Варя, правда, не святоша? А теперь что, лишние разборки не нужны, вот и скрывается?
Ничего не отвечаю, становится тошно до помутнения.
Ошибся, всё-таки ошибся.
Да как такое может быть?
Ничего не отвечаю, просто ухожу, оставляя девчонок стоять в изумлении. Да и пофиг, кем я выгляжу в их глазах. Лузером, которому Варя предпочла Славика. Идиотом, с которым Варя мутила параллельно. Почему-то сейчас совсем не до имиджа.
Какое-то время сижу в машине и тупо пялюсь перед собой. Почему же так херово, а?
Не понимаю, какого чёрта?
Бью по рулю, задеваю сигнал. Ещё раз бью, и ещё, теперь намеренно.
Сука, как так?
Откидываюсь на сидение, потираю лицо ладонями, жгучая горечь заполняет стремительно, какого хрена? Какого?
Невольно всплывают в памяти наши встречи, вот она несёт цветы, ага, у бабушки купила, конечно!
Робкие взгляды, смущение, осторожные поцелуи, чувственные движения. Блядь, не время заводиться, стараюсь перескочить воспоминания, словно увеличиваю скорость перемотки. Вот я прошу показать, что она купила.
Пакет из дорогого бутика женского белья ещё тогда навёл меня на подозрения, но я проигнорировал.
Потом разговор о богачах, это она намеренно прикидывалась? Чтобы я утвердился в её простоте?
Голос дрожал, когда она благодарила меня за деньги, а выходит, внутри ликовала, что развела лоха?
Противно становится, тошно: Славик – парень, подарки, духи, даже тот кружевной комплект, что был на ней, подарил он. Варя, которую я считал чуть ли не святой, такая же как все прочие, просто повелась на бабло.
Вспоминаю, как она садилась к Славику в машину, интересно, они обсуждали, каким дебилом я выглядел, когда притворялся простым парнем?
И всё же не сказала, насколько далеко мы зашли. Боялась, что он её пошлёт?
И всё равно до конца не верю.
Завожу машину, бесцельно катаюсь по городу, но всё-таки сворачиваю к кофейне. Если она там, я ещё раз посмотрю ей в глаза.
Вот только Вари внутри не оказывается, девушка за стойкой спрашивает, что я желаю, но мне не нужен кофе.
– Скажи, а тут сменщица твоя работает, такая девушка симпатичная, Варя. Не знаешь, у неё кто-то есть?
– Понравилась?
Киваю, ухмыляясь.
– Ещё как. Ну так что, дашь телефон?
– Вряд ли она это одобрит, кажется, у неё, есть парень.
– Жаль, – выдыхаю досадно. – А это точно?
Мелькает мысль, а вдруг Варя говорила сменщице обо мне.
Но девушка обрывает остатки всякой надежды:
– Ну забирал тут её один...
Она продолжает говорить, а я давлю разрастающуюся злость в груди. Под описание подходит Славик, заходил внутрь, ждал её, увозил.
– Сука, – не сдерживаясь, опираюсь на стойку и обхватываю руками голову.
Значит, всё-таки классная актриса?
Какой же я идиот.
Варя оказалась обычной тёлкой, падкой на чужое бабло. Продажной, ненастоящей.
Но почему тогда так херово? Почему так много осталось после неё внутри? Какого чёрта?
Аня, как написано на бейдже, вдруг спохватывается:
– А вы собственно ей кто?
Поднимаю глаза, внимательно смотрю на девушку какое-то время и задаю прозвучавший вопрос себе.
А кто я Варе?
Кто?
Тот, кто притворялся её парнем ради спора, кто хотел скорее её завалить, лишь бы имидж не пострадал. Кто не заметил, как сам попался на свою же удочку. Я тот, кого они со Славиком развели. И мы играли в одну игру. Я считал, что она сдалась, но в пролёте в итоге я сам.
– Никто. Я ей никто, – отвечаю, усмехаясь сам себе. – И она мне тоже.
Выхожу из кофейни, поднимаю воротник куртки и щурюсь от ветра. Внутри херово так, что хоть волком вой, словно по венам разливается кислота. Она выжигает, убивает. И оставляет после себя темноту, которая отправляет в нокаут.
Впервые мне не плевать на девчонку. Будто только сейчас это понимаю, она стала мне по-настоящему нужна, но вот ирония. И впервые я не бросил, а сам потерял.
Варя слишком глубоко засела, черт бы её побрал, меня подкупила эта показная искренность, на спор стало плевать, я просто хотел продолжать. Да только выяснилось, что ничего нового под солнцем не происходит.
Бабы – продажные твари.
Нет для меня больше Вари. Её, блядь, просто не существует.
И лишь одна женщина по-настоящему заслуживает уважения. Но по моей вине она сейчас в больнице.
Я уже еду по заснеженной дороге, в городе метель, второй день она засыпает улицы сугробами, ни черта не видно, дворники едва справляются со стихией. И именно в этот момент звонит мой телефон.
Поднимаю трубку и слышу голос отца.
Дослушав, просто разжимаю пальцы, и телефон падает вниз, давлю на сигнал, чтобы тот урод впереди поторопился. Не выдерживая, объезжаю по обочине участок пробки, и, возвращаясь на дорогу, выжимаю педаль газа. Я должен успеть, я нужен ей.