— Что за манеры, Илона? — он осуждающе покачал головой. — Да, я оступился. Познакомился с молоденькой девочкой, и у меня сорвало крышу. С кем не бывает?
Познакомился и свалил, назвав меня бесплодной, бесполезной и неадекватной. Обмакнул в грязь по самые уши, а теперь выставляет всё банальной изменой. Я сжала кулаки так сильно, что ногти впились в кожу.
— Пошел прочь.
Тот человек, из-за которого я когда-то похудела на семь килограмм, дернул плечом и развернулся.
— Илон, — позвал напоследок. — Ты ещё передумаешь, уверяю. Ты обязательно станешь моей. Если понадобится, я сверну горы, но приручу тебя.
Филипп вышел из кабинета, гонимый мрачным, каркающим смехом.
Глава 5
Филипп нагрянул ко мне в понедельник, а во вторник Ленка предложила заехать к ней домой. Просто так, без особого повода. Вике она попросила о наших посиделках не рассказывать, что меня искренне смутило.
Мы хотим обсудить что-то интимное?
Я принесла с собой пакет сладостей из кондитерской, который тотчас утащил с собой Вадим, старший сын Ленки.
— Не ешь всё сразу! — устало попросила подруга, наблюдая за тем, как ребенок вгрызается поочередно в пять пирожных.
На её руках безмятежно дрых младший сын. Он напоминал мне инопланетянина. Большеголовый, глазастый, пухлощекий. Макушку только-только начали покрывать первые волосенки. Скоро ему исполнится годик, но рядом с рослым старшим братом он казался совсем младенцем.
Расправившись со сладостями, Вадим нарезал круги по кухне, улюлюкая и норовя снести то стол, то стул, то кастрюли. В перерывах между беготней он пытался влезть на материнские колени или дергал меня за рукав.
— Так что ты думаешь насчет финта ушами нашей неугомонной Лаптевой? — с любопытством посмотрела на меня Ленка, пока я разливала по кружкам светло-желтую жижу, именуемую зеленым чаем.
— А что я должна думать? — дернула плечом. — Вика вольна поступать так, как ей вздумается.
— Ага. — Ленка напряглась, побарабанила по столу ногтями. — Я всё понимаю, но… Скажи мне честно, ты одобряешь её поступок? То есть вот это всё… — Она неоднозначно примолкла. — Я имею в виду, неужели нельзя дождаться подходящего человека? Замуж выйти, семью создать?
Младший сын заворочался на материнских руках, захныкал во сне, и подруга осторожно погладила его по волосам. Он причмокнул и вновь задрых таким сладким сном, каким может спать только ребенок.
— Ты сама каждый раз повторяешь, что рожать лучше от того, с кем нет ничего общего, — хмыкнула я. — С кем не придется делить квартиру и за кем не нужно стирать трусы.
Я отпила из кружки и подавила рвотный рефлекс.
У Ленки было много достоинств. Хозяйственная, улыбчивая, приветливая. Всегда готова стоять за родных людей горой. Но был у неё один крупный недостаток. Она выбирала отвратительный чай. С привкусом старого сена или кислым послевкусием, с запахом тины — словно специально искала на полках что похуже. Они с мужем считали себя знатоками чайной церемонии, но в чаях разбирались посредственно и скупали всё подряд. Сколько мы с Викой ни пытались переубедить подругу, сколько ни дарили им чаев — те задвигались на полки, а в чайники разливалась очередная «элитная» жижа, от которой свербело в горле.
— Если я так говорю, не значит, что я так думаю, — обиделась Ленка. — Мне хочется уберечь Вику от огромной ошибки.
Кстати, это было вторым недостатком моей подруги. Она не принимала чужого мнения. В мировоззрении Ленки имелось две стороны: её и ошибочная. Рожать детей от мужа — всё логично, а значит, правильно; просто рожать детей — несусветная чушь. Сейчас Ленка пыталась переманить меня на свою сторону, но я на провокации не поддавалась.
Стоит ли ей напоминать, что и сама я пытаюсь забеременеть не только вне брака, но и вне отношений?
— А как ты убережешь её от ошибки? — резко спросила я, вовремя выхватив кружку, пока старший сын Ленки не вылил её содержимое на себя. — Всё уже сделано. Понимаешь? Назад дороги нет.
На лбу подруги залегла глубокая морщинка.
— Выход есть всегда, — буркнула она, плотнее прижимая к себе младшего. — Я пытаюсь донести простую мысль. Воспитание детей — не сахар. Я никому не пожелаю растить ребенка в одиночестве. Тем более если рожать его от безысходности…
Хм. Мне всё сильнее казалось, что Ленка говорит не только про Вику. Её намеки недвусмысленно указывали на меня. Рожать от безысходности, растить в одиночестве, найти другой выход — звучало многозначительно.
— А что ты предлагаешь? Аборт?
Ленка вздрогнула и, кажется, перестала дышать. Её старший сын остановился, заинтересованно уставился на нас с матерью.
— Мама, а что такое аборт? — радостно вопросил он. — Мы что-то такое в фильме про пиратов слышали? Точно! Взять на абортаж! — смешно произнес Вадим.
— Котеночек, иди поиграйся с телефоном, — ответила ему подруга, протянув свой смартфон. — Почему ты так категорична? — обернулась она ко мне.
— Ну а как иначе? Тут либо сделать аборт, либо отдать в детдом. Других выходов для Вики я не вижу. Разумеется, кроме того, чтобы растить ребенка самостоятельно. Но этот вариант мы не рассматриваем, правильно?
Меня откровенно забавляла ситуация. Ленка побагровела, на её шее проступила вена, которая билась так отчаянно, так сильно. Разумеется, она говорила не про Вику. Какой у той может быть выход? Дело сделано, самое время принять последствия.
Нет, речь шла обо мне. Это я могу одуматься, отказавшись от своей идеи с размножением за деньги. По мнению подруги, самое время остепениться, найти хоть какого, но супруга, сыграть свадьбу. Тогда-то, на семейном ложе, мы и займемся зачатием нового человека.
Всё по правилам. Всё как у людей.
Почему только подругу так волновала моя жизнь? Имею полное право заниматься тем, чем хочу. Нарушать законы, пренебрегать традициями.
— Нет… я имею в виду… что… блин… так поступать неосмотрительно. Илона, ты же понимаешь меня?.. — проблеяла подруга.
— Знаешь что, — подытожила я, так и не дождавшись внятного ответа, — не нам осуждать других людей. У тебя есть семья. У нас с Викой — нет. У тебя есть любимый муж. Мы с Викой одиноки. Но мы не хотим искать другие выходы, не хотим идти на поводу у чьего-то мнения. Позволь нам жить своей жизнью, ага?
— За кого ты меня принимаешь?! — вспыхнула подруга, и сын на её руках вновь захныкал. — Да мне плевать, что вы натворите! Я вам добра желаю! От ошибки пытаюсь уберечь!
Я болезненно поморщилась. Ленка опять заладила про эту ошибку, будто нет ничего страшнее, чем оступиться.
— Спасибо. Но мы хотим ошибаться.
Короче говоря, тем вечером мы разошлись в плохом настроении. Следующие несколько дней подруга не звонила мне, а я не пыталась наладить контакт. Вике я ничего не рассказала. Незачем тревожить человека, который только-только обрел гармонию.
Разумеется, вскоре мы с Ленкой помирились, но долго ещё смотрели друг на друга настороженно.
«Ты не понимаешь, что творишь», — кричал взгляд подруги.
«А ты не знаешь, куда лезешь», — вызывающе отвечала я без слов.
Глава 6
Ларионов пригласил меня на ужин, и я согласилась. Почему нет? Всё равно с некоторых пор нас связывает чуть больше, чем контракт. Вначале он попытался забронировать столик в каком-то месте с непроизносимым названием, но из-за общения с Филиппом мне резко разонравились рестораны.
После долгих пререканий мы остановились на квартире Ильи. Тот был доволен собой. Потому что, цитирую, его задрало сношаться как собачонки, и он хочет нормального человеческого общения.
Илья готовил какое-то блюдо, рецепт которого подсмотрел у шеф-повара «Склада». Если честно, для меня стало открытием, что в обители похоти и алкоголя есть шеф-повар. Интересно, что он мастерит? Гренки в сырном соусе?
Я стояла, облокотившись на кафель туалетной стены, и рассматривала очередной отрицательный тест на беременность.
— Ну как? — донеслось до меня из комнаты.
— Ляля, ты плохо стараешься! — крикнула в ответ.
— Поверь, здесь нельзя стараться лучше или хуже. Я выкладываюсь на максимум.
— Тогда должна быть какая-то причина, почему не получается! — Я выбросила тест в унитаз и спустила воду.
Кусочек пластмассы закрутило в водовороте, после чего она скрылась, показав напоследок злополучную одну полоску.
Илья бесцеремонно заглянул в туалет. Надо бы напомнить ему купить защелки, потому что это наглое вмешательство в личную жизнь меня несколько напрягает.
— Я ради интереса поискал статистику. Не у всех здоровых пар получается с первого раза. Пишут, что беременность должна наступить в течение года попыток.
— Это мне тебя целый год терпеть?! — возмутилась я, хотя подобные статистики читала не единожды. — Кошмар какой!
— Ещё скажи, что тебе не нравится со мной спать.
Во взгляде появилось неприкрытое лукавство. Ларионов испытывал меня, дожидался реакции с особой мстительностью. Понимал, что загнал в ловушку. Если я скажу «нет», зачем мы вообще продолжаем наши отношения? Если отвечу «да», тогда на кой ляд выпендриваюсь?
— Мне нравится с тобой спать, но не нравится общаться, — парировала я. — Вдруг моему ребенку достанется твоя болтливость?
— Мне уже жалко нашего ребенка, — с нажимом на втором местоимении согласился Илья. — Ты — злая женщина. Пыжишься тут, ужин для тебя готовишь, а ты в моих способностях сомневаешься. Стараюсь я, видите ли, плохо. Пф.
Я принюхалась. Запах стоял умопомрачительный. Мне с трудом давалось всё, кроме макарон и жареных пельменей, а потому кулинарный талант Ильи вызывал уважение. Он умопомрачительно выглядел в поварском фартуке, с закатанными до локтей рукавами джемпера, с темными волосами, в которых белела мука. Его татуировки сейчас казалась особенно бунтарскими и соблазнительными.
— Долго ещё будет вариться твоя отрава?
— Полчаса у нас есть, — улыбнулся Ларионов уголками губ.
— Воспользуемся ими, — сказала я и опустилась перед ним на колени.