Потому правильные минимальные движения и максимальная доступность комплектующих к рукам работника дают в общей картине поразительные по своей масштабности результаты. И, главное, опять же ничего владельцам предприятия не стоят.
Вот так! А вы говорите — какие-то мелочи и секунды. Нет! В нашем деле именно секунды решают вообще всё. Свысока о них у нас никто не думают! Опасно разорением! Потому и потогонка такая на любом автомобильном предприятии, что не успеть уложиться в срок никому никак нельзя. Умри, но сделай — это не про СССР, это именно что про весь мировой автопром.
Посему эргономика и рулит, что позволяет выигрывать дополнительные секунды, минуты, часы без многомиллионных вложений во всю сборочную линию.
Ну и картинки, конечно! Куда же без них! Банально заказал в типографии огромные постеры и повесил их перед глазами каждого из сборщиков.
Да не со своим портретом, с которого я грозным взглядом взираю сверху вниз на своих нерадивых сотрудников! Вовсе нет! Постеры я заказал практически в формате комикса, где показывается очередность действий каждого сборщика на его месте. Никаких букв и слов! Что вы! Ни-ни! Лишь цифры, указывающие очередность действий, и рисунки человечка эти самые действа выполняющего. Естественно с указанием стороны вращения инструмента, если таковое надо.
Кто-кто, а мы, технологи, знаем, как порой лажают новички на сборке. Потому такие вот «максимально доступные картинки для детей дошкольного возраста» реально спасают положение. Тут как с обучением вождению. Пока человек не научится вслепую работать с рычагом КПП, хрен с ним, пусть раз за разом смотрит на этот самый рычаг, пока мышечная память не наработается.
Пришлось, конечно, также где-то вовсе пересматривать процессы производства, слегка переделывать те или иные участки и даже заказывать разработку местным машиностроителям целого ряда уникальных станков, которые автоматически производили бы какую-то одну конкретную деталь, но в 10 раз быстрее универсального станка.
Даже наступил своей внутренней жабе на все четыре её лапки и убедил отца в необходимости начать тут, в Детройте, осваивать автоматическое литьё под низким давлением, чтобы было меньше брака в заготовках. Иначе мы просто свихнёмся с этим литьём.
Плюс, та-дам, заложил основу промышленной рентгенографии! Как раз на той самой «Панамериканской выставке» всеобщему вниманию предлагался новейший рентгеновский аппарат, пройти мимо которого я уж точно никак не мог.
Я-то прекрасно знал, что это такое для всего, что связано с литейным производством! Это, блин, истинное спасение от скрытых дефектов! Разве что не все усадочные недостатки проявит. Но да и хрен бы с ними! Главное, что остальные все найдёт! А то порой до 90% отливок приходится браковать. И хорошо если на стадии проверки ручками и глазками. А если внутренние дефекты вскрываются уже в процессе фрезерной обработки, то это уже чистый минус в бюджете автомобилестроителя. Потому, поузнавав всё на сей счёт, мы, прежде чем двинуть дальше — в Детройт, спустя два дня после спасения местного президента шустро метнулись с отцом обратно в Нью-Йорк к самому Томасу Эдисону.
Знаменитостями мы к тому моменту уже были. Считай, что с каждого газетного киоска наши довольные мордочки смотрели на всех и каждого. Потому мариновать нас никто не стал и местный «главный энергетик» принял нас вполне радушно.
Он было поначалу начал отнекиваться от возобновления своих работ с рентгеновским аппаратом, памятуя о том, что один из его помощников буквально в прямом смысле этого слова сгорел от воздействия рентгеновских лучей. Но вот узнав от нас, что достаточно толстая свинцовая рубашка способна полностью защитить от негативного воздействия умеренного уровня радиации и вообще как и что мы хотим использовать, проникся. Загорелся! Но в хорошем смысле! Работой! Новой интересной работой! Патент мы, кстати, договорились на двоих оформить. С нас деньги и общая идея. С него — исполнение а-ля натурель.
И вот теперь, спустя три месяца, у нас имеются два уникальнейших промышленных агрегата, в которых оказались совмещены рентген, кинокамера и кинетоскоп, закованные в этакий здоровенный свинцовый сейф с уже встроенными крошечными рельсами для закатки внутрь тележек с отливками.
Закатываются они туда, естественно, не по одиночке, а непрерывно по очередной конвейерной линии, после чего на день-два остаются лежать на складах, пока специально обученный человек просматривает через кинетоскоп все кадры рентгеновских снимков на получившейся киноплёнке. Профит! Сплошной профит! Если бы не одно грустное «но».
На всё это великолепие нам пришлось потратить часть очередных лицензионных отчислений от Кейса. Естественно, в равной пропорции со всеми прочими держателями акций, которые уже успели оценить мой подход к решению проблем и смотрели в мою сторону с куда большим уважением, нежели прежде. Однако денег было жалко. Нам бы они в России очень пригодились.
Но дело сделали реально большое и нужное. Тем более что подобное литьё мне было сильно необходимо ещё в одном немаловажном проекте. А отработать технологию на массовых автокомпонентах — сам бог велел.
Вдобавок ушли кое-где от полной обработки поверхностей некоторых деталей. Но только там, где это не играло никакой роли в работоспособности или же внешнем виде автомобиля. Пусть даже это привело к незначительному увеличению конечного веса машины, нам было фиолетово. Ресурс в её конструкцию был изначально заложен знатный, так что выдержит, не развалится. А то, что будет жрать чуть больше бензина и слегка быстрей изнашиваться — так проблемы индейцев шерифа не волнуют.
Если кто не понял, нам, автостроителям, начхать на последующие эксплуатационные расходы потребителя, если мы можем хоть чуть-чуть сэкономить на производстве. А, стало быть, сохранить определенную денежку в своём кармане.
Как нам, русским, хорошо известно — пять бабулек уже рубль! Родион Раскольников не даст мне соврать! А рубль — это не копейка, рубль уже тысячу бережёт!
Производим-то мы технику не десятками штук, а десятками тысяч штук! Так что за год набежит весьма приличная сумма даже с копеечных на первый взгляд экономий. Главное, чтобы эти самые эксплуатационные расходы потребителя находились, плюс-минус, в конкурентоспособных пределах, чтобы изначально не отвадить клиента.
Столовую свою опят же организовали вместе с мойками и даже душевой. И медицинский кабинет с врачом наёмным. А то приходилось мне не единожды лично наблюдать, как тот или иной работник прямо с линии сбегает, едва не срывая с себя штаны на ходу. Особенно после сытного домашнего обеда употреблённого грязнющими руками прямо на рабочем месте.
Итог же для завода каждого подобного забега ясен — как с той посадкой дерева тремя рабочими, второй из которых не явился. То есть яма выкапывается, а после закапывается, но саженец в неё не вставляется.
У нас же этих самых «саженцев» — по одному на каждом рабочем месте. Пропустишь лишь один и амба карапузики. Потом заколебёшься исправлять. Либо останавливай всю линию и жди, пока найдут замену для засранца!
Женщин на сборку тех же карбюраторов набрали вместо мужиков. Даже не столько старясь получить выгоду от несколько меньшей зарплаты, сколько для того, чтобы получать куда как лучше изначально собранные изделия и в куда больших количествах, нежели прежде. Усидчивость и внимательность к деталям — это для них, для дам, а не для молодых и резких парней, что от такого кропотливого и монотонного труда аж волком воют.
С поставщиками стальных и чугунных заготовок пообщались тоже, входя в их кабинеты едва ли не вытянув в руках вперед себя общую нашу с их президентом фотографию. Оригинал, что с дарственной надписью и искренней благодарностью за спасение жизни. Потому сразу нас пинком под зад не выгоняли. Выслушивали ради приличия сперва.
Но там уж слишком много преференций выбить нам никак не удалось. Говорю же, мелочь мы пузатая для металлургов. Вышло лишь договориться о прогрессирующей скидке на 5 лет вперед, так, чтобы в пятый год поставок платить совсем уж мизер — чуть выше себестоимости материала. Опасно, конечно, было заключать столь долгосрочный по местным меркам контракт. Но я-то знал, что автомобили в Америке выстрелят, и мы своё возьмём. Потому продавил решение. Хоть и пришлось изойти на нервы. Не принято тут сейчас подписываться под столь длительные сотрудничества.
К чему все эти наши действия в итоге привели? К тому, что уже через полгода, когда мы с папа́ уже сами взвыли, как те волки, и засобирались домой, завод выдавал под 80 автомобилей в сутки. Плюс-минус две-три штуки.
Увы, но текучку кадров у нас пока никто не отменял, а потогонка автомобилестроителей, она везде потогонка. На прочих местных производствах так мало где народу приходилось вкалывать. Потому народ бежит с такой работы столь же быстро, как и нанимается на неё.
Вот как с этой бедой сладим, так и выйдем на те самые 100 автомобилей в день за смену. А после и повысим показатель потихоньку. Линию-то я изначально разрабатывал с возможностью её модернизации и ускорения. Просто пока что люди ещё ментально не готовы работать с такой скоростью. Придётся потихоньку повышать её из года в год. Пока сотрудники совсем не взвоют.
Глава 22Все по фэншую. Часть 2
Да, да! Я знаю! Я бездушный эксплуататор рабочего класса! Если смотреть со стороны. Но именно такова правда жизни в нашем автомобилестроительном деле. Ты либо эксплуатируешь других безбожно — до изнеможения, либо прогораешь на фоне менее щепетильных конкурентов. Нам и нашим работникам просто пока везёт — нет тут достойных конкурентов. Но в ближайшие года два точно появятся. И вот тогда начнётся «кровавый замес» в борьбе за кошелек клиента.
Откуда это знаю? Ну, про конкурентов. Так сам же их и помогаю сейчас создавать за отнюдь не малую долю акций, чтобы, значит, в монополизме не обвинили не дай Бог и не засудили наш «DAC» наглухо! И в будущем также собираюсь помогать с этим делом, дабы не выпускать вожжи из своих загребущих ручонок.