Сделай сам — 2
Пролог
Наступление 10-го по счёту года проживания мною новой жизни принесло, как много радости, так и много печали.
Нашей семье, наконец, вышло заработать столь много денег, что мы в одночасье взлетели на пьедестал наиболее состоятельных подданных российской короны. Тут с нами потолкаться плечами ныне могли не более дюжины человек. И то у большей их части состояние составляли накопленные многими поколениями предков земли с прочей недвижимостью, а не живые деньги с прибыльными предприятиями, как у нас.
Вдобавок, тракторный цех ХПЗ отработал от и до все технологии производства и вышел на изготовление 20 средних тракторов в день, что позволило нам начать отгрузку оных во Францию через Мариуполь. Чему маркиз де Дион был не сказать что сильно рад. Ведь именно ему отныне предстояло ежегодно разыскивать для них две с половиной тысячи покупателей по всей Европе, практически ничего с этого не имея в свой карман. Тогда как оплачивать поставки нашего завода предстояло как раз таки из своего кошелька. Отнюдь не бездонного!
Плюс нам вышло выкупить за 2 миллиона рублей дополнительные 25% акций РПиМО, поскольку финансовый кризис всё ещё продолжал сильно бить по владельцам «Санкт-Петербургского частного коммерческого банка» и столь крупные живые деньги позволили им полностью оздоровить ситуацию в своём финансовом учреждении, что для банкиров было куда важней завода.
Переплатили мы при этом, конечно, вдвое от биржевой цены. Но это было нормальной практикой при торговле акциями преуспевающих предприятий и добывающих компаний. А не в последнюю очередь благодаря нам «Харьковский паровозостроительный завод» в нынешних условиях считался весьма преуспевающим.
При этом мы, увы, потеряли отличного делового партнёра, что прежде зорко наблюдал за всеми прочими акционерами наших совместных заводов в США.
Как только пришли вести о смерти Кейса, отцу пришлось бросать все дела в России и на всех возможных перекладных срочно убывать в Штаты, где он и застрял аж на 3 месяца, за которые наше состояние изрядно просело. Точнее не так. Изрядно опустошились наши банковские счета. А вот состояние… Состояние как бы не стало куда большим. В перспективе — уж точно.
Прекрасно понимая, что акции «DAC» являются безумно ценным активом, вдова Джексона Кейса в то же самое время прекрасно осознавала, что она — не её муж. Держать акции в своих руках и получать дивиденды — она могла бы легко и непринуждённо. Сильно большого ума для того не требовалось. Но это совершенно не устраивало уже нас — Яковлевых. Не о том у нас была договорённость с Джексоном.
Нам, кровь из носа, нужен был партнёр, который бы пахал в Детройте так, чтоб вслед ему постоянно оборачивались лошади и удручённо покачивали головами от донельзя загнанного вида данного человека. Потому, спустя почти два месяца переговоров, отец выкупил у неё 10% акций завода за 5 миллионов долларов, которые тут же пошли на погашение кредита взятого Кейсом на постройку нового тракторного завода.
Вот половину из этих 10% он временно и передал в пользование Генри Форду, чтобы у того имелся солидный финансовый интерес в максимальном успехе управляемого им предприятия. Акции при этом всё ещё продолжали являться нашей собственностью, но дивиденды по ним должен был получать уже наш управляющий заводом. Кто-то скажет — «больно жирно», а я скажу так — «попробуй найди сейчас в мире столь же компетентного в данном направлении человека».
К тому же ещё 5 миллионов долларов были срочно инвестированы в приобретение собственных сталелитейных мощностей в Детройте, а также в устройство нового, с иголочки, металлообрабатывающего цеха. Естественно, вскладчину с прочими акционерами «DAC».
Всё это в совокупности обещало дать нам снижение себестоимости автомобиля процентов на 30–35 от существующей. Конечно же, лишь после выхода на полную мощность функционирования. Что было не так уж и легко достичь, поскольку свободные рабочие руки в Детройте банально закончились. И наступало время необходимости устройства там своих рабочих посёлков для последующего завоза туда новых сотрудников из других городов, а то и стран.
И вместе с тем именно данные начинания, должные дать нам в будущем немало преференций, поставили жирный крест на теоретической возможности активно вмешаться в грядущее противостояние России с Японией путём приобретения за наш счёт, но в пользу Российского Императорского флота нескольких крупных боевых кораблей разом — что у англичан, что у итальянцев. Не из состава их флотов, конечно, а те, что строились на частных верфях по иностранным заказам, но вдруг оказались невостребованными.
Что же. Придётся выкручиваться как-то тем, что осталось в наших руках. Да и, говоря по правде, страшно мне чего-то от одной только мысли, что наши генералы с адмиралами смогут присвоить себе звание победителей.
Даже проиграв японцам, они умудрились не исправить к началу Первой Мировой Войны вагон и маленькую тележку имеющихся в армии и флоте недочётов. Став же триумфаторами грядущего противостояния на Дальнем Востоке, пусть даже изрядно побитыми, они ведь вовсе возгордятся, отчего в итоге сделают и того меньше для повышения обороноспособности страны.
В общем, опять придётся много думать, соображать и даже делать самому, чтобы вышло хорошо. Но хорошо именно в моём понимании, но никак не в их. Ещё бы при этом самого себя не перехитрить…
Глава 1Стрельба по зайцам. Часть 1
— Чу! Англичанка гадит! Под кустами! Где моему роялю полагалось быть! Ату её! Засранку островную! За мой загаженный рояль избить, избить, избить! — практически отстучал я зубами, делая один гребок рукой за другим и не забывая при этом активно работать ногами.
Чего это из меня что-то отдалённо напоминающее Маяковского вдруг полезло? Так холодно, ёшкин кот! Аж до мелодичного звона «бубенчиков», к которым уже совсем скоро можно будет приставлять частику «нано»! Вот и отвлекаю своё сознание хоть чем-то от мыслей об окружающей меня среды. Хотя по календарю так-то вторник! Но окружает меня среда! Два дня в одном получается так-то! Чудеса русского языка, что ломают даже пространственно-временной континуум, ё-моё!
А вообще, если говорить более развёрнуто, то на дворе нонче властвует февраль месяц и водичка представляет собой самый что ни на есть айс. Тот самый айс, который мне совсем не айс, если кто не понял. Ибо я ни разу не морж, не тюлень и не виски! Хотя конкретно сейчас не отказался бы стать последним, чтобы ни тонуть в воде, ни замерзать в ней же.
Чего я вообще делаю в феврале в какой-то не сильно тёплой воде? Так помните, я когда-то говорил, что успел и на то, как другие работают, посмотреть, и на огонь полюбоваться вдоволь? Желал ещё тогда пройти воду для полной коллекции. Дурашка. Блин. Накаркал! Теперь воды вокруг залейся, вот только что-то я тому не рад. Ибо почти тону уже!
Как же я вообще в воде оказался и с чего всё началось? Оказался до банальности просто — мой корабль потопили. А с чего всё началось? Ну, наверное, началось всё с того, что 14 июля 1903 года было открыто регулярное железнодорожное сообщение между Санкт-Петербургом и портом Дальний, что раскинулся на Ляодунском полуострове в Маньчжурии.
Хотя, возможно, истоки случившегося следовало искать непосредственно в моих чуть более ранних действиях. Всё же с наступлением нового 1903 года и получением невиданных прежде возможностей, мы с папа́ и вообще всей семьёй развернулись не на шутку. Ну и, конечно, я был опять в своём репертуаре. Плюс в ударе. Но, как ныне выяснилось, минус в уклонении. Хоть и подрос заметно, да слегка остепенился. А вместе с этим подросли и мои «шалости». Вот как тогда, в начале мая…
Любой прогуливающийся в Малом Петровском парке российской столицы в эти вечерние часы уходящего на покой погожего весеннего денёчка мог наблюдать прелюбопытнейшую картину. Погоня! Какой детективный сюжет обходится без неё? Один — бежит, другой — догоняет. Интрига, ё-моё!
Дамы ахали и порой повизгивали, мужчины начинали метать взгляды по сторонам в поисках чего-нибудь потяжелее да покрепче, а то и вовсе тянуться в карман за чем-нибудь стреляющим, бабульки неистово крестились и молились, а всевозможная ребятня либо писалась со страха прямо на месте, либо разбегалась с воплями кто куда.
— А-а-а-а-а! — откровенно панически кричал, даже можно сказать, что верещал, практически переходя на ультразвук, улепётывающий со всех ног «чёткий колтовский пацанчик», чью блатную принадлежность легко можно было определить по многочисленным внешним атрибутам, специально выставленным напоказ.
— Мя-я-я-со-о-о! — рыча, что тот грозный лев, гнался за ним… самый натуральный средневековый рыцарь в латном доспехе! Во всяком случае, именно так могло показаться со стороны. Тяжело дыша в закрытом шлеме и размахивая над своей головой огромным пожарным топором, уже обагренным чем-то кроваво-красным, он неотрывно следовал за улепётывающей жертвой.
Это я с недавних пор таким вот образом играю с местной гопотой в очень плохого Бэтмена. Прям в очень-очень плохого! Хотя меня, похоже, вообще никто не понимает. Те же мои люди, кто то и дело наблюдал подобные действа со стороны, именовали мои «шалости» не иначе как — «Догони меня топор», да тайком крутили пальцем у виска. Но я им платил нехилые деньги, и потому они закрывали глаза на целый ряд моих действий.
Вот не знают они толк в кошерных колбасных обрезках! Дремучие они тут все ещё! Хоть и общаются со мной уже не первый месяц! И как я их только терплю всё это время? Комиксы, что ли, начать производить про супергероев всяких? То есть про себя! Хе-хе! А то всё лубки, да лубки. А на героев всевозможных лубков я как-то вовсе не похожу.
Мне бы, конечно, для большего антуражу бензопилу в руки, чтоб та, значит, непрерывно жужжала своим двигателем и клацала цепью, наглядно выказывая готовность разорвать этой самой цепью чью-нибудь живую плоть на мелкие кровавые фрагменты. Но чего нет, того нет. Увы.