алиям XIX в. Да, конечно, можно было сэкономить, сделать все в эстетике турецкого пятизвездочного отеля – чистенько, аккуратненько, функциональный хай-тек. Но даже с точки зрения эффективности затрат это было бы неверно. Пройдет пять, десять лет, и хай-тек выйдет из моды, придется все переделывать. А подлинная роскошь не устареет никогда, она на века. А главное – без роскоши не получится эффекта карнавала и не сложится пазл из четырех эмоций, о которых я говорил. Эмоция эстетическая – это то, с чего баня начинается.
Элемент второй. Помыться
Десять часов вечера. Вечер банного дня. Я лежу на диване и слушаю баню. Мне выпала уникальная возможность – побыть в бане ночью. Вокруг меня – еще одна тишина, особенная тишина ночи, наступающая только после громкого, шумного, гогочущего, суетливого, распаренного, сытного, душного, томного, растянутого во времени, но прожитого напропалую и вместе – дня. Пахнущего мокрыми простынями, хорошим пивом, черным хлебом, березовым веником, летом, Троицей. Хлюпающая вода, хлопающие дверные створки, множащиеся голоса. И все вместе это называется банный день.
Но теперь ночь и полное безмолвие. Я лежу на диване, один-одинешенек. Старик Банник, способный защекотать до смерти, в которого когда-то верили наши предки, мне не страшен. Я будто бы в заколдованном царском дворце. Рядом со мной в огромной зале могли бы находиться еще сто человек, но сейчас я совершенно один, в безопасности и тепле. Над головой моей резной потолок из дуба, подо мной лавка, тоже из дуба, тоже резная. И стены, что уж скрывать, все из того же первостатейного дуба. А на стенах изумительно тонкой работы резьба. И картины из небывалой жизни. Всю ночь по стенам вокруг меня танцевали боги и богини, сатиры и нимфы, ангелы и диковинные звери. Куда уж тут Баннику с его угро-славянской физиономией! Я еле уснул с этим карнавалом на стенах. Выпил для крепости сна одну за другой три рюмки хреновухи, любезно оставленной мне банной командой. И нимфы, что греха таить, снились нескончаемой чередой.
А утром, чуть забрезжил зимний рассвет, приехал Алексеев и позвал:
– Ну что, идем на первый пар?
В воскресенье, рано утром, в «Бани Алексеева» едут люди. Едут, бросив все дела, отринув воскресный сон, покой, прогулки с детьми, завтраки с женами, всякую государственную заботу, экономическую целесообразность, личную выгоду и социальную пользу. Как ни странно, едут ради истины. Истина называется первый пар.
Банщик бьет в рынду, возвещая о начале действа. Мы заходим в мыльное помещение. Несмотря на ранний час, у двери в парную собралось – я специально пересчитал – 75 мужиков. Войско знатное. На головах шлемы валяные и овчинные, в руках мечи дубовые и березовые. Воскресный день, думаю я, мне бы в церкви стоять на службе. Но ведь там одни бабы. Где мужики? А мужики-то, оказывается, вот где…
Одного взгляда на это воинство достаточно, чтобы понять, мы «сделали» все Парижи, Стокгольмы и Берны. Краеугольные европейские ценности – свобода, равенство и братство – вот они, в бане. Русский человек здесь свободен, как нигде в своей жизни, все равны, от генерала до кочегара, и каждый каждому брат.
Заходим в парную. Идем, почтительно кланяясь тридцатитонной печке. А она гудит, огнедышит, дрожат в адском мареве раскаленные чугунные чушки. Всю ночь истопники топили ее без устали. Готовили к дневной битве. Смолкает мужской народ. В суровом внимании все рассаживаются по лавкам, а самые жаростойкие укладываются прямо на пол на верхнем этаже. И наступает момент истины. В чем она? В молчании. Знаете ли вы, что такое 75 молчащих мужчин? Не знаете? Так помолчите. А я вам расскажу.
Это миг, когда стук сердца соседа слышен, как свой собственный. Это внимание к одной-единственной секунде, которая длится час. Это разговор, в котором нет слов, зато есть обретение сокровенного «я». Это внезапная, как боль, неестественная, нереальная мысль, что люди вокруг тебе не чужие.
– Поехали, – говорит кто-то.
Это Юра сказал. Не Гагарин, а наш, Алексеев.
И начинается космос. Сорок ковшей, один за другим, поддает банщик-парильщик в зев раскаленной печи. Вода, даже не успевая коснуться камней, разлетается тысячами невидимых брызг. А мужики молчат. Не дышат. Я даже не запомнил запах воздуха – он не обжигал, только с каждым ковшом становился плотнее и гуще. И в какой-то момент я почувствовал, что у меня больше нет тела. Я свободно плыл в море, с ясной головой, в покое и сознании, непонятно как научившись дышать в воде, словно амфибия. Волны жара, раз за разом, накатывали и с размаху падали на меня, но вся масса тепла мгновенно проходила сквозь кожу, кости, печенку, сердце, сквозь доски в полу и исчезала бесследно.
Отмахав сорок раз, банщик закрыл дверцу печи. Взглянул на нас и понял: можно еще. И добавил. Десять ковшей. И еще пять… И еще три… И еще два.
– Как ты? – спросил Алексеев.
– Слава богу, – ответил я.
А потом было еще парение вениками – такое, что не только от слова «пар», но и от слова «пари́ть». Катерина из «Грозы» неправа: люди все-таки летают «так, как птицы», еще как летают. Лежишь на лавке, лицо тонет в можжевеловых ветвях, под ветвями лед, поэтому жары не чувствуешь, а два веника в руках опытного пар-мастера то веют на тебя горячим воздухом, то ласково приобнимают, то настойчиво выбивают из тебя всю нечистоту – и телесную, и душевную, и духовную.
А потом короткий душ, чтобы смыть пот, и бассейн – теплый, холодный или ледяной, какой твоему организму по вкусу.
И после «водных процедур» – снова раздевальная, еда-напитки, снова парная, ванны, раздевальная, а вот вдруг опять звучит рында и звучный голос банщика приглашает на «вкусный пар». Это фирменная фишка «Бань Алексеева». Коллективное парение и никаких эфирных масел – только натуральные травы. Пар получается с донником, с мятой, полынью, с пихтой, с чесноком, с хреном – каждые два часа новый запах. А сам ритуал напоминает освящение куличей, только вместо куличей – голые люди, а вместо батюшки – банщик с опахалом, который гонит горячий воздух на всех страждущих. И это не только вкусно, но и полезно – ты чистишь легкие, работаешь со своей нервной системой, разгоняешь серотонин. Запахи детства, запахи юности – это еще один мощный приворот. На пар можно подсесть, как на дымы со всякими нехорошими веществами, – но там во вред, а тут во благо.
И под конец контрольный выстрел – помывка березовым веником. Тебя заводят в специальный закуток, кладут на лавку, ты лежишь на ней – и вдруг ощущаешь запах настоящего, не испорченного ароматизаторами мыла, как в детстве. Это парильщик-мойщик взбивает березовым веником мыльную стружку – и вот он уже растирает ее веником по твоему телу. Пена легкая, как пух, веник моет уверенно и надежно, затем сильные руки банщика добираются до головы – в итоге ты встаешь с этого ложа, как заново сотворенный, с младенческой кожей и скрипучими от чистоты волосами.
Оказавшись в раздевальной, на своем месте, закутанный в махровую простынь, я сижу и некоторое время не могу произнести ни слова. От передозировки счастьем нижняя челюсть просто отказывается двигаться. Дар речи возвращается минут через десять.
– Юрий, а как вот это все, что со мной сейчас было, достигается? Как обеспечить такое качество парения и помывки? Ведь любая качественная услуга состоит из сотен деталей, правил, процессов. И если их не соблюдать, можно загубить любую идею, как бы она ни увлекала основателя бизнеса.
– Даже не знаю, с чего начать.
– Начнем с веников. Они у вас почему-то совсем не осыпаются, можно даже домой забирать до следующей бани, как это делал Женя Лукашин в фильме «Ирония судьбы». Откуда вы их берете?
– Давай я начну ответ с маленькой бизнес-притчи. Я ее очень люблю и часто пользуюсь изложенными там принципами.
Пересказываю притчу своими словами. Приходят люди к старому японцу и спрашивают: «А где вы берете траву для своей коровы?» – «Мне ее привозит господин Тайсю». – «А если господин Тайсю заболеет?» – «Тогда мне привезет траву госпожа Тайсю». – «А если и она не сможет?» – «Тогда привезет их старший сын». – «А если и у него будут проблемы?» – «Тогда привезет средний сын. А есть еще младший и два зятя. Семья Тайсю уже 30 лет привозит мне траву, и никаких проблем не было». Смысл притчи в том, что лучше всего работают, во-первых, старые связи, а во-вторых, сотрудничество с семейными бизнесами.
– Вот поэтому веники нам поставляет Герман Волков, потомственный специалист в этом деле, – говорит Алексеев. – В свое время у его отца была лавка в Краснопресненских банях. Волковы о вениках знают всё – понимают, что хороший веник для любителя бани – как ракетка для теннисиста. Мы продаем около десятка тысяч веников от Волкова в год. Точно так же мы искали идеальный мед – и нашли. Мыло под нашим брендом делает московская семья, которая в домашних условиях производит качественный продукт.
– Хорошо, с вениками и мылом разобрались. А как устроена парная? Ну, кроме того, что она у вас самая большая в стране.
– Да, рекорд зарегистрирован официально в Книге рекордов России. Но давайте так. В том, что касается управления, баня почти не отличается от любой другой бизнес-организации. Цель – предоставление качественных услуг, и уже к этому монтируется и разумная тактика при выборе поставщиков, и эффективные управленческие решения внутри коллектива, и грамотное техническое оснащение, и правильная организация мыльного и парильного блока. Вот скажи, сколько пота стекает с тебя за одно парение?
– Не довелось измерить…
– До 300 мл в среднем. Если в парной 70 человек, умножаем на 300 мл, получаем 21 л пота за 5–7 минут. Все это через специальный пол постоянно стекает вниз. И эти литры мгновенно надо убрать, вымыть – парная не должна пахнуть потом. У нас есть дежурный по мыльному отделению, дежурный по парной, организовано все четко, как в армии. А еще должно быть правильное освещение, правильная вентиляция, правильная температура. У нас целый цех по ремонту всего, что здесь есть. Это отдельная часть производства. Качество всегда в деталях. Можно использовать простую единую систему вентиляции, а можно сделать 35 приточно-вытяжных машин, которые работают для каждого помещения отдельно – с определенной мощностью, параметрами, где-то с осушением, где-то с охлаждением или, напротив, с притоком теплого воздуха. Но, пожалуй, самый главный организационный вопрос – выстраивание отношений с сотрудниками. Но это отдельная тема, давай сначала еще по квасу. Ты, кстати, корюшку нашу еще не пробовал?