С TECHNORED получилось так же: компанию с миллиардной выручкой Лукин создал после «уникального, но очень сложного опыта» с собственным металлообрабатывающим производством, которое пришлось закрыть – в том числе из-за человеческого фактора. Рабочие цехов, как и любые обычные люди, не отличались точностью операций и не горели энтузиазмом, когда ради важного заказа нужно было поработать сверхурочно – даже за большую доплату. На их месте роботы справились бы лучше.
Артём с удовольствием рассказывает, как «навизуализировал» TECHNORED – представил все детали будущей инновационной миллиардной компании в мечтах и зарисовках «на салфетке». Теперь визуализация грядущего дела во всех деталях для Лукина – залог будущего качества производства и продукта, а также его главный творческий метод. И это касается не только бизнеса.
Однажды он сел за рабочий стол и составил «спецификацию» будущей жены: обязательно блондинка, глаза голубые, с высшим образованием, умная, начитанная, на джипе, из хорошей семьи и т. д. Целый лист параметров, которые должны были совпасть. Материализация идеала – дело небыстрое, если вообще возможное, это не удалось даже графу Калиостро. Но в жизни Лукина случилось чудо. Изрядно выгорев на работе, он отправился в спонтанный отпуск в серфинговый лагерь на Бали. В очереди на рейс Артём встретил девушку-блондинку. Судя по завязавшемуся разговору, начитанную. До острова они летели с пересадками и всякий раз оказывались в соседних креслах. Мироздание намекало… К концу полета Артём предложил девушке провести отпуск вместе. Девушка в ответ рассмеялась.
– А я говорю: ну что ты смеешься, ты же будешь моей женой! – рассказывает Артём.
Будущая супруга действительно оказалась не только блондинкой, но и умной (красный диплом МГУ и не один), на джипе, из хорошей семьи (собиралась дальше учиться в Лондоне), но поженились они только через два года после судьбоносного полета, и Лукину пришлось пройти серьезный период ухаживаний. Вместе они уже более 10 лет.
Что это? Идеальное стечение обстоятельств? Удача? Благосклонный ответ судьбы на выброшенное «в космос» четко сформулированное желание? Или просто способность ставить цели и, вовремя распознавая возможность, сделать еще один шаг на пути к ним?
Артём умеет рассказывать истории. Он яркий собеседник – и мастер материализации идеала. За его хорошо выстроенными репризами стоит реальность – и это не только двухлетний энергичный спринт по завоеванию невесты. В бизнесе такой вид мастерства тоже работает – скрупулезное выстраивание компании, тщательный отбор персонала, выверенная стратегия, создание продукта, которого еще не было на рынке, навык предвидеть будущее, въедливость (вплоть до запятой) при чтении документов. Он ругает себя за то, что несколько месяцев не может перезапустить сайт компании, который сам же сделал в пандемию, потому что не нашел идеального подрядчика.
– Не уверен, что дело в перфекционизме, – размышляет Лукин. – Просто я не боюсь сложностей. Девяносто девять процентов людей не шли бы таким, как я, путем, не изобретали бы велосипед, не стали бы создавать новый рынок, не тратили бы столько ресурсов и не брали бы на себя столько ответственности. Мне такая черта характера позволяет идти туда, куда другим двигаться страшно. Она помогает видеть не только препятствия, но и возможности, верить в то, что если у 99 % людей не получилось, то я смогу. Это позволяет людям менять мир.
Такие слова могли бы стать хорошим окончанием для речи перед школьниками.
«Такого быть не должно!»
Артём родился в городе Жуковском, где все так или иначе связаны с авиацией. Интеллигентная семья, в которой дедушка был одним из руководителей Летно-исследовательского института им. М. М. Громова, бабушка работала в Центральном аэрогидродинамическом институте, а мама – инженером в Научно-исследовательском институте авиационного оборудования. Другими словами, все располагало к тому, чтобы Лукин пошел по семейным стопам. Но он выбрал свой путь.
Помимо участия в трофи-рейдах, Артём начал кататься на скейте, сноуборде и велосипеде BMX, собрал вокруг себя компанию экстремалов и стал ее неформальным лидером. Когда пришло время поступать в вуз, идти учиться на инженера ему совершенно не хотелось. У него была своя жизнь, своя молодежная тусовка на сотню человек и даже своя машина для гонок по бездорожью (в городе до 18 лет нельзя ездить, а в лесу – пожалуйста). Лукин мечтал о деньгах, адреналиновом драйве и чем-то еще, что он тогда не мог сформулировать.
Формально он таки поступил в Московский энергетический институт, но в первую же неделю учебы сломал ногу, взял академический отпуск и… воплотил в жизнь самую страшную родительскую страшилку – пошел рабочим на завод.
Артём устроился помощником слесаря в Научно-исследовательский институт приборостроения им. В. В. Тихомирова (НИИП) в родном Жуковском (входит в концерн ВКО «Алмаз-Антей», одно из ведущих предприятий российского ОПК по разработке авиационных систем управления вооружением и зенитно-ракетных комплексов средней дальности). Тот самый завод, которым Лукина пугали все детство. Семнадцатилетний, он оказался самым молодым сотрудником в сплоченном трудовом коллективе со средним возрастом 65 лет.
Работать на предприятии ему было тяжело. Вернее, так: ему было тяжело НЕ работать на предприятии. Распорядок дня складывался следующим образом. К 7:45, за 15 минут «до звонка», сотрудники приходили на рабочие места. В 8:15 «физкультминутка» – время играть в домино. После этого плановый перекур, а с 9:30 – перерыв на чай. Ближе к 10:00 работники отправлялись к мастеру цеха, чтобы взять наряд на день – шуршали чертежами, гремели инструментами, запускали станки – и целый час действительно работали. Но в 11:00 наступал срок очередной «физкультминутки», за ней следовал перекур, который плавно перетекал в обед. После обеда вся эта комбинация повторялась. Нормальный ритм для предприятия, живущего еще по привычному советскому трудовому укладу.
– За стандартный рабочий день – всего два часа эффективного времени! – смеясь, вспоминает Артём заводские будни.
Молодой и деятельный Лукин так и не смог встроиться в этот напряженный график: курить и играть в домино ему не нравилось. Зато свободного времени было хоть отбавляй. Поэтому от скуки, гуляя по цехам, он однажды наткнулся на бэушный немецкий станок с маленьким экраном. Артём выяснил у коллег, что это один из первых станков с числовым программным управлением (ЧПУ), который никогда не запускали, потому что не знали как. Так он и пылился бы в цеху, если бы не Лукин, который с присущей ему дотошностью начал разбираться в работе аппарата. И уже через несколько недель смог его запустить без инструкции и помощи коллег. После этого Артём стал местной достопримечательностью, получил новый белоснежный халат и корочку наладчика станков с ЧПУ.
Вскоре «под молодого специалиста» купили лазерный станок. Лукин наладил работу и на нем. Все шло хорошо, но в какой-то момент он стал чувствовать себя роботом:
– Я писал программу для станка, и это было интересно. Но все остальное время я просто сидел рядом с ним и загружал внутрь детали. А работа эта настолько монотонная и скучная, что однажды по неосторожности я почти отрезал себе палец.
В тот день Артём резал латунные листы толщиной 0,8 мм для фазированной антенной решетки истребителей. Задача мощная, а работа рутинная. Лукин показывает свою производственную травму: он чуть не лишился мизинца, к которому только теперь, спустя 20 лет, возвращается чувствительность:
– Кость перерезал, палец на коже висел… Возможно, тогда, – говорит Артём, – я впервые задумался о ненормальности тяжелой, рутинной, монотонной работы. Люди трудоспособного возраста, полноценные женщины, мужики, которые могут учиться, развиваться, занимаются механической работой. Сейчас меняется понятие нормальности. А ведь еще не так давно было совершенной нормой, когда женщина шла на реку с тазиком и полоскала в проточной воде белье. Теперь норма – стиральная машина. Девяносто процентов домашнего труда выполняет бытовая техника. Бывшие домохозяйки получили возможность больше времени уделять развитию, здоровью, детям, мужу, интеллектуальной работе, в конце концов. А на производстве? Взрослый мужик, склонившись над заготовкой, восемь часов держит сварочную горелку. На расстоянии 30 см от лица у него температура свыше 800 ℃. Попутно он вдыхает половину таблицы Менделеева, что приводит к серьезнейшим хроническим заболеваниям. Такое не должно быть нормой.
Палец Лукин не потерял, но потерял интерес и смысл. Статус «ЧПУ-звезды» на заводе ему наскучил. Вскоре он уволился из НИИПа: коллеги со слезами на глазах проводили его в свободное плавание.
После увольнения Артём почти сразу устроился в компанию по продаже промышленного оборудования «Юта» – российское подразделение итальянского концерна Biesse, где стал работать наладчиком станков, с зарплатой в четыре раза выше, чем была у него в НИИПе. Работа нравилась. Артём ездил по городам России и странам СНГ, отстраивая работу европейских станков на производствах.
В «Юте» он проработал два года, в течение которых продумал и усовершенствовал наладку оборудования. Обычно на запуск станка уходило пять дней, но Лукин справлялся за два-три – и мчался в другой город, на следующий заказ. Поначалу такой бешеный ритм ему нравился, но после нескольких лет бесконечных командировок Лукин изрядно выгорел. История с выгоранием будет повторяться у Лукина в будущем еще не раз – до тех пор, пока он не поймет, как важно слышать себя и просчитывать, какой уровень драйва на единицу времени необходим для достижения результата.
Из «Юты» Лукина «увели» конкуренты из развивавшейся тогда группы компаний КАМИ – его заманили перспективой роста и развития в условиях большей свободы, пообещав, что именно у них Артём найдет применение своим талантам. И действительно, в КАМИ он очень скоро заявил о себе, открыв несколько новых направлений. В результате Лукин сделал стремительную карьеру и возглавил всю группу компаний. Тогда бывшему помощнику слесаря как раз исполнилось 25 лет.