Сделано неизвестно где. Если присмотреться к ним повнимательнее, то можно заметить, что их продукция похожа между собой. Создателям на это наплевать. Они едут в Индию и Китай, выбирают готовые вещи, наклеивают на них свои лейблы и предлагают их в магазине за сотни евро.
Не теряя надежды на улучшение ситуации, они продолжают ездить в Азию, заключать новые контракты, завязывать новые отношения.
Наверное, это что-то вроде африканской болезни: начинаешь туда ездить, а потом уже не можешь без этого. Какое-то время ты сидишь дома, но потом тебе снова приходится уезжать, а поскольку поездка стоит денег, у тебя должны быть для нее веские профессиональные причины. И они едут туда, чтобы производить, абстрагируясь от результатов, которые чаще всего оказываются, мягко говоря, посредственными.
Качество посредственное, имидж посредственный, учитывая, что все изделия в конечном счете одинаковы. Посредственны и сроки доставки, и доступность продукта, учитывая расстояние.
Таким образом, если все правильно посчитать, то в делокализации нет никаких экономических преимуществ. Творчество и поиски нового требуют времени и терпения, даже страсти, все это можно найти дома, в итальянских мастерских, а уж никак не в поездках по миру, чтобы лишить индивидуальности свой продукт, доверяя его изготовление китайским мафиози.
Неужели наши высокообразованные предприниматели, занятые в этой области экономики, не осознают, какой ущерб они ей наносят? Где и чему они учились? На чьем опыте оттачивали свое управленческое мастерство? Что у них в голове?
То, что они делают, и то, как они это делают, не что иное, как преступление. Либо они преступники, либо глупцы!
Заключая контракт, например в Китае, вы обязаны принять условия о минимальных параметрах производства, которых требуют местные предприниматели. Это приводит к понятным коммерческим последствиям: если ваш заказ ниже этого минимума, существует два выхода – либо увеличить заказ и производить больше, чем вам нужно, либо заплатить за него гораздо большую цену.
Но владельцы китайских фабрик не ломают над этим голову. Если заказ небольшой, они просто отказываются его брать. Поэтому, чтобы не возвращаться назад ни с чем и не признавать, что это большая глупость, наши умники изворачиваются как могут, только чтобы соблюсти коммерческие интересы и не потерять контракты с тамошними производителями: объявляют фальшивые продажи, потом обнаруживают дефекты в продукции и она не поставляется.
Закон джунглей! Ты платишь им аванс, они устанавливают объемы производства, диктуют выбор материалов, тканей, фурнитуры и стоимость сырья, всегда очень высокую, ты позволяешь им производить то, что они хотят, и если они поставляют дрянь, им-то что, они уже обналичили деньги! И плевать им на то, что написано в вашем контракте.
Значит, менеджеры, которые туда ездили и продолжают ездить, либо безграмотны, либо глупы, либо, что точнее, имеют в этом личную заинтересованность.
В этой среде крутятся невероятные деньги в виде взяток и различных откатов, на которых кормятся легионы более или менее крупных посредников и разнообразных аферистов. Иногда, независимо от того, выгодно это для бренда или нет, менеджер производства постоянно едет в одно и то же место из-за договоренностей, достигнутых под столом с владельцем китайской фабрики. За чашкой зеленого чая менеджер спрашивает его:
– Нужен ли вам такой заказ на производство дизайнерской одежды? Если да, что с этого буду иметь я?
Перед лицом таких переговоров не имеет значения, выгодно ли ехать и производить в Китае или где-либо еще. Какая разница, что произойдет перепроизводство товара, которое не переварит рынок.
– Два евро за изделие, – отвечает владелец.
Рукопожатие. Два евро за изделие мало? Но если таких изделий миллион, то у менеджера в кармане два миллиона евро чистыми!
Таким образом менеджеры, которым платят большие деньги крупные дома моды, не только отнимают работу у сотен итальянских производителей, но и несут ответственность за ущерб, наносимый компании, на которую они работают, не следуя поставленным целям и не достигая их. Короче говоря, из-за них компания теряет оборот, и со временем несколько сотен сотрудников оказываются уволенными по их вине.
Я готов доказать нашим баронам моды, что то, что они производят за десятки тысяч километров от Италии, десятки отечественных профессиональных и еще пока живых фабрик могли бы сделать более качественно и быстро. А пока на складах пылятся многие тысячи швейных изделий, потому что они плохо сшиты, или пришли с большим опозданием, или стоили дороже, чем ожидалось.
Я могу это доказать, и я многократно обращался к ним с просьбой поступить так, и всякий раз безрезультатно.
Не надо быть провидцем, чтобы понять – судьба рабочих, которые трудятся на небольших итальянских фабриках приблизительно за 1000 евро в месяц, а также владельцев этих фабрик, которые вместе со своими рабочими продолжают терять работу, в конце концов закончится катастрофой. К сожалению, весь этот сектор экономики находится во власти людей, которые являются самыми настоящими экономическими преступниками, вступившими в сговор с Armani и им подобными. Менеджеры, получающие 30 тысяч евро в месяц, это прислуга баронов моды, которые, больше занятые игрой на скачках, чем делами, позволяют им беспрепятственно работать в ущерб тем, кто вынужден терять работу.
Результатом релокации в Азию явилось то, что китайцы становятся абсолютными хозяевами всего, что касается производства итальянской готовой одежды. Все чаще они сами снижают ее себестоимость, и в этом виновата итальянская система моды.
Главные действующие лица этой системы, стремясь заработать побольше денег, упорно повторяют ошибки, начиная с закрытия итальянских фабрик и заканчивая использованием некачественного сырья, и в итоге оказываются в пасти китайцев, которые еще 10 лет назад были уступчивыми, а теперь уже на стадии заключения договоров ведут себя как акулы.
Исключительно из соображений прибыли бароны не пожелали вкладывать деньги в разработку инновационных материалов и защиту итальянских патентов и технологий.
Они хотели продавать за 1000 евро то, за что заплатили производителю 100, потом 60, потом 25 евро, закупая дешевые и низкокачественные ткани, немыслимые для текстильной промышленности Италии.
Они все больше набивали свои карманы благодаря хамоватым подонкам-профессионалам, слепым и одряхлевшим до такой степени, что они уже давно не в состоянии улавливать важные и все более тревожные сигналы, будучи неспособными затормозить самый настоящий упадок жизненно важного для нашей страны сектора.
Они могли лишь постоянно снижать издержки, но не цены на свою продукцию для населения. Одежда, которая вчера производилась за 100 евро и продавалась за 1000, сегодня обходится им в 30, а продается за 2000!
Они привели к обнищанию людей, которые работали у них на протяжении многих лет, тех самых людей, которые позволили им расти и богатеть.
Но, преследуя единственную цель – максимизировать маржу личной прибыли, невзирая на риски, они упустили из виду такие фундаментальные вещи, как доминирование гигантской Азии над стоимостью сырья.
Еще немного, и мы не сможем позволить себе купить даже килограмм хлопка.
Глава 12. Джульетта
Бренд-менеджер
Возникает вопрос: кто же стоит за всем этим? Какова связь между дизайнером, творящим практически на недостижимом божественном уровне, и миром простых смертных, в частности тех, кто производит их творения.
Джорджио Армани, Валентино, Доменико Дольче и Стефано Габбана, Ремо Руффини из Moncler, Бертелли из Prada – вот лишь некоторые из них. Они занимают самые высокие посты в своих владениях, а под ними находятся опекуны бренда: бренд-менеджеры, те, кто решает, с кем подписать контракт, те, кто переносит производство миллионов единиц одежды из одной части света в другую.
Их имена? Я знаю нескольких, и они тоже недоступны, сверхзаняты и высокооплачиваемы.
Одну из таких я хорошо знаю. Ее зовут Джульетта.
Она заслуживает нескольких строк.
Я не знаю, где она сейчас и где работает, но когда-то трудилась в транснациональной корпорации Ittierre, где в то время работал и я. Она занимала должность менеджера по продажам одежды брендов John Galliano и Scervino. Именно она координировала отношения между дизайнером, домом моды и производственной компанией. Именно она улавливала, как и куда дуют ветры рынка, покупателей, мира моды, цен, спроса и куда будут дуть в будущем. В международном масштабе. Именно она занималась сбытом курируемой продукции.
Ей около 50, выглядит она на 30, но желает ощущать себя 20-летней. Я знаю ее давно, потому что в таком бизнесе, как наш, и в таком месте, как Италия, мы все друг друга немного знаем. Всегда элегантная, аккуратно причесанная, она по-прежнему красива. Конечно, с возрастом слегка пополнела, стала глубже морщинка между бровями, но выражение лица – жесткое, бескомпромиссное – осталось прежним. Ее зеленые глаза по-прежнему смотрят на всех свысока.
Я познакомился с ней 10 лет назад во Флоренции на встрече в компании Эрманно Шервино. С 99 процентами людей, с которыми ей приходилось общаться, она вела себя высокомерно, не говоря уже обо мне, бывшем в то время своего рода лабораторной крысой, проводящей свое рабочее время среди обрезков ткани.
Ее среда обитания – мир стиля, шоурумов, модных показов. В то время как я постоянно мотаюсь между Бакэу, Софией и Тирасполем, она парит между Миланом, Нью-Йорком, Токио, Гонконгом.
И вот новая встреча.
Возникла проблема, как включить в коллекцию очень сложную в изготовлении блузку – сплошная ручная работа. Это один из редких случаев, когда она обращается ко мне: она вынуждена это сделать. Ступая по многочисленным ступенькам, она спускается со своего пьедестала и подходит ко мне.