Для того чтобы произвести продукт высокого качества, целесообразнее рассмотреть возможность корректировки затрат. Тот, кто продает блузку за 400 евро, имеет большую маржу. И мог бы вполне платить за ее изготовление больше, чем три или четыре евро!
Ст. 9 – Платежи и выставление счетов.
Заказчик осуществляет платежи в сроки и в порядке, предусмотренном для каждого отдельного заказа […].
То есть обычно срок оплаты – на 60-й день после поставки товара, что очень удобно для поставщика. Но чаще всего деньги поступают на 90-й, а то и на 120-й день или еще позже. Работу выполняют люди, которым поставщик обязан в конце месяца выплатить зарплату. А если деньги поступают с большим опозданием? Он что, должен ждать, пока Миучча Прада продаст все произведенные им джинсы?
Мне их жалко. Нет, не таких предпринимателей, как, например, в Бакэу, куда свезли рабов со всего света, а владельцев небольших фабричек, и особенно тех, кто с утра до вечера трудится в их стенах.
Зачастую эта отвратительная система приводит к задержкам выплат именно тем, кто и без того получает зарплату, едва позволяющую не умереть с голоду.
Ст. 12 – Сторонние производители.
Производство заказанной продукции должно осуществляться в рамках производственной структуры поставщика без возможности привлечения сторонних производителей, за исключением случаев, когда это прямо разрешено заказчиком в письменной форме […].
Все с точностью до наоборот! Из своего личного опыта: я ни разу не видел ни одного письменного разрешения. И никакого контроля за привлечением субподрядчиков.
Больше того, часто исполнение заказа перепоручали людям, у которых даже не было своих фабрик! Они являлись посредниками и только. Побочный эффект: чтобы увеличить свою прибыль, поставщик, которому заказчик платит мало, вынужден искать места, где труд еще дешевле, и снижать себестоимость еще больше.
Результат: безобразное производство, безобразные условия труда, малопрофессиональные рабочие руки, посредственное качество конечного продукта.
Ст. 13 – Сроки действия контракта.
Настоящий контракт рассчитан на один сезон и не подлежит автоматическому продлению […].
Параметры сезона – шесть месяцев. На деле он может быть и короче! Подобная нестабильность порождает напряженность в отношениях между поставщиком и заказчикам и вносит нервозность в рабочий процесс.
Честно говоря, мне очень трудно представить, как в жестких рамках полугодового контракта на поставку можно произвести качественный продукт. Более того, я убежден в обратном.
На мой взгляд, хорошо сделанная продукция рождается именно из прочности рабочих отношений между производителем и поставщиком и доверия, которое эти отношения должны вселять в партнеров.
Глава 21. И у галстуков есть душа
Я, Кармине и апельсины
Мы в Салерно, портовом городе с прекрасной набережной. Не менее красив и его исторический центр, который стекает со склонов горы тысячами крыш светло-кирпичного цвета к широкой виа Рома, над которой возвышается древний и зловеще строгий замок Ареки. Это дома старого района – квартала высшего класса, сердца города, почти все улицы и переулки которого отреставрированы, оживлены днем и ночью и сияют витринами маленьких магазинчиков и бутиков, заливая светом узкие улочки.
Квартал тусовок, ночных клубов, которые не дают городу уснуть, наполняя его бодростью.
Рано утром я покидаю Салерно и направляюсь на юг. Примерно через 10 километров оказываюсь в небольшом городке Понтеканьяно. Именно здесь у меня назначена встреча с Кармине Инфанте. Я позвонил ему за несколько дней до этого.
– Привет, Кармине! Как ты там? У тебя все в порядке?
– Доктор Иорио! – подразнивает он меня. – Раз уж ты вспомнил обо мне, значит, тебе что-то нужно! Выкладывай!
– У меня есть что тебе предложить. Классная работенка, и мы готовы хорошо заплатить, – говорю я ему.
Кармине – очень хороший портной, отличный технолог по пошиву одежды, но прежде всего он мой друг, и мы знаем друг друга уже более 20 лет. Ему 55 лет, рост чуть ниже среднего, вес чуть выше среднего. Густые кустистые волосы, почти не седеющие, усы, такие же густые, как и волосы, даже гуще. Всегда безукоризненно одет в сшитые на заказ костюмы, почти никогда в светлых тонах, даже летом.
Он садится в мою машину и, как обычно, сразу же закуривает.
– Кармине, пожалуйста, не кури в машине, – говорю я. – Ты же знаешь, моя жена из себя выходит, когда чувствует запах дыма.
– Да брось ты, – смеется он. – Это сейчас ты почти не куришь, а вспомни, как сам когда-то смолил как паровоз и твоя машина была похожа на газовую камеру! И вообще, что за придирки к человеку, пожелавшему сделать пару затяжек сигаретой в тишине и покое!
Я сдаюсь. Это Кармине, его не переделаешь. Действительно, после первой сигареты он тут же прикуривает другую, и слава богу, что наша поездка длится всего несколько минут!
Справа от дороги неприметная вывеска в охристых и пастельных тонах – TIES. Чуть дальше – утопающая в зелени подъездная дорога, ведущая прямо к коттеджу Доменико.
Кармине выходит из машины и звонит в домофон. Ему сразу же открывают. Мы заходим внутрь.
Нас встречает хозяин мастерской, в которую мы приехали, Доменико, по прозвищу Профессор из-за его ученого звания (так оно и есть), но прежде всего из-за опыта и мастерства в профессии, которой он владеет.
Это человек лет 70, но выглядит он прекрасно. Среднего роста, худощавый. Загорелое, четко очерченное лицо, от которого веет ароматом апельсинов и мандаринов, только что сорванных им с деревьев, растущих в замечательном саду рядом с его домом.
Доменико приветливо встречает нас, пожимая руки.
И подъездная дорожка, и маленький дворик, сад и патио, и особенно дом действительно красивы. Он не большой, но и не маленький и очень ухоженный: внешняя штукатурка только что освежена с большим вниманием к деталям.
Мы обходим дом и через мгновение оказываемся в полуподвале. Здесь располагается жемчужина Доменико – его мастерская, где вместе с женой и сыном Нико он изготавливает галстуки.
Внутри все аккуратно, ухоженно, ни пылинки, пахнет чистотой. Простите за мой тон в духе рекламы стирального порошка, но других слов я не нахожу!
В мастерской около десятка рабочих. У раскройного стола – мужчина лет 60. Именно он кроит галстуки. С него все и начинается. Он – мастер по раскрою.
Он склоняется над столом с выкройкой, берет в руку ножницы и предлагает нам подойти поближе, чтобы открыть нам маленькие секреты своего ремесла.
Здесь, на этом столе, драгоценные ткани и шелка обретают форму, о которой заботится этот мастер, этот синьор на все времена.
А затем… душа галстука. Так называется внутренний материал, который поддерживает его форму и мягкость.
Это натуральная ткань, и Доменико использует лучшую в мире, чтобы создавать настоящие произведения искусства.
Мы с Кармине находимся здесь и сейчас, в присутствии чего-то неподражаемого и прекрасного. Апельсины ли это или галстуки – не имеет значения.
И в заключение
Все, что я хотел сказать об итальянской системе моды, я сказал этим текстом. Я просто рассказал вам о том, что видел и вижу каждый день, потому что нахожусь внутри этой системы уже более 20 лет. Я взял вас с собой в Приднестровье, на фабрику-тюрьму Сопота, в Турну-Мэгуреле и в Бакэу. Места – одно хуже другого.
Я рассказал о реальности, которая кажется очень далекой от нас, но на самом деле это не так.
Я писал эти страницы, набирая текст на планшете, сидя в терминалах множества аэропортов в ожидании рейса или пересадки. Иногда в гостинице. В суматошном, полном встреч дне я выкраивал полчаса, чтобы записать свои впечатления и мысли. Но как только я выключил планшет, я почувствовал, что выключил самого себя. На 46-м году жизни я начал осознавать, что человек, пожимающий руку инженеру Йочеву из Сопота или Антонелло Гамбе из Содома, – это не я.
Нельзя жить, будучи только функцией своей работы.
Вначале я часто спрашивал себя, почему вдруг решил изложить все это на бумаге, и теперь я знаю почему. Чтобы оставаться самим собой до конца. Тот внутренний голос, о котором я упоминал в начале этой книги, постепенно крепчал и сейчас звучит во мне оглушающе громко.
И я думаю о том, что не могу быть самим собой только те полчаса в день, когда мигает курсор моего планшета, пока я пишу и пытаюсь понять, в каком мире я живу в настоящий момент. И что выключить все, выключить правду, означает потерять себя.
Нельзя быть самим собой лишь несколько мгновений в день: те пять минут кофе-брейка с Ваниа или те несколько секунд, когда я пожимаю руку Сальваторе, испытывая к нему искреннее уважение.
50 лет жизни – время подвести кое-какие итоги и попытки обретения покоя.
В юности я был очарован миром моды, мне нравилась красивая одежда, показы мод, Made in Italy. Мне нравилось носить дизайнерские вещи… Я не думал, что работа в этой среде приведет меня к соприкосновению с реальной нищетой и отчаянием, какие выпали Ирине и Дарье.
В конце концов настало время делать выводы, но эта история, к сожалению, не заканчивается. У наших творцов моды много денег, много власти, и, честно говоря, поскольку я хорошо знаю этих людей на протяжении многих лет, надежды на изменение сложившейся ситуации я не вижу.
Они, модельеры, находящиеся на вершине пищевой цепочки, состоящей из бренд-менеджеров, директоров по производству и менеджеров по продажам, – акулы, одна голоднее другой, всецело преданные религии прибыли любой ценой.
Между прочим, до сих пор мы лишь мельком взглянули на ту деятельность, которая касается моего скромного опыта, ограниченного миром одежды. Но дизайнерская марка охватывает самые разные сферы, включая такие аксессуары, как обувь, сумки, ремни, часы, очки. Все это производится по тем же критериям, что и одежда, и так же продается в десятки раз дороже. Выводы вы можете сделать сами.