Лео остановился, подождал, пока Винсент тоже остановится.
– У тебя походка семнадцатилетнего мальчишки. Ты об этом знаешь? И когда ты бежал к инкассаторам и машине, когда возник в темноте у нас за спиной, когда Яспер обернулся и навел на тебя автомат… Я его остановил. Я узнал по движениям.
Лео опять пошел по лесной тропинке, медленно, более широким шагом.
– Чтобы все сработало, тебя должны принять за взрослого мужика. Кассиры должны быть абсолютно уверены, что двери открыли трое взрослых мужчин. И на считаных секундах пленки, которые им достанутся, легавые должны увидеть троих взрослых мужчин. Движения узнаваемы и запоминаются. Легавые должны видеть банду, профессионалов, грабящих банки так, будто ничем другим никогда не занимались. Пусть поломают себе голову, откуда они, черт подери, взялись, кто они, на что способны, и… здорово переполошатся. А ведь и не подумают, если ты будешь двигаться как тинейджер.
Места на тропинке маловато.
– Давай за мной.
Лео пошел по траве, прямо через луг.
– Ступай твердо. На всю ногу. Не косолапь, из стороны в сторону не мечись, весь тротуар не занимай.
Обернувшись, Лео увидел, как брат старается шагать по-взрослому.
– Хорошо. Хорошо, Винсент! Теперь представь себе, что весу в тебе побольше и что ты знаешь, куда идешь. Тинейджеры обычно об этом понятия не имеют.
Он остановился. Один широкий шаг, и Винсент замер тоже.
– Совсем другое дело, когда знаешь, куда идешь, и стараешься расчистить себе дорогу.
– Понял.
– И центр тяжести пониже. Вот так.
Лео чуть обмяк, расслабив колени. Винсент всмотрелся и пробовал повторить. Лео, держа брата за талию, придавил его чуточку книзу.
– Не так. Не тяни шею, как стервятник. Давай бедра поближе к земле. Теперь твой член – центр тяжести, Винсент. Торс пониже. Чувствуешь?
Они стояли рядом в открытом поле, слегка пружиня вверх-вниз, вверх-вниз.
– Чувствую.
– Уверен?
– Да.
Лео резко толкнул Винсента в грудь. Младший брат едва пошатнулся.
– Чувствуешь? Ты устойчив. Верно?
– Да.
– Ладно. И еще одно. Твой голос.
– Голос?
– Нельзя, чтобы он звучал ломко, как у подростка. Нужно басистей. “Ключи”. Ну-ка, скажи.
– Какого черта… ты о чем?
– Просто скажи, Винсент. “Ключи”.
– Ключи.
– Не так. Сделай голос ниже. Говори из груди, из живота. Ну, как будто ты… отдаешь мне приказ. Повтори еще разок. Давай ключи.
– Давай ключи.
– Еще раз! Голос ниже. И громче.
– Давай ключи.
– Еще раз!
– Давай ключи! Давай ключи! Давай…
– Напористей. У тебя хороший голосовой диапазон, вот и используй его! О’кей?
Они пошли к машине через луг, вверх по холму, и Винсент слегка пружинил на мягких коленях, повторяя “давай ключи” каждый раз, когда наступал на правую ногу.
Компьютерный офис в Чисте. Лео припарковался возле такого же фургона с таким же логотипом по бокам: “Строительство К°”, открыл дверцу и вышел. Винсент всю дорогу спокойно сидел на пассажирском месте и сейчас не пошевелился.
– Выходи, – сказал Лео.
– Значит, мы продолжим?
– Продолжим?
– Грабить банки.
Лео держал дверцу открытой, смотрел на Винсента, который пока не собирался выходить. Поэтому он снова сел в машину.
– Винсент!
– Да?
– Объект возле круговой развязки – всего лишь один банк. Это тренировка. В следующий раз… мы возьмем два. Одновременно.
– Два? Это невозможно, нас повяжут!
– Хочешь победить – танцуй с медведем, Винсент. Не подходи слишком близко. Иначе тебе каюк. Он ведь куда больше тебя. Может порвать в клочья. А ты можешь танцевать вокруг него. И ждать. Потом бьешь, один раз; если попал куда надо, можешь продолжать танец и готовиться к второму. И ограбить банк., примерно то же самое. Маленькая группа, несколько грабителей, может одержать верх над всем полицейским управлением. Каждый удар злит медведя, приводит в замешательство. Нельзя давать ему время опомниться, надо бить снова и снова, пока он не обезумеет. Медвежий танец, Винсент. Бей, приводи в замешательство, исчезай. А потом опять, банк за банком.
Лео сунул руку под сиденье, достал драный, туго набитый полиэтиленовый пакет, вручил брату.
– Вот. Необходимая литература.
Винсент взял пакет, принялся по одной вытаскивать книжки.
“Boobytraps – Department of the Army Field Manual”. Раньше он их не читал. “Explosives А – Kitchen Improvised Blasting Caps”. Даже не слыхал о них. “The Anarchist Cookbook”. В основном тонкие брошюры. “Homemade С-4 – An Recipe for Survival”. Но есть и потолще. “How to Build Silencers – An Illustrated Manual”. Все по-английски. “Explosives В – Kitchen Improvised Fertilizer Explosives”[29].
Он полистал наугад – текст изобиловал непонятными терминами, картинками, показывающими, как делать небольшие бомбы. Лео тем временем открыл дверцу машины.
– Твое домашнее задание на эту неделю.
Винсент смотрел, как Лео подошел к штабелям паркета и остановился, словно собираясь вскрыть одну из упаковок, но вместо этого цапнул Яспера за загривок, затевая шуточную схватку, как бывало, когда он хотел разрядить обстановку и все наладить. Феликс выпустил из рук охапку паркета, кинулся на обоих, трудно сказать, с кем он собирался бороться – с Лео или с Яспером, – наверно, он и сам не знал.
Два старших брата и друг их детства.
Винсент сложил книжки в рваный пакет. И улыбнулся.
Он не выйдет из игры. Он хочет быть с ними. Вместе.
23
Джон Бронкс стоял на последней доске мостков – еще шаг, и угодишь в озеро. Он думал о других мостках в далекие лета на островке озера Меларен – он почти слышал топот ног по доскам и голос матери, зовущей его обратно. Сэм на полшага впереди, под проливным дождем мчится из летнего домика к берегу, потом лежит на спине в солоноватой воде, глядя, как капли падают на лицо.
Он присел на корточки, ребром ладони разбил темную ноябрьскую гладь озера, куда более холодную, чем ему помнилось, должно быть чуть выше нуля. Через месяц-два здесь будет хрупкий лед.
– Джон? Ты там? – окликнула Санна.
За спиной послышались шаги по мосткам, доски зашатались.
– Да.
– И мы… что именно мы будем делать?
Она кивнула на простенькую алюминиевую лодку с мотором на десять лошадиных сил, зачаленную у мостков.
– Попробуем вычислить, куда они направились. Где высадились. За каким столом сейчас сидят, планируя следующее ограбление. В таком вот духе.
Опять это бесстрастное лицо. И голос по-прежнему механический.
– И чтобы все это вычислить, надо сидеть в утлой лодке под дождем посреди Древвикена? Ты ведь уже несколько раз это проделывал!
– Мне нужна твоя помощь, чтобы понять ход их мыслей.
Одной ногой он стоял на мостках, другой – в лодке, она тоже шагнула в лодку, с двумя непромокаемыми накидками в руках. Подала ему одну:
– Пригодится, ожидается ухудшение погоды.
Бронкс дважды дернул стартер, чтобы запустить винт. Оттолкнулся от мостков, дальше путь лежал через усталые камыши, которые знали, что лето миновало, и безропотно склонялись вперед, к открытой воде.
На коленях у него лежала разложенная пластиковая карта, лодка медленно шла мимо островков под названиями вроде Кроличий и Муравьиный, судя по почти неразборчивым надписям. Бронкс чуть придерживал румпель, держа курс мимо берегов, поросших елями и соснами, иногда над деревьями виднелись верхние этажи серых высоток, а не то черепичная крыша особняка, построенного в прибрежной полосе, когда это еще разрешалось. Потом Древвикен сузился, стал протокой, и по левому борту потянулся буйно заросший дикий берег – нетронутый, где располагался безмятежный природный заказник Флатен, с хвойным лиственным лесом и мелкими коллективными садами, а по правому борту – плотная жилая застройка, беспокойный муравейник дорог, маленьких домишек и бетонных зданий. Для лодки, плывущей в безопасной темноте, протока была достаточно узкой, чтобы причалить к любому берегу, несильно меняя курс.
– Какой берег выбрала бы ты?
Санна сначала посмотрела на карту, потом кивнула на берег с домами.
– Вот этот.
– Я тоже.
Джон направил суденышко ближе к берегу – убегающий преступник стал бы менять курс как можно чаще и где-то здесь выбрал бы место, чтобы исчезнуть.
– Я проверил, заявлений о краже лодок из этого района не поступало.
– А если лодка была их собственная? – Санна глянула на карту. – Тут… пять, восемь, одиннадцать… пятнадцать лодочных пристаней. Если у них есть своя лодка, они могли уплыть куда угодно.
– Эти парни не оставили бы лодку у причала… не такие они люди, они все за собой подчищают.
Подлетают любопытные чайки, на миг нарушают тишину истошными криками.
– Такие грабители всегда избавляются от транспорта, на котором бежали. И если это лодка, ее топят. Бухточки, заливы, мостки, купальни: каждый метр побережья – место высадки. Кто-то их ждал, с другой машиной.
– А может, и нет.
Джон улыбнулся. Они по-прежнему думали одинаково. По крайней мере, как полицейские.
– А может, и нет. Если не было нужды бежать дальше. Если это была последняя остановка. Если они живут где-то неподалеку.
Он кивнул на узкую полоску берега за раскидистым деревом, чьи ветви свисали в воду.
– Было часов семь-полвосьмого. Берег уже скрылся в темноте, и где бы они ни причалили, кто-то наверняка направлял их световым сигналом.
Два зайца метнулись по скалам, до смерти перепуганные приближающейся лодкой.
– Та-ак… и что же произошло, как ты думаешь? – спросил Бронкс.
– Как думаю?
– Нуда.
– Ты знаешь, Джон, я никогда домыслов не строю… я зануда, фиксирую только то, что могу твердо подкрепить данными криминологического исследования.
– Но что ты видишь? Что думаешь? Если б тебе пришлось… предположить?