- Слышь, Защитник, ну отпусти, – канючил поганец, - я тебе служить буду.
По правде сказать, держать ЭТО в руке было довольно омерзительно. Ничего кроме злости и брезгливости он у меня не вызывал, и ни о какой службе для меня, не могло быть и речи.
- Слушай сюда, погань нечистая, - тихо, проговорил я, - сейчас мы поедем в тот дом, и я тебя отпущу туда откуда ты выполз. Но учти, если ещё хоть раз ты окажешься в нашем мире, тебя будет ждать ведро святой воды.
- Ладно, чего уж, - раздалось снизу, – но ты хоть золото возьми. Не пропадать же добру.
Засунув все выпавшие монеты в мешочек, из которого они выпали, я набрал номер телефона Дроздовой.
- Ты куда звонишь? – Забеспокоилось существо.
- В банк, сейчас золото поедем сдавать.
- А, это хорошо, - неожиданно обрадовался поганый гость.
В это время раздался голос начальницы филиала:
- Слушаю, Александр Николаевич. Что-то случилось?
- Любовь Алексеевна, вам надо срочно подъехать ко мне. Тут объявился субъект, которого мы весь день разыскивали.
Женщина сразу сообразила, что к чему и тревожно спросила:
- Он вам что-то предлагал? Вы что-то брали из его рук?
- Было. – Не стал я отрицать. – Я его и сейчас за хвост держу.
- Больше ничего не трогайте! Замотайте его во что-нибудь, только чтобы он не вырвался! Я быстро!
Снизу опять раздался обиженный голос:
- Что, подмогу вызвал, да? Справился с маленьким, да? А ведь мы почти договорились! Дурак ты Защитник, мог бы жить со мной, как кот Васька с банкой сливок, а теперь тебя по разным инстанциям затаскают. Будут выяснять, взял ты золото, или нет. И если взял – то куда дел. – И мелкая погань визгливо засмеялась.
Я, недолго думая шваркнул его об стол, и не выпуская из рук хвоста, собрал концы белой скатерти, и связав их получил неплохой мешок.
- Будешь брыкаться, подпущу тебе искорок, они слегка поджарят твою, никому не нужную шкуру.
- Как это никому, а мне!
- Вот и сиди тихо, и не вякай.
- Слышь, Защитник, так мы договорились, ты меня отпускаешь там, где я появился. Зря что ли я всё тебе рассказывал!
- Защитник с такими, как ты не договаривается. – И поелозив мешком по столу, я добавил, - ещё одно слово, и я за себя не отвечаю.
- Ладно-ладно, молчу.
Да ты глянь, он что, в игры со мной играет? И мой кулак обрушился на мешок. Что-то хрустнуло, но ни звука больше не раздалось.
Я вышел на улицу, и стал ждать Дроздову. Одеваться мне было не с руки, но мороз меня не очень беспокоил. Время от времени я слегка пинал связанную материю ногой, но кроме возни никаких звуков оттуда слышно не было. Видимо последнее «китайское» предупреждение сработало.
Подъехала Любовь Анатольевна и выйдя, сразу вынула из машины большой мешок весь в звёздочках и лунах. Обычно такие использует для подарков дед Мороз.
- Кладите сюда. Из него не убежит.
Я сунул в раскрытый мешок свою поклажу, и чародейка ловко завязала горловину, что-то ещё шепнув напоследок.
- Ой-ой-ой, - раздалось из мешка, - жжётся!
- Ничего потерпишь. – Женщина швырнула мешок в багажник. – Куда ехать?
Я рассказал, что поведал мне ночной гость и Дроздова, задумавшись, сказала:
- По-моему я знаю, где это. Садитесь.
Пока мы ехали я подробно рассказал обо всём что произошло у меня в номере.
- Золото вам предлагал? – Спросила Дроздова.
- Да, оно теперь вместе с ним в мешке.
- Хорошо. Золото это проклятое, оно людям только горе может принести. Его, по-хорошему, даже в руки брать не надо. Вы касались его?
- Мне пришлось один золотой взять, чтобы внимание отвлечь. Пока нечисть на золото пялилась, мне удалось поганца за хвост схватить.
Любовь Алексеевна покачала головой. - Надо будет вас потом осмотреть.
- Не бойтесь, со мной всё в порядке. – Успокоил я начальницу филиала, - Мне и не такую гадость приходилось в руках держать.
Примерно через полчаса мы выехали на окраину города. Здесь жилые пятиэтажки почти вплотную подходили к домам частного сектора. Проехав тёмную улицу до конца, машина остановились у самого последнего, полуразвалившегося дома.
- Здесь когда-то ведьма жила. – Вглядываясь в темноту тихо сказала Дроздова. – Коварная была старуха, но и на неё нашлась управа. Когда она окочурилась, мы всё здесь осмотрели, но ничего плохого не нашли. И всё же, видимо, чего-то мы всё-таки не разглядели. Может надо было спалить этот дом?
- Это самое верное решение, Любовь Алексеевна, и мы это сделаем, когда с нечистью разберёмся.
- Эх, у меня фонаря нет! – Обеспокоилась женщина. - У вас спички есть?
- Со светом проблем не будет, - вылезая из машины ответил я, зажигая небольшой искристый шар. Он светил не ярко, чтобы не привлекать лишнего внимания, но его света нам хватало. Забрав мешок, мы двинулись к развалюхе.
Старый дом со всех сторон окружали густые кусты, и летом, скорее всего, его и рассмотреть было бы сложно. Не было к нему и тропинок, нам пришлось пробираться по довольно глубокому, недавно выпавшему, снегу. Дверей не было, а вот окна забиты кусками фанеры.
Искорки осветили помещение, и мы с изумлением уставились на стены, которые были исписаны всякими руническими символами вперемешку с традиционными надписями, типа «Спартак чемпион». Хотя окна и были закрыты, но, видимо в дверь, нанесло немного снега.
Я, тихонько пнув мешок ногой, спросил:
- Здесь?
- Ой… Здесь, - раздалось в ответ.
Любовь Алексеевна провела ногой по снегу и из-под него показалось бурое пятно.
- Вот балбесы малолетние, - вздохнула она, - а если бы они кровью плеснули, то неизвестно, выбрались бы отсюда живыми.
- Ничего, я потом с ними проведу разъяснительную беседу. Они у меня отучатся по заброшенным домам лазить.
«Выпороть бы этих обормотов», мелькнула мысль.
- Только вы уж не переусердствуйте, Александр Николаевич, они же ещё дети. – Постаралась погасить мной гнев начальница филиала.
- Ладно, давайте приступим, - уже спокойнее произнёс я. - Что надо делать?
Мы расчистили небольшой участок пола, и чародейка быстро нарисовала белым мелом круг, что-то при этом нашёптывая.
- Выкладывайте вашу скатерть в круг. – Попросила она, делая какие-то движения руками. Мел на полу засветился.
Я достал из мешка «деда Мороза» свою связанную скатерть и опустил её в центр круга. Чародейка тут же тряхнула руками и от пола поднялись белые нити, переплетясь вверху в какой-то узор. Нечисть оказалась в своеобразной клетке. Существо зашевелилось и высунуло из скатерти голову.
Окинув злым взглядом свою «камеру», незваный гость зашипел и грязно выругался.
- Ничего, мне мои дела здесь зачтутся. По любому повышение будет. А там глядишь опять кто-нибудь, поможет к вам попасть. – Он ощерился, показав клыки и мелкие острые зубы.
Чародейка вновь тряхнула руками и с её пальцев брызнули капли. Клетка стала медленно уменьшаться.
Нечисть, крутнувшись на месте, с криком – кий-я, попыталась острым когтем разорвать белые нити клетки.
- Попугай Кеша из тебя никакой, - улыбнулся я.
Запахло горелым. Тварь заверещала, но вдруг замолкла и как-то странно посмотрела на нас.
- А что, Защитничек, может ещё и не всё так плохо, - и он засмеялся визгливым смехом.
- Александр! – Вскрикнула Дроздова. - Ему кто-то снизу помогает!
Прутья клетки стали извиваться, постепенно растворяясь в воздухе.
- Ну что, - вдруг басом заговорила тварь, - Посмотрим кто сильнее? – в ведьминой развалюхе раздался хохот.
В груди у меня полыхнула ярость, и я прорычал в ответ, - Тут без вариантов!
Мой кулак, окутанный мириадами звёзд, сверху обрушился на голову гадёныша, который начал расти на глазах. Хохот резко оборвался, от существа осталось только грязно-чёрное кровавое пятно, брызги от которого, однако, не разлетелись дальше остатков клетки. Я не рассчитал силу удара и кулак, не встретив никакого сопротивления, с треском пробил пол, и меня потянуло к центру круга.
Удержала меня Любовь Алексеевна, ухватив за пояс брюк, иначе лететь бы мне в пробитую дыру, края которой стали осыпаться.
Удержавшись на самом краю и взглянув вниз, я остолбенел.
Твою дивизию… По стенкам пробитого колодца, наверх лезли десятки тварей, подобных той, кровь которой пролилась на пол проклятого дома.
В груди у меня с новой силой полыхнул яростный комок. Мой кулак засветился золотистым светом, и одновременно с рёвом, вырвавшемся из груди, яркий сноп искр устремился навстречу нечисти.
Это было похоже на выстрел орудия главного калибра линкора. Искристый снаряд смёл всю погань со стенок и разорвался где-то внизу, вздыбив землю вокруг дыры.
Меня кто-то рванул за пояс, и я врезался спиной в стену, чуть не развалив хлипкое строение. Вперёд шагнула Дроздова, которую я не сразу узнал. Вокруг её ладоней вились какие-то растения, похожие на луговые цветы, сплетающиеся в большой венок. Женщина что-то сказала на непонятном языке, и накинула травяное плетение на дыру, края которой оплавились. Венок, как люком накрыл отверстие и стал быстро сплетаться в неприступную преграду. Через минуту дыра затянулась землёй вперемешку с травяными стеблями.
Любовь Алексеевна сделала шаг назад и взглянула на меня.
Глаза её сияли, а руки продолжали двигаться, как будто продолжая что-то плести.
- Здесь надо всё сжечь! – Проговорила она совсем незнакомым голосом. – Сможешь, Защитник?
- Сейчас сделаем. – Я встал в центре и звонко хлопнул в ладоши. От меня во все стороны разошлось яркое огненное сияние, сметая со стен, пола и потолка все надписи, узоры и знаки. Домишко заскрипел и стал тихонько заваливаться. Мы выбежали в неожиданно тёмную ночь.
- Ну вот и славно, Александр Николаевич. – Запыхавшимся, но уже знакомым голосом проговорила начальница филиала, засовывая в багажник свой мешок. Когда она успела его подхватить, я не заметил.
Сил разговаривать у меня не было, и пришлось промолчать.