В дверь дважды лениво стучат. Открываю прикрытые веки и такой же ленивой походкой бреду до двери. Кто-то из охраны снизу?
— Мне кажется, тебе это сейчас необходимо…
Алекс не переодевался. Он в тех же брюках и рубашке, только пиджак снял. В руках бутылка вина и один высокий бокал. Стоит, прислонившись к косяку, смотрит исподлобья.
— Пожалуй. А ты? — пропускаю внутрь.
— А у меня в шесть утра тренировка. Да и все секреты ты у меня уже выведала, Марта.
— Скучный ты, Алекс Генрихович Эдер.
— Кто? — смеется, повернувшись ко мне. Его глаза блестят, и за грудиной начинает сладко пощипывать от его взгляда.
Он мне просто помогает. Просто помогает…
— Алекс Генрихович Эдер. Имя твое.
Продолжаю внимательно смотреть на гонщика, который открывает бутылку, вынимает пробку и наливает мне в бокал немного вина.
— Тогда уж Александр.
— Мое любимое имя, — отпиваю холодный напиток и закрываю глаза.
Глава 19Марта
— Кидай, твоя очередь! — бросаю кубики в Алекса, он их ловко ловит одной рукой.
Я пьяна.
— По-моему, пора закругляться.
— Ну уж нет, Алекс. Я не позволю обыграть себя. Кидай!
Вздохнув, Эдер бросает кубики.
— Шесть, — говорит и ходит фишкой прямо к финишу. Ничего удивительно, когда он пересек черту первым. В который раз, — теперь спать, Марта. На часах три утра.
— У тебя в шесть тренировка, помню. И дурацкий зеленый смузи, — корчу противную рожицу.
— Он полезный. Там содержится много витаминов, микроэлементов, и он заряжает бодростью.
Встав кое-как на ноги и собравшись уже идти в кровать, останавливаюсь и опускаю взгляд на Эдера, который еще развалился на моем полу и вертит в руках кубики.
— В тот вечер ты не был таким занудным. Витамины… Микроэлементы…
— Тот вечер — исключение. И самая моя большая ошибка, — произносит тише. Уверена, Алекс еще долго ругал себя за то проведенное время вместе со мной.
— А мне понравилось тогда, — плюхаюсь на диван. — Повторим как-нибудь?
Я, скорее, шучу. Прибавить сюда спутанное сознание после калифорнийского вина, так вообще тянет на бредовое предложение.
И Алекс смеется. У него это получается как-то естественно, и смех его хочется слушать и слушать.
— Марта, ты такая милая, но така-ая заноза в моей заднице!
Надо бы обидеться. Но, опять же, калифорнийское вино не дает этого сделать в полной мере. Максимум — легкое недопонимание.
— Ну ты тоже, знаешь ли, не предел мечтаний, — отворачиваюсь.
Алекс пересел на диван, и так вышло, что мои ноги теперь лежат на его бедрах. Это кажется мне интимным.
— Я? Алекс Эдер? Скажешь, если представить, что ты меня не шантажировала и между нами не было никакой договоренности, ты бы не согласилась быть моей девушкой? Настоящей?
После его вопроса во рту столетняя засуха. Наверное, это знак, что нужно молчать.
Эдер смотрит в глаза так, что не отвернуться. Воткнулся крючками. Для него же это игра, а мне вдруг представилась реальная картинка: я и Алекс. Без договора, условий, бесячих пунктов. И… Конкретно теряюсь с ответом.
Картинка интересная. Между ребер щекотка, а живот и солнечное сплетение наполняются теплом.
— Ну? — еще требует.
— Ни за что на свете, — растягиваю губы в улыбке, но на лице кислая мина.
— Позволь узнать почему?
— Как минимум потому, что я люблю фиолетовый цвет!
Алекс устраивается поудобней и кладет одну свою ладонь мне на лодыжку. Довольно приятно.
И если бы Алекс выпил хоть один бокал вина, я бы не чувствовала себя сейчас так странно и глупо. Он трезв, как стеклышко, и смотрит на меня и правда как на занозу в заднице.
Мой взгляд скользит по его предплечьям. Даже при приглушенном свете вижу рисунок вен и мягкие волосы, покрывающие кожу. Все внутри трепещет от желания провести по ним ладошкой. Интересно, такое случайное действие вызывает мурашки у холодного гонщика?
Еще я думала о поцелуе, и меня захлестывает волна смущения.
Алекс каким-то чувством считывает мои мысли. Его скулы напрягаются. Воздух в помещении меняется, как перед наступлением грозы. И свежо, и бежать надо, укрываться, пока беда не случилась.
— Я провожу тебя, — говорит уверенно и мягко перекладывает мои ноги на диван.
Сам встает и подает руку, на которую опираюсь и поднимаюсь. В голове выстраивается дальнейшая цепочка событий.
Вот он доводит меня до спальни, помогает улечься, нависает сверху… Или у двери в спальню прислоняет к стене, в глаза заглядывает. Я, конечно же, сразу трезвею, и мы целуемся. Так, как после гонки. С привкусом адреналиновой бомбы.
В животе затягивается узел, меняя походку.
Слишком много хорошего начала замечать в гонщике, чтобы моя выдержка дала трещину. Я же всего лишь слабая девушка.
— Тебе нужно раздеться, — с легкостью говорит.
Вспыхиваю быстрее спички. Жаром бьет в лицо до ожогов.
— Что, прости? — хочется откашляться. Голос низкий и хриплый от шока.
Раздеться?
— Ты до сих пор в платье, Марта, — уточняет, но делает это снисходительно, как… С ребенком общается. Это, черт возьми, крепче удара под дых.
— Спасибо. Отвернись тогда.
Опускаю взгляд и жду, пока Эдер сделает то, о чем я его прошу. Алекс медлит, но по маленьким шагам поворачивается лицом к стене.
Пальцами нащупываю потайную молнию, тяну вниз. От волнения дрожь сыпется по всем конечностям.
Начинаю дергать молнию и жалеть, что не попросила Эдера покинуть мою спальню. Какого фига он здесь забыл?
— Помочь?
— Справлюсь, — черт! — Ладно, помоги. Только это, — повышаю голос. Теперь почти визжу от волнения, — глаза закрой.
Вспоминаю эпизод в гардеробе. Я в одном нижнем белье, а Алекс в дверях. Сейчас мои просьбы выглядят комично. И тут же хочется исправить себя. Сказать типа: я передумала, ничего страшного нет, если ты глаза не закроешь.
Но будет звучать и выглядеть очень глупо. Как и сама я сейчас.
— Молнию заело, потому что зажевало ткань.
— Это плохо? — шепчу сдавленно.
Пальцы Эдера то и дело касаются моей голой спины и ребер. Я чувствую каждый орнамент на подушечках.
— Придется рвать.
Сглатываю.
Дальше звук рвущейся ткани, наполняющий мою комнату, мой вдох и выдох Алекса. Все это вмещается в одну секунду. И тишина…
Придерживаю платье руками, когда оно готово упасть на пол. Тяжелое, скользкое и очень дорогое.
Вино будто и не пила. Я пьяна по другой причине, и имя ему — Алекс Эдер. Стоит, улыбается, словно ничего не рвал и не трогал мою спину и область под грудью.
На негнущихся ногах, неровной походкой дохожу до кресла, куда утром кинула ночную сорочку и… Леденею от мысли, что платье-то надо полностью снять.
— Я не буду смотреть, — слышу со спины. И это совсем не облегчает мне задачу.
На счет «три», опускаю руки. Ткань падает, оголяя грудь. Сорочку удается схватить не сразу. Пальцы не слушаются, они трясутся.
Кое-как продев голову, шелк, обласкав разгоряченную кожу, струится вдоль тела, оставляя бедра на виду. Слишком короткой кажется, еще днем мне виделась она неудобно длинной.
Эдер не отворачивался. Я застукала его с опущенным взглядом и хмельной улыбкой. Да и сам он сейчас как будто пьяный, в отличие от меня.
— Теперь можешь идти. Я спокойно лягу и усну.
Алекс смотрит выжидательно. Упрямый гонщик.
За два шага преодолеваю расстояние и ныряю под одеяло. Зажмуриваюсь, что есть силы. Можно теперь подумать, что после всего, смогу уснуть.
— Спокойной ночи, Марта.
— Спокойной ночи, Алекс. И это… — открываю глаза. — с тебя новое платье. Мое любимое ты разорвал. Я хочу фиолетовое.
— Ну разумеется.
— Купишь?
— … Куплю.
Наконец, расслабляюсь. Пусть я и заноза, но Алекс не стремится ее вытащить, то есть избавиться от меня. Дело вовсе не в контракте. В эту минуту конкретную ощущаю именно так. Надеюсь, мои чувства вызваны не начинающимся похмельем. Пусть все это очень странно, неправильно и до безобразия опасно — так думать.
— Я и правда могу влюбиться в тебя, — шепчу очень четко. Для себя, для него. Вдруг неважно.
Стены задрожали от моего шепота и пробивающего все ткани пульса.
Алекс замирает в дверях на долю секунды. Я всеми фибрами души чувствую копошение его мыслей в голове. Но понять, хорошие они или плохие — не могу. Эдера в целом иногда сложно понять.
— Это верный путь к разбитому сердцу, Марта.
Глава 20Марта
— Алекс, это правда я?
Смотрю на маленький экран телефона, где крутится реклама «Glaze». Глазам не верю. От смущения и неверия ладошки потеют.
— Я такая красивая здесь, — говорю, не задумываясь. Ответа не жду, но он случается.
— Красивая, — правда чуть посмеивается.
Одновременно поднимаем взгляды и встречаемся ими поверх экрана. Возмутительно долго смотрим.
Боже, он видел меня в белье, потом без белья, а я призналась, что и правда могу влюбиться. Чувство, что сдалась с потрохами.
— У меня еще планируется реклама, и есть такой дизайнер, японец, вот его коллекция будет участвовать в Неделе моды. Я буду принимать участие. Там платья, костюмы… Все довольно симпатично, и японец этот ничего такой… — мешаю все слова и предложения в кашу.
— Я знаю, — снова этот смешок.
— Точно. Менеджер, — прикусываю уголок губ.
Алексу удается вести себя непринужденно. Мы будто всегда общались, дружили и по утрам пили зеленый смузи после тренировок. Вот и сейчас он откидывается на мягкую спинку дивана прибрежного кафе и без каких-либо видимых забот переводит взгляд на океан.
Около получаса назад у нас была пробежка и тренировка на берегу. Я встала в пять, и сейчас не совсем люблю мир вокруг, пусть это и Майами, а напротив меня звезда автоспорта. И да, костюм на мне купил Алекс, как и завтрак, и тренера, который занимался с нами.
Просто поставьте будильник на десять и дайте сначала чашку горячего американо. Можно эспрессо.